OOC/Не в её характере

Вечеринка официально началась с приветственной речи именинника и слайд-шоу, состоящего из фотографий, запечатлевших основные события шестидесятилетней жизни Энтони Грейнджера. Показ проходил под попурри песен Фрэнка Синатры в исполнении музыкальной группы. У Гермионы не было никакого желания смотреть этот ролик снова, поскольку она видела его уже около двадцати раз во время монтажа. Несколько старейших членов Ордена, запечатленных на фотографиях из слайд-шоу, присутствовали на вечеринке. На вид они казались милыми дедушками с беззубыми улыбками и с полурастаявшими Werthers Wethers в карманах. На выцветших фотографиях они были запечатлены примерно в начале 1980-х годов, стоящими рядом с квадратным кузовом Lamborghini Countachs, у которого была такая низкая посадка, что казалось, нужно забираться в него ползком. На этих же фотографиях был и ее отец, великолепно выглядящий в белом костюме эпохи сериала «Полиция Майами: Отдел нравов»: в пиджаке с закатанными рукавами, солнцезащитных очках-авиаторах и со зловещего вида Franchi SPAS-12s, висящим на бедре. Гермиона давно хотела спросить его, действительно ли он носил с собой такое нелепое оружие или это было только для фотографии. Единственными женщинами, присутствовавшими на фотографиях, были женщины-спутницы гангстеров, и они никогда не становились главным объектом снимков. Это были матери, сестры, дочери, бабушки, племянницы, тети и иногда няни. Но было и одно исключение — прекрасная черно-белая фотография Кэтрин Грейнджер на последних сроках беременности Гермионой. Она стояла у стола и рассматривала чертежи одного из производственных ангаров Гриффиндор Груп. На снимке Кэтрин была примерно того же возраста, что и Гермиона сейчас, и сходство было настолько поразительным, что ей казалось, она смотрит на свою собственную фотографию. Гермиона почувствовала покалывание кожи головы. Когда она взглянула на своего отца через переполненный бальный зал, то увидела, что тот пристально смотрит на проекционный экран. Выражение его лица было трудно считать, и для этого он совсем не нуждался в солнцезащитных очках. Энтони Грейнджер был мастером скрывать свои эмоции. Но если Гермионе нужно было бы угадать, то она бы предположила, что отец выглядел грустным. Что ж, ну и хорошо. Она была очень зла на него. Музыкальная группа возобновила игру, когда ведущий пригласил гостей на танцпол. Гермиона не жаловала танцы, и ее определенно не привлекало делать это на четырехдюймовых каблуках. Было неизбежно, что либо отец, либо Кормак пригласят ее на танец. Чтобы избежать этого, Гермиона отправилась к бару. Но она добралась туда не раньше, чем спустя несколько рукопожатий, воздушных поцелуев и чуть не случившегося шлепка по заднице от девяностосемилетнего мужчины, сидящего в инвалидном кресле. Однако у Твердолобого были прекрасные рефлексы. Он в последний момент успел перехватить лапу морщинистого извращенца. — Мисс, Вам следует что-нибудь съесть, — сказал Задира. Если бы он продолжил свою фразу словами «пока ты не нажралась в хлам», то перешел бы черту. Но он этого не сделал, хотя Гермиона могла с уверенностью сказать, что именно так он и думал. Это была еще одна особенность молодых охранников — они становились сентиментальными, легко привязывались и воспринимали все слишком лично. Она была их работодателем, а не другом. На мгновение Гермиона задумалась о том, чтобы сделать именно так, как предложил Задира, и взять что-нибудь перекусить. Но перспектива быть в окружении множества людей не привлекала. Хотя обычно она радовалась возможности пообщаться с целью нетворкинга, сейчас это действие казалось бессмысленным. — Я не голодна, но вы, двое, идите. Твердолобый вызвался принести тарелки с едой для себя и своего напарника, а Задира проводил Гермиону к бару. — Что вам предложить, мисс Грейнджер? — спросила менеджер бара — очень симпатичная женщина, руководившая компанией, предоставлявшей портативные фирменные бары для эксклюзивных мероприятий. Она была надежным подрядчиком. — Тебе не обязательно выходить и обслуживать меня лично, Чжоу. — Вообще-то, обязательно! Клянусь, если еще один старый хрыч начнет распускать руки, я прирежу этого ублюдка. Они не осмелятся сделать это, когда ты и твой… — Чжоy замолчала, осознав, что у Гермионы недостает телохранителя. — А где рыженький? — Ушел принести еды, — сказала Гермиона. — И не стесняйтесь указать на ублюдков. Я попрошу Твердолобого побеседовать с их женами. — Пфт. Если они вообще еще живы. — Женщины живут дольше мужчин, помнишь об этом? — Один из немногих плюсов, — сказала Чжоу. Она склонила голову набок и бросила взгляд на Твердолобого. Они уже встречались раньше несколько раз, но это всегда было на бегу. Сегодняшняя вечеринка — их первая спокойная встреча, и лицо Твердолобого сейчас было таким же красным, как волосы Задиры. Он всегда смущался под пристальным взглядом привлекательных женщин, уделявших ему внимание. Гермиона и Чжоу часто здорово веселились на его счет. — Так его действительно зовут Твердолобый? — Вообще-то, его имя Гарри. Но я не использую их настоящие имена. — Почему на нем темные очки? — Я думаю, что это их заводская настройка по умолчанию, и я, похоже, не могу ее сменить. Чжоу рассмеялась. — Ладно, что я могу Вам предложить, босс? Босс. Хах. Это продлится недолго. Гермиона вздохнула, пытаясь отогнать от себя меланхолию. Горечь никому не была к лицу. Кроме того, Гермионе нравилась Чжоу, она восхищалась ею, и не было никакой необходимости портить настроение своим унынием. — Dom Pérignon Vintage, s'il vous plaît. — Который из них? — Р2. Чжоу наполнила хрустальный бокал вином, но когда пошла убирать бутылку, Гермиона остановила ее. — Оставь это, пожалуйста. — По крайней мере, не пей в одиночку. Это немного драматично. Гермиона уже наполовину выпила свой первый бокал. — Это верно. Но я дочь мафиози, поэтому могу это сделать. Задира вернулся с двумя тарелками, наполненными едой. Охранники сели неподалеку и принялись за свой ужин. Твердолобый время от времени украдкой бросал взгляды на Чжоу. — Пойду-ка я проверю своих собственных сотрудников, — сказала Чжоу. Но прежде чем уйти, она кое-что протянула Гермионе. — Если вдруг я не увижу тебя до конца вечера, не могла бы ты передать это Гарри? Это оказалась визитная карточка Чжоу. Или, что важнее, номер телефона Чжоу. — Тебе для информации, у Твердолобого устойчивость к алкоголю как у шестнадцатилетнего подростка на его первой несанкционированной домашней вечеринке. — Не подкидывай мне идей, — сказала Чжоу. После того, как Чжоу ушла, Гермиона развернулась на своем барном стуле и оглядела танцпол. Кормак крутился вокруг пышногрудой блондинки и одновременно каким-то образом умудрялся удерживать напиток в руке. Костюм, который прислала ему Гермиона, сидел идеально, хотя Кормак либо пренебрег галстуком, либо снял его во время танцев. Вокруг него вертелась толпа молоденьких женщин. Гермиона допускала, что ее глупый кузен внешне привлекателен. В его роду все были астенического телосложения и стройные, но со светлыми кудрями, больше напоминавшими по цвету мед, чем фирменное красное дерево Грейнджеров. Гермиона с трудом могла представить Кормака, сидящего во главе стола заседаний, успокаивающего совет директоров ГГ, очаровывающего инвесторов, нервирующего конкурентов и стоящего на своем перед лицом запугиваний и угроз. Он был типичным беспечным плейбоем. Энтони Грейнджер был прав, когда говорил, что их деятельность изобиловала трудными и опасными мужчинами. Но ведь Гермиона уже справлялась со всем этим. И хорошо справлялась. О чем думал ее отец, позволяя ей в течение всех этих лет быть настолько вовлеченной в деятельность компании только для того, чтобы отстранить ее сейчас? Должно было быть какое-то другое объяснение всему этому, и если это так, то Гермиона докопается до сути. Все больше и больше расстраиваясь, Гермиона решила попытаться отвлечь своё внимание на тактильные ощущения и покатала бокал с вином в ладонях. Тот снова был пуст. Она пополнила его, стараясь, чтобы пена не перелилась через край. Какая подходящая метафора для ее гнева. Дело в том, что Гриффиндор Груп перестала быть просто работой или обязательством, это была ее жизнь. Гермиона гордилась своими достижениями — тем, что она помогла создать за столь короткое время и в таком юном возрасте. Многие из ее одноклассников после окончания средней школы поступили в университет, в то время как Гермиона сразу вышла на работу. Она проводила большую часть своего времени, наблюдая за отцом и руководителями в его компании, обучалась на рабочем месте, посещала заводы и принимала участие в собраниях. В подростковом возрасте в свои выходные Гермиона просматривала отчеты о фондовом рынке и служебные записки из разных подразделений компании, растянувшись на ковре в старом офисе своей матери и поедая фаст-фуд. Это было похоже на развод в браке. Она состояла в отношениях с компанией почти десять лет и посвятила годы своего становления Гриффиндор Груп. А теперь… теперь они расставались. Хуже того, ей придется обучать свою замену. — К черту все это, — пробормотала Гермиона, делая еще один глоток шампанского. — Длинный день? — раздался женский голос. Очертания комнаты немного поплыли, когда Гермиона слишком резко развернулась на своем барном стуле, чтобы поприветствовать заговорившую с ней женщину. Вероятно, ей следует снизить потребление алкоголя. Рядом с ней стояла Нарцисса Блэк. — Самый длинный день, — услышала Гермиона свой голос, немного ослепленная великолепием этой женщины. — Могу я присоединиться? — Да, конечно. Две женщины никогда не разговаривали ранее лично, но, конечно, слава Нарциссы опережала ее. Одетая в золотое вечернее платье в греческом стиле, генеральный директор Блэк Корпорейшн выглядела в этот вечер прекрасно. Ее платиновые волосы были коротко подстрижены, а-ля Одри Хепберн. Что отлично подчеркивало ее великолепную фигуру. Каждая организация, входящая в состав Ордена выполнила «свою домашнюю работу» по изучению информации о Блэк Корпорейшн и ее неуловимом генеральном директоре. Досье Гриффиндор Груп на Нарциссу указывало, что ей было чуть больше пятидесяти, она была не замужем, не имела других живых родственников и проживала в поместье в Уилтшире с тремя афганскими гончими, названными в честь солистов группы BeeGees, и чистокровными лошадьми. Вспомнив о хороших манерах, Гермиона пригласила Нарциссу присесть на барный стул рядом с ней. Было трудно выглядеть элегантно, сидя на барном стуле в вечернем платье, но Нарцисса справилась с этим. — Могу я Вам что-нибудь предложить? — спросила Гермиона, подавая знак ближайшему бармену. — Машину времени, — сказала Нарцисса, и улыбка, которой она одарила Гермиону, была странным образом нежной. — И, пожалуйста, зови меня Цисса. Сначала Гермиона решила, что Нарцисса была одна, но затем заметила троих мужчин, стоящих на некотором расстоянии. Все они были одеты в разные костюмы, и в поле зрения не наблюдалось солнцезащитных очков. Они могли бы сойти за гостей, но Гермиона знала всех приглашенных на вечеринку, и этих мужчин в списке не было. — А они хороши, — сказала Гермиона, кивнув в сторону охранников Нарциссы. — Не правда ли? Я иногда забываю, что они рядом. И это, позволь сказать, может приводить к некоторым неловким ситуациям… Гермиона поймала себя мысли, что ей бы хотелось, чтобы Нарцисса позволила себе это рассказать. Когда появился бармен (на этот раз не Чжоу), Нарцисса сделала свой заказ. Две женщины несколько минут молчали, наблюдая за приготовлением коктейля. — Мм. Неплохо, — сказала Нарцисса, сделав глоток. — Не во многих местах теперь делают приличный Олд-фешен. Это должен быть размешанный кубик сахара, понимаешь? И никакой этой чепухи в виде сиропа-заменителя. — Ну, у меня есть достоверные сведения, что менеджер бара — сторонница точности. — Гермиона все еще задавалась вопросом, что означал комментарий о «машине времени». — Вам нравится на вечеринке? — Не совсем, — честно ответила Нарцисса. — Я бы с большим удовольствием находилась дома в пижаме со своими собаками и бокалом вина. Но, судя по всему, во время сегодняшних речей будут сделаны некоторые важные объявления. — Она подперла подбородок рукой и многозначительно посмотрела на Гермиону. — Ах. Вы слышали о важных новостях моего кузена? — Кажется, более подходяще называть это важным новостями Гриффиндор Груп, учитывая, что цены на ваши акции вот-вот резко упадут. Гермиона поморщилась. — Это бывает, когда происходит смена руководства. — Да, но после смены руководства стабильность обычно может быть восстановлена. При условии, что новый лидер справится с работой. — Она покачала головой. — О чем, черт возьми, думает твой отец? Было приятно услышать, что другой человек разделяет скептицизм Гермионы по отношению к этому решению. — Знаешь, ты так похожа на свою мать, что на мгновение мне показалось, будто я смотрю на нее. Она была такой же очаровательной, такой же сияющей. Данное утверждение заставило Гермиону покачнуться. Нарцисса и ее мать были подругами? Такая информация не была указана в досье этой женщины. — Подождите, Вы знали мою мать? — Да, знала. Но замечу, что не очень близко. Мы вместе заканчивали школу. Как и ты, она отличалась вдумчивостью и молчаливостью. — На лице Нарциссы промелькнула заговорщическая улыбка. — Это выбивало мальчишек из колеи. Можно подумать, что это самая страшная вещь в мире — женщина, которая умеет думать. — Нарцисса покрутила ярко-янтарную жидкость в своем бокале, но взгляд ее серебристых глаз был прикован к Гермионе. — Помимо склонности твоего кузена к провалу, о чем еще ты размышляла этим вечером? Пристальный взгляд Нарциссы заставил Гермиону почувствовать, будто ей светят лампой в лицо и допрашивают. Под маской очарования и элегантности скрывался острый, как хирургический скальпель, ум. Тем не менее, когда Гермиона продолжила рассказывать о причине своего плохого настроения, это ощущалось почти терапевтично. Нарцисса слушала и время от времени кивала. — Это та же проблема, с которой мы сталкиваемся в любой другой индустрии, где доминируют мужчины. Организованная преступность ничем не отличается. — Мы, то есть женщины? — спросила Гермиона. — Или любой другой человек, кто идентифицирует себя как таковой, — уточнила Нарцисса. — Любой, кто чем-то отличается от других. — Она оглядела бальный зал с легкой улыбкой, наблюдая за гостями. — Но женщины в этом бизнесе, нашем бизнесе… Независимо от своего статуса, мы должны бороться с удвоенной силой, чтобы не быть низведенными до разносчицы чая и бисквитов в зале заседаний. — Если это поможет, мы подаем круассаны в нашем зале, — иронично сказала Гермиона. Она снова наполнила свой бокал. — И что, по-вашему мнению, нам требуется, чтобы преуспеть в этом направлении работы? Нарцисса ответила вопросом на вопрос. — Мне больше интересно знать, что думаешь ты. — Я думаю, что это… мозги, храбрость, амбиции, энтузиазм, власть, влияние. Это заслуживает кивок от старшей женщины. — Определенно. Заметь, что большинство из этих качеств ты привносишь с собой. Это могут быть врожденные качества, которыми ты уже обладаешь, а также те, которые ты со временем развиваешь. Но власть и влияние? В этой отрасли? Для женщины это не те атрибуты, с которыми ты приходишь. — Но как тогда ты это получаешь? — спросила Гермиона. Теперь в глазах Нарциссы появляется стальной блеск. — Ты забираешь это. Оно уже принадлежит кому-то другому, поэтому ты выясняешь, кому и где, и забираешь это у него. Гермиона не знала, что на это сказать, но, видимо, она выглядела слегка смущенной, потому что Нарцисса ободряюще ей улыбнулась. — Ты не берешь это напором. Дело не в грубой силе. Это как лапароскопия. Операция, которая почти не оставляет шрамов. Но потребуется столько стратегии, планирования, терпения и такого количества работы, что, когда спустя годы ты вспомнишь этот разговор, то возненавидишь меня. Эта беседа приводила Гермиону в восхищение. Теперь она понимала, что имел в виду отец, когда говорил, что Нарцисса была исключением из правил. — Это то, что Вы сделали? — спросила Гермиона. — Чтобы построить Блэк Корпорейшн? Нарцисса допила свой коктейль, а затем положила под пустой бокал щедрые чаевые, чтобы выразить свою признательность за хорошо приготовленный напиток. Ее ответ, который последовал, был таким же загадочным, как и она сама. — Как говорится, не попробуешь — не узнаешь. Но в твоем случае не надо слишком спешить. Это игра вдолгую, и без опыта в ней не стоит торопиться. — У меня большой опыт, — возразила Гермиона. — В твоей работе без сомнения. Но жизненный опыт тоже имеет значение. — Нарцисса достала из сумочки пудреницу, открыла ее и начала подкрашивать губы помадой. — Знаешь ли ты, что добавляет мужества хорошему лидеру? — Нет, и что это? — Разбитое сердце. Вдребезги разбитое. Хотя бы один раз. — Нарцисса сжала губы, чтобы стереть лишнюю помаду. — Это полезно для становления характера. Гермиона фыркнула. — Я не заинтересована в свиданиях. И обычно говорят, что отношения могут отвлекать, а не помогать. В любом случае, это проблема Гермионы из будущего. — Ты говоришь прямо как мой сын. Что? Ее кто? У Нарциссы Блэк не было сына! Нарцисса, казалось, прекрасно осознавала, какой шок вызвало ее признание. Она самодовольно ухмыльнулась Гермионе. — Я его хорошо прятала, не так ли? Я намеренно держала его подальше от своей профессиональной жизни. Гермиона на полном серьезе собиралась уволить следователей компании. — Тогда зачем приводить его в Блэк Корпорейшн сейчас, если Вы приложили столько усилий, чтобы удержать его от этого? — Потому что он попросил. И несмотря на то, что я делала все возможное, чтобы оградить его от этой жизни, кажется, он обладает всеми теми качествами, которые позволят ему преуспевать здесь. — Похоже там была большая предыстория, которой Нарцисса явно не была довольна. — Кстати, другое объявление, которое будет сделано сегодня вечером — это решение моего сына присоединиться к компании. Извини, что украла фанфары у твоего кузена, — сказала Нарцисса, совсем не выглядя раскаивающейся. Гермиона фыркнула. — Хах. Кормак будет счастлив. Нарцисса спрыгнула со своего барного стула и, к стыду Гермионы, буквально погладила ее по голове. Это могло показаться жестом снисхождения, если бы Гермиона еще не успела осознать, насколько Нарцисса необычная личность. — Развлекайся, моя дорогая. В твоем будущем будут гораздо более сложные дни, поэтому наслаждайся молодостью, пока можешь. Ты же не хочешь через сорок лет смотреть слайд-шоу и сожалеть, что сделала не тот выбор. — Легче сказать, чем сделать, когда за тобой постоянно наблюдают, — Гермиона бросила взгляд в сторону своих телохранителей. Твердолобый и Задира закончили ужинать и теперь потягивали безалкогольный пунш. — Хм, — сказала Нарцисса, барабаня ногтями с маникюром-френчем по барной стойке. — Как насчет того, чтобы мои люди отвлекли этих Твидл Дам и Ди, если ты пообещаешь, что все твои сегодняшние шалости будут совершены в пределах безопасной территории отеля? И, конечно, тебе нужно будет вернуться до начала выступлений. Говоря о неожиданных идеях из неожиданных источников. Шалости, да? Смогла бы Гермиона это сделать? Образно говоря, распустить волосы и немного повеселиться? Вести себя умеренно безответственно и отыметь патриархат, пока она этим занята… Возможно, даже буквально. Как же это не в ее характере. Легкий импульс возбуждения в животе был ей ответом. Гермиона сделала глубокий размеренный вдох, и на мгновение звуки вечеринки исчезли, как и тяжесть в ее груди. Она была там с тех пор, как умерла ее мать, с тех пор, как ее отец стал полагался на нее как на своего рода суррогатного партнера. В ее груди также был глубокий колодец гнева и разочарования. И печаль. И горе, предаваться которому она чувствовала себя слишком виноватой, из-за ироничного сочетания огромной ответственности и таких же привилегий. Теперь все это закипало на медленном огне и начинало переливаться через край. Сидеть здесь в одиночестве и грустно пить шампанское было равносильно тому, чтобы убежать плакать в туалет, когда ей было шесть лет. Что ж, она больше не была ребенком. Если ее отец считал, что может относиться к ней как к любому другому сотруднику, то она собиралась примерить на себя эту роль. На этой вечеринке не было веселья. Не в компании с этими поблекшими версиями некогда великих гангстеров, пытающихся вспомнить дни своей былой славы. Поэтому она собиралась рискнуть и спуститься на нижнюю палубу.