Жизнь монстров тоже непроста.

В коридор, в котором уже давненько никто не был, ступила чья-то нога. Не сказать, что прошло слишком много времени, но некоторые воспоминания о личности, тот же, например, голос, начали стираться. Даже непривычно видеть это место пустующим... Раньше они всегда тут были вдвоем, а теперь... Он просто предпочел забыть про это. И нет, не потому, что тосковал, а потому, что незачем хранить в памяти уже ненужную информацию. Однако в один момент стало скучно, а общение так или иначе, но нужно даже таким интровертным и отстраненным существам, как Глаза. Хотя вряд ли это можно назвать "общением"... Монстр прошел в центр коридора и сел в позу лотоса. Тяжело вздохнув, он, кажется, произнес свои первые слова за последние несколько дней: — А все-таки ты выбрал людей, а не меня... А ответь-ка ты мне на один вопрос: что я делал не так? — тот замолчал, делая паузу. — Точно... Как же я мог забыть... Твоя эгоистичность дошла до таких пределов, что ты мертв! Какой же ты глупый... Голос эхом отдавался по помещению. Его могли слышать. Та же наивная Путеводный Свет, которая постоянно крутится где-то рядом. Но Глаза плевать хотел на это. О чем говорить с ребенком, не осознающим понятие смерти? Отель не детский сад, а Глаза не воспитатель. Это роль Амбуша, вечно бегающего за всеми и устраивающего драмы с Рашем. Тошно. Их поведение слишком предсказуемо и примитивно. Скучно. — А знаешь... — Глаза выпрямился. — Ты слишком жалел себя. Ты, погрязнув в жалости, дальше нее ничего и не видел. Это я не понимал тебя? А может, все было наоборот? — не справившись с несвойственным ему наплывом эмоций, он ударил ногой стол. — Да почему вы все такие одинаковые-то?! Если сюда сейчас кто-нибудь зайдет, то Глаза, скорее всего, просто продолжит свою речь, не обращая внимания на вошедшего. В конце концов, какая разница, что тут происходит, если хозяин коридора и так мертв? Как же хочется действительно поотрывать этим любопытным Варварам носы. Сколько еще они будут продолжать лезть не в свое дело? Кто им вообще давал право на это? — Думаешь, я страдаю по тебе? — Глаза облокотился ладонями о поверхность стола. — Если я и страдаю, то только по потраченному времени на тебя. Эту клоунаду нужно было закончить гораздо раньше, но я слишком заигрался с тобой в "любовничков". Занятно, конечно, но тошно от смазливых слов и той любви, которая была. Просто потому, что ее не было. Я не любил тебя. Я, честно говоря, даже не понимаю, что это такое. Забавно, не так ли? Глаза снова замолчал, подбирая слова. Он говорил все так, словно в этом помещении кто-то был. И этот кто-то — Халт. Признание уже мертвому существу, которого ты сам фактически и довел? Именно. А услышит или нет — не важно. Глаза предпочтет говорить с самим собой, чем с монстрами, наивно полагающими, что они — семья и играющими в нее же, хотя на деле просто кучка лицемеров. Зачем лишний раз тратить нервы? — Ты был таким слабым и уязвимым, вечно одиноким, — тот не скрывал своей улыбки. — А потом пришел я. Я стал для тебя всем. Ты идеализировал меня. Как же банально, да? Ты думал, что я твой спаситель, а в итоге... Я и стал твоей смертью. Наивно... — Глаза подавил в себе смешок. — Ты был никому не нужен и всеми брошен, а меня мучал интерес. Однако этот эксперимент слишком затянулся. Хах... Я и сам повелся... Монстр полез в ящики, которых не касалась чья-либо рука долгое время. Поискав там немного, Глаза достал простой карандаш. На конце он был остро наточен. Не особо задумываясь, парень надавил грифелем на свой большой палец, и оттуда совсем скоро просочилась кровь. Монстр, посмотрев на черную жидкость пару секунд, прислонил раненое место ко рту, начав ее слизывать. — Ты так боялся боли, но при этом только ее и просил... Я до сих пор не понимаю твоего панического страха одиночества. Ты, отвергая всех подряд, не заметил, как стал зависеть от меня, моего настроения и мнения, — Глаза, не вынимая карандаш, убрал руки за спину, начав ходить туда-сюда по комнате. — Ты так всех яростно осуждал... А ответь мне: чем ты отличаешься от них? Ты был такой же жалкой лицемереной тварью, как и остальные. Чем ты, Халт, был лучше них?! Предмет в руках полетел на пол. Монстр попытался наступить на него, но карандаш не разломался, что еще сильнее выводило из себя. Что ж, даже у таких личностей случаются неудачи. Глаза закрыл глаза и сделал несколько глубоких вдохов и выдохов, расстегнув одну верхнюю пуговицу у себя на рубашке. Нужно успокоиться. Нельзя идти на поводу чего-то такого, что является разрушительным и слабым местом многих. Кажется, за это время он даже разучился справляться с собственными эмоциями. Слабеет. — Я использовал тебя, и мне ни капли не стыдно. Мне просто было интересно то, как ты будешь поступать, когда я буду вести себя так или иначе. Твоей больной психике нравились эти эмоциональные качели, гребаный мазохист, — взгляд Глаз упал как раз в тот угол, в котором Халт любил частенько сидеть. — Твои действия, слова и поступки были слишком предсказуемы. Я выучил все твои реакции на определенные слова. В последствии это стало слишком скучно, но надо признаться честно: секс с тобой был просто отменным. Я мог делать с тобой все, что хотел, а ты верил в то, что это показатель моей глубочайшей любви к тебе, которой не было. Монстр, возобновив свою ходьбу, все так же улыбался. Подобное откровение смешило его то ли от собственной глупости, то ли от глупости уже умершего монстра, не признававшего, что он таковым является. Но Глаза испытывал облегчение, что, наконец, раскрыл это все... Воздуху?.. Да. В призраков он все равно не верит. Кто-то назовет его сумасшедшим, не удосужившись взглянуть на себя. Хотя, какая разница? Поехал или не поехал крышей — глубоко наплевать. В таком случае психом даже быть лучше. — Я, честно говоря, думал, что ты, как и всегда, блефуешь, ведь твоя агрессия никогда не имела границ. Я ожидал, что ты продержишься подольше... В прочем, ты сделал все за меня. Спасибо, дорогой мой Халт. Ты же любил, когда тебя так называли, не так ли? — монстр засунул руки в карманы и направился к двери. — Ты так всех презирал, а по итогу по тебе плакал только Амбуш. Ты уверен, что выбрал правильную сторону и сделал верный выбор? Хотя, разве это имеет значение?.. Мертвые не разговаривают, не так ли? — он замолчал, остановился и развернулся. — Спасибо за радушный прием. А это, кстати, тебе, — Глаза, достав из кармана человеческий средний палец, кинул его куда-то вперед. — Это тебе от Дюпа. Он слишком назойливый, но каким-то образом он втерся к тебе в доверие. Ладно, кого я обманываю, это всегда было легко сделать. Неужели тебе хотелось поиграть в деды-внуки? — тот развернулся и, задумчиво смотря в пол, шепотом произнес. — Ты хотел быть частью этой фальшивой семьи... Ах, как жаль, что ты был всего-навсего нелюбимым и недопонятым ребенком. Драма в трех актах, — Глаза усмехнулся и выпрямил одну руку. — Прощай, мой дорогой Халт. Скучать не буду. Надеюсь, что ты на том свете развлекаешься, — щелчок пальцами, и коридор снова остался пустовать. И только синяя дымка сигнализировала о том, что тут был кое-кто очень скрытный. Правда и эти доказательства исчезли через пару секунд.