Чудовище

И коридор — длиной с целые сутки! Не измерить ту протяженность контуров системами мер. Заложило в ушах — Эдвард почувствовал себя внутри падающего самолета. Разреженное пространство дышало в затылок — он знал, знал, что он идет по испещренному трещинами полу, но казалось, что он сыпется, как гранулы каменного песка, как старая шпаклевка с парапета. Как называется такое состояние? Миновал каюту, вторую, но корабль спал беспробудно. Исподволь он обогнул поворот, прижимаясь к дверям. Как возможно спать под этот крик? От него дребезжали стены. Запрокинул навзничь голову. Люстры волнительно раскачивались из одной стороны в другую. «Только Стид мог решить, что люстры с такими подвесками — подходящее решение для корабля», они вот-вот бы упали и разбились на мириады стеклянных осколков. Звук истошно бился в двери — «Ария гения холода» Генри Перселла из «Короля Артура». Так взрываются скипидарные фонари. С таким же треском сгорел дом в тени соборной мечети Парижа, в котором спала семья с семью детьми, на улице Добантон в 1809 году. Гул продирающих породу поездов в пластиковых контейнерах тоннелей. Так бьют волжских бурлаков замерзшими розгами. Так же пугающ нежданный звонок телефона утром — Брень-брень-брень-брень! Штормовой вал. Так же болен смирный плач Анны. Он вслушивался. Сошел ли он с ума? Как же здесь холодно! Миззиз. Зззынь. Ициии-ив. Ледяная пустыня на крае земель, а через них идет одинокий атаман с израненным лицом. А на Карибских островах никогда не наступает зимы. В отличие от всех мест, куда вместе с ветром направлялся Эдвард и никогда более не возвращался, на родине супруга всегда было тепло. Каждый февраль сюда прилетали птицы — горлицы, цапли и пересмешники. Однажды ему показалось, что на закатном небе он увидал черного буревестника с женским лицом. Его взяла оторопь. По неосторожности он рассказал об этом Стиду, пока он брился. Думал, что тот посмотрит на него как на безумца, шута, полоумного болвана. Стид достал измятый платок и бережно протер лезвие от мыльной пены. Вслед за этим, он объявил: СТИД. Занятно. В «Энеиде» Вергилия, написанной в двадцатых годах до нашей эры, точно так же описаны эринии — гневные богини мести и ненависти. «Извивами гадов Дир оплела, и дала им крыла, что ветер взметают»... Так божества преследовали древнегреческого героя Ореста, обрекая его на тяжелые муки до тех пор, пока герой не сознался в своих преступлениях. ЧЕРНАЯ БОРОДА. И за что они преследовали этого Ореста? «Фшш-ш», — соскользнула рука Стида. На зеркало брызнула тонкая капля красного. Он торопливо смыл с круглого подбородка окровавленные пузыри. СТИД. Прошу прощения, Эдвард. Кажется, я ошибся. Меня в последнее время стала подводить память. Дорогой, будь любезен, найдешь на полке альбом в бордовом переплете? Хоть и были его слова в полной мере обыденными, выглядел Стид как человек, сказавший что-то крайне дурное и оттого отягощенный неприятным чувством. СТИД. На русском севере распространен образ гамаюнов — безногих и бескрылых райских птиц с женскими лицами. Восходит он к иранскому мифу о животных хумай. Это хорошая новость для испанского флота. Если власти Георга придет конец, возможно, посчастливится избежать очередной войны. Он попытался улыбнуться ранеными бритыми губами. Со страницы на Эдварда игриво смотрела феникс с длинной косой и дутыми грудями. Нисколько не напоминающий запомнившуюся ему тварь. Показалось, что много ступеней, что поднимался он не менее получаса, хотя он знал, точно знал, что их всего пять! Он открыл дверь, она — настежь. Ошеломительная волна полыхнула в эфире и оглушила Эдварда.