Имбирный пряник

       Бордовый лунный свет, отражаясь в тронутых едва заметной рябью многочисленных лужах, кутал мрачный пейзаж призрачным заревом. Вдыхая аромат подступающей опасности с примесью жженой резины, Ацуши осторожно полз по стеночке, непрерывно озираясь и переглядываясь с молчаливым кирпичом, когда услышал отчаянный сдавленный крик, секундой спустя обратившийся кряхтением и бульканьем. Живот давно уже скрутило от ощущения тревожного ожидания, а ноги непроизвольно подкашивались, отчего каждый шаг давался с большим трудом, но парень нашел в себе силы мельком заглянуть за угол и проверить обстановку.        От увиденного его мгновенно вывернуло наизнанку прямиком на влажный асфальт, а чувство ориентации в пространстве открестилось от тягот этого мира и устремилось ввысь, полностью покинув парня, и, ведомый неизвестной силой, он совершил пару робких шагов задним ходом. Поскольку никаких органов чувств на его затылке не имелось, обескураженный увиденной картиной и последующим приступом физического недомогания Ацуши никак не мог заметить за собой открытый люк, в который и поспешил свалиться.        Падение с высоты в, по меньшей мере, 3 метра, завершилось двумя вывихами, легким сотрясением и особенно болезненным ушибом копчика, который имел честь принять на себя основной удар. И если бы не тигриная регенерация, тут наша история бы и закончилась. Благо, на залечивание таких несущественных травм у парня ушло от силы минуты полторы, чего не скажешь о травме психологической, которая, судя по всему, останется на всю жизнь с несчастным любопытным. Теперь он точно будет иначе воспринимать места временного хранения твердых бытовых отходов и всячески их избегать. Впрочем, не он первый, не он последний, а сейчас неплохо было бы подумать над тем, как выбраться из канализации.        Сделав выбор в пользу правого тоннеля из трех возможных методом детской считалочки, так как интуиции он доверять зарекся, Ацуши медленно побрел в темноту, всякий раз одергивая себя от желания коснуться покрытой зловонной жижей стены.        Вскоре вдалеке, разносящиеся звенящим эхом по всей канализации, послышались голоса, и парень был вынужден замереть в исступлении, помня, к чему может привести праздное любопытство. Так бы он и простоял до весны, пока большое количество талого снега не затопило тоннель и его вместе с ним, если бы один из голосов не оказался ему хорошо знаком.        Обрадованный и воодушевленный, он быстро преодолел остаток пути, выбежав на какую-то подземную станцию, заставленную трубами различных диаметров, металлическими кубами неизвестного происхождения и шторной гирляндой, мерцающей теплым желтым светом. Посередине помещения, сидя на разбросанной по ребристому полу одежде, устроили полноценное чаепитие опознанный парнем по голосу Акутагава и не кто иной, как Иван Гончаров собственной персоной.        Полуобнаженный взволнованный вид обоих с потрохами выдавал их недавний досуг даже для не особо догадливого Ацуши.        Завидев нежданного гостя, донельзя бледного и удивленного, ведущие светскую беседу о тяготах завоевания заслуженного признания молодые люди резко стушевались.        — Чего тебе, тигр? — раздраженно бросил брюнет, спешно прикрывая куском тряпки открытую грудь, — И что за вид? Испугался крысы?        Иван на эту двусмысленную реплику сдавленно фыркнул. Натягивать одежду он не торопился, вместо этого просто закрылся рукой.        Ацуши непростительно долго медлил с ответом, чувствуя, как горло сдавил исполинских размеров ком, а конечности объял сильный тремор, однако в какой-то момент нашел в себе силы кратко поведать о причинах своего недуга.        — Я почти уверен, что видел, как достопочтенного многоуважаемого гражданина выебал мусорный пакет, — всеми силами стараясь подавить непрошенные слезы, парень закрыл глаза дрожащими ладошками, — Хотел помочь ему, но испугался и провалился в люк.        Тем временем зеленый туман, ровным слоем заполонивший пол и казавшийся частью местного интерьера, плавно пополз вверх по холодной поверхности металлических труб, постепенно рассеиваясь в пространстве. Накаджима все-таки разревелся, так что остальные посетители канализации были вынуждены его успокаивать мягкими похлопываниями по плечу и стандартными речами о том, что все будет хорошо, параллельно с этим ощущая разливающийся по телу пленительный жар. Акутагава и Гончаров бегло переглянулись.        Лишь подняв подернутый густой пеленой слез взгляд на одну из особенно широких труб, Ацуши осознал, что на нем не хватает нескольких элементов гардероба, а именно подтяжек и ремня. Без такой необходимой им двойной поддержки, брюки принялись скоропостижно сползать вниз, открывая взору собравшихся на церемониальное чаепитие молодых людей очертания нижнего белья. Парень тотчас весь зарделся томатно-красным и, придерживая брюки одной рукой, попытался отстраниться в сторону блестящего серебристыми кромками сервиза, но сделать это ему помешал мгновенно активированный расемон.        Плотная ткань в считанные мгновения обвила и без того напряженные до предела конечности, отчего мышцы отозвались легкой ноющей болью, которую вовсю предавшийся хаотичной волне паники Ацуши упорно игнорировал. Акутагава томно вздохнул, чуть наклонив голову и сжав пальцами переносицу — бьющееся в конвульсиях частично обездвиженное тело, даже несмотря на чудесное действие праздничного тумана, его совершенно не возбуждало. Иван, кажется, его мнение на этот счет всецело разделял. Он как-то подозрительно ласково провел рукой по поверхности металлической трубы, с усердием растирая пальцами место крепления, и с придыханием потерся обнаженным плечом о холодный металл.        Захватив в пленительные объятия расемона и Гончарова, начавший стремительно терять терпение от вырисовывающихся нерадужных перспектив Акутагава одним рывком усадил всех вокруг узорчатого керамического чайника, и, так же при помощи способности, разлил янтарный ароматный напиток по маленьким чашечкам.        — Иван, расскажи, откуда родом сей замечательный напиток, коим мы имеем честь наслаждаться? — наигранно спокойным тоном уточнил Рюноске, явное возбуждение которого было готово вот-вот прорваться сквозь не слишком плотную ткань нижнего белья.        — Да с чего вы все взяли, что я разбираюсь в чае? — разочарованно бросил Иван, на чьих горящих щеках впору было жарить яичницу, — Обычный черный, покупаю в лавке за гаражами по акции.        В конец ошалевший от буйства разнообразных ощущений Ацуши не спешил притрагиваться к напитку, как и присоединяться к организованной, в общем-то, именно для него беседе, бросая рассредоточенные взгляды по сторонам и чересчур сильно оттягивая пепельные локоны в стороны. Акутагава уже хотел было предпринять попытку помочь парню и с этим, напоив того насильно, однако Накаджима в один стремительный миг подобрался и, с видом человека, осознавшего все, прильнул к губам удивленного таким напором брюнета. Впрочем, тот довольно скоро ответил на поцелуй, притягивая парня ближе за галстук, затянувшийся удушающей петлей вокруг тонкой соблазнительной шеи, а после пальцем свободной руки заговорщически поманил к себе Гончарова.        Иван уже вовсю одаривал смелыми ухаживаниями металлическую трубу и на приглашение не ответил, поэтому Рюноске счел уместным в очередной раз воспользоваться способностью для предотвращения непоправимого кошмара, от которого психика Накаджимы уже точно не оправится.        Усадив Ацуши поудобнее на своих коленях и полноценно открывая верхнюю часть своего тела для неумелых спешных ласк, Акутагава прильнул к выглядящему несколько разочарованно Гончарову, распространяя по нежной коже шеи и ключиц горячие волнующие поцелуи. Вскоре их руки имели честь встретиться на упругих ягодицах Накаджимы и одновременно проскользнули под чрезмерно свободную одежду. Ацуши отвлекся от изучения кончиком языка чужого соска, прогнулся в спине и несдержанно промычал, когда сразу два пальца плавно раздвинули в целом довольно расслабленные стенки его ануса, вырисовывая причудливые узоры изнутри.        С его плеч наконец слетела мешавшая процессу сближения рубашка, так что он принялся тереться грудью о разгоряченные тела, сильно прикусив Акутагаву за плечо. Тот осторожно приподнял его за волосы, освобождая отсиженные им колени чуть ли не до онемения, и одним ловким движением пристроился сзади, продолжая удерживать голову на уровне своей, чтобы парень ненароком не стукнулся о металлический пол. Казалось бы, тигриная регенерация и какая вообще разница, но отчего-то Рюноске счел это важным.        Оказавшийся напротив Иван наконец освободил горящую почище торфяников при пожаре плоть Накаджимы из плена оставшейся одежды и позволил парню свободно вбиваться в его руку, пока сзади стремительно и рвано приближался к пику наслаждения забывшийся в зверином инстинкте Акутагава. Помогая второй рукой и себе, Гончаров довольно скоро ощутил, как опалило кожу стремительно растекающееся повсюду семя и с придыханием навалился на потерянного в буйстве ощущений Ацуши, который, в свою очередь, упал уже на Рюноске. Положение, мягко говоря, не самое удобное, но менять его никто не спешил, разве что брюнет поначалу пытался робко протестовать.        Первым из пелены дурманящей истомы вырвался Иван, приподнимаясь на локтях и оглядывая немного смущенным взглядом поистине завораживающую похотливой эстетикой момента картину.        — Может, еще чаю? — робко уточнил он.        — С удовольствием, — выдохнул Акутагава, наконец скидывая с себя тяжесть навалившихся на него тел, и пополз в сторону своей чашки.