Враг моего врага - мой друг

Вокруг стояла тишина. Или это звон в ушах не давал прорваться постороннему шуму? Саша открыла глаза. Она лежала на берегу у самого края воды и не могла сообразить, где находится. Приподнявшись на локтях, лёжа на животе, посмотрела назад. Здесь река расширялась и резко уходила при повороте к берегу. Немудрено, что вода выносит всё на сушу. Оглядевшись вокруг, Саша медленно встала. Берег встретил её тропическим лесом на возвышении. «Интересно, сколько я была без сознания, если меня ещё не нашли? Или погоня прошла мимо? Вряд ли». Она поспешила укрыться среди деревьев. Если погоня идёт за ней, то следы её пребывания здесь обнаружат быстро. Лес приветствовал тишиной. Сейчас бы сесть, развести костёр, повесить сушиться одежду, а после прилечь, о большем и мечтать нельзя. Но об остановке не могло быть и речи. Саша уверенно ступала вперёд, прихрамывая и стараясь не производить много шума. Озираясь по сторонам, она пришла к выводу, что самолёт упал не в Европейской части планеты. Здесь жарко и влажно. Проскользнула мысль: «А Земля ли это?» Мир словно перевернулся с ног на голову, как отсек, из которого сбежала Саша. Чувства голода, холода и усталости притупились. Подгоняемая страхом быть вновь пойманной, Саша упорно шла вперёд, несмотря на боль в ноге. «Не заблудиться бы», — Саша остановилась и огляделась. «Давай, вспоминай, чему тебя учил Эйнар». Место ли вспоминать своего ярла? Пожалуй, самый подходящий момент. При жизни на Земле, до работы на исследовательском корабле, Саша прошла путь от новобранца до воина в отряде реконструкторов, как они себя называли. Сплочённые люди интересовались и жили эпохой викингов. Эйнар, ярл этой группы, принял девушку-неумёху. Рыжебородый высокий парень с длинными медными волосами. С ним Саша прошла путь от ярла и сопливой девчонки до воинов и пылких возлюбленных. «Мой варвар», так она его называла. Перед её отлётом на исследовательский корабль Эйнара забрали на службу в космические войска. Она за несколько часов до его ухода примчалась к нему домой и отдала то, что так ревностно берегла: свою девственность. А уже в следующем месяце Эйнара не стало. «Варвар» стал первым и единственным мужчиной в её жизни; после его смерти она полностью погрузилась в работу. «Сейчас я иду на запад. Дело дрянь, если заблудилась», — Саша пожалела, что не начала прослеживать путь с первых шагов в лес. Сейчас ей трудно было определить, сворачивала ли она куда-то или же так и шла к закату. Уже ближе к ночи она набрела на лагерь. Тихо обойдя его, пришла к выводу, что он пустует недавно. Возможно, временно. Три кострища ещё не остыли, трава вокруг вытоптана. Но нет ни палаток, ни рюкзаков, ничего. Обойдя вокруг, Саша ощутила что-то под ногами. Осторожно присев, она нащупала рукой что-то вроде ткани. Внезапно где-то в лесу раздался рык. Она вскочила на ноги и прислушалась. Несколько минут царила тишина, и затем рык повторился. Именно рык, ни на рёв мотора, ни что-либо другое. Надо уходить. Солнце уже зашло, и Саша решила идти в ту сторону, куда она и направлялась, а утром уже сориентироваться. Саша предположила, что она шла часа два в темном ночном лесу, когда начало светать. Даже в летний период солнце не встаёт через два часа после заката. Ещё через час небесная звезда уже показалась из-за макушек деревьев. «Это не Земля», — надежда на спасение рухнула. Каковы шансы выжить на чужой планете? Есть ли здесь люди? Или планета населена другими существами? Выяснить это можно на открытой местности, но сначала надо выбраться из леса. Найденные ягоды хоть и выглядели вкусно, но в пищу не пошли. Только отравления не хватало. Если бы Саша сбежала от людей, она бы предварительно прихватила с собой нож и зажигалку. Усталость давала о себе знать, босые ноги ныли, исколотые ветками. После полудня солнце ушло, но за ним вскоре вышло второе. Хотя света проникало меньше через листву, от этого было не легче. Влага испарялась, и духота поднималась от земли вверх. В какой-то момент Саша просто села у дерева, прислонилась к нему и уснула. Кажется, ей ничего даже не снилось, усталость навалилась, а истощённый организм требовал отдыха. Проснулась Саша оттого, что между листвы пробился луч солнца и попал на закрытые веки. Отгородившись от него рукой, она огляделась. Протянув руку к кусту, чтобы выглянуть, она застыла на месте. Как она могла этого не заметить? Перед самой рукой лежали широкие листья и ветки, будто нарочно наваленные. Приподняв их вверх, Саша увидела глубокую яму. Если бы она туда свалилась, когда шла уставшая, то кто знает, может быть, свернула бы шею. Встав, она обернулась, пытаясь понять, откуда пришла. Впереди послышался шелест. Из-за деревьев вышел он. «Выследили»,— ухнуло сердце. В десяти метрах от Саши стоял Моргард. Здесь, в лесу, она перед ним беззащитна: в его распоряжении любой способ преследовать её, загнать и убить. В голову пришла дерзкая мысль: «А что, если?..» Она лишь отошла на два небольших шага назад, чтобы яут её не зацепил. Моргард выдвинул запястные лезвия и угрожающе шагнул. Когда до неё оставалось немного, он завёл руку для удара, сделал выпад вперёд и с рёвом рухнул вниз. Саша знала, что он не увидит кем-то устроенную ловушку, его зрение не так устроено. Но если здесь кто-то вырыл яму, значит, выход из леса недалеко. Яут, тряхнув головой, стал оглядываться и посмотрел наверх. Он слышал лишь удаляющиеся шаги, переходящие в бег. Саша понимала, что охотник скоро выберется. Разозлённый, он найдёт её и жестоко убьёт, если она не успеет спрятаться. Она бежала туда, где по её предположению заканчивался лес. Саша обо что-то запнулась и полетела носом вперёд. Некоторое время она лежала, боясь пошевелиться, но за падением ничего не последовало. Приподняв голову, она увидела, что лежит в какой-то борозде, скрывающей её с головой. По ней можно спокойно и тихо передвигаться на четвереньках, потому что колея уходила далеко вперёд. Надежда на спасение вновь загорелась слабым огоньком. По лесу пронёсся угрожающий, полный ненависти рёв. Саша содрогнулась: охотник выбрался. Впереди уже был виден просвет. Теперь главное – успеть. Она за несколько минут достигла его, но выбираться наружу не спешила: торопиться не нужно, каждый шаг следовало обдумывать как следует. Как позже выяснилось, не зря. Охотник шёл в стороне и не видел её только потому, что стенки земли не пропускали через себя тепло. Она подавила в себе все чувства, отключилась, чтобы тот её не нашёл. Моргард прошёл вдоль небольшого участка леса, сканируя пространство. Саша с головой легла в борозду. Охотник стоял на краю обрыва и осматривался вокруг. Когда он оглянулся на лес, Саша поняла, что до конца провести его не удалось, значит, на склоне негде было прятаться, раз он туда не спешит спускаться. «Ищешь? Ну, ищи», — про себя подумала Саша. Она знала, что в любой момент он может ее обнаружить. Затаив дыхание, она медленно и тихо выбралась из своего укрытия, решившись на отчаянный поступок. Что теперь ей никуда не убежать, это она уже давно поняла, еще сидя в засаде. От всевидящего ока охотника ее спасала только яма. Но дальше это укрытие использовать было нельзя, большая вероятность, что её застанут врасплох. Будь Саша опытнее и сильнее, она бы без страха вышла на тропу войны, но силы часто подводили её в последнее время. Лучшая защита – это нападение. Возможно, что в данной ситуации это нелепо, но эффект неожиданности должен сыграть свою роль, тем более отступать уже некуда. Она вышла из своей засады и уверенно пошла на охотника, сжав кулаки для первого удара. Яут развернулся, в упор глядя на беглянку. Когда до него оставалось несколько шагов, Саша сделала резкий рывок вперед и толкнула самца всем своим телом. Они вцепились друг в друга и кубарем покатились вниз. Под двумя телами с хрустом ломались ветки, а испуганные птицы с криками вылетали из гнезд. Когда склон закончился, а схватившиеся, с налипшими на них листьями и травой, остановились, Саша в порыве безумия, которое охватывает человека и приказывает активизировать инстинкт самосохранения, отстранилась от охотника и вскочила на ноги, готовая, как земной заяц, дать деру от хищника. Мощная когтистая рука схватила за ногу, заставив снова упасть. Пленница, громко выдохнув от удара об землю, заскребла руками в попытках отползти, но уже вторая цепкая рука держала за ноги, а тяжелое тело яута вот-вот готово было накрыть хрупкое умановское. Саша перевернулась и укусила охотника за плечо. Он громко зарычал, подбираясь все ближе, легко освободившись из укуса. Как загнанный зверь, она билась и вырывалась, царапая ногтями кожу яута до крови, но его это не брало. Слишком дорого он заплатил за поимку этой хитрой самки. Он прижал её своим телом к земле, лишив возможности совершать любые движения. Саша от досады пыталась еще дёргаться, но большой вес охотника сдавил грудную клетку. Было трудно дышать, каждый последующий глоток воздуха стоил дороже любого драгоценного металла. Моргард протянул когтистую руку к хрупкому горлу и сжал его. Сознание куда-то проваливалось. В голове слышался шум, веки тяжелели, сквозь всю эту завесу прорывались собственные хрипы. Темнота. Саша почувствовала, как её положили на траву. Из носа тонкой струйкой текла кровь, капая на землю и попадая в рот. От глубокой досады хотелось выть. Она-то полагала, что продумала план действий, надеялась сбить охотника с толку. Нечасто же на него идут калечить и убивать, имея в своем арсенале только смекалку, кулаки и ноги. Фатальная ошибка. В её плане всё выглядело по-другому: они с яутом катятся в овраг, она встает и убегает, пока он приходит в себя и пытается понять, какого хрена этот клоп вытворил. От обиды хотелось выть. От навалившегося стресса последних недель эмоции нашли выход в слезах. Трава стала мокрой, а травинки, щекочущие губы, солёными. Неожиданно для самой себя Саша всхлипнула, врываясь пальцами в землю и сжимая её в кулаке. Охотник подошел к Саше и, присев, схватил за волосы и заставил приподняться. Моргард чувствовал, что ей стыдно, ее охватывали попеременно то обида, то ярость. Еще обиднее оттого, что здесь и прямо сейчас она не может его победить. Саша не упустила момент, когда яут, перестав её разглядывать, встал и отошёл. Роковая ошибка. Она вскочила и одним прыжком настигла врага, сорвав с его бедра свисающий диск. Моргард развернулся, Саша ушла от удара и сделала выпад вперёд, разрезая воздух. Краем лезвия она задела его живот, чуть не вспоров его, но яут успел отойти. Не удержавшись, Саша упала на спину, но диск не выронила. Охотник, растопырив жвала в стороны и взревев, выдвинул запястные лезвия и полоснул перед собой. Саша успела откатиться в сторону. Снова атака лезвиями, но она выставила диск вперёд, и именно по нему пришёлся удар, отозвавшись болью в пальцах. Разозлённый Моргард очередным взмахом выбил своё оружие из рук уманки. Теперь она открыта перед ним. Бежать некуда: он взденет её сзади. Отползая от охотника, Саша судорожно пыталась что-нибудь придумать. Яут шёл за ней, не спуская с неё глаз. Теперь он знал все её уловки. Она, посмевшая дать ему отпор, опозорившая его, ответит за всё. Моргард про себя усмехнулся: он вдруг вспомнил, что она находится под действием лекарств, которые подавляют её смертельную опасность. «Тем хуже для тебя», — подумал он. *** Резко опустившись на корточки, отчего Саша вздрогнула, яут схватил её за волосы и поместил шею в проём между лезвиями. Затем начал опускать руку, пока голова не легла на землю, а лезвия прочно встали в почву, как клин. Левой рукой охотник провёл по лицу, когтистые пальцы скользнули на шею, и спустились к вырезу . Ладонь легла на правую грудь, сжала её. Моргард застрекотал. Саша схватила его руку и стала отдирать от себя, но охотник больно ударил когтями по её рукам, так, что края нанесённых ран разошлись в стороны. "Ещё раз посмей мне помешать, и я оторву их, — зло зарычал Моргард. — Убери!" Саша испуганно вытянула саднящие и дрожащие руки вдоль тела. Охотник рывком развёл её ноги в стороны и сел между ними. Лезвиями он по-прежнему упирался в землю и крепко удерживал равновесие. Наклонив лицо к груди, он жвалами разорвал футболку, затем вытащил ошмётки из-под Саши и бросил в сторону. Саша вжалась в землю, дыхание сбивалось, а в глазах стояли слёзы. Снова опустившись, Моргард по очереди обхватывал мандибулами каждую грудь, облизывая раздвоенным языком соски. Когда они напряглись и затвердели, охотник отцепился и уже наклонился над лицом уманки. "Нравится?" — ехидно спросил он. Она упёрлась ладонями в его грудь, пытаясь оттолкнуть, на что яут только ещё глубже врезал лезвия в землю, так, что Саша захрипела. "Я придушу тебя", - прорычал Моргард ей на ухо и немного выдвинул лезвия на себя, чтобы дерзкая уманка дожила до самого интересного. После её усмирения яут опустил свободную руку вниз, оттянул резинку на брюках девушки и запустил руку внутрь. Саша заёрзала, но Моргард не остановился, он провёл когтем по чувствительному бугорку, надавив на него. От неожиданности Саша ахнула. Затем его палец опустился ниже, нащупал сухое лоно и вошёл на всю длину. Девушка выгнулась, стиснув зубы от внезапной боли, но яут не вынул палец. Он начал двигать им, вынимал и снова входил, затем прибавил второй. «Лучше тебе меня захотеть, иначе скоро придётся несладко всухую», - услышала Саша голос в своей голове. Она не на шутку испугалась, начала брыкаться, но Моргард счёл её рывки удобными, ведь в попытках вырваться жертва приподнимала свой таз, и ввёл третий палец, надавив внутри влагалища, заставляя уманку лечь. Она легла и от боли свела ноги, зажав между ними яута. Внутри было узко даже для одного пальца. Моргард понял, что у уманки было максимум одно-два спаривания, так как ощущал, что она явно не невинна. Но даже это её не спасало. Нерастянутое самцами лоно едва ли могло принять его. Что ж, посчитал Моргард, можно будет это считать лишением девственности. А там он посмотрит, будет ли убивать уманку, всё зависит от его настроения. Моргард вынул из земли лезвия и встал. «Раздевайся», - Саша снова услышала голос в своей голове. - Нет… Нет… - попятилась она лёжа от охотника. Яут предупреждающе шевельнул мандибулами, что означало, что второй раз он повторять не будет. По щекам уманки катились слёзы, она дрожащими руками стянула с себя брюки и, скомкав их, положила рядом. Сев, Саша опустила лицо, ей было стыдно и страшно. Она столько раз дралась и до встречи с яутами, что вступи она с ним снова в бой, страх бы пропал. Но она ясно понимала, что ему нужно, а этого она почти что и не вкушала никогда: всего лишь один раз. Для чего? Для того чтобы сейчас, когда её будет насиловать охотник, спастись от ужаса лишения девственности? Будучи биологом, она знала, что её плёва не растянута достаточно, поэтому всё же ещё под вопросом, что её сейчас ждёт. Из небытия её вывел голос в голове: «Ляг». Вздрогнув, девушка вопросительно посмотрела на охотника. «Ляг», - повторил он. Саша неуверенно легла на траву. Моргард начал снимать свою броню: сначала с плеч и груди, затем расстегнул юсу, бросая всё рядом с собой. Его орган и без того немаленький начал набирать силу. «Согни ноги и раздвинь». Саша не сразу, но выполнила. Полюбовавшись напуганной самкой, охотник опустился на колени между её ног. Он начал гладить грудь, затем живот уманки, от каждого прикосновения она вздрагивала. Яут проверил пальцем лоно девушки – всё ещё сухое. Тогда Моргард снял со своей кожи немного слизи и ввёл её во влагалище. Он решил сменить тактику: если он начнёт сейчас драть девушку без памяти, она может умереть или от болевого шока, или от потери крови при разрывах. Ему нужно было, чтобы она наяву осознавала весь ужас происходящего, чтобы она жалела, что он не убил её. Уманка считала себя воином, а он втопчет её в грязь, лишит её гордости называть себя этим словом. Она станет простой самкой, не больше. Закончив со смазкой, Моргард лёг сверху, опираясь на локти, чтобы не раздавить своим весом жертву. Он заставил её шире раздвинуть ноги и приставил головку ко входу, слегка надавливая, но не входя. Саша впилась от предстоящего ужаса ногтями в траву, ожидая начала своего кошмара. Охотник положил одну руку под ягодицы девушки и приподнял её таз, затем надавил членом на вход в лоно и начал преодолевать очень тугое пространство стенок влагалища. Девушка выгнулась, натужно и с надрывом закричав от боли. Её крик переходил во всхлипывания, но яут продолжал входить, медленно, стараясь проникнуть глубже, слушая крики самки и наслаждаясь ими. Внутри неё было настолько узко, что самец сначала сам испытывал боль от этого. Он ожидал, что её лоно вот-вот разорвётся, но организм справлялся, принимая в себя очень большой по умановским нормам орган представителя другой расы. Не в силах больше терпеть боль, Саша схватила яута за плечи, словно это могло чем-то помочь, и вцепилась зубами в его зелёную кожу, сдавливая крики. В конце концов наружу начали прорываться лишь всхлипывания. Войдя до конца, яут перевёл дыхание. Ему этот путь дался тоже с большим трудом. В его свободной руке сотрясалось от слёз хрупкое тело умановской самки. Она для него больше не воин, она позволила себя оттрахать, вместо того чтобы драться за свою жизнь и принять смерть, но сохранив при этом в памяти яутов себя как воина. Он прислушивался к своим ощущениям внутри. Он чувствовал, как становится жарко и влажно, так как организм самки включил защиту от повреждений. Она успокоилась, с её лица больше не стекала влага на его плечо. Переведя дыхание, охотник вынул член и резко двинул бёдрами вперёд. Девушка вскрикнула, но её начавшее растягиваться лоно уже немного легче принимало в себя яута. Сев на колени и схватив самку за бёдра, тем самым заставив её оказаться сверху, поза напоминала наездницу: девушка оперлась руками о землю, наклонившись назад. Моргард чуть привстал и начал резко входить в девушку. Она уже не кричала, но от боли ещё закусывала губы. По члену яута и по бёдрам самки уже стекала смазка, смешанная с кровью. Он входил грубо, утробно рыча и наслаждаясь процессом. Его грудь вздымалась при каждом вдохе, разгорячённое тело обильно покрывалось слизью. Моргард резко убрал руки с бёдер уманки, и она упала на траву. Яут, не дав перевести ей дух, схватил самку и развернул к себе спиной, пристроившись сзади. Затем свёл её руки за спиной, крепко держа их, и заставил самку встать на колени. Войдя в неё, он начал резко, размашисто входить, утробно рыча при этом. Боль снова вернулась, Саша выгибалась, пытаясь высвободиться, но яут лишь сильнее выворачивал ей руки, заставляя нагибаться ниже. Девушка непроизвольно сжимала лоно, что доставляло Воину лишь дополнительное удовольствие. Он стремился сделать ей как можно больнее, чтобы стенки продолжали плотно сжимать его член. Толчки были мощными, яут тянул самку за руки на себя, но от его работы бёдрами она падала вперёд, удерживаемая лишь Воином. Ослабив хватку, Моргард взял уманку спереди за шею и заставил выпрямиться, затем крепко прижал к своей мощной груди. Саша спиной ощущала жар его влажного тела. Она закрыла глаза, подчиняясь грубым движениям внутри лона, уже не ощущая, больно ли ей сейчас, разорвано или нет её нутро. Всё казалось нереальным, как будто это происходит не с ней. Почему она не дала убить себя? Инстинкт самосохранения? Быть изнасилованной, но живой? Есть ли сейчас в её сердце место для мести? Саша почувствовала, как член внутри неё напрягся, яут крепче схватил за горло, отпустил руки и обхватил за талию, начав ожесточённо драть. Саша закричала, новая волна невыносимой боли раздирала лоно, по высохшим щекам вновь покатились слёзы, а Воин брал её как зверь, с животной страстью. Девушка почувствовала, как начал пульсировать его член и как внутрь начало извергаться горячее семя. Яут, тяжело дыша, бросил уманку на траву, та упала, зарывшись в неё лицом. Сначала Охотник беспокоился, вдруг он заразится от самки, но сделал вывод, что если бы это произошло, он мутировал бы, скорее всего, в процессе. Моргард начал облачаться в свои доспехи. Подняв с земли что-то скрученное, бросил уманке. Что-то шурша упало рядом с её лицом. Там, где должно было быть сердце, теперь зияла пустота. Что-то рухнуло внутри, что-то сломалось, и это нельзя было заполнить ничем. Враг людям и враг яутам. Воин оделся и уставился на самку. Ему были непонятны её чувства, он не знал их. Уманка – его жертва, его трофей. Он укротил её, одержав победу. На земле лежит самка, его удел брать её. Удел самки – подчиняться. Жаль, что действие лекарства не вечно. Возможно, она попытается заразить его, чтобы отомстить, но он ловок, быстр и силён. И ничто не остановит его тогда, чтобы убить её, уничтожить. Саша поднялась и взяла свёрток в руки. Это был плащ. Плащ её врага. Ноги не гнулись, руки не слушались, дрожа, девушка надела спортивные штаны и завернулась в ранее брошенную вещь, скрывая свой позор от мира. Если бы яут сейчас решил её убить, она бы сама открыла ему уязвимые места, но он толкнул её рукой в спину, заставляя идти впереди него. Внезапно яут взревел. Саша не успела обернуться, что-то ударило по голове, а сознание куда-то провалилось. *** В ушах звенело. Вытянув вперёд руку, Саша, не открывая глаз, ощупала перед собой пространство. Вокруг была земля. Попытка пошевелиться обернулась неприятнейшей болью во всем теле. Саша повернулась с бока на спину и открыла глаза. Над головой солнце освещало яму. Укутавшись в плащ, Саша медленно поднялась, держась за стены. Выбраться едва ли возможно, это она поняла сразу: до верха не меньше двух метров, а сил подпрыгивать и карабкаться не осталось. *** На открытую местность вышли Шауб-де и ещё два воина. Они выключили режим невидимости и теперь шагали по лагерю врага. Уже ближе к его выходу они вышли к большому пространству, уставленному столбами с подвешенными окровавленными тушами животных, уманов и охотников. Яуты остановились, оглядываясь, услышав где-то впереди шум. Звук вывел их к большому столбу: снизу он расширялся, уходя вверх сужающимся изгибом. На столбе висел прикованный Моргард и злобно, разведя устрашающе жвала, рычал, пытаясь высвободиться. Перед столбом стояли двое берсеркеров. На обоих были маски, украшенные снизу челюстями плотоядных животных. Впереди них стояли двое скалящихся гхекуонов, готовых в любой момент разорвать охотника на столбе. Вдруг одно из животных взорвалось на части, разлетевшись вокруг кровавыми кусками. Берсеркеры привели в боевой режим длинные запястные лезвия и стали оглядываться. Справа от них, рыча, вышли трое яутов, приготовивших к бою плазмомёты и ки’чти-па. По сигналу берсеркеров оставшийся гхекуон бросился в сторону непрошеных гостей, но Сетг'-ин выстрелил в него, и тело разлетелось на части. Берсеркеры помчались на охотников. Их преимущество в росте: они выше охотников в среднем на голову. Опасными врагами их ещё делало отсутствие какой-либо чести и правил ведения боя или охоты. Не раз яуты погибали от берсеркеров, но и тем тоже доставалось. Буквально за долю секунды суперхищники стали невидимыми. Охотники вовремя отскочили, на том месте, где они стояли, пронеслись две прозрачные фигуры, переливающиеся цветами окружающей среды и сливающиеся с ней. Шауб-де при повторном набеге разложил комбо-шест и плашмя ударил одну из фигур. Берсеркер перевернулся в воздухе и упал на землю, но тут же вскочил, проявляясь тёмной фигурой в воздухе. Шауб-де сделал ещё один выпад, но в этот раз берсеркер смог дать достойный отпор. Он полоснул яута лезвиями, отчего зелёный твей выступил на мощной груди. Новый удар Шауб-де остановил комбо-шестом, сломав берсеркеру одно запястное лезвие. Злобно зарычав, противник намеревался одним ударом прикончить Вожака, но его оружие лишь полоснуло по маске, оставив отметину. Вожак, когда его враг совершил неточный выпад, вонзил шест ему в грудь и, надавив со всей силой, пригвоздил к сзади стоящему дереву. Затем резко выдернул оружие, и обмякшее тело сползло на землю, из-под маски сочился твей, слышалось хлюпанье. Шауб-де сложил комбо-шест и, не обращая внимания на ранение, осмотрелся: его воины справились со вторым берсеркером. Вожак посмотрел на прикованного Моргарда, затем вынул дыхательные трубки из своей маски и снял её. Его взгляд пристальный и суровый. Молодой воин его ослушался, он поставил и без того опасно сложившееся положение яутов под ещё большую угрозу, самовольно уйдя от упавшего корабля. Следовало убить его на месте, прямо на этом столбе, но Шауб-де подвергнет юнца строгому наказанию. И тот ещё легко отделается, если совет Старейшин не примет решение изгнать Моргарда, узнав о случившемся. Вожаку удалось связаться с клановым кораблём, и за ними уже летели. — Мой кар’клей! - позвал Гушинд. Шауб-де взмахнул рукой и разрубил запястными лезвиями цепи, освобождая Моргарда. Воин упал на землю. Вожак, более не удостаивая его своим вниманием, пошёл к Гушинду. Подойдя ближе, он увидел сидящую в яме уманку. Её словно бил сильный озноб. Глаза закатились, а руки впились в землю. Шауб-де просканировал её тело. Сердце девушки билось, грозя инфарктом, температура тела поднялась до тридцати девяти градусов и неумолимо ползла вверх. Но главное было не это: кости в теле словно ходили ходуном, вот-вот готовясь прорваться через кожу наружу. Вот чего ждали уманы на корабле, исследуя её: когда и как проявит себя мутация. Но действие лекарства ещё не прекратилось, сегодня третий день. Значит, что-то могло спровоцировать бактерию активизироваться. Берсеркеры. Наверняка они успели использовать самку по назначению, и стресс стал толчком. Внезапно тело девушки обмякло, температура постепенно начала опускаться, а кости больше не грозили разорвать хрупкий организм. Вожак спрыгнул вниз и, подняв Сашу на руки, передал её стоящим наверху воинам, затем без труда выбрался сам. Он успел заметить, что на уманке плащ Моргарда. Посмотрев внимательно на него, Шауб-де не уловил подвоха: разум молодого воина был чист. Шевельнув жвалами, Шауб-де надел маску и, подождав, когда это сделают его воины, передал тело девушки, завёрнутое в плащ, Моргарду. Бросать её здесь нельзя, теперь она стала очень ценной, и уманы заплатят любую цену за неё.