Гештальт

Сеул, наши дни Намджун приоткрыл глаза и тут же сморщился — яркое солнце слепило. Судя по всему, утро они благополучно проспали. Хотя не совсем так, он точно помнил, что последний раз Пак сладко стонал и медленно покачивался на нём, когда первые рассветные лучи уже пробивались в окно. Нам ласково провёл широкой ладонью по спине любовника и вздрогнул. Ослепительной вспышкой в голове пронеслось, как Чим вымученно сухо кончил, упал абсолютно без сил и тут же заснул у него на груди. Очень аккуратно, боясь разбудить, Ким переместил его голову на подушку рядом и нежно провёл пальцем по щеке. Пак в ответ надул губы и что-то капризно простонал во сне. Улыбнувшись, Нам накинул на него простыню и сел. Собственное тело приятно отзывалось небольшой крепатурой, он поднял руки над головой и потянулся, настроение было прекрасным. Стараясь двигаться максимально бесшумно, Нам отправился в душ, чтобы смыть с себя следы сумасшедшей ночи. Спустя полчаса свежий и счастливый он довольно вздохнул, усаживаясь за стол на кухне и втягивая бодрящий запах кофе. Включив телефон, Нам стал искать, куда хотел бы отвезти Чимина, чтобы приятно провести время и, честно говоря, растерялся. Он не знал, что его парню могло понравиться, во время их встреч они мало разговаривали. Матеря себя, Нам быстро листал бесконечные предложения в интернете и всё больше хмурился. Всё казалось тупым и слишком приторным. Его внимание отвлекли звуки шлёпающих голых ступней по полу. Подняв голову, Нам улыбнулся, сонный и взлохмаченный Чимин (и от того ещё более милый, чем всегда) в одних трусах прямым ходом направлялся к холодильнику. Открыв дверцу, он вытащил бутылку молока, прислонился к островку и начал жадно пить прямо из горлышка, капая себе на грудь. Намджуна пробил пот, как заворожённый, он медленно поднялся, подошёл к парню и резко выхватил бутылку, из-за чего брызги разлетелись вокруг, падая и ему на лицо. Ничего не понимающий Чимин удивлённо хлопал сонными глазами и хмурился. Его испугал одержимый блеск в глазах Нама. Он хотел спросить, что происходит, но Ким резко усадил его на столешницу и больно впился в мокрые губы. Заторможенный со сна Чимин не успевал толком дышать. Сорвавшийся, как с цепи, Нам жадно слизал каждую каплю молока с его губ и тела, сжимая кожу пальцами и царапая ногтями, рыча как зверь. Испуганный Чимин захныкал, попытался оттолкнуть его, но Нам лишь нетерпеливо развернул его к себе спиной, уложил на островок и резко разорвал трусы. — Нами, пожалуйста, я не хочу, — беспомощно прошептал Пак. На его слова Нам лишь крепче прижал его и раздвинул ноги. У Чимина не было сил сопротивляться, дыхания не хватало, край столешницы больно впивался в живот, он упёрся руками и слабо дёрнулся, в ответ получив болезненный укус в плечо и шлепок по заднице. Всегда заботливого и нежного Нама как будто подменили. В его руках не было ни капли ласки, он грубо прижал голову Чимина к столешнице, не позволяя двигаться. Обычно щедрый на похвалу, от которой у Чимина всё приятно сжималось внутри, Нам только тяжело дышал и сдавленно стонал, впиваясь зубами в нежную кожу. — Ким, если это игра, то она мне не нравится, — попытался образумить его Чим, чувствуя, что его возбуждённый член уже упирается ему в анус. В ответ Ким заткнул ему рот ладонью и протолкнул в проход сразу два пальца, в нём всё еще было мокро после их последнего раза. Чимин выгнулся и отчаянно вцепился зубами в пальцы Нама, заставляя его вскрикнуть и отойти. Быстро развернувшись, Пак с упрёком уставился ему в глаза, по щекам начали катиться крупные слёзы. — Боже, малыш, что я наделал? — прошептал Нам в ужасе, приходя, наконец, в себя. Он протянул руку и хотел обнять Чимина, но тот шарахнулся от него, как от прокажённого, обнимая себя руками и мелко вздрагивая. — Не подходи, — обиженно крикнул он, отступая. Ким закрыл глаза руками и рухнул на колени, как подкошенный. — Ты прав. Ты не заслуживаешь такого. Я моральный урод и не смогу сделать тебя счастливым. Уходи. Прости меня! — прохрипел Нам, качая головой. Звуки удаляющихся шагов как плетьми ударили по его сердцу. Он подвинулся к кухне, облокотился на неё спиной, положил руки на колени и упёрся в них лбом, со страхом прислушиваясь и ожидая, когда Чимин хлопнет дверью. К его удивлению через пару минут послышалось знакомое шлёпанье голых ног, которые остановились напротив. Нам медленно поднял голову. Пак стоял перед ним в одной его футболке, которая доходила ему почти до середины бёдер и внимательно смотрел сверху вниз. — Прежде чем уйти, я хочу знать, что это было? — спросил он упрямо. Ким отрицательно покачал головой и закрыл глаза. — Не нужно, Чимини, правда. Он вздрогнул, когда почувствовал, как мягкие тёплые ладони легли ему на руки и снова открыл глаза. Во взгляде Чимина было столько сочувствия и понимания, что вся его броня в один миг рассыпалась, как карточный домик. Он сгрёб его в объятия и уткнулся носом в волосы. Пак в ответ обнял за шею и стал нежно поглаживать по плечам: — Нами, у всех есть прошлое и не всегда оно радужное и счастливое. Если ты расскажешь, мне будет проще понимать тебя. — Я не хочу. Мне больно говорить об этом. Пак отстранился и заглянул ему в глаза: — Что я сделал, что ты сорвался? Скажи, чтобы я не повторял ошибок. — Каких ошибок? Малыш, ты ничего не сделал, это всё моё больное сознание. — И всё-таки. Что? Кухня, трусы, холодильник, взлохмаченные волосы… — Боже, молоко, Чимин, зачем ты стал пить его прямо из горлышка? — О! — Пак удивлённо вскинул брови. — Просто у меня очень саднило горло, а Хос мне говорил, что молоко хорошо помогает. — Что б его! — То есть мне не стоит пить молоко из горла на твоих глазах. Верно? — Нет. Что за бред? Ты можешь делать всё, что захочешь. Я обещаю, что такого больше не повторится. Я буду держать себя в руках. Ни о чём не думай. Пожалуйста, давай забудем об этом позорном эпизоде. Если ты сможешь, конечно. Пак отвёл глаза и молчал. Он давно чувствовал в Намджуне какой-то надлом и всё ждал чего-то. Но к такому точно не был готов. Для него стало шоком, что его сильный уверенный мужчина может так легко потерять над собой контроль. Он поморщился, как от боли. К страху прибавилась ревность. Жестокая и безжалостная она закралась в душу и начала её грызть. С ним Ким всегда был ненасытен, но та безумная больная страсть, которую он почувствовал на себе несколько минут назад, не шла ни в какое сравнение с тем, что было между ними. Пак прекрасно понимал, что-то в прошлом Нама стриггирило его на жестокость и агрессию. Чимину было больно это осознавать, но уйти уже не мог. С первой минуты, как он заглянул в полные тоски глаза этого большого мужчины, Пак Чимин уже не представлял свою жизнь без него. Он хотел навсегда прогнать печаль из души Нама и ему казалось, что он вполне справляется. До сегодняшнего дня. — Хорошо, сейчас давай не будем. Мне было страшно и неприятно, но я всё забуду. — Чимин ласково чмокнул его в губы. — Нами, если ты когда-нибудь захочешь мне рассказать, я буду рад тебя выслушать и обещаю, что не стану осуждать. Нам в ответ крепче прижал его к себе и поцеловал. — Ты — чудо! Я тебя не заслуживаю. — Нами, пожалуйста, мне нужно в душ, — проскулил Чимин, задыхаясь в крепких объятиях. — Разреши мне позаботиться о тебе, — попросил Нам шёпотом на ухо, щекоча дыханием. — Что ты имеешь в виду? — Пак захихикал и втянул голову в плечи. — Можно я отнесу тебя в ванную и помою? Пожалуйста, малыш, я буду очень аккуратен, обещаю. Снова хихикнув, Пак кивнул. Нам поднял его на руках и закружил по кухне, от чего Чимин начал смеяться. — Я обожаю твой смех, — сказал Нам ласково. Посадив в парня в пустую ванную, он пару секунд озадаченно смотрел по сторонам: — Никуда не уходи, я сейчас, — сказал он, указывая на удивлённого Чимина пальцем и куда-то убежал. Ошарашенный Пак огляделся по сторонам: в огромной ванной комнате Нама были и душевая кабина и ванная, но за всё время, что они встречались, он никогда ею не пользовался, обычно быстро смывая следы секса под душем. Ким вернулся буквально через пару минут, обхватив руками огромное множество бутылочек и баночек. Высыпав всё это добро на пол, он довольно улыбнулся: — Я не люблю принимать ванную, а Джин может часами замокать, тут вот какие-то соли, пены и масла. Я, короче, сгрёб, что там было у него, вот с запахом яблока, тебе же нравится? Стараясь не расхохотаться, Чим молча кивнул. Довольный Нам встал перед ванной на колени, стянул с него футболку и включил воду. Выдавив на ладони какую-то непонятную для него зелёную ароматную жидкость, он осторожно приподнял ногу Чимина и стал медленно намыливать ладонями, поднимаясь выше. — Нами, сними футболку, пожалуйста, — попросил Пак, прикусывая губу. — Зачем? — ухмыльнулся Ким. — Намочишь. — Ничего страшного. Знаешь, малыш, я подумал, что почти ничего про тебя не знаю. Мы только и делаем, что занимается любовью. Давай сегодня объявим день без секса? Будем общаться, расскажешь всё про себя, куда-нибудь поедем… Что тебе нравится? Почему такой взгляд? — удивился Нам, заметив, как вытянулось лицо Чимина. — Мне нравится заниматься с тобой сексом, — ответил он упрямо, нахмурив брови. — Ты пропустил кое-что, — он многозначительно указал взглядом на свой пах. Нам тяжело сглотнул и умоляюще посмотрел на Чимина, такого соблазнительного в пене, что он еле сдерживался, чтобы не забраться к нему в воду. — Малыш, мне тоже, но всё-таки… Вот например, Хос этот… Он же твой друг? — Нам постарался перевести разговор на первую пришедшую в голову тему. — Что? Хос? Он тут при чём? — Я хочу всё про тебя знать, про твоих друзей и вообще… — Нам старательно намыливал живот Чимина. — Понятно, — Пак медленно встал на колени, развернулся, схватился за бортики и развратно выпятил зад, — Спинку потри. — Боже, — выдохнул Нам, понимая, что вся его затея идёт в ебеня. Пена медленно стекала с идеальной задницы Чимина практически так же, как и мозги Нама — к нему в трусы. Всё еще пытаясь сдерживаться, он осторожно провел ладонью по спине, Пак выгнулся, громко и пошло простонал. Ким тут же отдернул руку. — Что такое, Нами? Ты же сам предложил помыть меня. Пак максимально, как того позволяла ванная, раздвинул ноги и выгнулся в пояснице, опуская голову к воде. — Малыш, ты режешь меня без ножа, — выдохнул Нам, сжимая скользкую ягодицу. — Нами, меня нужно помыть внутри тоже. — с придыханием ответил Пак, прикрывая глаза и хитро усмехаясь, но этого Ким не мог видеть. Он судорожно пытался придумать хоть что-то, чтобы остановить беспощадную секс-машину по имени Пак Чимин. — Малыш, я говорил, что мы завтра ужинаем с Джином и его парнем? — выдал Нам, хватаясь за эту информацию, как за последнюю соломинку. Пак резко сел так, что вода из ванны выплеснулась и окатила Нама. — Ой, прости! Нет, не говорил. Как ты мог не сказать? Завтра? Во сколько? Боже мой! — Ну а когда бы я мог это сказать? Когда ты отсасывал мне в лифте? Или может, когда мы трахались в прихожей? Или может в тот раз на балконе… — Ой, всё. Я понял. Пак схватил душ и стал быстро смывать с себя пену. — Нами, мне нужно в общагу, у меня совсем нечего одеть. А где мы ужинаем? — Да здесь. Чего ты так засуетился? — Нам встал, взял полотенце и закутал в него Чимина. — В смысле? Это же твой брат! Я уже нервничаю. А если я ему не понравлюсь? Ты сказал с его парнем? А кто он? — Без понятия, он скрывал, боялся сглазить. Они начали встречаться одновременно с нами. Ты не можешь ему не понравится. Ты идеальный. Не нужно беспокоиться. — Ну, не знаю. А ужин кто будет готовить? — Закажу что-нибудь или повара вызовем. Не думай об этом. — Ну, нет. Мы приготовим сами. — Пак решительно вышел из ванной и пихнул мокрое полотенце Наму в руки. Удивлённо проводив его взглядом, Нам почесал затылок, уже жалея, что так рано сказал об ужине: — Но, малыш, я не умею готовить…

***

— Как я выгляжу? — Великолепно, как всегда! Нам печально следил, как Чимин нервно измеряет шагами гостиную. — Сколько время? — Ты спрашивал три минуты назад. — Угу. Так сколько? — Малыш, Джин — добрейшей души человек. Вы поладите, я уверен. — А если нет? — Это невозможно. — А вдруг? Ким устало выдохнул, закрыл глаза и откинулся в кресле. Все его надежды на запоминающиеся выходные пошли лесом. Вернее, не так. Они безусловно ему запомнились, но совсем не так, как он рассчитывал. Остаток вчерашнего дня Ким и Пак провели в походах по магазинам. Нам отказался везти Чимина в общагу, ему захотелось купить ему новую одежду, чтобы хоть как-то загладить вину. О чём он правда потом сто раз пожалел. Они провели в магазине больше двух часов, причём Пак заставил его участвовать в выборе, крутился и бесконечно примерял всё новые и новые вещи, игнорируя мольбы Нама. Когда, наконец, обвешанный пакетами, Ким облегчённо вздохнул, выйдя из торгового центра, Пак осчастливил его желанием поехать на рынок за свежими продуктами. Идиотская, по мнению Нама, идея приготовить ужин самостоятельно, так и не оставила его. Всё ещё чувствуя свою вину за утреннее происшествие, Ким не словом не перечил Чимину и послушно таскался за ним по рядам с продуктами, кивая, соглашаясь и пробуя, всё, что он пихал ему в рот. На его счастье, к вечеру запас энергии Чимина иссяк, они мирно поужинали заказанной едой и Пак отрубился в его объятиях, сопя в шею, невольно принимая утреннее предложение Нама провести день без секса. Действие которого, кстати говоря, к неудовольствию Нама, как-то само собой продлилось и на воскресенье. Проснувшись в постели один, он прислушался, на кухне звучала музыка. Выйдя туда, он обнаружил Чимина, увлечённо что-то режущего, парящего и жарящего. Он был таким сосредоточенно-милым, что у Нама зачесались руки. Однако его попытки отвлечь парня «более интересным» занятием потерпели полное фиаско. Пак едва не прогнал его с кухни, когда Ким запустил руки ему в штаны. Пришлось завязать желание «в узелок» и встать рядом, чтобы помогать в приготовлении ужина к «важному событию». Нам сам себе удивлялся — никто и никогда не мог заставить его заниматься такими «дурацкими», по его мнению, вещами, но с Чимином он был не против делать и что-то ещё более бессмысленное. Ему хотелось его радовать. К назначенному времени волнение Пака достигло своего апогея. Его трясло мелкой дрожью, он не переставал ходить и изводить Нама бесконечными вопросами. — Иди сюда, — попросил он, мягко хватая проходившего рядом парня за руку и усаживая к себе на колени. — Всё будет хорошо. Это всего лишь ужин. — Он забрался ладонями ему под джемпер и стал ласково поглаживать. — Я знаю одно прекрасно средство, чтобы отвлечься, — Нам выразительно поиграл бровями и переместил руку на ширинку брюк Чимина. — Нет, пожалуйста, ты испачкаешь одежду, — запричитал Пак, пытаясь встать. — Обещаю, не упущу ни капли, — хмыкнул Нам, расстегивая пуговицу. Пак порывисто выдохнул, но в это время они услышали, как открывается дверь. Смешно дёрнувшись, Чимин подскочил с колен Намджуна и встал за его спиной, вытянувшись, как на параде. — Малыш, да успокойся ты, — Нам закинул голову и расхохотался. Его смех резко прервался, как только раздался до боли знакомый низкий с хрипотцой голос. — Добрый вечер! На несколько секунд Нам почувствовал себя в вакууме, уши заложило, а в глазах потемнело. Ему стало физически очень плохо. Сердце в мгновение разогналось до бешеного ритма, долбилось в рёбра и, казалось, сейчас выломает их изнутри. Нам медленно выпрямился и посмотрел на вошедших, отказываясь верить собственным глазам. Из оцепенения его вывели руки Чима, которые мягко легли ему на плечи, поглаживая.