Лучшее применение флейте во время войны

      — О, — сказал Вэй Усянь три недели спустя, теребя кисточку на флейте, когда все они смотрели на раскинувшийся внизу вид. — Это, э-э, при дневном свете выглядит по-другому...              После Сианя не осталось ни одной армии Вэнь, которая могла бы представлять значительную угрозу — по крайней мере, за пределами самого Безночного. Чтобы убедиться, что какому-нибудь выжившему генералу не придет в голову никаких занимательных идей, Альянс разделил свои силы и потратил некоторое время на зачистку Шэньси, выслеживая небольшие гарнизоны, оставленные во главе небольших городов и крепостей. С точки зрения логистики это был сущий кошмар, но в стычках они потеряли не так уж много людей. Главная трудность заключалась в том, чтобы найти достаточно мест, чтобы засунуть всех сдавшихся в плен Вэнь. На данный момент это были в основном наспех сколоченные трудовые лагеря под усиленной охраной.              Но как только они обрели уверенность, что враг им не преподнесет никаких неприятных сюрпризов со спины, они могли переключить свое внимание на конечную цель.              Возможно, из-за того, что вулкан много раз взрывался, прежде чем Вэнь Мао приручил его, одноименная гора под Безночным была заметно короче окружающих гор, что уже давно стало шуткой в ордене Не. Ближайшим соседом на юго-востоке были Небесные Столбы, которые тянулись к солнцу более прямо и успешно, чем сама Безночная, и именно на одной заснеженных вершин Столбов собрались, чтобы посмотреть на город Не Минцзюэ, Вэй Усянь, Лань Ванцзи и Цзян Ваньинь. Вдали на северо-западе Четыре Брата окружали Безночный с другой стороны: как и Небесные Столпы, это была огромная, разросшаяся гора с множеством вершин, которые были достаточно высоки, чтобы между ними не было удобных перевалов, даже если бы юго-восточные склоны не были такими крутыми. Хотя здесь не было такого количества скал, как в Небесных Столбах, тем не менее, это был фантастический природный оплот.              По сравнению с этими двумя гигантами, сама гора Безночного была лишь примерно три четверти от их высоты, и у нее была только одна вершина. На таком расстоянии все здания казались крошечными, растекаясь по склонам в сторону крестьянских полей, заполнявших долины. Дворец Солнца возвышался на южном краю кальдеры, сверкая почти такой же золотой отделкой, как и Цзиньлин Тай, а на северном краю, в самом низу, высился Знойный Дворец, похожий на сверкающего обсидианового паука, освещенного лавово-красными прожилками. Их соединяла большая площадь. Широкие черные дороги тянулись вниз от городских ворот, через нисходящие долины и вверх к южному и северо-восточному перевалам, которые были единственными хорошими способами добраться до Безночного — по крайней мере, по земле. Альянс разбивал лагеря на дальних сторонах этих перевалов, недалеко от вершины, что отрезало бы Безночный и все прилегающие к нему долины от пеших путешественников.              Минцзюэ представил, как дворцы исчезают, разрушаются, как гора вспыхивает огнем, поднимая клубы дыма и пепла... насколько далеко долетит пепел? Наверняка достаточно далеко, чтобы охватить все долины вокруг неё. В древних записях говорилось, что самые сильные подобные извержения угрожали всему региону, но большинство из них были не столь значительными. Один из таких пеплопадов превратил долины Цишань в богатые сельскохозяйственные угодья в первые дни существования Ордена Вэнь, до открытия высококачественного железа в горах дальше на восток. Даже сейчас крестьянские домики разбросаны по долинам, обеспечивая основной источник продовольствия для города. Используя ци для обострения зрения, он смог разглядеть трупы, которые стояли на страже на восточных полях, мрачные пугала для устрашения крестьян. Прошлой ночью Вэй Усянь перебросил свою армию через северо-восточный перевал.              Вероятно, им придется уничтожить хозяйства. Не похоже было, чтобы какая-либо из сторон захотела оставить в покое крестьян. Глядя вниз на широкие, одинокие просторы, на город, примостившийся на склоне горы Минцзюэ приходилось удивляться самому себе. Что ему сделать, чтобы снять паука с вершины? Будет ли это стоить того, чтобы стереть с лица земли целый город? Эта мысль неприятно засела у него в животе.              Позволит ли Вэнь Жохань своим людям эвакуироваться?              — Ахаха, — сказал Вэй Усянь — и это был вовсе не смех. — Так вот что они подразумевали под первой и второй горой. Не, не просто первой и второй! Старший брат, младший брат. Большой старший брат...              По другую сторону от Вэй Усяня, Лань Ванцзи дернулся почти яростно, а затем стал таким неподвижным, что мог бы сойти за труп.              — О чем ты говоришь? — раздраженно спросил Цзян Ваньинь.              — Там было... В некоторых книгах, на которые наткнулся Вэнь Нин, упоминаются две горы. Я подумал: на первой горе — стабилизирующее устройство, на второй — источник энергии, из которого она черпает энергию и подает ее обратно... хм, не так уж и много! С другой стороны, полагаю, теперь мы хотя бы знаем, где находится первая гора...              Минцзюэ проследил за направлением взгляда Вэй Усяня.              — Это Четыре брата? — Проклятье, этот раскинувшийся гигант был по крайней мере в десять раз больше Безночной. Если массивы были погребены под ним — раскопки чего-то настолько большого могут занять целую жизнь. Даже раскопки самой Безночной представлялись гораздо невозможнее, когда он столкнулся с реальностью. Им бы стоило осадить город старомодным способом.              — Эм. Нет. — Вэй Усянь указал на Безночную. — Младший брат. — Он поднял руку, указывая мимо нее на Четырех братьев, и в противоречие с тем, что он только что утверждал, сказал: «Старший брат»              Он поднял палец к небу и сделал большое круговое движение.              Минцзюэ нахмурился. Затем — возможность мелькнула в его голове, и он вцепился в мысль. Он смотрел на Четырех Братьев, на то, как два близких Средних Брата расположились несколько дальше от Старшего и Младшего, так что в целом гигантская гора образовывала нечто вроде полукольца вокруг Безночной. При наличии воображения... Он уставился на то, как круто выступали склоны с этой стороны. И то, как Небесные Столбы щерили скалами только на северо-западе, но склоны на юго-востоке были достаточно пологими... И те массивные пути — они вели вверх, к перевалам...              — Ты шутишь.              — Вообще нет, — слабым голосом сказал Вэй Усянь. — Ого.... Эм... Возможно, имя Вэнь Мао было псевдонимом. Для... целого клана бессмертных?              Увидев это, Минцзюэ уже не мог этого не видеть. Но... Такой большой вулкан — нет, этого не могло быть. Что-то настолько большое...              — Нам нужно перенести лагеря, — тупо сказал он.              — Куда, в Ланлин? Да и этого было бы недостаточно...              Что-то настолько большое... будет ли хоть где-нибудь достаточно далеко?              — Это невозможно, — запротестовал Цзян Ваньинь. — Это не... Горы не могут быть такими большими! Это было бы... это было бы слишком высоко, они достигли бы небес...              — Да , — сказал Вэй Усянь, светлея лицом. — Да, именно так. Ха, а знаешь что, если Вэнь Мао вовсе не строил это... О, это придает некоторым вещам больше смысла.              — Каким ещё «некоторым вещам»? Какой в этом может быть смысл?              — Мм , — сказал Вэй Усянь, глядя на Цзян Ваньиня. Его взгляд расфокусировался. Слабое багровое свечение в них разгоралось — не яркостью, но интенсивностью, поглощая свет. Он поднял руку в сторону Цзян Ваньиня, почти вплотную, чтобы коснуться, прежде чем Цзян Ваньинь поймал его запястье.              — Цзян Ваньинь, — произнес кто-то голосом, который явно не принадлежал Вэй Усяню. — Мы могли разрушать небесные империи.              — Вэй Ин, — настойчиво сказал Лань Ванцзи, материализуя свой гуцинь из рукава, в то время как Минцзюэ схватил Вэй Усяня за обе руки. Цзян Ваньинь сделал шаг назад и в сторону, в его руке сформировался Цзыдянь, потрескивающий молниями — хорошо, он мог изгнать любого призрака.              Вэй Усянь моргнул, и темный свет исчез из его глаз вместе с ощущением чего-то очень, очень старого. Лицо вновь стало его собственным.              — Айя, не смотри на меня так, я не... Ой! — закричал он, когда Цзыдянь слегка ударил его в грудь — не в полную силу, это был едва заметный удар, но он дернулся в хватке Минцзюэ, а затем попытался вырваться. Минцзюэ в основном позволил ему это, опустив одну руку вниз, чтобы обхватить запястье Вэй Усяня.              — В этом не было никакой необходимости! — воскликнул Вэй Усянь, потирая грудь другой рукой.              — Тогда не позволяй духам овладевать тобой! — сказал Цзян Ваньинь. Цзыдянь с треском вернулся в свою кольцевую форму. По другую сторону от Вэй Усяня поза Лань Ванцзи дрогнула — облегчение, подумал Минцзюэ, — затем он выпрямился, спрятав гуцинь.              — Это не было настоящей одержимостью, — раздраженно сказал Вэй Усянь. — Цзыдянь даже не действует на что-то призванное...              — Зачем ты это..              — Я все контролировал! Я знаю, что я делаю. Или... По крайней мере, я знаю, что делаю с энергией обиды, — продолжил он, немного сдуваясь, когда оглянулся на Безночную и ее долины. — Эм, но давайте оставим вулкан в покое.              — Да, хорошая идея, — твердо сказал Минцзюэ. Блядство. Он ведь дал разрешение Хуайсану прибыть сюда. Должен ли он отослать его подальше? Но если бежать было некуда... Не то чтобы Альянс не был связан обязательствами раньше, но, черт возьми, теперь они действительно были втянуты в это, не так ли? Незнакомый, бессильный ужас пытался вцепиться в него когтями, Минцзюэ ощущал себя муравьем, застывшим перед занесенным сапогом.              Вэнь Жохань не стал бы просто так взрывать свою столицу, напомнил себе Минцзюэ. Не по прихоти.              — С другой стороны, здесь достаточно энергии, чтобы легко заставить трупы расхаживать, и это хорошо, — сказал Вэй Усянь.              Иногда для того, чтобы поспевать за ходом его мысли, требовалось больше усилий, чем в другое время. Минцзюэ все еще не закончил обдумывать идею о том, на чем именно он стоял. Цзян Ваньинь пришел в себя первым и спросил:       — Значит ли это, что ты сможешь держать их на расстоянии? — Он смотрел на Вэй Усяня с плохо скрываемым беспокойством.              — А? О, да. Я должен заставить их окружить столицу, не так ли? — Вэй Усянь задумчиво постучал по Чэньцин, затем поднес её к губам и сыграл несколько нот.              Внизу возникла рябь движения: трупы, разбросанные по ближайшим крестьянским хозяйствам, устремились вперед и прочь, их вереница разбилась о скалу, как волна, когда они разделились надвое. Они не смогли бы забраться слишком далеко в гору — конечно, не за городские стены, — но это все еще было довольно большое расстояние, достаточное, чтобы их масса поредела, пока они стали видны только благодаря равномерному движению тонкого кольца, даже для зрения заклинателя. Они слишком легко сливались с пепельной почвой.              — Ты можешь управлять ими с такого расстояния? — спросил Минцзюэ. Он подумал, что, возможно, почувствовал бы беспокойство из-за этого, если бы все еще не был ошеломлен предыдущим откровением. Десятки тысяч трупов, разбросанных на многие ли, все еще оставались десятками тысяч трупов. Что ж, по крайней мере, если Вэй Усянь потеряет контроль, Безночный будет гораздо ближе, чем лагеря Альянса. Защитные системы поджарили бы их, что было бы потерей боевой силы, но... лучше это, чем лютые мертвецы, которые напали бы на союзные войска.              Он мог видеть, к чему клонит Цзян Ваньинь, и полностью согласился с этим, но они не могли поставить под угрозу своих людей.              — Да, конечно. Правда с такого расстояния я могу только приказать им стоять и сторожить, — признался Вэй Усянь. — Но они будут защищаться, если на них нападут, и я тут же узнаю, если они убьют кого-нибудь или кто-то из них будет уничтожен. Я экспериментировал, и я могу отправлять и вызывать одиночек достаточно далеко, но я бы не хотел рисковать этим с целой кучей трупов. Такое расстояние — нормально.              Несколько десятков ли, доступные для контроля армии нежити, казались Минцзюэ чертовски большим расстоянием. И, конечно, этого было достаточно для того, чего хотел Цзян Ваньинь.              — Хорошо. Значит у тебя нет оправдания, чтобы не оставаться в лагере ордена Цзян, — сказал Цзян Ваньинь, и это прозвучало так, как будто Вэй Усянь уклонялся от исполнения долга.              — Я имею в виду... если нам нужно что-то сделать быстро...              — Я доставлю тебя на мече, — сказал Лань Ванцзи.              — Или это сделаю я! — возмущенно сказал Цзян Ваньинь. — Вэй Усянь! Ты обещал прийти и повидаться с а-цзе, и ты этого не сделал. Что ж, теперь она здесь, так что у тебя нет абсолютно никаких оправданий. Или ты настолько неблагодарный и непослушный, что даже не хочешь прийти и увидеть ее?              — Лагеря в безопасности только потому, что я держу трупы на удалении!              — И ты только что сказал, что можешь оставить их так!              — У нас довольно много глаз, которые также наблюдают за Безночным, — сказал Минцзюэ. — И у лагерей есть собственные укрепления.              Это означало бы полный пиздец, если бы взорвалась система Четыре Брата-Небесные Столбы, но ему нужно было перестать думать в рамках этого сценария. Вэнь Жохань не стал бы вот так просто отдавать свою столицу. Нет, если только они не подтолкнули его к самому краю, Минцзюэ был уверен — тогда им просто нужно было быть чертовски осторожными в том, как они это делали.              Нет, силы человеческого масштаба — это то, о чем им сейчас нужно было беспокоиться, и эта картина была гораздо более оптимистичной. Они не знали точно, сколько людей осталось в Безночном, поскольку сенсорные компасы не могли видеть сквозь обереги в городских стенах — Вэй Усянь только сегодня утром взорвал три из них, пытаясь это сделать, — но даже если бы Вэнь Жохань превратил каждого гражданина в берсерка и отправил их вон, лагеря смогли бы мобилизоваться и встретить их на вершине перевала вовремя, чтобы занять возвышенность, отправив при этом своих гражданских лиц и вспомогательный персонал в тыл. И это при условии, что кольцо нежити Вэй Усяня отчего-то не набросилось на любого, вышедшого из города, и не прикончило его до того, как он приблизился к одному из перевалов.              За пределами города не осталось великих армий Вэнь, и никакие силы внутри города не могли изгнать их с гор. Однако и они пока не нашли способ обойти защитные сооружения города. Единственное, что они могли сделать взамен, это сжечь отдаленные крестьянские хозяйства в долинах и на самых низких склонах. Им нужно было взломать защитные массивы.              Не слишком сильно напугав Вэнь Жоханя заранее.              Что, вероятно, могло бы пройти лучше, если бы главный эксперт по массивам не был похож на труп. У Вэй Усяня не было характерных черных вен, ползущих вверх по его шее, но по сравнению с теми, кого он поднимал с наибольшей осторожностью... бледность, запах — близость к трупам, казалось, впечатала запах разложения в одежду и волосы, но, возможно, это неизбежно, когда воду для умывания приносили трупы — ну, глаза, теперь, он не позволял одержимости собой, или... что бы, черт возьми, это ни было. У лютых мертвецов не было светящихся красных глаз. Но и у большинства смертных людей тоже.              Лань Ванцзи тоже выглядел измученным. Не совсем так, как Вэй Усянь, и не в такой степени, но вокруг него была какая-то аура, как будто он начал становиться таким же прозрачным, как нефрит, с которым его сравнивали. И от него тоже пахло трупами.              — Если ты не придешь, тогда сестра будет настаивать на том, чтобы прийти туда, где ты разбил свой лагерь, — сказал Цзян Ваньинь, на что Вэй Усянь сделал испуганное лицо и замахал руками.              — Айя, Цзян Чэн, ты не можешь позволить ей сделать это!              — Тогда перестань быть таким непослушным! Я приказываю тебе как глава твоего ордена.              — А... ну, ладно, — сказал Вэй Усянь, устало потирая лицо. Рядом с ним Лань Ванцзи тоже на мгновение закрыл глаза с выражением облегчения.              — Хорошо, тогда пошли , — сказал Цзян Ваньинь. — Мне надоело пялиться на это место.                                          Минцзюэ убедился, что его разведчики, те, кто был с Вэй Усянем в последнее время, знали, что они должны были проконсультироваться с целителем. Видя, насколько измученными они выглядели, у него вновь возникли сомнения относительно оценки Лань Сяоли о том, что на них не повлияла энергия обиды, несмотря на тот факт, что он также послал двух врачей-разведчиков в разные точки, просто чтобы быть уверенным, и они оба согласились. Он не чувствовал, что её влияния на себя больше, чем обычно, в те времена, когда он посещал Вэй Усяня — и в любом случае, её уровень был ниже, чем при убийстве врагов на поле боя. Лань Ванцзи каждый раз был там, чтобы сыграть Очищение, — но все его люди проделывали ужасную работу, скрывая, какое облегчение они испытали, получив приказ покинуть свой пост.              Он заметил, что Вэй Усянь не свистнул ни одному трупу, чтобы тот выступил в роли охранника, даже после того, как они приземлились обратно в лагере Цзян, и Минцзюэ положил руку на локоть Лань Ванцзи, упомянув, как Сичэнь был бы рад его видеть. Ордена Не и Лань разбили лагерь вдоль более широкого южного перевала, в то время как Цзинь и Цзян осели на северо-востоке. Расстояние между лагерями составляло всего несколько минут полета, но губы Лань Ванцзи были сжаты в линию, которую Минцзюэ научился распознавать как ‘нежелание’.              Жаль. Ему тоже могла понадобиться свежая одежда, не стиранная трупом, и Минцзюэ нужно было убедиться, что Сичэнь не считает, что Минцзюэ плохо обращается с его младшим братом. Это означало, что Минцзюэ должен был приложить все усилия, чтобы убедиться, что Лань Ванцзи принял ванну и переоделся, прежде чем появился бы перед главой своего клана.              К счастью, он увидел, как Цзян Ваньинь коротко махнул паре сопровождавших его заклинателей Цзян, а затем Вэй Усяню, так что, казалось, о проблеме позаботились без вмешательства Минцзюэ, и Минцзюэ не пришлось хлопотать над обоими любовниками. Вместо этого Минцзюэ повел отряд Не-Лань обратно к границе между их двумя лагерями, затем вложил Бася в ножны на спину и подошел достаточно близко, чтобы пробормотать на ухо Лань Ванцзи: «Поешь. Искупайся. Отдохни. Ты не убедишь своего брата в том, что не совершаешь ошибки, если не сделаешь этого».              Глаза Лань Ванцзи вспыхнули... чем-то. Бунт, подумал Минцзюэ.              — Сичэнь хочет для тебя самого лучшего, — мягче сказал Минцзюэ.              Лань Ванцзи кивнул, опустив глаза.                                                        Вероятно, это было самое продуктивное, что ему удалось сделать в тот день, остальная часть которого была посвящена тому, чтобы перебрасываться посланиями, чтобы убедить остальных членов Альянса Выстрел в Солнце, что осада определенно будет необходима. Если бы Минцзюэ знал о чем-то, что могло повредить осадные чары, он мог бы воздержаться после утренних откровений; но мрачный факт заключался в том, что эти чары были достаточно мощными, чтобы противостоять всему, что они могли бы пустить в бой прямо сейчас. Вэнь Жохань не испугался бы ни одного подобного нападения, потому что все подобные попытки были обречены на провал.              Многие руководители орденов хотели, чтобы Вэй Усянь попробовал штурмовать стены, но Цзян Ваньинь куда-то спрятал своего первого ученика, а вместо этого снова и снова повторял, что его первый ученик уже проверил заслоны и определил, что в нынешнем состоянии их более чем достаточно, чтобы ни одна тварь не ступила в город. Вопрос о живых был более рискованным. Вэнь Жохань не активировал защиту, которая испепелила бы любого, кто подошел бы достаточно близко, но записи Вэнь Цин заверили их, что у него есть такая возможность. Посылаемые в стены диагностические заклинания не приносили результата, как и любые дальнейшие попытки шпионить в городе. По крайней мере, сражение в Яньань прошло достаточно недавно, чтобы никто не захотел попробовать масштабную атаку. Но в целом это было утомительное выполнение тех действий, которые, как они знали, не будут работать, но все равно надо было проверить, а потом все это снова обсуждалось за ужином. Кульминацией дня стало поздравление от Цзинь Гуаншаня, сопровождаемое запиской от Цзинь Цзысюаня о том, что его отец прибудет на следующей неделе, чтобы обеспечить кампанию своей помощью и мудростью. По правде говоря, Минцзюэ оценил предупреждение, но это не помешало ему разочарованно скомкать его в руке.              Поэтому он испытал больше облегчение, чем что-либо другое, когда застал Вэй Усяня и Лань Ванцзи пробирающимися в его палатку, причем первый вел второго за руку, словно они могли потеряться как маленькие дети.              — Не-гэгэ! — обрадованно воскликнул Вэй Усянь, когда Минцзюэ втащил их внутрь. — Я учу Лань Чжаня, как подкрадываться!              Вообще-то, Лань Ванцзи уже неплохо справлялся с этим, но...       — Начни с того, что стоит не ходить ночью во всем белом, — посоветовал Минцзюэ, оглядев их обоих и отставив Бася в сторону. Вэй Усянь был в цветах Юньмэн Цзян — работа либо Цзян Ваньиня, либо Цзян Яньли, подумал Минцзюэ. На лицах у них обоих, казалось, было больше румянца, чем этим утром, хотя, возможно, это был теплый свет ламп или просто осознание — их или его — того, что сегодня ночью им не придется спать в окружении тысяч трупов. Вместо этого он мог бы оставить их здесь, надежно спрятав в своей кровати. Хотя...              — Ты улизнул от своей охраны? — спросил он, нахмурившись.              Вэй Усянь пренебрежительно махнул рукой.              — Ой, они же мелочь пузатая, это было нетрудно.              — Дело не в этом.              — Я пошел и забрал Лань Чжаня! Он намного лучше может меня защитить, тебе не кажется?              — Значит, ты ещё и пробрался в лагерь Лань без них, — раздраженно сказал Минцзюэ. Лагерь Лань на другой стороне горного склона от лагеря Цзян. Как он?.. Но все равно дело было не в этом.              — Пару недель назад я пересек пешком всю провинцию. Я способен позаботиться о себе сам. Лучше, когда мне не нужно беспокоиться о кучке малолеток.              — А ещё тебя рассекли напополам мечом, когда ты прогуливался по дружественной крепости, и чуть не умер.              Минцзюэ покачал головой и пошел за талисманом для передачи сообщений из стопки на своем столе.              Вэй Усянь скривил лицо.              — Эм... Этого же не было.              Минцзюэ уставился на него. Краем глаза он увидел, как Лань Ванцзи, который неловко смотрел в сторону, тоже повернулся и уставился на него.              — Что? — Вэй Усянь поднял руки вверх, словно в знак умиротворения. — Я ничего из этого не помню, значит со мной этого как будто и не было.              Это так не работает, блин! И... Погоди-ка.              — Ты описал мне как все было. В Чунъяне.              — Да? А, — сказал он, почесывая нос и выглядя лишь немного озадаченным. — Ну, у меня ужасная память .              Да уж, его память определенно была ужасной. И все еще не так, как это работало.              — Теперь твои глаза светятся красным.              Минцзюэ поднял талисман, вдохнул в него ци и слова, затем сложил бумагу и отправил в полет.              — О, да ладно, ты же не...              — Я не буду рисковать отношениями между кланами, не сообщая Цзян-цзунчжу, где его главный ученик, — сказал ему Минцзюэ. — Я сказал ему, что ты вернешься утром.              — О, — сказал Вэй Усянь, мгновенно успокоившись. Он пошевелил бровями. — И как мы проведем время до тех пор?              — Я хочу кое-что попробовать, — сказал Лань Ванцзи, что, честно говоря, принесло облегчение. Он просидел всю их перебранку в неловком молчании, которое Минцзюэ не знал, как истолковать. Теперь он посмотрел на них, и его взгляд смягчился. — Вэй Ин. Ты не хотел меня душить.              Вэй Усянь заложил руки за спину, затем, казалось, осознал, что он сделал, и снова опустил по швам.              — Эм... если ты, эм, действительно хочешь...              — Нет, — заверил его Лань Ванцзи и посмотрел на Минцзюэ. — Я бы хотел, чтобы Минцзюэ-сюн сделал это. — Его рот скривился, не совсем в улыбке, но во что-то более повелительное, самодовольное. — А Вэй Ин может отсосать у меня.              Вэй Усянь издал слабый звук отчаяния, который Минцзюэ полностью понял. Как Лань Ванцзи умудрялся говорить такие вещи, выглядя при этом таким неприступным и чистым? Это была сверхспособность— Сичэнь никогда не говорил так откровенно, одетый в пять слоев безупречно белых одежд, стоя, заложив одну руку за спину, как самый праведный и неприкасаемый из людей.              — Я согласен, — сказал Минцзюэ, подкрадываясь ближе. — Стоя или на кровати?              — Стоя, — сказал Лань Ванцзи и, с скрытым намеком на вызов, — Здесь.              Палатка Минцзюэ была достаточно большой, чтобы иметь отдельную часть — на самом деле вторую палатку — для спальной зоны; переднее пространство предназначалось для работы. Не то чтобы тут было менее приватно, и, конечно, в прошлом Минцзюэ несколько раз трахал Вэй Усяня у рабочего стола, но теперь это почему-то казалось более неприличным. Он встал позади Лань Ванцзи, намеренно возвышаясь так, как обычно не делал, только не с ним. Обычно во время секса они лежали на кровати — часто Вэй Усянь оказывался между ними. Вэй Усянь и Лань Ванцзи были одного роста, оба довольно высокие для мужчин, но Вэй Усянь любил, когда над ним нависали. Минцзюэ понятия не имел, как к этому отнесется Ванцзи.              Судя по тому, как его спине каким-то образом удалось выпрямиться еще больше, он, казалось, воспринял это как вызов, но Минцзюэ мог видеть, как кончики его ушей слегка порозовели. Минцзюэ наклонился и прикусил одно его ухо, не сильно.              — Вэй Ин, — сказал Лань Ванцзи. — Иди сюда.              Вэй Усянь подошел, его глаза были алчными. Лань Ванцзи запустил пальцы в его волосы и толкнул его на колени; он легко согнулся, все еще глядя вверх, затем немного нерешительно потянулся, чтобы развязать пояс Лань Ванцзи. Он не торопился, хотя сам раздевался всегда в спешке — если его не раздевал один из них, — разматывая ткань осторожными движениями, которые заставили его обхватить талию Лань Ванцзи, почти прижимаясь лицом к его животу. Он почти благоговейно отложил пояс в сторону, раздвинул слои внутренних одежд Лань Ванцзи и развязал завязки его нижних штанов, но не спустил их — Лань Ванцзи остановил его.              — Руки за спину, — сказал Лань Ванцзи, его одежды были распахнуты до пояса, а член едва-едва выпирал из штанов. Он слегка повернул голову в сторону. — Разве ты не хотел этого? — спросил он Минцзюэ.              — Просто любуюсь видом, — сказал Минцзюэ, прижимаясь ближе, вдоль всей спины Лань Ванцзи, отделенный только слоями ткани. Он просунул одну руку под руку Лань Ванцзи, которую тот вытянул, чтобы схватить волосы Вэй Усяня, а другой прижал ладонь к горлу Лань Ванцзи — мягко.              Затем, не так мягко.              — Толкни меня локтем, если будет слишком сильно, — пробормотал он и снова прикусил ухо, чувствуя, как под кончиками его пальцев бьется пульс Лань Ванцзи. Он сжал, но пока недостаточно сильно, чтобы полностью перекрыть Лань Ванцзи доступ воздуха. Вэй Усянь сцепил запястья за спиной и смотрел вверх широко раскрытыми, прикованными к месту глазами, пока Лань Ванцзи не потянул его за волосы, а затем он наклонился к своей задаче: стянул зубами штаны, уткнувшись лицом в член Лань Ванцзи и сделав глубокий вдох, лизнул его сбоку. Минцзюэ мог чувствовать каждый скачок сердцебиения Лань Ванцзи, каждую минутную дрожь, которую он, возможно, пытался скрыть под всеми этими слоями белых одежд.              — Он очень хорошо смотрится на коленях, не так ли? — спросил Минцзюэ достаточно громко, чтобы Вэй Усянь смог услышать, если бы был внимателен. Казалось, что так оно и было, потому что он поднял взгляд, его малиновые глаза светились под длинными ресницами, а затем он, постанывая, осторожно взял головку члена Лань Ванцзи в рот. Минцзюэ почувствовал, как подавленная дрожь Лань Ванцзи стала толчком для своего собственного члена, упирающегося в складки ткани, разделяющие их.              — Бьюсь об заклад, он хочет, чтобы ты просто засунул его полностью в глотку.              — Ему придется... заслужить это, — прохрипел Лань Ванцзи, его дыхание стало тонким и прерывистым из-за руки Минцзюэ у него на шее. Он дышал медленно, чтобы сохранить глубокое дыхание, но скоро у него начнется головокружение. Вэй Усянь осторожно отстранился и впился влажными, небрежными поцелуями в его член, который начал твердеть и подниматься, а затем наклонился вперед, опустив голову, чтобы впиться в мошонку Лань Ванцзи.              Когда он собирался снова взять член Лань Ванцзи в рот, Минцзюэ сдвинул бедра, подтолкнув Лань Ванцзи вперед настолько, что тот вошел в рот Вэй Усяня больше, чем тот ожидал. Он издал возмущенный звук в ответ, и вибрация от этого подействовала так, словно он сосал член Минцзюэ: все тело Лань Ванцзи напряглось, и Минцзюэ захотелось прижаться к нему, вжаться в него. Хм, возможно, об этом стоило подумать — он мог бы взять Лань Ванцзи, в то время как Лань Ванцзи вошел бы в Вэй Усяня, прижать их обоих к кровати и вонзить друг в друга...              Он снова вжался в тело Лань Ванцзи и чуть крепче сжал его горло — до такой степени, что теперь, если его оставить слишком надолго, Лань Ванцзи в конце концов потеряет сознание из-за нехватки воздуха, но это произойдет не быстро. Другая рука Лань Ванцзи тоже поднялась, чтобы потянуть Вэй Усяня за волосы, но Минцзюэ видел, что, несмотря на то, как сильно он вцепился, он не подталкивал Вэй Усяня ни вперед, ни назад. Вэй Усянь делал все сам, осторожно наклонившись вперед, его горло напряглось, когда рвотный рефлекс сработал против него. Он двигал головой вперед-назад, с каждым разом опускаясь все ниже, пока, наконец, ему не удалось впустить Лань Ванцзи по самый корень, а затем остановился, удерживая себя на месте, его тело дрожало. Должно быть, весь его воздух был перекрыт. Минцзюэ не мог хорошо видеть с этого ракурса, но ярко представил — красный рот, широко растянутый вокруг члена Лань Ванцзи, горло дергается, когда он пытается послушно удерживать позу. Если бы Лань Ванцзи просто положил руку ему на затылок, он мог бы удержать его там, лишив воздуха так же эффективно, как рукой.              Вместо этого Лань Ванцзи резко дернул его голову назад, вверх, а затем снова вниз, заставив Вэй Усяня насадить свое горло на член Лань Ванцзи, не давая ему почувствовать головокружения от нехватки воздуха. И вот — Минцзюэ знал, что должно было сказать выражение лица Лань Ванцзи, когда Вэй Усянь поднял на него глаза, полные слез...              — Пока нет, — пробормотал за него Минцзюэ, — Тебе нужно это заслужить.              Вэй Усянь усилием воли заставил себя сделать это, раскачиваясь вперед и назад, позволяя хватке Лань Ванцзи тянуть его вниз и прочь, пока каждый раз, когда он подтягивался. Член Лань Ванцзи стал толще и темнее, стоя твердо над белой тканью штанов. Вэй Усянь дышал поверхностно, его пальцы с силой сжимали запястья, и Минцзюэ чувствовал, как мышцы Лань Ванцзи почти ритмично напрягаются и расслабляются.              Он чуть сильнее сжал ладонь, обхватив другой рукой Лань Ванцзи, чтобы прижать его к себе, даже когда перекрыл последнюю струйку воздуха.              — Заставь себя кончить или ты потеряешь сознание, — сказал ему Минцзюэ.              Он не был уверен, что Лань Ванцзи был достаточно близок к разрядке — он-то был близок, но он был склонен к большей сдержанности, чем Вэй Усянь, и порой он не мог приручить свою выдержку. Возможно, Лань Ванцзи тоже не был уверен — потому что в следующий момент Минцзюэ почувствовал жар другого рода в животе, когда Лань Ванцзи убрал одну из своих рук с волос Вэй Усяня и сделал резкий жест на уровне своего нижнего даньтяня, вызывая ци. Нехватка воздуха, должно быть, довлела над ним, и ему потребовалась помощь жеста, но он все же справился, и Минцзюэ почувствовал, как его член крепнет, как пульсации этого жеста тянутся к его ноющему паху, и ему захотелось последовать за ним. Тогда Лань Ванцзи схватился за голову Вэй Усяня, удерживая его неподвижно, бешено трахая его горло — три, четыре, пять глубоких выпада, семя вытекало изо рта Вэй Усяня каждый раз, когда он тянул его вверх по члену и ци прорывалась наружу.              Тело Лань Ванцзи расслабилось, и Минцзюэ отпустил его горло, что немедленно заставило его снова напрячься, когда он тяжело вдохнул и начал кашлять, отпуская Вэй Усяня. Освобожденный, Вэй Усянь рухнул набок, удерживаясь на одной руке, и тоже закашлялся, облизывая губы и тяжело сглатывая. Он вытер слезы с подбородка тыльной стороной ладони, затем ошеломленно уставился на нее.              — Хм , — сказал Минцзюэ, когда Лань Ванцзи отдышался. — Как ты думаешь, он проделал достаточно хорошую работу?              — Возможно, — голос Лань Ванцзи был достаточно хриплым, чтобы заставить член Минцзюэ пульсировать. Увы, его самосовершенствование позаботится об этом достаточно скоро. Но он уже заправлял себя обратно в брюки, а затем подошел сзади к Вэй Усяню, наклонившись достаточно, чтобы провести пальцами по его щеке. Под конец у него навернулись слезы — и Лань Ванцзи вытер их большим и указательным пальцами.              — Иди в постель , — мягко сказал он.              Они добрались туда — ему и Лань Ванцзи пришлось помочь Вэй Усяню подняться, — и приземлились в кучу.              — Та же идея, но другая конфигурация? — предложил Минцзюэ.              — Мгм, — сказал Лань Ванцзи. — Вэй Ин, у тебя есть подводный талисман?              — Что? — спросил Вэй Усянь, который казался еще более ошеломленным после того, как его развернули и бросили на кровать.              — Подводный талисман Цзян. Как долго длится его действие? — терпеливо спросил Лань Ванцзи.              Минцзюэ вроде как мог видеть, к чему это клонится, хотя и не совсем, если только Лань Ванцзи действительно не хотел торопиться, но Вэй Усянь немного неуверенно покачал головой и сказал:              — Но это не талисман. Просто... Мы много тренируемся под водой.              Это было немного пугающе, вообще-то. Минцзюэ однажды видел, как Цзян Фэнмянь возглавлял ночную охоту на водяных упырей, и в какой-то момент он ушел под воду почти на четверть ши, проверяя дно озера. Это не было заклинанием?! Люди из Юньмэна были сумасшедшими.              — Как долго ты сможешь продержаться? — спросил Лань Ванцзи, и Вэй Усянь слегка улыбнулся, мечтательно-самоуверенно, но затем улыбка исчезла.              — Ах. — Он прижал руку к животу. — Не уверен...              — Ты хочешь это выяснить? — спросил Минцзюэ, и Вэй Усянь с энтузиазмом кивнул.              — Да, это... да, пожалуйста , — сказал он, почти лепеча. — Я хочу... ты ведь удержишь меня, верно?              Это не совсем то, что он имел в виду, но у Минцзюэ определенно не было возражений. Он посмотрел на Лань Ванцзи.              — Просто зажмешь ему рот и нос рукой? — предложил он.              — Ненасытный, — пробормотал Лань Ванцзи.              — Ты можешь отсосать ему после, — сказал ему Минцзюэ, получив заинтригованный взгляд.              — Ладно, только подождите немного, — сказал Вэй Усянь, и его дыхание углубилось, став более учащенным. Минцзюэ мог бы подумать, что у него приступ паники, если бы выражение его лица не говорило о том, что это было сделано намеренно. Какая-то техника, помогающая ему оставаться под водой? Однако, казалось, это вызывало такое же головокружение, как и гипервентиляция — возможно, из-за отсутствия у него ядра, — потому что через минуту, когда Минцзюэ распахнул его одежду, он чуть не потерял равновесие и был вынужден опереться рукой о кровать, чтобы удержаться в вертикальном положении.              Лань Ванцзи немедленно воспользовался этим, отклонив его руку вбок, а затем притянул его к себе на колени, откинув голову на плечо Лань Ванцзи, достаточно низко, чтобы Лань Ванцзи мог видеть его лицо — умно. Одна рука закрыла рот Вэй Усяня, и он зажал его нос большим и указательным пальцами. В инстинктивной реакции обе руки Вэй Усяня поднялись, чтобы схватить его за запястье, а затем остановились, когда тот вспомнил, что они делали.              — Не двигайся , — сказал Лань Ванцзи низким, все еще хриплым голосом, обнимая другой рукой Вэй Усяня за талию. Вэй Усянь застыл.              Усмехнувшись, Минцзюэ раздвинул ноги — раздвинул ноги их обоих, учитывая, что Лань Ванцзи заключал Вэй Усяня в скобки своим собственным телом. Минцзюэ наклонился вперед, расставив локти, чтобы поддержать свой вес, и обхватил одной ладонью яйца Вэй Усяня, перекатывая их между пальцами, в то время как он взял член Вэй Усяня в рот, водя языком по головке, наслаждаясь его приятной тяжестью.              — Тебе нравится его член, — заметил Лань Ванцзи.              Минцзюэ отстранился достаточно надолго, чтобы сказать:              — О, да. — И затем, с озорством и намеренно не глядя на лицо Вэй Усяня, добавил, — Конечно, он не такой большой, как твой.              — Нет. — В этом было явное самодовольство. Что ж, мужчина с членом такого размера мог позволить себе некоторое самодовольство, когда он мог использовать его так же хорошо, как Лань Ванцзи.              — Пусть он и маленький, но очень элегантный, — сказал Минцзюэ, хотя член Вэй Усяня на самом деле не был маленьким, он просто не был таким огромным, как у Лань Ванцзи. Растерянный, смущенный, ошеломленный взгляд на лице Вэй Усяня того стоил — выражение, которое говорило, что он погружается в свои мысли или, возможно, вытряхивает их из головы. Минцзюэ крепко потер ладонью головку члена, а затем снова наклонился, вновь принимая Вэй Усяня в рот.              Вэй Усянь уже был тверд — он был тверд еще до того, как Лань Ванцзи кончил ему в горло, — и первую минуту Минцзюэ не торопился, неторопливо посасывая, примерно наполовину забирая его в рот, пока не услышал приказ Лань Ванцзи:              — Открой глаза. Следи за собой.              Минцзюэ поднял глаза. Вэй Усянь смотрел в ответ широко раскрытыми глазами, но быстро моргал. Как долго он мог задерживать дыхание? Минцзюэ задумался, затем прижал два пальца к корню, где яйца Вэй Усяня соприкасались с его телом, достаточно сильно, чтобы заставить его скривиться от дискомфорта, а его глаза прищурились. А затем, глубоко вдохнув, Минцзюэ проглотил его — несколько раз дернулся, чувствуя, как сухожилия на бедрах Вэй Усяня напряглись под его другой рукой, дрожа, в то время как Минцзюэ впился костяшками пальцев в его мошонку, затем сильно щелкнул ими и почувствовал как член Вэй Усяня дернулся у него во рту, ноги задрожали и попытались сомкнуться.              Он повторил это еще несколько раз, прежде чем снова поднять глаза. Пальцы Вэй Усяня так сжали предплечье и запястье Лань Ванцзи, что побелели костяшки, он не пытался оттолкнуть его, а просто отчаянно искал, за что бы уцепиться. Лань Ванцзи смотрел на него сверху вниз с выражением глубокой сосредоточенности. Затем — он бросил предупреждающий взгляд на Минцзюэ, и Минцзюэ отстранился, заменив рот рукой, продолжая сильно поглаживать, наблюдая, как Лань Ванцзи другой рукой погладил живот Вэй Усяня, почти рассеянно провел ногтями по одному из сосков, а затем слегка прикоснулся к его горлу.              Глаза Вэй Усяня закатились. На мгновение его член дернулся, истекая таким количеством спермы, что Минцзюэ подумал, что он кончает, — а затем он расслабился, глаза затуманились и расфокусировались, быстро моргая. Его член все еще был набухшим и пурпурным. Минцзюэ хмыкнул и снова взял его в рот.              Пальцы Минцзюэ были очень влажными, покрытыми смазкой и слюной, и он хмыкнул, размышляя. Масло на самом деле было не нужно. Он достаточно легко просунул один палец в задницу Вэй Усяня, погружаясь в него. Он немного пошевелил им, растягивая, поглаживая край входа Вэй Усяня и возбуждая его еще недолго, прежде чем потрудился добавить второй палец. Веки Вэй Усяня затрепетали, его хватка на запястье Лань Ванцзи заметно ослабла, хотя его член пульсировал сильнее, чем когда-либо. Таким образом, Минцзюэ почувствовал, как пульс Вэй Усяня участился под его хваткой, и он поднял глаза, чтобы получить еще один кивок от Лань Ванцзи.              Лань Ванцзи надавил на горло Вэй Усяня, и Минцзюэ наклонился вперед, заглатывая его, горло двигалось по всей длине его члена, даже когда его пальцы искали и безжалостно надавливали на чувствительное место внутри него, и бедра Вэй Усяня попытались приподняться, когда он кончил в горло Минцзюэ.              Минцзюэ продолжал глотать, проводя языком по основанию члена Вэй Усяня, продолжая снова и снова поглаживать простату Вэй Усяня. Над собой он услышал, как Вэй Усянь ахнул и закашлялся, Лань Ванцзи отпустил его — или, скорее, позволил ему дышать; быстрый взгляд вверх показал, что он все еще надежно удерживался. Минцзюэ, с другой стороны, не унимался, пока Вэй Усянь не стал мягким у него во рту, а затем он подтянулся, сделав несколько глубоких вдохов. Лицо Вэй Усяня было красным, глаза мокрыми от слез, он был ошеломлен и пребывал в эйфории.              — Я собираюсь трахнуть его, — сказал Минцзюэ Лань Ванцзи, который кивнул, отодвигаясь еще дальше на кровати, пока голова Вэй Усяня не оказалась у него на коленях; он нежно вытирал слезы с лица Вэй Усяня одной рукой, в то время как другой лениво терзал грудь Вэй Усяня, впиваясь ногтями и делая бедный сосок пурпурным. Минцзюэ поднялся только для того, чтобы взять смазку, а затем вернулся, размазывая ее по пальцам и подтягивая ноги Вэй Усяня вверх, чтобы смазать его. Подготовка не заняла много времени — он уже был мокрым от слюны Минцзюэ, раскрытым для двух пальцев и, конечно, достаточно расслабленным для трех. Затем Минцзюэ распахнул свою одежду и склонился над ним, толкаясь в него почти неистово, заставляя его стонать — но у него просто не осталось терпения на что-то более медленное. Он задал быстрый, жесткий темп, теряя себя в теле Вэй Усяня, пока не потерял счет времени: его единственной заботой был огонь в собственной крови и задыхающаяся фигура под ним. Наконец он наклонился, прижимаясь губами к губам Вэй Усяня и вдыхая, крадя его воздух, заставляя Вэй Усяня выгнуться дугой, когда Минцзюэ кончил в него.              — Было здорово, — сказал он впоследствии, когда вышел, перекатился на бок и у него была минута, чтобы отдышаться. Через минуту он встал, чтобы найти полотенце. Ну, он думал встать. Он лениво погладил член Вэй Усяня, вызвав слабый стон — хотя он снова затвердел от того, что его трахнули, он не кончил, когда это сделал Минцзюэ, но он, казалось, был слишком не в себе, чтобы заботиться о том, чтобы что-то с этим сделать самому. Как ни странно, Минцзюэ скорее хотел оставить его в таком состоянии, в ловушке на грани повышенного удовольствия.              — Мгм, — согласился Лань Ванцзи, осторожно перемещая себя и Вэй Усяня. Минцзюэ потребовалось мгновение, чтобы понять, что он делает, а затем он двинул рукой, чтобы Лань Ванцзи мог передвинуть Вэй Усяня так, чтобы он прижался к Минцзюэ. Лань Ванцзи встал, подойдя к умывальнику, и... «Ой, как мило с его стороны», туманно подумал Минцзюэ. Его мозг все еще был затуманен оргазмом.              Он был слегка нерешителен, когда вытирал Минцзюэ, но его движения были вполне уверенными, когда он повернулся к Вэй Усяню. Никаких сюрпризов, с нежностью подумал Минцзюэ, Вэй Усянь был бесполезен в уборке. Обычно Минцзюэ чувствовал себя достаточно комфортно, убирая все после секса, но очень приятно, что появился кто-то еще, кто хотел взять это на себя. Он пошел на компромисс, помогая передвинуть конечности Вэй Усяня, чтобы Лань Ванцзи мог получить доступ, притянув Вэй Усяня ближе и поцеловав его макушку, чтобы успокоить тихий недовольный звук, который он издал из-за того, что по его заднице и все еще твердому члену провели прохладной тканью.              Когда он избавился от тряпки, Лань Ванцзи снова забрался в кровать с другой стороны.              — Я думал о твоем описании его реакции в прошлый раз, — сказал он. Теперь его голос почти полностью вернулся к норме. Утром у него не будет синяков на горле. У Вэй Усяня... будут только слабые синяки, понял Минцзюэ, отмечая легкое прикосновение Лань Ванцзи к шее Усяня и свет духовной энергии вокруг кончиков его пальцев. — Тогда он был прижат к стене, а он хочет, чтобы его удерживали.              Минцзюэ предположил, что в этом может быть смысл. Однако это не было гарантией.              — Такие реакции... они могут быть довольно странными, вызванными незначительными вещами. Это могло быть так. Или что-то еще.              — Мгм. Необходима забота.              Минцзюэ согласно кивнул, его глаза закрылись под тяжестью долгого дня и удовлетворяющего оргазма. — Это так, да.              От Лань Ванцзи донесся вздох. Раздражение? Веселье? Согласие? Минцзюэ понятия не имел. Но мгновение спустя свет погас, с мерцанием ци, не принадлежащей Минцзюэ, и опустилась тьма. Он услышал, как Лань Ванцзи свернулся калачиком по другую сторону от Вэй Усяня, почувствовал это во всех местах, где их конечности соприкасались, и позволил сну овладеть собой.