Есть в этом мире неувязки

Взвод рекомбинатов ломает чужие постройки, хлипкие дома, разбрасывает аккуратно сложенную еду для всего племени. Пауку больно на это смотреть, но он ничего не может сделать. Не сможет им помочь. Джейк рассказывал, какими жестоким бывают небесные люди, но теперь парень знает и сам. Куоритч лишь задаёт вопросы. Как и всегда, ищет Салли. Забавно. Четырнадцать лет спустя, а ничего не меняется. Полковник бесится, клянётся, что от гундёжа на заднем плане у него скоро поедет крыша. — Майлз, что он там говорит? Переводи! — Они не видели его. — Сокорро отвечает на языке людей, не поворачивая головы в его сторону. Он взглядом пытается успокоить вождя. — Здесь на рифах из местных племён никого нет и не было. Паук старается казаться безразличным, отстранённым. Но его интонация выдаёт. Без характерных издевательских нот голос мальчишки звучит совсем иначе. Полковник закатывает глаза и недовольно фыркает. — Так я ему и поверил... Сокорро скрещивает руки на груди и перебивает его мысли. — Да говорю же, они его не видели. Уголок рта полковника съезжает вверх. — Значит, будет по-плохому. — Куоритч тычет пальцем в существо, что отдаленно напоминает ему земную касатку. Вот только не его это сравнение, а навеянные воспоминания того Майлза, что видел чёрно-белого хищника давным давно в заливе, когда проходил очередную службу. — Убейте эту тварь. Пули встречают морское существо и оно умирает, барахтаясь в ужасной агонии. Кровь окрашивает воду и вопль животного стихает. — Ты что делаешь? Крик Паука Куоритч намеренно игнорирует. Его взгляд направлен только на упрямого вождя, что в почти немом крике скорбит по своему духовному питомцу. — Ну что? Теперь осознаёшь, что с вами будет? — Кричащий вождь шипит и скалится. — Повторяю ещё разок для особо одаренных. Мне нужен Турук Макто. — Никакой ответной реакции у вождя матикая не было. Видно по лицу, что голову склонять перед полковником он не станет. Куоритч лишь хмыкает и указывает на его схваченную жену. — Мордой в землю её. Лайл, поправляя солнцезащитные очки, принимается исполнять очередной приказ. — Есть, сэр! Солдат с автоматом старается казаться безразличным, отстранённым, но интонация его всё же выдаёт. Несмотря на нежелание причинять боль, Лайлу понадобилась всего одна секунда, и жена вождя уже прижата лицом к грубому песку. Сокорро встаёт перед полковником. Его загорелая кожа так сильно контрастирует со всеми На'ви. И хотя тёмно-карие глаза не такие яркие, как у синекожих, но сейчас они блестели гневом и мольбой. — Всё! Хватит! Прекр... — Объясни доходчиво. Если не сдаст нам Салли, то убьём его Тсахик. — Такое я не буду говорить! Юноша мотает головой из стороны в сторону и смотрит на всех солдат ища поддержки. Тщетно. Думает, что, скорее всего, человек не меняется, даже если его поместить в тело другого существа. Натура будет та же. Куоритч прекрикивает на пацана. — Ах, вот значит, как? Отношения отца и сына теперь натянуты как тетива лука. Правильно говорят, что хорошего понемножку. Вечно так не могло быть, верно? Всё переменчиво. — Я не буду переводить! — Без столь характерных издевательских нот голос мальчишки звучит иначе и это даже ранит полковника. — Не буду в этом участвовать! Им ничего не известно. Прекрати! Казалось, что хрустальная вода, текущая из карих глаз, бессильно старается отмыть грядущие грехи Куоритча. Лайл поднимает взгляд на командира и тихо спрашивает. — Её правда в расход? Полковник отводит глаза в сторону, а потом вновь возвращает. Умоляющий крик Сокорро вновь взывает к нему. — Не надо! Пожалуйста, не надо! — Юноша в отчаянии переводит взгляд на Лайла. — Кто так делает вообще? Не надо! Настроение Куоритча предательски передаётся хвосту, который резко дёргается. Отец не желал убивать душу сына словом и рвать столь доброе сердце своим жёлтым взглядом. Он, наконец решает, как поступить. — Спалить лачуги! Казалось, Лайл переглядывается с отпрыском командира и оба расслабленно выдыхают. Убирая свою пушку, рекомбинат произносит другим солдатам приказ полковника. — Поджигаем! Аватар Куоритча жмурится своим плоским носом и быстро уходит, забирая с собой Майлза, который что-то попутно говорит вождю. Из-за истошных криков туземцев у полковника начинает болеть голова и не просто болеть, а раскалываться. Этот звон чужого плача и криков в ушах не прекращается, даже когда они удаляются. *** Мигрень полковника, наконец, проходит. Весь взвод рекомбинатов приземляясь, со своих икранов, идёт обратно на базу. Куоритч за руку тащит Паука, который то и дело брыкается. Зайдя в помещение, где можно вздохнуть полной грудью, юноша сдирает маску и хватает ладонь полковника. Кусая своими острыми зубами синюю плоть, он с остервенением яростно вгрызается в неё. — Эй! — Майлзу сразу же прилетает оплеуха. — Ты ни черта не понимаешь, у меня миссия... Каменное лицо командира на секунду выдаёт гнев, а опустошеный от крика голос немного хрипит. — Срал я на твою миссию. У них дом, дети, семьи. А если бы с тобой так, а? Потирая место ушиба, продолжает усердно гневаться юноша. — Все живы, все здоровы, а дома новые построят. Казалось, что от бессилия Сокорро, наконец сдаётся и принимает всё как есть. — Ну почему ты так жесток? Почему именно ты? — Паук замахивается, бьёт кулаком в его плоскую грудь. И всё. Никаких ударов, а лишь тяжёлое дыхание. Усталость парня всё же берёт верх. Пустой взгляд лишь смотрит в сторону. Стальной шёпот сквозь одышку еле слышен. — Ублюдок! Густая слюна брызжет в сторону. Мышцы на лице подрагивают, а желваки на скулах очерчиваются. — Это вынужденная мера для достижения цели. — Куоритч мягко берёт руку, что покоится у него на груди. — Ты меня слышишь? — Пока никого нет, аватар нежно гладит и целует сжатый кулачок. — Я понимаю, что в своей жизни тебе не приходилось принимать таких решений. Только драться с детьми соплеменников за лист светящегося папоротника, чтоб подтереть им зад. — Его солдафонский голос сводится к шёпоту. — Послушай меня внимательно, хорошо? — Большой и указательный палец поворачивают чумазый подбородок к себе. — Я этим не наслаждаюсь, чтобы ты знал. Я мог их всех просто перестрелять, но не сделал этого. Дикий мальчишка сейчас выглядит как побитый пёс. Трясётся то ли от холода, то ли от бессилия. Скрученные в трубочку и неухоженные грязные волосы. Но ни одна прядь не мешает и не падает на лоб, не лезет в глаза. Взгляд тёмных очей уже не пылает ненавистью. Голое юное тело с рельефными мышцами и немного солёным от моря запахом говорят о природной защите от хищников. Сокорро смотрит на отца исподлобья, но без прежней ярости. Сжимая ладонь Куоритча, малец произносит. — Не бывает сердцем чист тот, кто однажды умылся кровью. А твои руки, скорее всего, по локоть в крови. Не отводя глаз, Куоритч холодно произносит и порывисто прижимает сына к себе. Чтобы унять боль. Свою и его. — Ты прав, Майлз. Сокорро жадно обнимает своего псевдо-отца в ответ.