***
Лес за пределами крепости Чунъян был мертв, каждое дерево лишено жизни и превратилось в огромное количество гниющей мульчи. Этот факт случайно упомянули в отчете, но Минцзюэ сомневался, что это преувеличение. Армия покойников маршировала на север облачными, безлунными ночами, останавливаясь днем, чтобы дать отдохнуть своему живому кукловоду. Сообщения поступали в основном от Лань Ванцзи, передаваемые серией все более взволнованных разведчиков. Минцзюэ настоял на том, чтобы послать им достаточное количество заклинателей в помощь, отдав их под командование Лань Ванцзи, хотя Вэй Усянь настаивал на том, что той дистации, что он может просмотреть с помощью сенсорных компасов достаточно, чтобы сделать разведчиков ненужными. Не Шунъюань подтвердил это в первый раз, когда принес отчет, но: — У него из-за этого из глаз кровь идет. Он и Ханьгуан-цзюнь сильно поссорились по этому поводу. И, эм, цзунчжу... — он выглядел нерешительным. Минцзюэ приподнял бровь, глядя на него. — Я думаю, что они увлекаются друг другом, — нервно сказал Не Шунъюань. Ой. — Это не проблема, — пренебрежительно сказал Минцзюэ. Хотя это могло бы стать ей, если бы он не сделал что-то, чтобы направить неизбежные слухи в нужное русло... Ему действительно не следовало рассчитывать на то, что кто-то из этих двоих будет осторожен. Вэй Усянь, как ни странно, мог быть скрытным, и, конечно, Лань Ванцзи казался таким же, как всегда, но — хм, нет, он бы не удивился, если бы теперь, когда у него была возможность, Лань Ванцзи сорвался посреди спора и прижал Вэй Усяня к дереву. И тогда, они могли бы... — О, — сказал Не Шунъюань, прерывая эту приятную, но не вовремя пришедшую мысль. Минцзюэ поднял взгляд от отчета, который он просматривал, и увидел, что Не Шунъюань бросил на него взгляд, одновременно впечатленый и озадаченый. — Э-э... хорошая работа, цзунчжу? В его голосе не было особой уверенности по этому поводу. Лань Ванцзи и Вэй Усянь заняли второе и четвертое места в списке достойных молодых господ. С другой стороны... Вэй Усянь был, ну, Старейшиной Илина, и в настоящее время занимался некромантией больше, чем ему удавалось за все прошлое лето. Лань Ванцзи теперь был известен тем, что безжалостно казнил предателей (неважно, что именно Юй-цзунчжу возглавляла вчерашний суд и уничтожение секты Лун, а Лань Ванцзи даже не давал показаний лично). Хм. Это было лучше, чем слухи, которые могли бы выставить Минцзюэ слабым, а их двоих ненадежными, поэтому он слегка улыбнулся и позволил себе проявить часть своего самодовольства. Затем он взглянул на конец отчета и нахмурился. — Так ему нужны еще разведчики или нет? Заключительные реплики были краткими даже для Лань Ванцзи. Цель разведчиков заключалась не в том, чтобы находить живых. Даже если бы они избежали всей этой истории с кровотечением из глаз Вэй Усяня, Лань Ванцзи тоже мог выжать достаточную дальность действия с помощью сенсорного компаса, чтобы им не пришлось беспокоиться о том, что кто-то слишком внезапно появится на их пути. Но если кого-то нужно было убрать со своего пути, не похоронив под грудой трупов — будь то мирные жители или разведгруппы других союзных войск — тогда им нужны были живые люди, которые могли бы пойти и поговорить с другими живыми. И, честно говоря, Минцзюэ просто считал, что это плохая идея — оставлять их вдвоем в окружении одних мертвецов. Не Шунъюань стал более официальным. — Разведчикам понадобится ротация, цзунчжу, — сказал он мрачно. — Я не знаю, связано ли это с тем, что мы все время окружены трупами, или это как-то связано с Печатью, но нахождение там влияет на всех нас. Ханьгуан-цзюнь играет ”Очищение» дважды в день, и я не заметил, чтобы чья-либо сабля истекала кровью, но все не высыпаются. Возможно, им стоило привыкнуть к этому — но это не то, о чем Минцзюэ хотел просить своих людей. Это вообще плохой способ гарантировать здравомыслие в лагере. — Создайте график смен. Кто-нибудь находится в непосредственной опасности? — Не Цзюньци и Е Чжуна нужно вытащить. Они никогда ничего не сделают против ваших приказов, цзунчжу — они даже не пожалуются — но... Их вообще трудно заставить сказать хоть слово. Вы знаете Е Чжуна, он обычно болтает без умолку. Я думаю, над чем бы там ни работал Старейшина Илина, когда они охраняли его, это их сильно напугало. — Он поморщился. — Я понимаю его ценность для войны, но у него есть такая привычка смотреть на человека, что ты чувствуешь себя как... Он запнулся, и Минцзюэ не был уверен, вел ли он себя так потому что он не знал, что сказать, или он не хотел этого говорить. — Как?.. — Ну... Добыча. Я не хочу сказать, что он воплощение зла. Хотя странный взгляд, который он бросил на Минцзюэ, ясно говорил, что ему было интересно, о чем, черт возьми, думал глава его Ордена. Минцзюэ представил, как Вэй Усянь небрежно разрушает душу человека, чтобы превратить его в массив, рассеянно сказав «извини за это, друг». Мертвые Вэнь это мертвые Вэнь, но... хм. Кое-что из того, что вытворял Вэй Усянь, было очень, очень хреново. Он хмыкнул. — Принято к сведению. Какие-нибудь другие проблемы? Не Шунъюань покачал головой. — Это армия трупов. Надо сказать, что, — с сожалением проговорил он, — это может быть чертовски жутко, но очень упрощает логистику. Лань Сяоли подтвердила проблему лично, когда вернулась на север несколько дней спустя. — Лань Ванцзи, похоже, справляется хорошо, но остальные — нет. Я понятия не имею, как это повлияло на Вэй-гунцзы, учитывая все остальные вещи, которые он сделал с собой. Он не особенно сговорчивый пациент. — Вэнь Цин полагает, что есть методы лечения, которые могли бы помочь кому-то, кто потерял золотое ядро. Если есть что-нибудь, что может помочь его духовной силе... Возможно, у Вэй Усяня больше не было золотого ядра, но, несомненно, раз кто-то другой дал ему духовную силу, возможно, был способ помочь ему лучше сохранить ее, чтобы мертвые не досаждали ему так сильно. Лань Сяоли задумчиво хмыкнула. — Она, пожалуй, единственная, кто что-то знает. Все наши исследования говорят, что таких способов нет, но большинство жертв Вэнь Чжулю, как правило, умирали либо от шока, либо от боли, либо вследствие суицида. Я знаю, что у него хронические боли, но он никогда не принимал моих предложений помочь с этим. Он предпочел бы солгать самому себе, что это не больно. Минцзюэ подавил вздох. — Я поговорю с ним. Или, может быть, ему следует поговорить с Цзян Яньли. Хм, вот бы ее разочарованный взгляд подействовал на Вэй Усянь так же хорошо, как и на остальных ее шиди... — Вероятно, я все равно мало что могу сделать, иначе я бы настаивала сильнее. Это необычный случай. Из-за энергии обиды диагностика затруднена, а отсутствие золотого ядра серьезно ограничивает возможные варианты лечения. Лгать самому себе вполне может быть лучшим вариантом для него. — Она покачала головой. — Но до тех пор мне нет смысла оставаться здесь, Не-цзунчжу, у меня есть пациенты, которые будут рады моей помощи. Ваш Не Шунъюань совершенно прав в том, что ваших людей просто нужно часто менять местами. — Как обстоят дела у мечников? — Это не вызывает какого-либо заметного нарастания энергии обиды в них, поэтому я бы сказала, что это не имеет значения. Вам следует быть осторожным — вы склонны к такого рода вещам, — но я придерживаюсь мнения, что все их проблемы психологического рода. Они находятся в передвижной братской могиле. Такого рода вещи оказывают влияние на живых, даже если трупы смирно лежат, а это не так. — Она поджала губы. — Я не могу утверждать, что меня саму это никак не травмировало. Я наблюдала сражения издалека, и я видела те трупы, которые он обычно держал вокруг себя в лагере, но так много мертвых, которых подняли из могил и они постоянно разгуливают туда-сюда... Это довольно тревожно. Минцзюэ, наконец, получил шанс увидеть это сам несколько дней спустя, когда пути их соответствующих сил наконец пересеклись. Основная часть сил Лань и Цзинь была отведена в лагерь, но Минцзюэ вылетел вместе с Сичэнем и Цзинь Цзысюанем, чтобы по пути встретиться с Лань Ванцзи и Вэй Усянем. Это было необычно, пожалуй, даже нарушение приличий — отправиться к нему вместо того, чтобы он пришел к ним, но, откровенно говоря, никто не хотел, чтобы Вэй Усянь оставлял мертвых без присмотра, а приводить их прямо к живой армии казалось глупой идеей. «Я не сомневаюсь, что Вэй Ин может контролировать их, как он настаивает», написал Лань Ванцзи. «Другие могут быть менее оптимистичны». Ни хрена себе, подумал Минцзюэ, глядя вниз на огромный поток движущихся тел с высоты сабли. К вечеру облака разошлись, и он хотел отправиться пораньше, чтобы посмотреть на армию нежити и лучше понять, как они ориентируются на местности. Судя по выражениям лиц Сичэня и Цзинь Цзысюаня, они сожалели о том, что присоединились к нему. Дело не в том, что это была бесполезная информация. Мертвецы не двигались марширующими рядами, как это делали обычные солдаты. Они вообще не придерживались какого-либо порядка. Они бежали вперед, постоянно, неутомимо, иногда огибая препятствие, но в основном просто перепрыгивая его, а то и пробивая насквозь. Время от времени кто-нибудь спотыкался или падал, но ненадолго. Навязчивая, пронзительная музыка флейты, доносившаяся с небес, заставляла упавшего снова подняться на ноги, темные тени недолго кружились вокруг покойника, прежде чем он снова пускался в бег. Ночной ветер всколыхнул воздух, и Минцзюэ, наконец, увидел Вэй Усяня, когда его группа выбралась из-под тени облака прямо в полосу лунного света. Точнее, он увидел Ханьгуан-цзюня, поскольку его белые одежды ярко отразили свет. Вэй Усянь был темным пятном, сидевшим на Бичэне перед Лань Ванцзи, свесив ноги вниз, другие заклинатели из его сопровождения выстроились вокруг них на разной высоте, в то время как они двигались вместе с бегущими мертвецами. Хотя на самом деле «вместе» - не самое точное словом. Мертвецы внизу бежали изо всех сил, хотя они и близко не приближались к максимальной скорости Лань Ванцзи. Было ясно, что беспечные заверения Вэй Усяня в том, что он может направить свою армию куда угодно, не были преувеличены. Минцзюэ знал, что он намеренно медлит — знал и одобрял, поскольку их живая армия не смогла бы так быстро занять позиции, чтобы сравняться с ним, и Вэй Усянь пообещал, что он сможет ускориться, чтобы встретиться с ними в последний день. То, что армия покойников была замедлена и передвигалась только по ночам, помогало не допустить, чтобы слухи дошли до Вэнь, и давало ему время для работы над другими проектами по дороге. Тем не менее, знать, насколько быстро они могут двигаться, — это одно, а видеть — совсем другое. Там, внизу, было много трупов. И они могли больше, чем просто бездумно бежать вперед или атаковать. К тому времени, когда все они приземлились в конечном пункте назначения, был разбит полноценный и довольно роскошный лагерь — Минцзюэ позаботился о том, чтобы им выделили хорошие припасы, — но палатки поставили не сопровождающие заклинатели. Минцзюэ вошел в главный павильон, борясь с беспокойством и резким рычанием Бася. Никакое количество изысканных благовоний не могло скрыть слабый, но безошибочно узнаваемый запах трупной гнили, который витал повсюду. — Достопочтенные заклинатели,— протянул Вэй Усянь с кривой улыбкой, его глаза все еще светились, почти нежным оттенком красного. — Добро пожаловать в мое логово. Минцзюэ посмотрел на него. Затем он посмотрел на Лань Ванцзи. — Когда он в последний раз спал? Лань Ванцзи устало отвел взгляд. — Ах, не будь таким! — запротестовал Вэй Усянь, в то время как... Ах, черт, это не ученик, чай им принес труп. Не Чанъин выхватила у него чайник, прежде чем тот успел добраться до стола, и вышвырнула труп из палатки с такой безучастностью, которая свидетельствовала о том, что она слишком хорошо знакома с подобными ситуациями. — Это безопасно пить? — спросил Цзинь Цзысюань, выглядя встревоженным, когда Не Чанъин наливала чай каждому из них. — Я же не добавлял в чай масло чили, — сказал Вэй Усянь. — Если бы чай готовили только для тебя, то ещё может быть, но Лань Чжань не любит специи! Ужасно, я знаю. Цзинь Цзысюань посмотрел на чашку и не пошевелился, чтобы взять ее, даже когда Не Чанъин закончила и с поклоном вышла из палатки. Другой причиной проведения этого собрания здесь, а не в главном лагере, было то, что это ограничивало количество людей, которые могли бы присутствовать, что, как настоятельно указывал в письмах Лань Ванцзи, может быть хорошей идеей. Наблюдая за тем, как нервно двигается Вэй Усянь, как его глаза время от времени фокусируются на случайных точках в воздухе или как он наклоняет голову, прислушиваясь к чему-то, чего никто из них не мог услышать, Минцзюэ подумал, что Лань Ванцзи все еще не до конца осознал ценность добавления пояснений к своим высказываниям. Но как только они достали карты, Вэй Усянь стал так же остер, как и любой клинок Не, отмечая точки расположения вражеских войск кисточкой Чэньцин и называя цифры. — Я могу достаточно легко справиться с обычными войсками и низкоуровневыми заклинателями. Мне нужна поддержка против любых артефактов и помощь с защитными заклинаниями, которые у них есть. У меня наготове много трюков, но если я воспользуюсь самыми мощными, то мне нужно будет ослабить контроль над армией, и в этот момент они станут довольно глупыми. — Есть ли риск, что они нападут на наших? — спросил Сичэнь. Вэй Усянь покачал головой. — Нет, даже если я потеряю сознание. Я вложил много усилий в их воспитание. — Он сверкнул острой, кривой усмешкой. — Так что было бы обидно использовать их недостаточно эффективно. — Сильные заклинатели в любом случае смогут летать над трупами, — отметил Цзинь Цзысюань. — Нужно ли нам остерегаться духов в воздухе? Вэй Усянь пожал плечами. — Все сильные заклинатели носят одежды их кланов. Это делает их легкой мишенью. Однако, если Вэнь поднимут целую кучу людей наверх, вам следует держаться подальше. — Наземная и воздушная война, — задумчиво произнес Сичэнь. — Есть ли что-нибудь, чего ты не можешь сделать, Вэй-гунцзы? Это могло бы быть вызовом — почти угрозой — однако это сказал Сичэнь, и ему каким-то образом удалось произнести эти слова очень мягко. Минцзюэ подумал, что он тоже это видел: усталость, лежащая в основе неистовой точности. Не то чтобы это было трудно заметить. Минцзюэ ненавидел это, и перед лицом огромного количества людей вокруг него он ничего не мог с этим поделать, кроме как быть благодарным Сичэню за мягкость. — Я не беру в плен, — серьезно сказал Вэй Усянь. — И я не могу иметь дело с гражданскими лицами. Легко сосредоточиться на ряде задач, пока все они направлены на одну и ту же цель — убить всех Вэнь, обходя с флангов улицы или здания — но при этом разделять кого убивать, а кого нет... Обеспечивать безопасность живых людей в любом случае сложно! Они очень хлипкие, и я не могу собрать их обратно, если они сломаются, — сказал он как ни в чем не бывало. — Так что это я оставляю на ваше усмотрение. — Хорошо, — сказал Минцзюэ, постукивая по карте, чтобы перевести разговор с общего на конкретное. — Мы знаем, что у них есть стражи вдоль брода, но они не могут управлять всей рекой. Ты можешь переправиться вниз по течению? — Конечно, не похоже, что кто-то из трупов сможет утонуть. — Тогда мы будем действовать просто. Они не будут ожидать нападения с той стороны — у них могут быть разведчики, но если вы будете действовать быстро, они не получат предупреждения. Твоя армия будет впереди — я хочу, чтобы вы отступили как можно дальше. — Два ли, для наилучшего контроля. Я работаю над этим, но пока это около двух ли. — Заклинатели разделятся на два крыла, — Минцзюэ указал на карту. — Цзинь Цзысюань, тут будем ты и я. У каждого из нас будет один человек с компасом — наши цели состоят в том, чтобы устранить любых вражеских заклинателей высокого уровня или любого, кто может выглядеть так, будто они выкидывают какой-то трюк. Сичэнь, основная часть наших сил — живых — будет с тобой. Как только Усянь захватит их лагерь, мне нужно, чтобы ты снял защиту с брода и ввел войска, чтобы захватить всех пленных, которых мы возьмем. И я знаю, что это неблагодарная задача, но мне нужно, чтобы ты удержал кого-нибудь от совершения глупостей... В целом, присутствие всего пяти человек — один из которых вообще не был склонен много говорить — означало, что все прошло намного быстрее, чем на многих собраниях. Минцзюэ не мог постоянно так поступать: политика слишком сложна и хрупка, чтобы допустить это. Но если бы им действительно удалось легко победить этих Вэнь и сохранить этот импульс достаточно долго... — Идите без меня, — сказал он Сичэню и Цзинь Цзысюаню, когда они закончили. — Я вернусь в другой раз. — У тебя не будет сопровождения, — сказал Сичэнь, нахмурившись. Цзинь Цзысюань тоже хмурился, но в его случае это явно прикрывало что-то еще. Учитывая, что они стояли в передвижной братской могиле, вероятно, отвращение. Минцзюэ собирался приглядывать за этим. Цзинь Цзысюань не стал бы распространять злонамеренные сплетни о том, чем здесь занимался Вэй Усянь, но его двоюродный брат вполне мог так сделать. Черт, как бы он хотел, чтобы Хуайсан помог ему с этим... Он хотел бы получить в этом помощь даже от Цзунхуэя. Ему нужно было, чтобы его первый ученик вернулся с юга. До этого оставалось еще несколько дней — он мог только надеяться, что предстоящие сражения тем временем займут Цзинь. — Я заберу с собой кого-нибудь из сопровождения Усяня, им нужно смениться, — сказал Минцзюэ, потому что это звучало достаточно правдоподобно. — Есть несколько вещей, которые мне нужно обсудить с ними обоими. Сичэнь оказался настроен неодобрительно, но не хотел говорить почему в присутствии Цзинь Цзысюаня, так что все получилось. Он проводил к выходу палатки, наблюдая, как солнце опускается за горизонт, а затем вернулся внутрь. — Не-гэгэ! — сказал Вэй Усянь, поднимая глаза, когда он снова вошел. Лань Ванцзи склонился над жаровней, очевидно, пытаясь разжечь благовония, хотя Минцзюэ думал, что тот уже махнул на это рукой. Обоняние Минцзюэ перестало улавливать гниль примерно в середине встречи. — Что-то еще? — Для тебя всегда есть что-то еще, — хрипло сказал Минцзюэ, получив в ответ ухмылку. — Однако я хотел спросить о защитных массивах. Не все из того, над чем работал Вэй Усянь, было связано с демоническим совершенствованием. Заметки, которые написали Вэнь Цин и Вэнь Нин, хранились в строгом секрете, но Вэй Усянь был одним из ведущих экспертов по массивам, и он добился создания второй копии. — Они потрясающие, — сказал Вэй Усянь, и глаза его загорелись совершенно по-другому. Ему даже удавалось оставаться сосредоточенным на лице Минцзюэ, в основном, за исключением нескольких быстрых взглядов в сторону. — И огромные! А Вэнь Мао точно не бессмертный? Мелькнула неприятная мысль, но: — Записей о подобном нет. Прошли столетия с момента основания ордена Вэнь, но не тысячелетия, а Вэнь Мао был очень выдающимся заклинателем. Наверняка что-то было бы. — Это было очень давно. Эх, все, что у нас здесь есть, действительно фрагментировано. Но это реально огромная штука! Я почти уверен, что фрагменты из Безночного, которые видели Вэнь Цин и Вэнь Нин, не составляют и четверти того, что там есть на самом деле... Нет, я полностью уверен в этом. Все, что у них указано, утилитарно — части защитных систем для защиты города от осады, огня или призраков, а также питание станций перекачки воды... Он постучал себя по подбородку. — Я не уверен, к чему ты клонишь, — признался Минцзюэ. — Нет ничего, что имело бы какое-либо отношение к успокоению вулкана, или даже чего-либо, что показало бы, как эти массивы будут использовать его силу и переориентировать ее. Но ведь именно об этом все легенды, верно? Вэнь Нин также записал пару отрывков из старых исторических стихотворений, с которыми он познакомился мельком, и в них упоминаются две отдельные горы. Я думаю, что на другой горе есть стабилизационные массивы и источник питания. Это было бы действительно умное решение! Вместо того чтобы пытаться подавить целую гору, Вэнь Мао мог бы просто разделить ее ярость. Две наполовину разгневанные горы, вместо одной очень разгневанной извергающейся горы. Это хорошо для нас. Минцзюэ терпеливо ждал. — Это означает, что если мы сможем найти другую гору, мы сможем занять ее, и тогда он не сможет уничтожить стабилизационные массивы, пока мы осаждаем Безночный, — весело сказал Вэй Усянь. Минцзюэ слегка поперхнулся от последствий этого. — А если мы не сможем её найти? Вэй Усянь пожал плечами. — Есть и другие упоминания о массивах похороненных у подножия горы, так что... ему, вероятно, было бы трудно добраться до них в любом случае. Это «вероятно» прозвучало не очень обнадеживающе. — Ты можешь определить, где находится другая гора? — Я пытался. Но то, что там есть, настолько архаично — с таким же успехом это могла быть вообще другая система совершенствования! Мне нужна справочная библиотека, — застенчиво сказал он. — Многого не хватает — я уверен, что Вэнь Цин и Вэнь Нин старались сделать все, что в их силах, — но я пытаюсь заполнить пробелы, не зная, что могло бы быть в этих пробелах... мы обменивались идеями друг с другом, но так далеко можно продвинуться только тогда, когда дело доходит до чего-то такого большого! На мгновение Минцзюэ забеспокоился из-за этого «мы», но Лань Ванцзи сказал: «Мгм», и Вэй Усянь одарил его улыбкой. А, ну тогда это не проблема. — Я посмотрю, что можно будет прислать. — Спроси Хуайсана, у него, вероятно, есть много идей — ты ведь заставил его тоже работать над ними, верно? Хуайсан и тщательно отобранные старейшины как из Не, так и из Лань, включая Лань Цижэня, а также достопочтенную Юй-цзунчжу и двух ее старших дочерей. Все они поклялись хранить тайну и принимать максимальные меры предосторожности при обращении с копиями этих документов. — Я так и сделаю, — сказал Минцзюэ, обдумав это. Была и другая сторона этого, которую необходимо рассмотреть. Если враг строил свой дом на вершине действующего вулкана... — Можем ли мы уничтожить эти массивы? Вэй Усянь пожал плечами. — Нам нужно найти первую гору. В воздухе повеяло холодом, который, как счел Минцзюэ, был вызван не только запоздалым осознанием опасности осады Безночного. Давление недовольства Бася усилилось ещё немного. Вэй Усянь нахмурился, глядя на пустой воздух над плечом Минцзюэ, дернул подбородком, и холод исчез. — В Безночном много мирного населения, — тихо сказал Лань Ванцзи. — О, у них будет время спастись. Да и у нас тоже. Даже если мы уничтожим стабилизирующие печати, вулканы не взрываются просто так, без предупреждения. Старый Янь Яоцзу когда-то работал с заморскими торговцами до того, как переехал на Пристань Лотоса, и он рассказывал истории о южных огненных островах. Он сказал, что люди всегда знали, если одна из гор просыпалась в плохом настроении, потому что это особенно сильно сотрясало весь остров, и все люди там... Ну, он говорил, что сначала они пытались принести человека в жертву горе, но я думаю, что он придумал эту часть, чтобы напугать нас. Но затем, если гора продолжала трястись, все люди из этой деревни садились в лодки и бежали на другой остров. — Он нахмурился, увидев еще одно облачко в воздухе, и покачал головой. — Задействованная энергия слишком велика, для её перемещения потребуется время... — Потребовалась всего четверть ши, чтобы твои обереги в Погребальных курганах разрушились. В конце они распадались очень быстро. — Значит, умножь это — по крайней мере, на пару дней. Минцзюэ поднял брови. Конечно, защита Вэй Усяня не была рассчитана на то, чтобы полностью подавить Курганы, но это было вполне разумно. Тем не менее, если это было так... — Тогда у них будет достаточно времени, — сказал Минцзюэ, как для того, чтобы успокоить Лань Ванцзи, так и просто для того, чтобы сказать это вслух для размышления. Если бы Вэнь Жохань знал, что его столица вот-вот превратится в пепел... хм. Они могли бы достаточно легко осадить город — в Безночный вели только две дороги, и обе проходили через высокие перевалы, — но помешать самому Вэнь Жоханю выбраться, если бы они также пытались держаться подальше от вулкана... Это потребовало бы больше работы и планирования. — Тогда, похоже, мне следует оставить тебя работать. Улыбка Вэй Усяня стала шире. — Ах. Ты собираешься?.. — Нет, — сказал Минцзюэ и пересек комнату, направляясь к нему, затем посмотрел на Лань Ванцзи. — Он доставлял тебе неприятности? — подразнил он. Во время короткой паузы Минцзюэ увидел, как на лице Лань Ванцзи промелькнула мысль продолжить спор о преимуществах использования горы в качестве оружия. Но затем он взглянул на Вэй Усяня, и выражение его лица смягчилось. Очень вежливо, очень невозмутимо он сказал: — Порой. — Клевета! — сказал Вэй Усянь. — Ты не часто доводишь его до исступления? Какое разочарование, — сказал Минцзюэ. — Вэй Ин не может разочаровать, — сказал Лань Ванцзи, глядя на Вэй Усяня с такой страстью, которая, честно говоря, сама по себе могла бы заменить довольно много прелюдий. — Лань Чжань, — сказал Вэй Усянь, его руки поднялись, как бы защищаясь, а затем повисли в воздухе, казалось он не совсем знал, что с ними делать. Минцзюэ взял его за руку и поцеловал кончики пальцев, заставив его покраснеть еще сильнее, что всегда было более очаровательно, чем имело на то право. — Ну, если он никогда не разочаровывает, тогда, я полагаю, вместо этого ему придется получить награду. — О-о, — сказал Вэй Усянь, все еще красный, но ухмыляющийся. — Означает ли это, что я могу заставить тебя снова задушить меня? Ой. — В прошлый раз, похоже, все прошло не так хорошо, — немного осторожно сказал Минцзюэ. — Я знаю, я знаю. — Он мягко высвободил руку, затем провел обеими руками по волосам, заведя обе руки за голову, жалобно переводя взгляд с одного на другого. — Но мне это нравится! Это то, что мне нравится. Я хочу попробовать это снова. — Почему? — спросил Лань Ванцзи. — Потому что мне это нравится! К своему замешательству, Минцзюэ знал последующий вопрос еще до того, как Лань Ванцзи произнес его: — Почему тебе это нравится? Вэй Усянь пожал плечами. — Это весело. У меня кружится голова — это не похоже на опьянение, это по-другому. Все становится тише, так что я могу... я не обязан... — Он покраснел и опустил взгляд в пол. — Это безопасно, — пробормотал он. — Что-то в этом явно не так, — заметил Минцзюэ. Рот Вэй Усяня растянулся в гримасе разочарования. — Я бы хотел попробовать это, — сказал Лань Ванцзи. Он внимательно наблюдал за Вэй Усянем. — Ты бы придушил меня? Задумчиво хмыкнув Вэй Усянь опустил руки на пол, затем сделал шаг к Лань Ванцзи и поднял одну из них так, что она оказалась на уровне его горла. Он сделал паузу. — Ах, — сказал он, отводя руку назад с такой тщательностью, что стало совершенно очевидно — он хотел отдернуть ее и, возможно, одновременно сделать несколько шагов назад. — Эм. Я... Он снова попытался поднять руку, преодолел половину пути до горла, прежде чем начал бледнеть, и спрятал ее за спину, пальцы другой руки крепко сжали его запястье. — Вэй Ин, — сказал Лань Ванцзи, потянувшись к нему, его рука зависла в дюйме от щеки Вэй Усяня. Минцзюэ шагнул ближе, тщательно скрывая свое беспокойство, даже когда его разум уловил его. Это была еще одна странная новая реакция, вторая, которая не соответствовала той выученной на войне нервозности, с которой был знаком Минцзюэ. Это было понятно и не редкость — когда Минцзюэ обсуждал это с Лань Ванцзи раньше, Лань Ванцзи признался, что ему также не нравится, когда к нему подходят сзади. Таковы были рефлексы того, на кого нападали. Это же... Минцзюэ не мог до конца представить, что у них была одна и та же причина. Они не подходили друг другу. — Тебе явно не нравится эта идея, — сказал Минцзюэ. — А-Сянь... Что-то случилось? Вэй Усянь улыбнулся, но даже он не смог изобразить ничего, кроме болезненного сожаления. — Разве это имеет значение? Что бы ни случилось, это в прошлом. Во всяком случае, я этого не помню. Это... это могло бы с таким же успехом вообще никогда не происходить. — Его взгляд скользнул к какой-то точке между ними двумя и позади них, а затем отвел. — Это не может иметь значения. Это имело значение. На чисто практическом уровне, если бы он хотел что-то попробовать, то знание того, что произошло, было бы полезно для того, чтобы понять, чего не следует делать — или, возможно, даже обмануть разум Вэй Усяня, чтобы он не волновался из-за вещей, которыми он хотел наслаждаться. Минцзюэ не знал, возможно ли это. Но было очевидно, что он не хотел вспоминать, независимо от того, помнил он это на самом деле или нет. Минцзюэ не думал, что он говорил правду о том, что вообще этого не помнил, но если это было размыто или затемнено болью, травмой или просто его обычными ужасными воспоминаниями — тогда, возможно, у него не было возможности точно узнать, что произошло. — Возможно, — предложил Минцзюэ, — мы можем лечь в постель и просто... расслабиться. Вэй Усянь немного надулся из-за этой идеи, но он, казалось, стал почти безмолвным, замкнувшись в себе после своей собственной реакции. Вместо этого он прикусил губу и тихо присвистнул. Минцзюэ поднял бровь — Не спрашивай, — лаконично сказал Лань Ванцзи. Он понял это, когда они, наконец, нырнули в ту часть палатки, которая была отведена под спальню, и обнаружили, что туда внесли бадью с горячей водой. Возможно, её могли бы принести живые ученики, но Минцзюэ очень сомневался насчет этого. — Ты действительно заставляешь трупы приносить воду для купания? — спросил он, стараясь не показать, как сильно его коже хотелось сползти с тела. — Только хорошо сохранившиеся, — сказал Вэй Усянь. — Они же не отпадают частями прямо в воду. Минцзюэ посмотрел на Лань Ванцзи. Лань Ванцзи безразлично пожал плечами. Черт, Минцзюэ нужно было закончить эту войну и затащить их обоих в безопасное место. — Просто... Забудьте об этом, идите сюда, — сказал Минцзюэ, подтягивая их обоих к кровати. Которая также, вероятно, была установлена покойниками. Минцзюэ решительно выбросил все это из головы и притянул их вниз, в свои объятия. Они оба выглядели усталыми, слишком мало спали после марш-броска. Казалось естественным, что Вэй Усянь оказался между ним и Лань Ванцзи, и Минцзюэ поцеловал их обоих в виски, неторопливыми движениями развязывая завязки на одежде Вэй Усяня, прежде чем протянуть руку, чтобы ослабить завязки на одежде Лань Ванцзи. — Подожди, — пробормотал Вэй Усянь, когда Минцзюэ попытался вытащить его из нижнего белья. — Я не могу — это должно остаться. С другой стороны, Лань Ванцзи встретился взглядом с Минцзюэ и покачал головой. — Печать. Стигийская Тигровая Печать. — Ты вообще не можешь отложить её в сторону? — Мне нужно, чтобы она была рядом, — устало сказал Вэй Усянь. — Для этого... Он махнул рукой на стены палатки, предположительно, чтобы указать на десятки тысяч трупов снаружи. Черт, неудивительно, что они оба так быстро выгорели. Минцзюэ прикинул каков расход сил у Вэй Усяня, и, вероятно, также у Лань Ванцзи, если он исполнял "Очищение" так часто, как сообщалось, не говоря уже о том, что постоянно возил Вэй Усяня с собой на Бичэне, но если они спали с этой штукой, пока она была активна... Это хреново. Но в отличие от Вэй Усяня, которым овладели призраки Погребальных курганов, это было... Минцзюэ не мог с этим поспорить. Не учитывая преимуществ, которые предлагала эта новая армия. Не постоянно, ненадолго, но до тех пор, пока она была... Им нужно было покончить с этим как можно быстрее, но эта армия была тем, что сделало бы это возможным. — Хм, — сказал Минцзюэ и оставил все как есть, вместо этого потянувшись, чтобы прижать Вэй Усяня к себе, и просунуть руку под него, чтобы обхватить его член. Его другая рука потянулась к члену Лань Ванцзи, а сам он прижался к заднице Вэй Усяня. Лань Ванцзи же обхватил член Минцзюэ. Все произошло быстро, грязно и устало, и больше для утешения, чем для чего-либо еще — на самом деле он сомневался, что им вообще удастся кончить, но реакция тел взяла свое, и Минцзюэ обнаружил, что встает и вопреки своему желанию идет к принесенной трупом бадье, чтобы намочить полотенце и вытереться с его помощью. Он оставил их, прижавшихся друг к другу, уже спящими — они летели всю ночь, и оба быстро уснули после того, как он привел их в порядок. Спящие, они все еще оба выглядели измученными. Минцзюэ набросил на них легкое одеяло, осмотрел обереги, нарисованные на внутренней стороне полога палатки — их было достаточно, чтобы испепелить любого, к кому Вэй Усянь испытывал неприязнь, или, скорее, к кому испытывал неприязнь Лань Ванцзи — это определенно был его почерк — и пошел собирать учеников.***
Ближе к вечеру того же дня они форсировали Желтую реку и атаковали Вэнь на западном берегу, застав их врасплох смелостью перехода при дневном свете и значительно превосходящими силами. Командир Вэнь оказался не полным идиотом и попытался отступить через пару фэнь после начала боя, но не было ни одной живой армии, которая могла бы обогнать армию мертвых Вэй Усяня, так что у них это не очень-то получилось. Четыре дня спустя они присоединились к силам Цзян Ваньиня, чтобы взять Янъань, и столкнулись с еще большими трудностями. Тамошние гарнизоны Вэнь проявили творческий подход, и вместо того, чтобы просто полагаться на уловки Безночного, они, как оказалось, вырезали проклятия на всех городских стенах — должно быть, на это у них ушла вся чертова зима, — которые активировались, когда на них падал солнечный свет на рассвете. Минцзюэ должен был отдать им должное за то, что они так хорошо рассчитали время; почти тысяча трупов Вэй Усяня растворилась в жирном черном дыму. Вторая попытка на стенах, после того, как он собрал несколько сотен трупов в одно из этих костяных чудовищ, прошла почти таким же образом, но мерзости, по крайней мере, удалось пробить дыру, прежде чем она рухнула в свой собственный погребальный костер. — Вероятно, мы сможем расширить дыру еще больше, — сказал Сичэнь, изучая все издалека с Лебин в руках. — Но в данном случае я бы посоветовал просто подождать. Сила, стоящая за этими массивами... она пустая. Это произошло из-за усилий, которые потребовались, чтобы вырезать их, но больше ничего не поддерживает это. Он взглянул на солнце. — Спусковым крючком не мог быть только солнечный свет, иначе они сгорели бы задолго до того, как мы сюда добрались. — Я имею в виду, они смогут продолжать в том же духе, если начнут приносить в жертву людей примерно по одному каждые полторы фэнь? — сказал Вэй Усянь, когда Минцзюэ рассказал ему об этом. — Сколько людей в городе? Он постучал Чэньцин по губам. — Либо это или либо они могут временно дезактивировать его, они могли бы таким образом экономить энергию... Я не уловил, как они активировали его в первый раз, поэтому не могу сказать наверняка. В конце концов Вэй Усянь сломал стены еще в двух местах. («Не похоже, что я могу отправить трупы вперед, так что у меня нет причин не играть с более интересными вещами»— сказал он, улыбаясь и бледнея). Команда Сичэня использовала эти проломы, чтобы снять проклятие — разломали обереги, побочным эффектом чего стало разрушение городских стен ( «Они чересчур их впечатали»,— заметил Сичэнь, когда все закончили разглядывать руины). Вэнь, которые стояли на них, действительно не ожидали этого, как и те, кто стоял позади них; но никакое количество обломков не имело никакого значения для мертвых, которые прошли прямо по ним и заполонили городские улицы, убивая любого с мечом в руке. Через несколько дней после этого они разгромили третью крупную армию Вэнь. К тому времени Вэнь были в отчаянии. Для заклинателей это была почти полностью воздушная битва, поскольку Вэнь сосредоточились на убийстве Вэй Усяня, исключая все остальное, даже когда его трупы перекрыли их поддержку. Но, в конце концов, присутствующие заклинатели Вэнь были просто немногочисленны и недостаточно опытны, чтобы пробиться сквозь объединенную мощь заклинателей Альянса. Кроме того, благодаря Вэнь Цин, у них уже были противодействия половине трюков, которые пробовали враги. Остальное зависело от грубой силы: перекованная Печать работала так же хорошо наделяя силой бестелесных призраков, как и трупы. Минцзюэ потерял счет количеству проклятий, которые Вэнь бросали в сторону Вэй Усяня, когда умирали, но всегда в ответ была цветная вспышка и призрачный крик, а затем гораздо более громкий крик одного из Вэнь. Сиань, в конце концов, пал легко: Сичэнь уговорил их сдаться, пока мертвецы Чунъяна маячили на заднем фоне. Армия Вэнь, на подкрепление которой рассчитывали городские лидеры, уже потерпела поражение.