Жизнь монстров тоже непроста.

      — Если ты не понимаешь, то давай объясню еще раз... — рука Глаз легла на шею прижатого к стене Халта, слегка сжимая ее. Первый знал, что таким образом второй лучше запоминает информацию. Он знал, что Халту нравится такое. Мазохистские наклонности, что с них взять. — У тебя есть только 2 варианта: либо наши отношения, либо смерть. Ты будешь медленно и мучительно умирать в одиночестве, если предпочтешь ничего не есть. — Глаза сделал паузу, а потом добавил. — Если какие-то людишки тебе важнее, чем я. Ты действительно этого хочешь? Хочешь предать меня и мою любовь к тебе? — он не кричал, а говорил все размеренно, спокойно, но при этом так холодно и, даже скорее грубо, что крик, наверное, даже был бы идеей получше.       По телу Халта пробежали мурашки, и монстр не знал, отчего именно: то ли от сжимающейся руки на горле, то ли от стального голоса Глаз, то ли от его же вида, то ли от всего вместе. Да, Халт боялся своего же парня, сейчас — так тем более, но... Было в этом что-то такое притягательное... Возбуждающее, даже так сказать. Иногда он получал удовольствие от избиений и оскорблений, просто потому, что это — дело рук Глаз. Такого умного, неприступного и строгого Глаза. Его Глаза. Пока что его...       — Нет! Конечно, ты и твоя любовь важнее, просто...       — Что значит "просто"? — Глаза, сжав шею еще сильнее, перебил Халта. В голосе начало проскальзывать раздражение. Да, он устал. Устал вечно пытаться спасти Халта, в ответ на это ничего не получая. — У тебя не может быть каких-то "но" в этом случае. Либо я, либо люди. А если у тебя уже проскальзывают такие сомнения, то мне уже все ясно. Так и скажи, что хочешь предать меня, и я отступлю, но и ты тогда больше никому не будешь нужен. Ты, кроме меня, никому не нужен. Пойми это, мой дорогой Халт.       Несмотря на все сказанное до, в груди что-то приятно отозвалось от сказанных Глазами последних трех слов. Да, Халт наверняка был больным. Больным и зависимым. Но кого это волнует? Этот отель с монстрами и так обречен. С самого начала. Терять уже нечего.       — Я не могу... — прошептал Халт. Через секунду он почувствовал, что давление на горло ослабло, отчего заговорил смелее. — Я не могу есть их! Мне больно и противно от этого. Это неправильно! Я не могу больше так жить... Я не хочу так жить... — Халт знал, что его высказывание совершенно не понравится второму, но а как еще быть? Правда рано или поздно вскрылась бы. Да и эта самая "правда" была очевидна для них двоих еще с самого начала.       — Вот значит как... — Глаза хмыкнул. Кажется, он начинает поддаваться эмоциям. Этого нельзя допускать. Однако, в данный момент, в данную секунду, ему хочется одного — придушить Халта до полуобморочного состояния. До смерти не нужно. Слишком просто. — Больно и противно тебе должно быть от того, что ты прямо сейчас теряешь все мое доверие и расположение к тебе. — Халт после этих слов заметно напрягся, а на глазах выступили слезы. — Это мне плакать от тебя нужно, а не наоборот. — Глаза посмотрел на второго. Его взгляд был настолько отрезвляющим и глубоким, что Халт поежился. Ощущение, что в душу смотрят. Но зрительный контакт прерывать нельзя. Иначе будет хуже. — Я люблю тебя, а ты плюешь на мои чувства. Ты серьезно хочешь оставить меня? Это как-то эгоистично, не считаешь?       Сердце забилось сильнее. Халту хотелось что-то сказать Глазам в свою защиту, ведь он, кажется, действительно его не понимает! Однако эмоций было слишком много. И Халт, даже несмотря на свой страх и панику, не сдержался. У него не получилось. — Ты не понимаешь меня! Никогда не понимал! Ты даже слышать меня не хочешь, ты только обвиняешь меня! — не зря существует фраза о том, что "ничего делать и говорить на эмоциях нельзя". Халту пришлось расплачиваться. Он пожалел о своих словах.       Глаза, судя по его молчанию в несколько секунд, удивился такому заявлению. — Да неужели? Ну что ж... Позволь тебе объяснить одну простую истину... — он снова схватил Халта за горло, но только в этот раз шею монстр сжал гораздо сильнее. Глаза выделял каждое слово. — Никто, кроме меня, тебя даже слушать не станет. Я — единственный, кто тебя понимает, ты уж поверь. Иначе бы мы тут сейчас не стояли. — голос Глаз стал злым. Да, он однозначно теряет над собой контроль. — Я — единственный, кому есть до тебя дело. — парень резко отошел от Халта, отчего второй, потеряв опору, пошатнулся и упал. — Ты даже на ногах ровно стоять не можешь из-за того, что ты ничего не ешь, и это я тебя еще не понимаю? Да кто бы говорил. — Глаза, чтобы его было лучше видно, сел на корточки перед вторым. Голова Халта была опущена вниз. — Да я тебя, мразь, кормлю, забочусь о том, чтобы ты жив остался, а ты мне такое говоришь? Ты полнейший эгоист, Халт.       В голове крутилось столько мыслей, столько вариантов ответов, но при всем при этом Халт так ничего и не ответил. Вся его агрессия, злоба куда-то улетучивается рядом с Глазами, и на смену им приходят стыд, паника и страх. Ну, это, по крайней мере то, что испытывал монстр на данный момент. Слов куча, а сказать при этом нечего. М-да... И кто же он теперь в глазах Глаз? Глупо, глупо, глупо... Можно же было промолчать, удержать рот на замке!       Черт.... Глаза, кажется, очень зол... Это читается в его взгляде и голосе, хотя лицо нейтральное. А лучше бы он крушил, рвал и метал, чем убивал бы Халта таким вот образом. Эти слова бьют в разы сильнее, чем физические удары. И все по глупости Халта...       Глаза, увидя молчание монстра, как-то горько усмехнулся и выпрямился. — Продолжай молчать дальше, если опять сбегаешь от проблем. Ты очень разочаровал меня, Халт. И ты не представляешь, как я тебя сейчас хочу придушить. — Глаза засунул руки в карманы, чтобы их не сжимать в кулаки. Опять эмоции. Снова они все портят. — Впрочем, выбор за тобой: либо ты съедаешь эту чертову ногу, и мы больше никогда не возвращаемся к этому разговору, либо мы расстаемся. Хочешь умереть — вперед, но делай это без меня. Такой ты мне не нужен. — убедившись в том, что парень ничего не хочет сказать в ответ, Глаза, щелкнув своими пальцами, исчез, оставляя после себя синюю дымку.       Первые несколько минут Халт не двигался, и его взгляд был направлен в одну точку. А потом, видимо, осознав всю серьезность происходящего, заплакал. Монстр оказался в тупике, и он совершенно не понимал, что ему делать. В обоих случаях он все равно что-то да потеряет: либо Глаза, либо себя окончательно. Халт не знал, что ему дороже. Он заблудился, и, кажется, выхода отсюда нет, не было и никогда не будет. Это тупик. Полнейший тупик.       Парень поднялся и, все так же пошатываясь, подошел к столу, на котором лежала человеческая нога. К сожалению, от того, что ты долгое время будешь уничтожительно смотреть на определенный предмет, ничего не изменится, и он не исчезнет. А жаль. Халту сейчас этого хотелось бы больше всего. Может, человеческая конечность — выдумка его фантазии или часть сна? Вроде бы, нет...       Монстр, попытавшись пересилить себя, дотронулся до плоти. Свежая. Еще не до конца остывшая. А самое главное — настоящая. Отвратительно. Халт резко отдернул руку. Стало страшно и мерзко. Неужели ему придется это есть..?       Парень психанул ровно через 30 секунд. Он схватил ногу и отбросил ее в сторону двери. Звук был относительно громким.       Слезы текли неимоверным потоком по щекам: хватит с него. Халт достаточно натерпелся. Настолько, что он запутался в том, чего хочет, что чувствует и что ему действительно важно. Он запутался во всем. Запутался в себе. Однако все же одну эмоцию Халт понимал четко — ненависть. Парень ненавидел всех: себя, людей, монстров, отель, мир. Абсолютно всех. До единого. И Глаза в том числе. Он никогда не понимал Халта. Никогда...       У монстра был выбор: либо есть, либо нет. Выбор был сложным, и от того, что он выберет, зависит и то, что он потеряет, но... Ему удалось решить. Больше так жить Халт, увы, не может.       Парень покончит с этим раз и навсегда. Да, Глаза оставлять безумно не хотелось, однако теперь, после всего этого, Халт не уверен, что все будет так, как раньше, если он все-таки останется. Да и... С каждым разом ему все сложнее есть человечину, а давление Глаз становится все больше. Это невыносимо больно. Если Халт даже и попытается съесть эту чертову ногу, да хотя бы откусить кусочек, то в следующий раз, может быть, даже и это не выйдет, и тогда Глаза точно будет очень зол. В разы злее, чем был сегодня.       Халт и так насказал много лишнего. А вдруг Глаза уже хочет расстаться с ним? Компромата вполне достаточно для этого. Вряд ли после такого второй просто так успокоится. Будет что-то еще. Определенно будет... Халт не хочет этого. Халт устал. Устал от всего этого. Теперь он точно заслуживает смерти. Он избавит Глаза от такой обузы, как Халт. Все закончится. Может, конечно, поначалу Глаза и не будет сильно рад, но потом ему удастся понять, насколько ему облегчили жизнь. Он будет благодарен Халту.       Монстр рухнул на колени и закричал. Все было против него с самого начала. Даже он сам был против себя. Отель — явно проклятое место, только оно было проклято и не раз, и не два, а целых три, если не больше. Ничего... Осталось совсем немного...       Осталось только дожить до собственной смерти. Лучше сдохнуть в одиночестве, чем есть через силу людей. Так будет правильно. По крайней мере, по мнению Халта.

***

      Тело перестало слушаться монстра через пару дней. Сил совершенно не было. А в истинный облик и подавно возможность превратиться отсутствовала. Ну, это ему и не особо нужно. Истинный облик — самая бесполезная вещь, которая у него только есть, а факт того, что он — монстр просто ужасен.       Халт мог лишь лежать без возможности встать. Но чаще он просто спал. Тело пыталось хоть как-то пополнить запасы энергии, а сам парень этим притуплял адское чувство голода. Он ненавидел это. Ненавидел это свое природное желание человечины, несмотря на, как казалось ему, адекватный и полноценный разум. "Против природы не пойдешь" — самое ужасное, но правдивое высказывание. Как же раздражает...       Халт был рад тому, что откинул ту ногу куда подальше, ведь все, что он мог, так это смотреть на нее, глотать слюни и ощущать адскую слабость и боль везде. В ином случае он бы обязательно сорвался, но сейчас, когда пища так далеко, а у монстра нет сил даже на то, чтобы подняться — такое просто невозможно. Да и какой был бы в этом толк, если Глаза отверг Халта? Первый наверняка, после поступка второго, больше его не любит. И, если это так, то и Халту нет больше смысла жить, ведь Глаза и был тем самым смыслом. Больше ничего не имеет значения. Особенно учитывая то, что ненавистник всех монстров сам предпочел отказаться от смысла своей жизни, выбрав смерть. Только в этот раз в буквальном смысле.       В последние дни Халт стал спать большую часть времени, если вообще не всю. В один момент он сквозь сон услышал чьи-то шаги рядом с собой. К сожалению, определить, было ли это действительно так или нет, и кому эти шаги принадлежали монстр не смог, ибо снова заснул окончательно.       Когда Халту удалось с трудом разлепить глаза, то он увидел, что человеческой ноги, которая не пойми сколько валялась около двери, больше нет. Вероятно, что ее кто-то унес. И он даже догадывается, кто. Глаза. Больше некому.       Что ж, этим все сказано. Халт окончательно остался один. Глазам даже говорить ничего не надо, все ясно одним лишь действием. Халт больше никому не нужен. Его больше никто не любит. Ведь так..?       Если бы парень мог — он обязательно бы заплакал, однако сил не было даже на это. Халт мог лишь думать, думать и еще раз думать. Сердце болезненно сжималось: а ведь он-то любит Глаза. Очень любит. Но менять свое решение уже поздно, да и это будет глупо. Халт сделал все правильно. Глаза будет благодарен ему за это.       Теперь Халту точно никто не поможет. Теперь он сам по себе. Теперь он наверняка умрет здесь в полном одиночестве. Зато не будет слышно этих ужасных криков жертв; не будет видно монстров; не будет назойливого Света, от которой иногда действительно устаешь; не будет навязчивого чувства вины; не будет в принципе всех этих чувств и эмоций; не будет Глаз... Наверное, Глаза — единственное, с чем не хочется прощаться. Однако придется идти на жертвы и чего-то лишаться... Лучше уж так, чем изводить Глаза своими криками и воплями о том, что ты не хочешь есть человечину. Теперь Глаза будет спокоен.       В один момент Халт заснул и... И больше не проснулся. Тело, ровным счетом как и его хозяин, перестало бороться. Все кончено.       Так отель и лишился одного из монстров, даже не подозревая об этом. Позднее тело Халта просто испарилось, словно его тут никогда и не было. Мало кто плакал по умершему.       И только Раш видел слезы Амбуша. Он как раз и нашел его стоящим в коридоре Халта. Неужели... Неужели Амбушу было не плевать на него, как всем остальным..? Впрочем, это уже не имеет значения. Слезами горю не поможешь, а Халт уже мертв.       После этого Глаза практически никто в человеческом облике не видел. Только в истинном. И то редко.