** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
** *** **
***** *** *****
Уэ́нсдей наблюдала, как Тайлер рассыпается на части с каждым предложением, его пальцы с заметной дрожью обводя слова, написанные ровным красивым почерком. Он грустно улыбался при каждом упоминании о себе, и она правда пыталась представить себе маленького Тайлера, радостно бегущего в объятия матери – невинного и счастливого, с волосами, похожими на золотой ореол вокруг головы, и, возможно, у него не хватает нескольких зубов, – и ясно ощутила, как в голове эхом отдаются слова Франсуазы: «Неужели Тайлеру суждено пройти через тот же ад?» Она думала, что Хайд может вырваться вперёд, крича от ярости и планируя кровавую месть; она даже предполагала, что сам монстр выйдет наружу, что кости будут скручиваться и трещать, превращаясь в смертоносного зверя. Однако ничто не могло подготовить её к слезам, что текли по щекам Тайлера, словно каскадные водопады. Они оба хранили молчание, когда Уэ́нсдей обхватила его руками в безмолвном объятии. В словах не было необходимости. Она позволила своим мыслям отразиться в его сознании: «Она не заслуживала этого». «Я люблю тебя». «Мне жаль». Тайлер рыдал, уткнувшись ей в плечо, отчаянно вцепившись в чёрную ткань девичьего наряда, будто в мире существовала сила, способная отнять у него и её.***** *** *****
— Мы действительно не обязаны говорить об этом, если вы того не желаете, – в третий раз напомнила Кассандра. Уэ́нсдей ещё раз посмотрела на Тайлера, отметив его взъерошенные волосы, то, как вчерашняя одежда прилипла к его коже, и отчётливые тёмные круги под глазами. Она с тревогой осознала, что так плохо он не выглядел уже давно, и вновь почувствовала, как в ней закипает ярость. Тайлер был слишком занят трауром, поэтому её гнева должно было хватить на них обоих. — Нет, всё нормально, – заговорил он ровным голосом. – Думаю, я готов. – Это прозвучало так, словно ему потребовалось приложить все свои силы, чтобы произнести хоть что-то, и Уэ́нсдей захотелось заключить его в крепкие объятия, чтобы ему никогда более не пришлось сталкиваться с внешним миром. Кассандра сочувственно кивнула и нажала кнопку «запись». Она ободряюще махнула ему рукой, позволяя начать рассказ, как только он решится. — Я правда понятия не имею, с чего следует начать. – Голос его звучал опустошенно. В Уэ́нсдей пылало желание кого-нибудь убить. – Я был в курсе того, что она… нездорова. – Тайлер ненадолго замолчал, собираясь с мыслями. – Даже в детстве, думаю, я это понимал. Но услышать – прочитать – из её собственных уст, что она чувствовала… перед тем, как… она… Каждое слово давалось ему с трудом, застревая комом в горле. Она явственно чувствовала их тяжесть и его глубокую печаль, навалившуюся на неё, будто груда камней. Ей действительно очень хотелось кого-нибудь убить. Желательно Винсента Торпа. А может, и шерифа заодно. Она ещё не приняла решение. — Тебе известно, как она…? – тон доктора Стивенсон был осторожным, мягким. — Отец никогда не разговаривал со мной об этом, – мрачно ответил Тайлер, – но на похоронах не было открытого гроба, так что, полагаю, всё довольно… плохо. Женщина благосклонно кивнула. — Судя по тому, как именно твоя мать сформулировала последние свои мысли, – парочка зачитала доктору лишь несколько отрывков из дневника, поскольку Тайлер не желал, чтобы столь личные моменты жизни мамы попали на запись диктофона, – создаётся впечатление, что она затеяла что-то вроде венде́тты. Вы знаете, что именно подразумевалось и кому та была адресована? Уэ́нсдей и Тайлер обменялись взглядами. — Я понимаю, что это крайне сложно и, мягко говоря, нелегко – вот так говорить о её последних днях. Мы можем обсудить твои чувства, а не факты произошедшего, если тебя так больше устраивает, – предложила доктор. — Нет, я… в порядке, – медленно произнёс Тайлер. – Мои чувства сейчас не очень ясны даже мне самому. – Он перевёл взгляд на Уэ́нсдей, и, почувствовав его усталость, она с радостью взяла инициативу на себя. — Из того, что нам известно, – монотонно отчеканила Уэ́нсдей, – когда миссис Галпин училась в нашей академии, она забеременела. Отцом ребёнка был её сокурсник. Он заставил её сделать аборт – именно что принудил, используя свои способности. – говоря это, она пристально смотрела на женщину, оценивая реакцию той. — И данное травмирующее событие пробудило в ней Хайда, – задумчиво пробормотала Кассандра, безошибочно угадав неска́занное. Доктор перевела взор своих голубых глаз с одного подростка на другого: Тайлер был тих и неподвижен, а мрачный взгляд Уэ́нсдей напоминал острие двух кинжалов, готовых нанести летальный удар. – О, это мерзко. — Она заслуживала того, чтобы убить его, – в отчаянии воскликнула Уэ́нсдей. Если бы она была Хайдом, её глаза в тот же вмиг стали бы абсолютно кроваво-красными. – Она так много страдала. Она заслужила, как минимум, право на это. — Ясно, полагаю, что он всё ещё на свободе, – недоверчиво покачала головой Кассандра. – И вы знаете, кто он? Ответом ей была только тишина. — Понимаю, – слабо улыбнулась она. – Всё хорошо. Вы не обязаны делиться со мной. — Можете быть спокойны, доктор, – холодно произнесла Уэ́нсдей. – Мы решили не убивать его. Наши жизни и будущее нам дороже, чем его жалкая душонка. — Очень жаль, – вдруг сказала блондинка, удивив их обоих. Прежде чем Тайлер вновь заговорил, в Уэ́нсдей вспыхнуло чувство признательности. — Да. Это то, чего он заслуживает. – В его голосе явственно звучала горечь, а слова были резкими, однако затем он посмотрел на Уэ́нсдей, и она ощутила, как нечто сломленное в нём медленно восстанавливается, будто один из глубоких порезов, нанесённых его душе, начинает затягиваться. – Этот человек до смерти испуган кем-то вроде меня. Поэтому я знаю, что остаться на свободе… вместе с Уэ́нсдей – лучшая месть, которую мы могли бы осуществить. – Он искренне улыбнулся девушке, и, хотя улыбка его была слабой и вымученной, она почувствовала себя так, словно только что получила высшую награду. – Этого бы хотела моя мать, – добавил Тайлер тихо, почти про себя. Прежде чем Уэ́нсдей осознала это, её ладонь сжала юношескую руку, переплетя пальцы. Она позволила своей любви заполнить их связь. Ощутила, как он упивается той, наслаждаясь и тоскуя по ней, хотя она сидела рядом с ним. Кассандра согласно кивнула. — Это очень здравый взгляд на вещи, – сказала она, поправляя очки на носу. – Действия этой личности были продиктованы исключительно страхом и невежеством. Надеюсь, достаточно скоро такие отвратительные настроения перестанут окружать и преследовать Хайдов. Тайлер невольно слабо улыбнулся столь оптимистичной речи: — Ты действительно в это веришь? — Я знаю это, – твёрдо заявила доктор, как отрезала, – если кто и сможет совершить подобное, так это вы двое.***** *** *****
В ту ночь они спали вместе: у Уэ́нсдей отсутствовали занятия утром следующего дня, и вообще ей претила мысль о том, чтобы оставить Тайлера одного в его стеклянной клетке. Она удобно устроилась у него на груди, пока его руки опутывали её, будто самые желанные силки; она позволила себе почувствовать спокойствие, хотя стремилась защитить его не меньше. Уэ́нсдей привела Тайлера в школу именно для этого – обеспечить его безопасность, держать рядом; исследования являлись лишь частью сделки. Однако что, если доктор Стивенсон была права? Что, если они действительно смогут что-то изменить, причём настолько, что это войдёт в историю изгоев? Изначально подобное не входило в намерения Уэ́нсдей, но отныне у неё голова шла кругом от открывающихся вариантов. — Спи, – сказал Тайлер, и она чётко услышала улыбку в его голосе; или, может быть, ощутила его веселье, затаившееся на задворках сознания. – Рой твоих мыслей мешает мне заснуть. Она поцеловала его в щеку, вдыхая чужой запах, аромат сосен, дождя и кофейной гуще, хотя он и не выходил на улицу уже несколько недель. Уэ́нсдей была рада этому наблюдению; оно принесло ей неожиданное утешение: несмотря на боль, гнев и хаос вокруг, некоторые вещи остаются неизменными. Что в этом мире есть кто-то ещё. Кто-то, кроме неё самой, на кого она всегда может положиться. Уэ́нсдей позволила всем своим эмоциям выплеснуться на него, когда снова положила голову ему на грудь, слушая чужое и такое желанное медленное и ровное сердцебиение. — Я тоже, – прошептал Тайлер, целуя тёмную макушку и крепко обнимая, притягивая её ещё ближе.Продолжение следует…