Лучшее применение флейте во время войны

      Ночь налета была пасмурной, с убывающей луной, которая время от времени прорывалась сквозь облака и окрасила случайные участки низкорослого леса в мерцающее серебро. Они покинули лагерь в тайне и молчании, разделившись на небольшие группы, и незадолго до полуночи высадились на берегу реки Цяньхэ, выше по течению от лабиринтного массива.              Группа Минцзюэ прибыла первой, и он вышел вперед, чтобы перекинуться парой слов с разведчиками, которых отправил вперед ранее.       — Никаких проблем с охранными печатями? — тихо спросил он. Он слышал шум воды Цяньхэ в стороне, отдаленный плеск, но в целом река текла тихо.       — Никаких, — сказал Не Чунпу. — Наши мальчики и девочки знают, что лучше не бродить без разрешения.              Одна из собак у его ног радостно завиляла хвостом, и Не Чунпу лениво наклонился, чтобы потрепать её. Остальное время они провели в молчании, ожидая, пока Не Чаоянь не сказал: «Свет».              Все осветительные талисманы потемнели, Минцзюэ посмотрел вверх. В небе над головой вспыхнул сигнальный огонек, а затем вспыхнул ещё несколько раз, и Не Чаоян шагнул вперед и раскрыл свой талисман, направляя летчиков вниз. Это были Цзян и Лань, которые, будучи двумя самыми маленькими группами, отправились вместе. Вэй Усянь, который стоял на мече Лань Ванцзи и, судя по всему, возился с сенсорным компасом, сверкнул улыбкой Минцзюэ, когда все они приветственно поклонились. При виде этого что-то в груди Минцзюэ расслабилось. Он знал, что с Вэй Усянем всё в порядке: на несколько взволнованный талисман, который он отправил главному охраннику Вэй Усяня, пришел быстрый ответ, и он лично видел его на последнем инструктаже во второй половине дня, хотя Вэй Усянь ушёл с Цзян Ваньинем, а не задержался, как надеялся Минцзюэ. Но тем не менее он волновался.              — Цзинь скоро должны подойти, — сказал Минцзюэ. — Они… Усянь?              Вэй Усянь стоял неподвижно, его лицо побледнело, а глаза расширились и напряженно смотрели. Минцзюэ повернулся, чтобы проследить за его взглядом, положив руку на рукоять Бася, но не увидел ничего необычного. Был ли это какой-то дух, что-то ещё невидимое для остальных? Но Бася не бормотала что-то сердитое в глубине его сознания, не более чем обычно. Она чувствовала энергию обиды гораздо острее, чем Минцзюэ: если бы там что-то было, она должна была бы это заметить, но…              — О, гуй побери, — сказал Цзян Ваньинь, выступая вперед перед своим шисюном, который тихо заскулил. — Почему здесь собаки?              Одна из собак, почувствовав всеобщее внимание, подняла голову и тихо, дружелюбно гавкнула. Вэй Усянь издал тонкий писк и метнулся за спину Лань Ванцзи, который попытался сделать шаг вперёд, чтобы освободить место для защиты, но вместо этого обнаружил, что Вэй Усянь вцепился в него, как пиявка. Лань Ванцзи приостановился, его меч был наполовину обнажен, а выражение лица приобрело ту особенную пустоту, которую Минцзюэ уже успел распознать как полное замешательство. Сичэнь, который взял Лебин в руки, когда Вэй Усянь двинулся с места, изумленно смотрел на них.              — Потому что здесь есть лабиринт, через который нам нужно провести кучу людей, — сказал Минцзюэ, встав между Вэй Усянем и собаками — точнее, между Лань Ванцзи и собаками, — пока он пытался разобраться в ситуации. Неужели что-то сработало где-то в его сознании, как это иногда случается с безобидными вещами? И все же… это отличалось от тех реакций, которые он демонстрировал раньше. Никаких признаков того, что призраки находятся под его контролем, не было; он не вызывал что-то для яростной защиты, но это выглядело почти абсурдной реакцией — буквально спрятаться за Лань Ванцзи. Что за?..              — Раньше мы прекрасно справлялись с этим с помощью бумажных заклинаний. Собаки не нужны, — категорически заявил Цзян Ваньинь. Он оглянулся через плечо на своего дашисюна, который вцепился в одежду Лань Ванцзи так сильно, что она помялась.       — Я никогда не видел бумажного заклинания, которое могло бы безопасно направлять такую большую группу… Он одержим?       Бася на это не обращала внимания, но ей не всегда удавалось уловить случаи одержимости.              — Нет, он всего лишь ненавидит собак! — огрызнулся Цзян Ваньинь. — Ты уберешь их отсюда?              Вэй Усянь хныкал и цеплялся за одежду Лань Ванцзи на глазах у более чем двадцати свидетелей. Его реакция никак не соответствовала определению «всего лишь». И «ненавидит», казалось, несколько не в тему. Минцзюэ повернулся к Не Чонпу, который, как и все остальные, смотрел, как Старейшина Илина трясется от дружелюбных пушистых собак, словно они были плотоядными монстрами, а он — кем-то гораздо менее могущественным, чем Старейшина Илина. Конечно, духовные псы при необходимости могли и укусить, но эти были слишком хорошо натренированы, чтобы сделать что-то подобное, и в любом случае в битвах с Вэнь Вэй Усянь сражался с монстрами размером с дом и сам вызывал ещё более крупных.              Минцзюэ уже видел, каким он был рассеянным, как бурно реагировал на угрозы, но сейчас он дрожал, не предпринимая никаких действий, чтобы защитить себя. Какого хрена?              Если Цзян Ваньинь знал, что происходит, то Минцзюэ стоит последовать его примеру.              — Не Чунпу, пожалуйста, отведи их немного в сторону…       — Э-э, да, цзунчжу, — сказал Не Чунпу и коротко свистнул. Собаки вскочили — Вэй Усянь отпустил Лань Ванцзи, и на мгновение Минцзюэ был уверена, что он собирается убежать, но Цзян Ваньинь первым схватил его, удерживая на месте, в то время как Вэй Усянь бездумно дёргал его за руку, всё ещё в ужасе глядя на собак. Он издавал пронзительный скулящий звук, как будто пытался закричать, но ему не хватало для этого дыхания.              Прошло несколько мгновений после того, как свет за деревьями померк, а собаководы стали невидимы в темноте, прежде чем Вэй Усянь моргнул и вроде бы пришёл в себя. Он посмотрел вниз, туда, где Цзян Ваньинь схватил его.              — Ах, Ц-Цзян Чэн, там было мн… много…       — Они уже ушли, идиот, — сказал Цзян Ваньинь более терпеливо, чем Минцзюэ ожидал от него. Вместо этого он сердито посмотрел на Минцзюэ. — Честно говоря, ты хочешь… а он даже не знает об ЭТОМ…       — Ну, мы как-то не говорили об этом, — пробормотал Вэй Усянь. Он начал смущаться, снова потянул Цзян Ваньиня за руку, и тот отпустил его.              Они же не говорили об этом? Минцзюэ поймал взгляд Лань Ванцзи, но тот зеркально отразил его замешательство. Это было что-то… нет, это не могло быть чем-то новым со времен Погребальных курганов, иначе с чего бы Цзян Ваньинь был так хорошо знаком с этим? Когда же такое могло случиться? Однако до этого Вэнь как минимум дважды посылал на поля гигантских гончих. Разве что… нет, первый раз — когда Вэй Усянь слёг с воспалением легких, а второй — во время первого весеннего похода, когда они настигли одно из небольших войск Вэнь, прежде чем столкнулись с порабощенными берсеркерами. Вэй Усяня ни в тот, ни в другой раз не было на поле. И это, подумал Минцзюэ, всё ещё ошеломленный силой реакции Вэй Усяна, было очень хорошо, потому что если бы Вэнь поняли…              — Ты не переносишь собак, — осторожно сказал Минцзюэ.       — Да, я их ненавижу, — сказал Вэй Усянь, демонстративно поправляя свою одежду. — Какого черта у тебя целая… целая стая монстров?              Он вздрогнул, с трепетом глядя в ту сторону, куда ушёл Не Чунпу.              Боится собак. Так. В какой-то момент, когда за ними не будут наблюдать две дюжины изумленных заклинателей, Минцзюэ придется спросить его об этом. Если он так плохо отреагировал на группу хорошо обученных духовных псов, то он и представить себе не мог, как бы он выдержал схватку с призрачными гончими размером со взрослого быка.              — Нам нужны собаки, чтобы пройти через лабиринт, — вместо этого сказал Минцзюэ.       — Я могу сделать это с помощью бумажных талисманов.              Разумеется, раз Цзян именно так пробрались к реке, чтобы проверить ее состояние, но…              — Для всей группы? Нам всем нужно добраться до исходной точки.              Вэй Усянь склонил голову набок.              — Не совсем. Нам нужен я, Цзян Чэн, и… э-э-э, думаю, кто-то ещё должен пойти. Остальных мы сможем забрать на обратном пути.              На самом деле, он был прав. Он больше не выглядел так, будто вот-вот закричит, заплачет или его вырвет, а говорил вполне нормально, хотя и слегка покраснел, что, по мнению Минцзюэ, было вызвано смущением. Он решительно не смотрел ни на кого, кто мог бы наблюдать за ним, обычно его взгляд блуждал по всему помещению, оценивая аудиторию.              — Если канал отклонится слишком далеко… — подумав, сказал Минцзюэ.              — Сенсорный компас, — сказал Вэй Усянь, вытаскивая один из рукава, а затем скорчил гримасу, которая, как знал Минцзюэ, была вызвана неудачным названием.              Минцзюэ обменялся взглядом с Сичэнем, который обдумывал это; через мгновение он кивнул, и Минцзюэ сделал то же самое.              — Сичэнь, ты здесь всё уладишь?              — Это будет достаточно просто, — кивнул Сичэнь.              — Тогда я отправлюсь с Цзян Ваньинем, Усянем и Ванцзи. Усянь, создай любое заклинание, которое тебе понадобится, чтобы пройти через лабиринт, — приказал Минцзюэ.              Пока они ждали прибытия Цзинь, Минцзюэ пошел поговорить с Не Чунпу, чтобы сообщить ему об изменении планов. Не Чунпу выглядел несколько озадаченным, но, к счастью, не задал никаких вопросов. Он просто стоял бы рядом, и «Буду готов вытащить вас, если вы там заблудитесь», — сухо добавил он.              — Будем надеяться, что до этого не дойдет, но лучше быть уверенным, — сказал Минцзюэ, хлопая его по плечу и отворачиваясь. Если дело дойдет до этого, Минцзюэ мысленно пометил, что ему следует крепко держать Вэй Усяня.              Ждать пришлось недолго, но все же достаточно долго, чтобы Минцзюэ успел подумать, как хорошо, что Цзян прибыл раньше Цзинь: если бы Вэй Усянь так отреагировал перед Цзинь Цзысюанем или Цзинь Цзысюнем (если только он помнил, кто такой Цзинь Цзысюнь, в чём Минцзюэ не был уверен), то точно был бы в дурном расположении духа, а им нужна была полная собранность. По крайней мере, он, казалось, быстро взял себя в руки, как только собаки скрылись из виду. Пока Минцзюэ отсутствовал, он вытащил несколько разрезанных кусочков бумаги-талисмана и прикладывал к каждому окровавленный палец. Лань Ванцзи держался позади него, настороженно озираясь.              К счастью, именно на этом Лань Ванцзи и должен был сосредоточиться, потому что Минцзюэ был уверен, что ничто бы его не остановило.              Наконец они подали сигнал Цзинь с неба, и их небольшой отряд был собран. Они обменялись поклонами: Цзинь Цзысюань стоял перед учениками своего ордена, а его двоюродный брат — за ним.              — Усянь, — тихо сказал Минцзюэ. — Как дела с охранными печатями?              Не Чунпу развесил талисманы по деревьям. Каждому также был предоставлен набор новейших личных охранных талисманов Вэй Усяня и Хуайсана, но тем не менее…              Вэй Усянь склонил голову набок, затем соединил руки, соединив большие и указательные пальцы, и сотворил затейливую печать. В темноте вспыхнула алая вспышка, сопровождавшаяся запахом пепла и гнили.              — Прочные, — доложил он.       — Отлично, — сказал Минцзюэ и, когда все собрались вокруг него, кратко и лаконично изложил их миссию. О многом из этого их люди, вероятно, уже догадались. Чего они не знали, так это маршрута внутрь. Они внимательно слушали, и если некоторые из них выглядели настороженными, никто из них не казался испуганным.       — Вы все тренировались вместе и знаете, как сражаться бок о бок, — напомнил им Минцзюэ. — Вэнь Жохань силен, но он один человек, и он загнан в угол. Сражайтесь с умом, сражайтесь хорошо, и если повезёт и на то будет воля небес — солнце больше не взойдет над Цишань Вэнь.              Все, как один, молча отсалютовали.              Минцзюэ на мгновение встретился взглядом с каждым из их предводителей, а затем кивнул и отвернулся.              — Усянь, то бумажное заклинание?              — Как скажешь, — пробормотал Вэй Усянь и, повернувшись лицом к реке, вытянул вперед руку, посылая в разные стороны бумаги. Одни пролетали на невозможное расстояние, другие сразу же приземлялись, и Минцзюэ видел, что все это были бумажные человечки. — Будьте моими глазами, — прошипел Вэй Усянь, в его голосе прозвучало эхо, бумажки поднялась и пришли в движение. Вэй Усянь шагнул за ними, а Минцзюэ, Цзян Ваньинь и Лань Ванцзи последовали за ним в темноту.              Как отметил Минцзюэ через минуту, бумажные заклинания действительно могли помочь пройти через лабиринт всей группе. Это было определенно более всеобъемлющее заклинание, чем любое другое подобное, которое он видел. Бумажки исчезали по одному и по двое через случайные промежутки времени, вероятно, завлеченные каким-то изгибом лабиринта, но Вэй Усянь не сбавлял шага. Он шел вперед, не останавливаясь, разве что приходилось уворачиваться от ветвей деревьев, и уже совсем скоро они стояли на невысоком утёсе, а перед ними простирался изгиб Цяньхэ, который был виден в слабом отблеске лунного света. Приток находился примерно на полпути между этим утесом и центром реки, это Минцзюэ знал. Как Вэнь Мао удалось избежать затопления туннеля во время его рытья, он понятия не имел. Вэй Усянь или Цзян Ваньинь могли бы, предположил он.              — Хватит, — сказал Вэй Усянь, сделав нечто такое, отчего все оставшиеся бумажные человечки превратились в крошечные кучки пепла. Он повернулся к главе своего ордена. — У тебя все талисманы при себе?              Цзян Ваньинь закатил глаза и достал стопку тканей, каждая из которых была обильно расшита, а затем засунул их обратно в рукав.              — А плавники?       — Они такие неудобные, — проворчал Цзян Ваньинь, но достал из другого рукава две длинные деревянные лопаточки треугольной формы. На одном конце у них были странные ремешки, Минцзюэ вообще не мог понять их предназначения.       — А…       — Ты не а-цзе, Вэй Усянь, тебе не нужно проверять, правильно ли я обуваюсь!       — Я всё ещё твой шисюн, — мягко сказал Вэй Усянь.              Цзян Ваньинь снова закатил глаза и со страдальческим вздохом вытащил деревянный диск. Он был похож на компас — настоящий компас, а не на один из сенсорных компасов Вэй Усяня, — хотя у него не было иглы, вместо нее по внешнему краю были вырезаны крошечные значки.              — Тебе следует привязать осветительный талисман ко лбу, — сказал Вэй Усянь. — Держи руки свободными…       — Да, я знаю, как делать ночные погружения, — сказал Цзян Ваньинь, ударяя его по плечу. — Перестань тянуть время и сделай то, что поможет обмануть защиту!       — Хорошо, хорошо, — сказал Вэй Усянь и достал кисточку и бутылочку с чернилами, которые, как выяснилось, были уже готовы. Судя по красноватому оттенку, они были смешаны либо с киноварью, либо с кровью. Или, зная Вэй Усяня, вполне возможно как то, так и другое.       — Они продержатся достаточно долго даже в проточной воде? — спросил Цзян Ваньинь, протягивая руки, и Вэй Усянь начал рисовать на их тыльной стороне символы.       — Конечно. Только самое лучшее для моего шиди, — сказал Вэй Усянь, быстро заканчивая и затем переходя к лицу Цзян Ваньиня. Цзян Ваньинь не шевелился, закрыв глаза, а Вэй Усянь рисовал крошечные узоры, начиная с верхнего века, рисунки стекали по щекам, подобно слезам.              Затем его рука метнулась, чтобы схватить запястье шисюна, но было уже поздно: Вэй Усянь одним плавным движением перечеркнул его губу, нарисовав широкие усы.              — Вэй Усянь!       — Эй-эй, не шевелись, ты размажешь печати до того, как они высохнут! У меня не хватит чернил, чтобы переделать всё!              Насколько Минцзюэ мог судить, это была ложь. Бутылка была не настолько маленькой.              Очевидно, Цзян Ваньинь не был достаточно внимателен, чтобы вспомнить, правда это или нет, потому что его глаза были закрыты, а лицо напряжено, вместо этого он едва шевельнул ртом, чтобы прошипеть: «Я тебя прикончу!»              Вэй Усянь с трудом подавил смех другой рукой.              — И при этом ты будешь выглядеть таким взрослым, — сказал он, усмехаясь.       — Убери это!       — Ой, да ладно, никто не выглядит прилично во время ночного погружения.       — Я разломаю эту кисть пополам и засуну её тебе в нос.              Лань Ванцзи, который до сих пор наблюдал за происходящим с выражением лица, которое у него означало неодобрение, теперь действительно нахмурился. Минцзюэ поймал его взгляд и покачал головой. Ссоры перед боем между братьями помогут им справиться с волнением. Плавание, конечно, не то же самое, что непосредственное участие в сражении, но, хотя Вэй Усянь и согласился, как наедине, так и публично, что Цзян Ваньинь сможет доплыть… ему предстоял долгий путь.              И Цзян Ваньинь должен был сделать это в одиночку.              — Да ладно, ты же пытался отрастить их с четырнадцати лет…       — Если бы у тебя было золотое ядро, я бы тебя задушил!              Они оба замолчали. Цзян Ваньинь выглядел внезапно пораженным, его рот всё ещё был открыт на последнем слове. Вэй Усянь выглядел так, словно его ударили по лицу.              Затем он сказал, звуча так, как будто его душили: «Ты уже пытался, не получилось», — и закатился истерическим смехом.              Ещё мгновение Цзян Ваньинь смотрел с ужасом, но потом его рот дернулся, и он фыркнул, разделяя его чувства. Вэй Усянь схватил его за плечи, всё ещё смеясь и опираясь всем весом на шиди, и они разразились хохотом, в то время как Не Минцзюэ обменялся недоуменным взглядом с Лань Ванцзи.              — Я не могу поверить, что ты только что сказал это…       — Цзян Чэн!..       — Ты!..       — Айя, айя, ладно, хватит, — сказал Вэй Усянь, истерика сменилась более искренним весельем. Он снова воткнул пробку в горлышко бутылки и засунул её в рукав. — Хорошо. Дай-ка посмотрю… Я думаю, высохло, ты можешь открыть глаза.       — Отлично, — ровным голосом сказал Цзян Ваньинь, открывая глаза. — А теперь убери это!       — Чтобы переделать всё заново? Я же говорил тебе…       — Ты такой грёбаный лжец — смой это, я не собираюсь появляться перед Цзинь Цзысюанем в таком виде!       — …Справедливое замечание, не перед Павлином, — признал Вэй Усянь, всё ещё хихикая. Он сделал рывок рукой в воздухе, Цзян Ваньинь вскрикнул, когда чернильные усы соскочили с его лица и растворились в воздухе. Он тут же ударил Вэй Усяня кулаком в плечо.       — Я так и знал, ты лжец!       — Ой! Перестань издеваться надо мной, я хрупкий человек. Я убрал их, верно?       — Ты представляешь угрозу, — прорычал Цзян Ваньинь. — Я могу идти?              Вэй Усянь поднёс свой светящийся талисман поближе, разглядывая его. Его голос стал мягче.              — Да. Все готово.              Цзян Ваньинь кивнул, затем повернулся, чтобы поклониться Минцзюэ, который поклонился в ответ вместе с Лань Ванцзи. Затем Цзян Ваньинь повернулся к утесу. Он стянул с себя свободный верхний халат и обувь, засунул все это в цянькунь и достал оттуда хлопчатобумажную ленту, которую (Минцзюэ наблюдал за происходящим с некоторым изумлением) он действительно повязал себе на лоб. Однако она была слишком коротка, чтобы свисать вниз по спине, как у Лань, и вскоре он заправил в неё вышитый световой талисман, символы на котором вспыхнули и осветили всё перед ним.              Минцзюэ посмотрел на Лань Ванцзи. Лань Ванцзи нахмурился в ответ, а Минцзюэ поднял руки в знак отрицания, стараясь скрыть своё веселье.              Оказалось, что странные треугольные доски Цзян Ваньинь планировал привязать к своим ногам.              — Они позволяют вытеснять больше воды, — рассеянно объяснил Вэй Усянь, заметив любопытный взгляд Минцзюэ.       — В них неудобно сражаться, но для скорости они гораздо лучше, — сказал Цзян Ваньинь, завязывая последний ремешок. Закончив, он сел, свесив ноги с края, и стал глубоко дышать, похоже, выполняя какую-то медитативную практику. Это заняло несколько минут. Затем, без лишних слов, он собрался с силами и оттолкнулся от края, перейдя в плавное, чистое пикирование.              Он не сразу скрылся из виду под водой — от светового талисмана всё ещё исходило приглушенное свечение. Он сделал около одного круга, а затем направился прямиком к середине реки, тускнея по мере продвижения, пока внезапно не исчез.              — А вот и массивы… он преодолел рыбный барьер, — сказал Вэй Усянь. Он снова достал свой датчик-компас. — Он собирается…              — Я поведу, — сказал Лань Ванцзи. Он достал свой собственный сенсорный компас и, не раздумывая, ступил на Бичэнь. — Минцзюэ-гэ.              Он наклонил голову в сторону Вэй Усяня.              — А-Сянь, со мной, — сказал Минцзюэ и потянул Вэй Усяня за собой.              Минцзюэ не знал, было ли дело в высоком мастерстве Цзян, или деревянные доски действительно так сильно влияли на ситуацию, или, может быть, было какое-то течение, но он сразу же проникся уважением к тому, как быстро Цзян Ваньинь умел плавать. Да, по меркам полета это было медленно, но быстрее, чем удалось бы большинству обычных людей. Они прошли мимо группы Сичэня, после чего заклинатели поднялись в воздух, став практически невидимыми в темноте.              Однако вскоре обнаружили, что канал не был прямым. Лань Ванцзи, следуя своему компасу, несколько раз повернул почти параллельно Цяньхэ. Потом он начал двигаться в обратном направлении, затем изменил направление, а после снова развернулся.              — Что он делает — они что, выкопали отводной канал?! Гуй, я говорил ему, пользуйся компасом, не полагайся на течение, — возмутился Вэй Усянь, а затем внезапно застонал. — …О, дерьмо, они использовали естественный водный путь, это подземная река. Это займет слишком много времени!              — Путь не может быть слишком длинным, иначе они бы построили ещё одну станцию наблюдения, — попытался успокоить его Минцзюэ, не уверенный, насколько он успокаивает самого себя. Другие станции наблюдения были размещены с интервалом менее семи ли. Но что, если они тоже были ложными? Они считали, что канал был вырыт исключительно людьми, но если Вэнь Мао использовал естественные водные пути, где только мог — возможно, ограничивающим фактором была не длина канала, а расположение зеркал.              — Он утонет, — отрезал Вэй Усянь. Минцзюэ подумал, что единственная причина, по которой он не вытащил Чэньцин, заключалась в том, что ему нужны были обе руки, чтобы пользоваться сенсорным компасом.       — Должно быть, он заметил повороты. Он знает, что делает.       — Плавание в пещерах, в темноте, дезориентирует человека!              Минцзюэ придержал язык. Отсюда, сверху, они ничего не могли сделать. Цзян Ваньинь был лучшим пловцом, который у них был на сегодняшний день — ни у кого больше не было даже шанса догнать его. Если он не развернется сам, то у них не будет возможности подсказать ему. Никакой талисман с посланием не смог бы добраться до него там, где он сейчас находился.              — Блять, — пробормотал Вэй Усянь и сел на Бася, свесив ноги с края, обхватил рукой одну из ног Минцзюэ, чтобы не упасть, даже когда убирал компас и доставал Чэньцин. Первые же тихие звуки заставили Бася сильно вздрогнуть, и Минцзюэ пришлось напрячь всю свою волю, чтобы не сбросить Вэй Усяня с сабли, и Минцзюэ присел, чтобы схватить его за запястье, когда воздух вокруг них стал холодным.       — Что ты делаешь?       — Ищу помощи, — коротко ответил Вэй Усянь. Его глаза, поблескивающие красным, сузились. — Там, внизу, много призраков…              Однако, если он и узнал что-то, чего они не смогли узнать с помощью сенсорных компасов, он не сообщил об этом. Минцзюэ заставлял их следовать за Лань Ванцзи. Через некоторое время русло снова выпрямилось — а затем появились новые изгибы. Через некоторое время картина повторилась снова. Череда подземных рек? У Минцзюэ не было большого опыта работы с пещерами, тем более с подводными.              В темноте и с воздуха трудно было определить, как далеко они зашли, но по мере того, как тянулись долгие минуты, их путь продолжал петлять туда-сюда. Семь ли — такова была оценка прямого хода, а здесь должно быть значительно больше. Увидев, как быстро двигается Цзян Ваньинь, он сначала подумал, что их опасения были преувеличены. И все же с такой скоростью… Минцзюэ постоянно приходилось напоминать себе не задерживать дыхание. Цзян Ваньинь был быстрым пловцом, но скорость полета была мучительно низкой, и все это время Минцзюэ осознавал, как у Цзян Ваньиня медленно заканчивается воздух…              На самом деле он ничего не мог поделать. Флейта Вэй Усяня звучала тихо и настойчиво, но даже если ему и в самом деле удалось заставить призраков помочь его шиди (а как? они же не могли дышать вместо него), — он не стал задерживаться, чтобы объяснить.              Минцзюэ попытался свериться со своими внутренними часами, когда они делали очередной поворот. Неужели уже прошла четверть часа? Или больше? Как долго ещё Цзян Ваньинь сможет задерживать дыхание?              Наконец Лань Ванцзи притормозил рядом с ними.       — Он остановился.       — Застрял, или он добрался до конца?       — Неизвестно.       — Тогда приземляйся, — сказал Минцзюэ и зажёг талисман ровно настолько, чтобы подать сигнал, прежде чем направить Бася вниз, чтобы она приземлилась среди деревьев. Оказавшись в нескольких футах над землей, он вырвался из цепкой хватки Вэй Усяня и спрыгнул вниз, после чего поднял Вэй Усяня на ноги. — Усянь.              Красные глаза сверкнули на него раздраженным выражением: «Я занят».              — Мне нужно, чтобы ты установил защиту от посторонних. — Он сделал паузу. — Ты и правда можешь что-то сделать?              Взгляд Вэй Усяня стал ещё более пристальным, а затем он издал нечто, в чем было много меняющихся нот, достаточно высоких, чтобы заставить вздрогнуть тех, кто стоял рядом. Последний звук, и он отдернул флейту, издав разочарованный стон.              — Те, что наверху, не понимают, что нужно спускаться так далеко, а те, что внизу, — это было почти рычание, — там слишком много массивов, чтобы заставить их делать что-то полезное, я не могу поднять их…              Так что нет.              — Усянь, охранные печати. — Личные талисманы или нет, Минцзюэ не хотел рисковать.       — Блять, да сейчас, — сказал Вэй Усянь, вытаскивая талисманы из рукава вместе с одним из своих ножей. Он уколол большой палец и размазал по ним кровь, затем отправил их в воздух взмахом руки, прикрепляя к деревьям вспышками багровой энергии.              Минцзюэ отправился на поиски Цзинь Цзысюаня. Отряды Цзинь и Лань были намного более заметны в темноте, благодаря их более блестящим одеждам. Они должны были сказать всем одеться в темное, даже если не знали, будет ли кто-нибудь наблюдать. Когда они окажутся в городе, это не будет иметь значения — с близкого расстояния многие из них были слишком известны и слишком узнаваемы, чтобы можно было замаскировать их черты, просто переодевшись, но если кто-то будет наблюдать за ними издалека, даже через защитные печати…              — Цзинь-гунцзы, оно у тебя?              Цзинь Цзысюань кивнул.              — Мы готовы?       — Да, — отозвался Вэй Усянь, и последовала последняя вспышка багрового света, пробившаяся между деревьями и объединившая обереги в единое целое. — Да, доставайте.              Цзинь Цзысюань засунул меч за пояс, а затем вытащил из рукавов большой, бугристый, богато расшитый матерчатый мешок и поставил его на землю. Он воздел над ним руки, бормоча какие-то заклинания, и из мешочка, словно туман, поднялась духовная сила. Для такого большого и, тем более, невероятно хрупкого в магическом отношении зеркала обычный мешочек цянькунь, позволяющий быстро доставать вещи, не годился. Вместо этого зеркало медленно появилось, вновь сливаясь с реальностью, а затем Цзинь Цзысюань и Цзинь Цзысюнь схватили его, прежде чем оно успело упасть.              — Отодвинь в сторону, — сказал Цзинь Цзысюань двоюродному брату, который осторожно отодвинул зеркало. Цзинь Цзысюань снова протянул руки и вызвал подставку для зеркала.              Отряд Цзинь призвал ещё осветительных талисманов, пока их не стало достаточно, чтобы осветить всю группу и лесную поляну рядом. Они нашли ровное место и установили на него подставку, затем осторожно водрузили зеркало на место, закрепив его при помощи талисманов. Подставку установили на такой высоте, чтобы через нее можно было легко перешагнуть, хотя Минцзюэ пришлось бы пригнуться.              — Убедись, что всё в порядке, — сказал Цзинь Цзысюань, внимательно наблюдая за происходящим.              — Всё в порядке, двоюродный брат.              — Хм, — Цзинь Цзысюань глубоко вздохнул, а затем махнул своим ученикам, снова сложив руки вместе. На этот раз печати, которые он складывал, выглядели так странно и искривленно, что Минцзюэ даже подумал, как бы он не вывихнул себе пальцы. Он не произносил никаких заклинаний, вместо этого полагаясь исключительно на жесты, а затем, когда закончил, прикоснулся обоими большими пальцами к поверхности зеркала.              Бронза покрылась рябью, как вода, от тех мест, где он к ней прикасался. Но когда оно улеглось, на нем по-прежнему было видно только отражение их поляны: Цзинь Цзысюань впереди, а все остальные столпились позади него.              — Это не сработало, — отрезал Вэй Усянь.       — Это сработало, — холодно сказал Цзинь Цзысюань. — Цзян Ваньинь не настроил свое зеркало. — Он запнулся. — Или он вне досягаемости.       — Он в пределах досягаемости, — сказал Лань Ванцзи. Он не убирал руку со своего компаса.              Они ждали в напряженном молчании. Всё, у кого были компасы, обратили на них пристальное внимание. Если бы не это, они бы понятия не имели, что происходит у них под ногами, и был ли Цзян Ваньинь достаточно близко, чтобы активировать зеркало, не рискуя его дестабилизировать. Но хотя они и знали, что внизу нет других людей, они не представляли, с какими ещё препятствиями мог столкнуться Цзян Ваньинь.              Затем поверхность зеркала снова покрылась рябью, на этот раз потемнев. На высоте головы появился огонек — световой талисман, который Цзян Ваньинь всё ещё носил на головной повязке. Мгновение спустя Цзян Ваньинь шагнул внутрь, оставив поверхность зеркала чернильно-черной.              Цзян Ваньинь был насквозь мокрым, с него капало на поляну. Он где-то потерял ласты, и теперь его ноги были босыми, хотя чернильные знаки на его лице всё ещё были четкими. Однако, если он и был встревожен тем, что предстал в таком виде перед Цзинь Цзысюанем, то никак этого не показал, вместо этого его глаза немедленно отыскали Вэй Усяня.              — Цзян Ч…       — Я что-то сломал, это похоже на защиту от наводнения, — быстро сказал Цзян Ваньинь, и Вэй Усянь выругался, сунул компас в руки Лань Ванцзи и сбросил с себя свободную верхнюю одежду. Лань Ванцзи поймал и её, прежде чем она успела упасть на землю, но Вэй Усянь, казалось, этого не заметил. Он резко свистнул один раз, метнулся к зеркалу и прошел сквозь него. На мгновение в полумраке стали видны его пылающие красные глаза, когда он повернул голову, что-то высматривая.              — Оставайтесь здесь, — рявкнул Цзян Ваньинь остальным, поворачиваясь назад. — Не проходите!       Он тоже исчез в черных глубинах зеркала, а затем они оба скрылись из виду, забрав с собой фонари.              Лань Ванцзи спрятал оба компаса в рукав и сделал шаг вперед; Минцзюэ положил руку ему на плечо, чтобы удержать его. Если у Цзян были определенные методы борьбы с наводнениями, то лишние люди могли привести к путанице. Но если бы это было так, то не стали бы пытаться провернуть это, когда у одного человека нет золотого ядра. Если бы ему пришлось плавать под водой… Если бы он это сделал, тогда…              — Гао Ю, Гао Цзян, — позвал Минцзюэ, и двое лучников Цзян шагнули вперед, на их лицах застыло беспокойство. — Наше присутствие не помешает?              Гао были внешними учениками, но это были не те зеленые новобранцы, которых Цзян Ваньинь вытащил из сельской местности Юньмэна; их семья была связана с Цзян уже достаточно долго, чтобы знать, можно ли им чем-то помочь.              Оба выглядели мрачными.              — Если прорывается дамба, нам приходится эвакуировать всех, пока ее не починят, даже если наводнение не сильное, — сказал Гао Ю. — Я не знаю подробностей, Не-цзунчжу, но я думаю, что такого рода обереги опасны, когда они нестабильны. Проверки могут проводить только члены клана, и если что-то нуждается в ремонте, то это всегда делается как минимум двумя парами: одна пара выполняет работу, а другая наблюдает за ней с расстояния в один ли.              У них здесь не было второй пары внутренних учеников Цзян, которые могли бы стоять на страже. Остались ли ещё какие-нибудь ученики Цзян, которые были достаточно опытными, чтобы знать, как работает эта «защита от наводнения»? Минцзюэ представил на карте речную систему Юньмэна с её обширными озерами. Какая часть этой системы была защищена кланом Цзян? Он не слышал оттуда никаких сообщений о весенних паводках.              Лань Ванцзи поднес осветительный талисман к зеркалу, питая его ци до тех пор, пока на него не стало больно смотреть. Прищурившись и подняв руку, чтобы заслонить сам талисман, Минцзюэ увидел, что его свету удается проникать в зеркало, совсем немного — достаточно, чтобы показать, что черная вода бурлит на дне в нескольких дюймах. За неимением живого человека, который мог бы ее унести, она не перетекала на эту сторону. Гуй, он надеялся, что температурные массивы выдержат.              — Ванцзи, — тихо сказал Сичэнь, и через мгновение Лань Ванцзи приглушил свет до нормального уровня.       — У вас вообще есть такого рода защита? — спросил Минцзюэ у Сичэня. В Гусу было не так много водных путей, как в Юньмэне, но все-таки рек у них было больше, чем в Цинхэ и Ланьлине.              Сичэнь покачал головой.              — На наших реках борьбой с наводнениями занимаются простолюдины. Они строят плотины и протоки. Иногда мы помогаем их чинить, но они ещё не закончили работу с талисманами. — Он нахмурился. — Я удивлён, что вижу здесь нечто такое.              Цишань был каменистой и засушливой провинцией.              — Этой штуке сотни лет, — напомнил ему Минцзюэ. Он повернулся к Гао. — Сколько времени потребуется на ремонт?              Они выглядели ещё мрачнее.              — Обычно для этого требуется пара шичэней, — сказал Гао Ю. — Но под землёй…              Однако прошло всего две ароматические палочки или около того, прежде чем в зеркале снова появился свет, а затем Цзян Ваньинь шагнул внутрь. Вода выплеснулась вместе с ним: она была ему чуть выше колен.              — Мы это исправили, — коротко сказал он. — Однако платформа затоплена. Потребуется пара минут, чтобы слить воду по каналу, мы не хотели рисковать, если на том конце был ещё один канал.              — Вы справились быстро, — сказала Минцзюэ, взглянув на Гао Ю.              Цзян Ваньинь покачал головой.              — Мы взорвали его и обрушили верхний туннель, чтобы перекрыть воду, — пояснил он. — У них есть ряд ворот, которые они используют для контроля уровня воды, и один из них был закрыт. Мне пришлось проделать в нем дыру, чтобы пролезть, а потом…              Он сделал разочарованный жест, растопырив пальцы, словно демонстрируя взрыв.              — Скала, должно быть, уже была ослаблена — взрыв был достаточно сильным, чтобы сломать ворота, он не должен был повлиять на остальные.       — Вэй Ин? — спросил Лань Ванцзи.       — Он присматривает за процессом. Иди посмотри, если хочешь, но ты промочишь ноги.              Лань Ванцзи, ни секунды не колеблясь, шагнул в зеркало.              — У нас у всех есть запасная одежда, — сказал Минцзюэ. Он поймал взгляд Сичэня, затем кивнул ему и Цзинь Цзысюаню. Они ожидали, что им придется плавать — хотя, конечно, они думали, что эта часть будет позже.              В последние несколько дней Вэй Усянь занимался тем, что исправлял ошибки в своем талисмане для сушки белья. По его словам, он усовершенствовал его так, что возгорание происходило лишь в одном случае из десяти. Однако при наличии сорока человек это все равно означало, что четыре человека загорелись бы, поэтому вместо этого Минцзюэ просто велел всем положить смену одежды в свои мешки-цянькунь.              — Я не боюсь промокших ног, — сказал Цзинь Цзысюань. Минцзюэ подавил фырканье. Затем он повернулся, подняв свой собственный осветительный талисман, и шагнул сквозь зеркало.              Он чуть не споткнулся: сразу же почувствовал давление на ноги, не очень сильное — это была просто вода, — но странное, ведь он этого не ожидал. Это было не похоже на погружение в бассейн: он шагал вперед, в воду, хотя там, где должна была быть земля, была ещё пара лишних дюймов. Сама вода была ледяной, отчего его ноги болезненно онемели. Он приспособился, разбрызгивая воду, и вышел в очень тускло освещенную пещеру. По сравнению с лунным светом и всеми многочисленными световыми талисманами, которые были у них наверху, эта сырая темнота казалась гнетущей. Или, может быть, это было просто осознание того, что он внезапно оказался глубоко под землей, в ли или больше скалы над головой.              Пещера была примерно тридцати шагов в длину и двадцати в поперечнике. Рябь черной воды покрывала каждый дюйм поверхности, освещаемой талисманом Минцзюэ и тем, который Лань Ванцзи держал в руке — он стоял в дальнем конце, рядом с фигурой в черном. Там, где стоял Минцзюэ, вода доходила ему не совсем до колен, но если это была своего рода платформа, то, предположительно, в каком-то месте пещеры она должна была быть глубже. Он осторожно пробрался к Лань Ванцзи и Вэй Усяню. Позади него раздались всплески и в целом в пещере стало светлее — остальные последовали за ним.              Как и Цзян Ваньинь, Вэй Усянь промок насквозь. С его волос и одежды капало, а лицо было бледным. Минцзюэ почувствовал всплеск беспокойства и, взглянув на Лань Ванцзи, увидел, как и в его глазах отразилось то же чувство. Вода была холодной, а Вэй Усянь не мог согреть ноги — или всего себя — с помощью духовной энергии, не исчерпав свои силы слишком быстро. Лань Ванцзи накинул на его плечи сброшенный прежде халат и положил руку на запястье Вэй Усяня, чтобы подпитать его ци, но тот, судя по всему, не обращал на это внимания, глядя в воду. Отражения не было; его глаза больше не светились.              — Как только мы доберемся до следующей платформы, тебе следует переодеться в сухую одежду, — сказал Минцзюэ.              Вэй Усянь мягко отнял свою руку от прикосновения Лань Ванцзи.              — Сработал сигнал о проникновении в пещеру, — сказал он, не глядя ни на кого из них. Его тон был отстранённым. — Кто-нибудь, должно быть, был предупрежден.              Дерьмо.              — Ванцзи, посмотришь? — сказал Минцзюэ, и Лань Ванцзи, который нахмурился, когда Вэй Усянь отнял руку, снова достал компас.              Раздался визг, и Минцзюэ, обернувшись, увидел Цзян Ваньиня, вытаскивавшего ученика Цзинь из воды. Судя по всему, кто-то обнаружил, где находится край платформы.              — Где другое зеркало? — окликнул его Минцзюэ, оглядываясь по сторонам.       — Я думаю, там, — сказал Цзян Ваньинь, переходя вброд и указывая на стену немного поодаль от них.              В одной из секций камня была сделана врезка на дюйм или около того, и она была достаточно широкой, чтобы стать дверью. Сделав талисман ещё ярче, Минцзюэ увидел, что камень не просто вырезан, он идеально ровный, а вокруг него высечены печати. Однако он по-прежнему выглядел как камень.              — Ванцзи, кто-нибудь в пределах досягаемости?       — Нет.              Молясь о том, чтобы пароль сработал и зеркало не было деактивировано, Минцзюэ вздохнул и отчеканил первый пароль.              Камень словно покрылся рябью, а его серая поверхность стала абсолютно черной.              — Разведчики, — позвал Минцзюэ.       Двое из его учеников вышли вперед с обнаженными саблями и осветительными талисманами в свободных руках и прошли по его кивку. По сравнению с бронзовым зеркалом Цзинь, искажения здесь были меньше: как только световые талисманы, которые они несли, оказывались по ту сторону, создавалось впечатление, будто они просто прошли через дверь, если не обращать внимания на странные тени, возникавшие из-за того, что свет не проходил полностью. Минцзюэ наблюдал, как они шагают вперед. Оба обошли что-то на полу, но вскоре после этого сделали утвердительные жесты руками.              Пройдя сквозь зеркало, Минцзюэ быстро пересчитал всех, кто находился в пещере. Все, кто прибыл, прошли через него.              — Цзинь Цзысюань… Тебе стоит убрать зеркало.              Цзинь Цзысюань кивнул и Цзян Ваньинь пошел помочь ему — он прикреплял бронзовое зеркало Цзинь к стене. Им потребовалась минута, чтобы засунуть эту штуковину обратно в мешок-цянькунь. Группа осталась на поверхности с другим зеркалом, ожидая, не придётся ли им возвращаться этим путем. Они не сожгли все мосты: если Вэй Усянь не сможет провести их через городскую стражу или возникнет какое-либо другое препятствие, которое они не смогут обойти, они смогут снова установить зеркало и отступить.              Однако это все равно казалось точкой невозврата. Если бы они ушли через зеркало, им пришлось бы оставить его позади. И если бы зеркало нашли люди Вэнь — а они наверняка его найдут — они бы не смогли пройти этим путем снова.              — Сичэнь, прикрывай тыл. Проследи, чтобы всё прошли, — приказал Минцзюэ. Затем он вздохнул и, стиснув Бася в руке, шагнул сквозь каменное зеркало.              В тот же миг в его обуви захлюпало, вода потекла на пол. Оставляя за собой мокрые следы, он направился к своим разведчикам и остановился, поняв, почему они тоже замешкались.              Эта пещера была очень похожа на предыдущую, по крайней мере, по размерам. Однако, поскольку вода не покрывала все вокруг, он мог видеть ту платформу, на которой они стояли. Она тянулась по всей длине помещения, примерно на тридцать шагов, и была, возможно, шагов десять в ширину. Рядом с ней, ещё шагов в десять шириной, протекал гораздо более низкий канал, наполненный чёрной водой, которая двигалась медленно и бесшумно. В центре платформы находился внушительный массив, высеченный в самой скале. Минцзюэ обошел его по широкому кругу. Вероятно, это был просто диагностический массив — в конце концов, таково было назначение этих станций, — но лучше не искушать судьбу.              — Вот следующая дверь, цзунчжу, — сказал Не Юйтан, указывая мечом на вдавленный кусок скалы.              Минцзюэ кивнул.              — Мы убедимся, что все прошли первый этап, а затем пройдём дальше. Он не хотел, чтобы они были разбросаны на десятки ли, запертыми в отдельных подземных пещерах.              Остальным не потребовалось много времени, чтобы пройти внутрь. Минцзюэ подозревал, что все они были не рады стоять по пояс в ледяной воде. В зале раздался топот ног, но никто не стал сетовать, даже Цзинь Цзысюнь. Цзян Ваньинь, проходивший сразу за Вэй Усянем, сделал паузу, чтобы вытащить сухие носки и ботинки из рукава-цянькунь и надеть их. Учитывая, что остальная часть его тела всё ещё была мокрой, это не вызвало в его адрес завистливых взглядов.              Вэй Усянь отошёл и встал на краю платформы, Лань Ванцзи последовал за ним с явно обеспокоенным видом. Минцзюэ наблюдал за ними, не в силах сдержать хмурого взгляда, пока Сичэнь, наконец, не переступил порог.              — Отставших нет? — спросил его Минцзюэ.              Сичэнь быстро улыбнулся, хотя его глаза были настороженными, когда он осматривал эту новую комнату.              — Никто не горит желанием задерживаться.              Минцзюэ обернулся и поманил Лань Ванцзи к себе. Казалось, ему не хотелось покидать Вэй Усяня — на самом деле, подумал Минцзюэ, странно, что Вэй Усянь просто не пошел с ним. Нахмурившись ещё сильнее, Минцзюэ вместо этого направился к ним. Ему не понравилось, как Вэй Усянь уставился в воду.              — Есть знаки поблизости? — спросил Минцзюэ у Лань Ванцзи. Лань Ванцзи покачал головой. Он держал компас на предплечье той же руки, которой передавал ци Вэй Усянь. — Усянь, тебе следует переодеться в сухую одежду — Ванцзи, ты так растратишь ци впустую.       — Мне это не нужно, — сказал Вэй Усянь, запоздало отдергивая руку. Он взглянул на дальний конец канала, лицо его было задумчивым.       — Есть что-то, о чем мне нужно знать?       — Нет.              Минцзюэ внимательно посмотрел на него. Определенно, было что-то странное. Его поведение было крайне странным.              — А-Сянь…       — Какие-то проблемы? — спросил Цзян Ваньинь, подходя и становясь рядом с ними, хмуро глядя на своего шисюна. На его лице всё ещё оставались отметины от массива — правда, уже размазанные и выцветшие, — но он натянул сухой халат и теперь был гораздо меньше похож на утонувшую крысу, чем Вэй Усянь.              Стойте…              Минцзюэ переводил взгляд с одного на другого. Верхняя одежда Цзян Ваньиня начала промокать, особенно темные пятна на плечах, которые были едва заметны в тусклом освещении. Но верхняя одежда Вэй Усяня была насквозь мокрой. Конечно, он был в ней на несколько минут дольше, чем Цзян Ваньинь… Но он промок до нитки. Вода прилипла к его волосам, капли задержались на лице, как будто он только что поднялся из воды.              — А-Сянь, — сказал Минцзюэ, показывая свое беспокойство, потянулся к рукам Вэй Усяня, переплетая их пальцы вместе. Вэй Усянь позволил ему, выражение его лица было непроницаемым, а затем Минцзюэ переместился, схватив его запястья нежно-железной хваткой. — Ты подобрал попутчика?              Вэй Усянь моргнул.              — Дерьмо, — сказал Цзян Ваньинь. Цзыдянь затрещал. — Но… я ударил его Цзыдянем!              Минцзюэ нахмурился, не желая поворачиваться и смотреть на него, а также отводить взгляд от Вэй Усяня. Или… что бы ни овладело Вэй Усянем.              — Недавно?       — Да, — отрезал Цзян Ваньинь.              Вэй Усянь вздохнул.              — Так вот, что ты делал. Меня такие мелкие трюки не волнуют.              Он не стал утруждать себя попытками вырвать свои запястья, хотя и посмотрел на руки Минцзюэ в некотором замешательстве.              — Кто ты такой? — спросил Лань Ванцзи у… яо? Бессмертного духа? Если Цзыдянь его не брал, то это не мог быть призрак или демон. Но большинство яо не умели говорить; разум был присущ только высшим сущностям…              — Больше никто не имеет значения, — сказал Вэй Усянь. Существо, говорившее его голосом, кем бы оно ни было, звучало бесконечно устало. — По крайней мере, я так думал. Но, похоже, мне ещё предстоит выполнить кое-какие задачи.       — Чего ты хочешь?       — От тебя — ничего. Я уже пришел к согласию с ним. Он ударился головой. — Пальцы Вэй Усяня неопределенно пошевелились в направлении его лица, и Минцзюэ услышал, как Цзян Ваньинь судорожно вздохнул. Минцзюэ нахмурился, жалея, что не может отпустить его запястья, чтобы провести руками по волосам и проверить — на его лице не было крови, но… — Я работаю над тем, чтобы вылечить его.              Лань Ванцзи не испытывал подобных сложностей и, шагнув вперед, осторожно провел пальцами по насквозь мокрым волосам Вэй Усяня. Прошло всего несколько секунд, прежде чем он отдернул руки, широко раскрыв глаза.              — Ты усложняешь мою работу, когда делаешь так, — заметило существо.       — Ванцзи?       — Часть его черепа смещена, — напряжённо сказал Лань Ванцзи, указывая на левую сторону головы Вэй Усяня, за ухом.              Вэй Усянь умел скреплять сломанные кости и сращивать плоть. Но если у него поврежден мозг… его же чуть не свалило воспаление легких. Минцзюэ и представить себе не мог, насколько сложнее разум Вэй Усяня по сравнению с легкими. Чтобы исправить такое… это было не то, что мог бы сделать любой обычный дух.              — Каковы условия вашей сделки с Вэй Усянем? — спросил Цзян Ваньинь.              Голова Вэй Усяня склонилась набок.              — Это касается только меня и его.       — Я глава его клана.       — А это касается только тебя и его.              Цзян Ваньинь громко заскрежетал зубами.              — Ты даешь слово, что не причинишь ему вреда? — спросил Минцзюэ.       — Если бы я хотел, чтобы ему причинили вред, я бы позволил ему утонуть, — сказал Вэй Усянь. — Не похоже, чтобы кто-то другой помог бы.       — Другой?              Вэй Усянь посмотрел на Цзян Ваньиня.              — Защита от наводнения, — с горечью сказал Цзян Ваньинь. — Они… — он сделал паузу, оглядываясь по сторонам. Они собрали что-то вроде аудитории: Цзинь Цзысюань и Сичэнь подошли поближе, чтобы послушать, обеспокоенные, как и несколько их учеников.              Тем не менее, Минцзюэ умел соединять точки. Что-то в затопленном помещении, по-видимому, привлекало призраков или… что-то ещё. Возможно, только тогда, когда они были в аварийном состоянии? Это объяснило бы, почему команда не подпускала никого другого к повреждению и почему ремонтировали его с другой командой, стоявшей рядом. А также почему, предположительно, Цзян Ваньинь ударил Вэй Усяня Цзыдяном как нечто само собой разумеющееся, после того как они разобрались с проблемой. Цзыдянь защитил бы своего хозяина, но у Вэй Усяня не было даже золотого ядра, чтобы защитить его. Нужно было быть грозным духом, чтобы попытаться это сделать, но тем не менее, если бы он ударился головой, под водой… гуй, гуй, связь его души с телом была повреждена совсем недавно, если это облегчило задачу сущности…              И всё же тем не менее. Цзян намеренно расставили такую защиту вокруг своих земель?              Очевидно, что-то из мыслей Минцзюэ отразилось на его лице, или, может быть, Лань Ванцзи бросил на него взгляд, потому что Цзян Ваньинь добавил, защищаясь:              — Сдерживание наводнения требует силы. Таким количеством воды можно снести гору. Приходится идти на компромиссы.       — Власть имущие часто так и делают, — сказал Вэй Усянь. На мгновение выражение его лица показалось почти насмешливым, но это исчезло, когда существо, овладевшее им, склонило голову набок. — Мы должны идти?              Блядство. Они ещё даже не добрались до городских печатей, а уже будто бы проиграли. Он был прямо перед ними, но он был…              Помрачнев, Минцзюэ ослабил хватку на запястьях Вэй Усяня — существо не выглядело враждебным, и, честно говоря, учитывая его красноречие, Минцзюэ сомневался, что сможет сравниться с ним в грубой силе, если оно решит сражаться. Он оглядел пещеру, пытаясь собраться с мыслями. Их небольшое совещание привлекло внимание; Цзинь Цзысюань и Сичэнь оба подошли поближе, чтобы понаблюдать.              — Мы должны попытаться изгнать его, — сказал Цзинь Цзысюнь, который, к сожалению, тоже подошёл. — Оставить всё так… м-м-м!              Минцзюэ не потрудился проверить, кто из Лань заткнул ему рот. Раз Сичэнь ничего не сказал, значит, он тоже одобрил. Обсуждать, как изгнать что-либо в присутствии этого самого чего-либо (особенно если сущность не была уже обузданной), что за идиот. Даже если он не ошибался. Оставлять кого-то одержимым, каким бы благодушным ни казалось владеющее им существо, было глупо. Оставить кого-то одержимым, когда они пытались проникнуть в город…              — Я уйду в конце канала, — безразлично сказал он. — Я не могу приблизиться к вратам Чжужуна и не хочу пытаться, даже в том виде, в котором я сейчас нахожусь.              Освободи, подави, уничтожь. Если бы существо действительно хотело добраться до конца канала… невозможно было бы придумать более простой способ освобождения. Даже если технически это не было освобождением — ведь это был не призрак. Он бы не пошел на перерождение, он бы просто… покинул Вэй Усяня.              Они понятия не имели, что это может быть за сущность и можно ли доверять тому, что она сдержит свое слово, но череп Вэй Усяня был частично проломлен. Изгнание духа ничего бы не исправило, и, кроме того, скорее всего, нанесло бы ещё больший ущерб.              Здесь действительно был только один вариант действий.              — Если таковы твои условия, — сказал Минцзюэ, — то мы их выполним.       Он поймал взгляды Лань Ванцзи и Цзян Ваньиня, и они подошли, чтобы обойти Вэй Усяня по бокам. Они будут присматривать за ним. Вот гуй. Вот гуй.       — Мы продолжаем, — сказал он громче и отвернулся к следующему зеркалу, в то время как ученики вокруг него обменивались беспокойными взглядами.              Позади него один из Лань, должно быть, снял заклинание с Цзинь Цзысюня, потому что Минцзюэ услышал, как он сказал:              — Что? Это же очевидно… м-м-м!       — Цзысюнь, умолкни, — холодно приказал Цзинь Цзысюань.              Хорошо. Он тоже уловил подтекст бесстрастного красноречия этого существа.              С явным опасением, охватившим всю группу, они активировали следующее зеркало и прошли внутрь, каждый с беспокойством поглядывая на своего гостя. Но сущность не сделала ничего, кроме как послушно последовала за ним, на лице Вэй Усяня появилось слегка неопределённое выражение. Они прошли ещё через полдюжины зеркал, прежде чем Не Шуньюань, который занял место главного разведчика у Лань Ванцзи, прошептал:              — Цзунчжу… На этой высоте находится группа людей. Десять ли отсюда. Они, — он прищурился, ни на что конкретно не глядя, — мелькают, быстро появляясь из ниоткуда. Я думаю, они, должно быть, пользуются зеркалами.              Десять ли — это, вероятно, ещё две станции. Сами осадные укрепления Безночного теперь находились всего в пятнадцати ли от них. Не Шуньюань уже сообщил об этом, и Минцзюэ велел ему не усердствовать — нельзя чтобы компас взорвался.              — Сколько?       — Они всё ещё перемещаются. Тридцать… два, пока что.       — Значит они ожидают неприятностей, — мрачно сказал Сичэнь. Это была слишком большая команда, чтобы посылать ее просто для проверки печатей. Хотя, возможно — если бы они знали о том, на что способна защита от наводнения, и подумали, что одна из них могла быть повреждена… Возможно, они подошли к таким вещам иначе, чем Цзян. Или, может быть, они думали, что им будет трудно расчистить разрушенный канал. В любом случае, Минцзюэ должен был предположить, что речь идет о боевом отряде, который знает, что делает. Вопрос был только в том — ждать их здесь или напасть первыми?              Если бы он думал, что это возможно, то предпочел бы подождать, пока они пройдут через зеркало по одному, и схватить их в темноте. Но любого, кто нес фонарь, можно было отчетливо разглядеть по другую сторону портала. Если с этим человеком что-то случится… возможно, они решат, что первый человек скрылся из виду, но их было более тридцати. Как только Вэнь это заметят, они могут вызвать подкрепление.              Или, что ещё хуже: они могут просто отключить зеркала с того конца.              — Сорок, — сказал Не Шуньюань. — И… двое только что появились в пяти ли отсюда.              Минцзюэ задумался, пробежавшись по нескольким планам и отбросив их как чересчур сложные. Неважно, что это было волшебное зеркало… в конце концов, это была просто ещё одна дверь.              — Мы действуем так же, как и на учениях, с целью не дать никому отступить через дверной проём… Зеркала — это и есть дверные проемы. Цзинь Цзысюань, когда мы закончим, прикрой дальнее зеркало, чтобы они не могли видеть, что происходит. Минцзюэ не слишком часто проводил такие учения, но они достаточно наловчились, чтобы знать свои роли. Он махнул Гао Ю и Гао Цзян вперёд, и все остальные выстроились по порядку, слегка изменившемуся из-за необходимости присматривать за Вэй Усянем.              — Сначала мы позаботимся о разведчиках — погасите свет и активируйте ваши талисманы невидимости. Когда мы приступим, если у вас есть что-то громкое, не стесняйтесь это использовать — зеркала блокируют звук.              Он в последний раз встретился взглядом с Лань Ванцзи, прежде чем погасить свой световой талисман. Для этого молчаливого обмена мнениями не требовалось слов: Лань Ванцзи мрачно кивнул ему в ответ.              В быстрой последовательности погасли световые талисманы. Темнота стала абсолютной, настолько всеобъемлющей, что Минцзюэ мог видеть фальшивые искры, танцующие в его глазах, его глаза создавали свет там, где его не было. Мечи были обнажены, а другое оружие приготовлено. Талисманы-невидимки — ещё один вариант шумоподавления Хуайсана и Вэя Усяня — делали все темнее и тише даже изнутри, и если бы не голос Ни Шуньюаня, спокойно произносящего меняющиеся цифры, то самым громким звуком в мире для Минцзюэ был бы стук крови в его ушах.              Если не считать нетерпеливого бормотания Бася, конечно. Она была голодна.              Затем дверной проем замерцал и ожил, открыв стоящего перед ним культиватора Вэнь с поднятым световым талисманом. Минцзюэ заставил себя не задерживать дыхание. Их и так было трудно заметить в темноте (да ещё и с противоположной стороны от зеркала, что в любом случае ограничило бы действие светового талисмана), и это ещё без учета талисманов невидимости. Вэй Усянь был очень горд, когда демонстрировал их на тренировках, и получал огромное удовольствие, подкрадываясь к тем, кто поначалу сомневался в их надежности. Это была не совсем невидимость, но всё же довольно близкое к ней состояние.              Заклинатель Вэнь отвернулся, сказав что-то через плечо. Часть станции наблюдения, которую они могли видеть по ту сторону зеркала, была заполнена заклинателями Вэнь и достаточным количеством световых талисманов, чтобы ярко освещать её — по крайней мере, гораздо ярче по сравнению с абсолютной темнотой здесь. Некоторые из них вглядывались в воду, высоко держа светящиеся талисманы. Другие осматривали множество предметов на полу.              — Сорок четыре на пять ли… четверо ушли на десять ли, — сказал Не Шуньюань.              Некоторое время они оставались на месте, ожидая в темноте, пока Вэнь нервно переговаривались. Наконец к тем, кто наблюдал за зеркалом, присоединились ещё несколько Вэнь с мечами наизготовку.              — Цзинь Цзысюань, заблокируй зеркало.              Рядом с ним раздалось бормотание заклинания, а затем зеркало потемнело, когда на него наложилась иллюзия Цзинь Цзысюаня. Не было ничего удивительного в том, что Цзинь умел скрывать потайные двери. Она выглядела как обычная черная стена. Не Чаоянь, стоявший рядом с дверью, немного раскрыл свой световой талисман, ровно настолько, чтобы увидеть, не вошел ли кто-нибудь.              Прошло ещё несколько секунд, а потом кто-то показался в проходе. Руки Не Чаояня взметнулись и схватили несчастного заклинателя Вэнь, он оттащил врага в сторону и свернул ему шею. Раздался звук удара плоти о камень, когда он оттолкнул тело с дороги, и в то же время второй заклинатель Вэнь шагнул вперед, а с противоположной стороны Не Юйтан одним движением вонзила свою саблю в шею мужчины, схватила его за руку и оттащила от дверного проема в коридоре.              — Погасите свет, — приказал Минцзюэ, и всё снова погрузилось во тьму. Цзинь Цзысюань снял иллюзию.              Оставшиеся два Вэнь, которые собирались пройти через зеркало, разговаривали друг с другом. Судя по нервным взглядам, которые они бросали на зеркало, у них возникли сомнения. Они ожидали бы увидеть своих товарищей, держащих огни на другой стороне, а не безлунную тьму. Они медленно подошли ближе, подняв свои фонари и вглядываясь в него. Хм. Зеркало было чуть больше четырёх футов в ширину… Других Вэнь, похоже, не было: они ещё не оповестили остальных.              — Не Чаоянь, Не Юйтан — хватайте их на счёт три, — приказал Минцзюэ. — Один. Два. Три.              Сжав челюсти, с вздувшимися венами на шее, наполнив мышцы энергией, достаточной для временной сверхсилы, его ученики шагнули к двери и схватили по одному заклинателю Вэнь, таща их за одежду. У этих было время закричать — но удалось им это только после того, как они уже прошли через зеркало. Вскоре они были мертвы, их тела отбросили в сторону.              Минцзюэ подошел ближе к зеркалу и попытался получше рассмотреть остальную часть платформы. Похоже, что никто не носился туда-сюда в тревоге. Другие Вэнь ничего не заметили.              — Не Шуньюань. Те четверо всё ещё в десяти ли?       — Да, цзунчжу.              Тогда они, вероятно, должны были остаться: лучшей возможности у них не было. Минцзюэ осторожно отступил на прежнее место.              — Хорошо. Идём!              Они проскочили на другую платформу. Не Юйтан и Не Чаоянь прошли первыми, Цзинь Цзысюань последовал за ними, держа в руках уже приготовленную иллюзию. Кузены Гао немедленно последовали за ним, поворачивая и выпуская стрелы, как только оказывались на другой стороне, даже когда они удалялись от зеркала. Они будут стрелять в того, кто окажется ближе всего к другому зеркалу, предотвращая побег. На учениях, которые они проводили, Вэй Усянь должен был идти следующим, чтобы оживить трупы и использовать их для предотвращения побега. Вместо него была пара учеников Лань, которые специализировались на связывающих заклинаниях, держа инструменты наготове. А затем и сам Минцзюэ, обойдя их всех и бросившись вперед, размахивая Бася по широкой дуге, достаточно мощной, чтобы пробить все блоки, которые пытались поставить его противники, и оставить их открытыми, чтобы потом разрубить на обратном движении.              Он убил по меньшей мере троих, прежде чем осознал, что вообще убил кого-либо. В голове Бася бурлила жажда битвы, но негодования, которое обычно вспыхивало в Минцзюэ каждый раз, когда он забирал человеческую жизнь, и саблю захлестывала ярость… его не было.              Вэнь были на взводе, но они не ожидали подобной атаки, и они даже близко не были так же хорошо обучены или сильны, как бойцы Альянса. В первые несколько опасных секунд, когда на этой стороне их было всего несколько человек, Вэнь могли бы сплотиться под руководством умелого командира; но момент прошёл, и вместо этого Вэнь погрузились в смятение. Минцзюэ смутно осознал, что один из Гао, вероятно, застрелил того, кто должен был быть главным. Они молниеносно расправились с остальными Вэнь, пока вся платформа не покрылась кровью.              После этого все они огляделись вокруг, переводя дыхание. Все световые талисманы погасли, так как бойцы перестали подпитывать их ци, но у Вэнь было с собой несколько факелов, которые упали на каменную платформу и теперь служили единственным источником освещения. Минцзюэ повернулся, осматривая заднюю часть группы, и обнаружил Вэй Усяня, стоявшего позади рядом с зеркалом. Если сущность под его кожей и была встревожена убийствами, она никак этого не показала.              Лань Ванцзи стоял рядом с Вэй Усянем. Его лицо было привычной маской, но по тому, как он сосредоточился на Вэй Усяне, Минцзюэ понял, что он колеблется. Минцзюэ поймал его взгляд и попытался ободряюще кивнуть — пока что ничего похуже не случилось, — но Лань Ванцзи лишь помрачнел, на мгновение сжав губы.              Им ничего не оставалось, кроме как как можно быстрее добраться до конца канала.              — Цзинь Цзысюань, — позвал Минцзюэ. — Бери двоих Гао и десять своих — займись четырьмя на следующей станции.              Цзинь Цзысюань кивнул в знак согласия и направился к следующему зеркалу, которое всё ещё было покрыто его иллюзией. Отрывистыми взмахами руки он увлёк учеников за собой. Остальные вытирали свое оружие, некоторые доставали бинты, чтобы поспешно перевязать раны. Минцзюэ убедился, что никто серьёзно не пострадал, и поручил остальным быстро обыскать тела.              В ходе обыска были обнаружены десятки предметов, которые могли быть жетонами, а также несколько сотен амулетов и талисманов, защищающих от одержимости. Очевидно, Вэни что-то знали об опасностях защиты от наводнения, а может, их просто пугало блуждание в темных пещерах глубоко под землей, откуда нет выхода, кроме как с помощью магического зеркала или утопления. Даже заклинатели могут быть суеверными — хотя, как правило, это не очень хорошие заклинатели. Но ни один из этих Вэнь не впечатлил Минцзюэ своими боевыми способностями.              К сожалению, ни один из жетонов не удалось распознать и на них не было никаких полезных надписей. Лань Сичэнь и Цзинь Цзыфан, который, как считалось, лучше всех из Цзинь владел заклинаниями взлома, попытались провести идентификацию, но относительно слабые техники позволили отсеять лишь несколько жетонов, а более мощные могли спровоцировать срабатывание тревожных сигналов. Помрачнев, Минцзюэ приказал наложить печати на все жетоны, и засунуть их в мешочек-цянькунь, — не зная, что каждый из них делает, они могли сработать в неподходящий момент. Когда они доберутся до ворот, то смогут ещё раз осмотреть их, чтобы понять, который из них может открыть их.              Один из учеников Цзинь выскочил обратно из дальнего зеркала.              — Следующая платформа безопасна, Не-цзунчжу.       — Хорошо, — сказал Минцзюэ, поднимая Бася. — Пойдём.                                          Они прошли через последнее зеркало, у них были активированы талисманы невидимости, и каждый держался за длинную тонкую шелковую веревку. Не Чаоянь пошел первым, посветив световым талисманом ровно настолько, чтобы определить местонахождение стены, а затем он погасил его и потянул за веревку, подзывая остальных.              От последней станции тянулась длинная дорожка шириной в два шага, которая шла бок о бок с водным каналом, пока не достигла ворот в охранных печатях. Сенсорные компасы не показывали, есть ли стражники, наблюдающие за ними с другой стороны городских стен, но можно было предположить, что они там будут. Изначально планировалось, что Вэй Усянь пойдет впереди, поскольку, по его словам, он мог видеть в темноте, а чтобы взломать защитные чары, ему в любом случае нужно было находиться рядом с ними. Талисманы-невидимки помогли бы им оставаться невидимыми в темноте, но не сработали бы, если бы они размахивали руками при ярком освещении.              Они крались по чёрному, как смоль, туннелю, их шаги были бесшумными, и поначалу единственным звуком был случайный тихий плеск воды в канале рядом с ними. Но в конце концов послышались более громкие звуки плеска, эхом разносящиеся по туннелю, а затем — низкий гудящий звук. Скрежет металла о металл. Случайный лязг.              Туннель немного изогнулся, и внезапно вдалеке они увидели огни.              Они продолжали идти, все они ступали очень осторожно. Туннель ничуть не расширился — проход по-прежнему был всего в два шага шириной, да и сам канал сузился до пяти шагов. Впереди в воздухе висели мерцающие массивы — видимый признак защитной стены. Она простиралась и под водой, источая снизу необычное свечение. За печатями виднелась ещё одна платформа, похожая на станцию наблюдения, и Минцзюэ отчетливо видел источники света, находящиеся вне пределов прямой видимости.              За барьером стояли и заклинатели Вэнь. Одна стояла на главной дорожке, положив руку на рукоять меча, и ещё несколько наблюдали за каналом. Когда они подошли достаточно близко, на их лицах можно было разглядеть напряжение и усталость. Ещё несколько человек спорили, достаточно громко, чтобы перекрыть шум насосов.              — …ложная тревога? В такое время? Не говори глупостей, ты знаешь, что они…       — Заткнись! Заткнись, ты что, идиот?!       — Вы оба заткнитесь, возвращайтесь к работе над этим массивом!       — Я думаю, в воде что-то есть, — крикнул один из тех, кто со страхом смотрел в канал, и ещё несколько человек бросились к нему. В целом, похоже, их было около двенадцати.              Это не проблема. За исключением того, что они находились не по ту сторону ворот. Насколько близко к ним должен был быть Вэй Усянь, чтобы провести их через эту защиту? На тренировках он сказал, что не узнает, пока не увидит своими глазами.              По эту сторону ворот отделения вдоль дорожки не было развешано ни одного фонаря. Это означало, что они могли приблизиться на пятнадцать шагов или около того, прежде чем им приходилось останавливаться, чтобы их талисманы скрытности не оказались недостаточными. Минцзюэ остановил Не Чаояна, затем покинул очередь и прошел по ней почти до конца, где ждал Вэй Усянь, позади него были только Лань Ванцзи и ещё несколько человек. Существо, населявшее его, не потрудилось ухватиться за верёвку; возможно, оно тоже могло видеть в темноте, а может быть, его просто устраивала рука Лань Ванцзи на плече Вэй Усяня.              — Это конец канала, — тихо сказал Минцзюэ.       — Не совсем, — ответило оно. — Ты убил кучу Вэнь ранее, не так ли?       — Да, — сказал Минцзюэ настороженно напрягаясь.              Оно смотрело мимо него, и Минцзюэ, вопреки своему желанию, тоже повернулся, чтобы посмотреть.              За мерцающей защитной стеной в канале вздымалась темная вода, волна высотой с человеческий рост — даже выше. Механизмы протестующе завизжали. Заклинатели Вэнь закричали — и затем волна накренилась вбок, всё ещё невероятно увеличиваясь при этом. Красные и белые одежды оказались сразу под ней. Послышался грохот волн, рев водопада, и все огни в камере впереди погасли.              Оставляя их в темноте. В темноте с…?              Рука Минцзюэ автоматически протянулась и поймала его в ловушку из насквозь промокшей ткани; он использовал её, чтобы втащить существо внутрь, держа Бася в другой руке.              — Огни! — крикнул он, и талисманы засветились вверх и вниз по линии.              Существо под кожей Вэй Усяня безмятежно смотрело на него.              — Мне тоже не нравятся Вэнь, — сказал он, как бы в объяснение.              Замечательное заявление, но даже Минцзюэ с опаской относился к тому, что оно исходило от нечеловеческого существа. Существа, которым нравилось убивать людей, как правило, поступали неправильно. Если это действительно было божество, как он думал, то оно могло быть более стойким, чем обычный дух, но святилища богов довольно легко поддавались скверне. У речного бога могла бы быть более обширная территория, чем у них, но… им действительно нужно было довести это дело до конца.              — Конец канала, — сказал Минцзюэ, выплевывая слова. — Это и есть ворота?       — Не те врата, — задумчиво произнесло оно. — Но это врата. Да, это конец канала.       — Тогда пошли, — он бросил кипу мокрых одежд, с которых капала вода, и повернулся, чтобы идти впереди. Он знал, что сзади будет следовать Лань Ванцзи. Поймав на себе взгляд Цзян Ваньиня, он понял, что тот тоже пойдет с ним, тем лучше: даже если Цзыдянь не сможет изгнать эту тварь, по части сдерживания Цзыдянь не сравнится ни с чем другим.              Но он послушно проследовал к самой печати, которая висела в воздухе в мерцающем малиновом сиянии. Странно, но это был почти тот же оттенок, что и у глаз Вэй Усяня, когда он использовал свое демоническое совершенствование. За светящимися знаками помещение, в котором находились Вэнь — находились ли? — было темным. Шум воды и механизмов возобновился, но свет зажегся. В том свете, который отбрасывали печати, Минцзюэ не мог разглядеть никаких тел, только блестящий мокрый камень.              Божество встало рядом с Минцзюэ, подняв одну из рук Вэй Усяня к оберегу, почти так близко, что можно было дотронуться. Он завис там на мгновение — затем, уже на грани соприкосновения, отдернулся. Когда он перевернул свою руку, Минцзюэ увидел, что на кончиках пальцев Вэй Усяня появились волдыри. Божество согнуло руку, и кожа лопнула, отслоившись. Под сброшенной кожей плоть была новой и цельной.              — Если бы я прошёл в этом теле сквозь врата, его было бы сложно восстановить, — заметил он. — А здесь — подойдёт.       — Тогда ваша сделка завершена, — сказал Минцзюэ, внимательно наблюдая за Вэй Усянем.       — С моей точки зрения, да. Он немного заблудился.       — Что это значит? — спросил Цзян Ваньинь.              Он повернулся, чтобы посмотреть на Цзян Ваньиня, затем на Лань Ванцзи, затем снова на Минцзюэ.              — Вы все несмышлёные дети, — сказал он, и на этот раз его голос определенно звучал устало. — Но он думает о тебе, как о старшем по званию. Найди его и притащи обратно.       Нечеловечески быстрым движением оно протянуло руку и коснулось лица Минцзюэ двумя пальцами, что ощущалось как капли воды на его коже, и…