Имбирный пряник

       С рельефного потолка темной канализационной пещеры опасно свисали камни, словно острые колья, готовые вот-вот осыпаться и пронзить плоть усталого путника насквозь. Снабженный фонариком и коротким деревянным бруском Френсис, невзирая на липкий страх, гуляющий вдоль линии позвоночника, упрямо шел к своей цели, почти что не спотыкаясь и упав всего дважды до этого момента. Из-за несильного удара о скалистый пол он порвал брюки и ушиб колено, но перспектива получить желаемое определенно стоила того.        Бегло осмотревшись, Фицджеральд принял решение еще раз свериться с картой, не так давно нарисованной одним добрым человеком от руки. Тот по секрету рассказал Френсису о загадочном таинственном месте под названием “Пятерочка”, а еще о том, что там сейчас идет потрясающая акция на кастрюли — 2 по цене 3. Ну как тут устоять? Правильно, никак. Особенно когда добрый человек с длинной светлой косой по пояс, отчего-то наряженный в клоунский костюм, но это не важно, услужливо поделился локацией сего чуда природы.        Судя по карте, “Пятерочка” должна была быть прямо за крутым скалистым поворотом. Поправив немного сползшие брюки, Фицджеральд робкой походкой шагнул прямиком в призывно молчащую темноту. Он ведь еще не знал, что всё…        В чарующем полумраке пещерного тупика, окруженный расставленными по всему периметру свечами, существенно прогоревшими, но еще пригодными к использованию, сидел человек. Он был одет весьма просто, даже слишком, по меркам Френсиса, а его голова — лишена волосяного покрова практически полностью. Вероятно, именно это обстоятельство и привлекло Фицджеральда насколько, что он выронил деревянный брусок и напрочь позабыл, зачем вообще шел, кто он такой, и текущий среднерыночный прайс на кастрюли всех форм и размеров. Вот настолько он оказался впечатлен этим видом.        Лысик, как про себя назвал загадочного человека Френсис, упрямо хранил молчание. Его глаза заметно округлились от удивления, а несколько торчащих из головы волосинок призывно приподнялись, но он не двинулся с места и, казалось, даже не дернулся при виде нежданного гостя. Плавно подойдя ближе, Фицджеральд заметил в его руке чашку с чем-то горячим, ведь из нее витиевато струился пар, так красиво мерцающий в приглушенном свете свечей.        По полу робко стелился концентрированный зеленоватый туман. Френсис сглотнул.        — Здравствуйте! — прочистив сдавленное комом горло, громко поздоровался он, отчего стены отозвались причудливым эхом и, кажется, даже дрогнули. Или же у него плыло перед глазами от внезапно накатившего волнения. Все таки, не каждый день видишь перед собой живое воплощение большинства своих эротических фантазий.        Лысик продолжал упорно молчать. Френсис напрягся. Что-то во всей этой ситуации было… странное. Тревожное. Непонятное. В какой-то момент напряжение стало настолько сильным, что Фицджеральд даже позволил себе забить на кастрюли и робко попятился к выходу, как вдруг ледяная волна осознания накрыла его с головой, и все вмиг прояснилось. Ведь в этом загадочном молчании по итогу смысла оказалось даже больше, чем во всей его жизни, принципах ценообразования и маркетинговых исследованиях целевой аудитории акционной кухонной утвари.        Он понимал его.        Понимал, как никто другой.        Позволив Френсису переварить полученную невербальным путем информацию, Лысик наконец поднялся на ноги, ни словом, ни жестом не выдавая своих намерений, но Френсис точно знал, что ему нужно следовать за этим человеком. Это сакральное знание словно всегда было в нем, выгравированное на подкорке мозжечка, дремало глубоко внутри вплоть до этого самого момента. Лысик завернул за угол и привел Фицджеральда в точно такую же, принципиально ничем не отличающуюся пещеру, украшенную свечами, вот только… вот только на полу маняще лежали и притягивали взволнованный взор кастрюли с небрежно прилепленными к ним желтыми ценниками.        У Френсиса отвисла челюсть. Невзирая на боль, он опустился на колени и закрыл лицо руками, что-то нечленораздельно шепча. Лысик плавно опустился рядом, кладя ладонь на чужое плечо в утешающем жесте.        — А можешь, — Френсис неуверенно качнул головой, опуская смущенный взгляд в пол. — Можешь сесть мне на лицо? Пожалуйста!        Немного помявшись, Лысик слабо кивнул. Помедлив еще пару секунд, он стянул с себя футболку и отбросил в сторону. Штаны с бельем полетели следом.        Спешно раздевшись, Френсис лег на спину и замер в напряженном ожидании. Как же он этого хотел! Усевшись поудобнее, Лысик уперся руками в чужие ребра и закусил губу, сопровождая демонстрацию своего наслаждения уже привычным слуху молчанием. Фицджеральд молчал тоже. Ему было не до разговоров. Звенящую тишину нарушали лишь тихие причмокивающие звуки и тяжелое дыхание Френсиса, которому как-то резко стало катастрофически не хватать воздуха. Но желание доставить удовольствие партнеру было сильнее желания дышать и жить, поэтому выбор был очевиден.        Лысик несмело блуждал ладонями по разгоряченной коже живота, то и дело оставляя на ней небольшие царапины. Он точно знал, чего конкретно от него хотел Френсис сейчас, но пока не решался перейти к активным действиям: все-таки в его пещеру давно уже никто не заглядывал, и он слегка растерял сноровку. Последним его гостем был длинноволосый высокий блондин, разодетый, как клоун.        Вскоре Лысик пересилил свою робость — отчасти этому поспособствовал умелый горячий язык Фицджеральда, вовсю блуждающий внутри его ануса, и его рука потянулась к основанию свечи, притягивая ее ближе к себе. Неужели он правда это сделает? Уже делает. От сильного наклона воск потек вниз почти что ручьем, растекаясь по коже и стремительно застывая. От контраста ощущений Френсис был вынужден ненадолго покинуть анус Лысика и издал громкий протяжный стон, не сумев сдержать чувственный порыв.        Осознав, что только что произошло, Фицджеральд осекся. Он не должен был нарушать тишину — то было единственным негласным правилом их порочной связи. И все же, не сдержался. Не сумел.        Лысик плавно поднялся и развернулся лицом к партнеру: его брови слегка нахмурились, а взгляд заметно помрачнел. От предвкушения дальнейшего наказания тело Френсиса объяла приятная волна животного желания, и он спешно прикрыл глаза, дабы не выдавать так открыто своих предпочтений. Как будто это могло помочь. Словно бы его распластанное по полу тело не говорило все за него, а между ним и Лысиком не было устойчивой ментальной связи, благодаря которой они буквально могли читать мысли друг друга. Френсис снова сглотнул.        В голове отчетливо слышался приказ, велевший ему перевернуться на живот, что он и поспешил сделать. Затекшие конечности прострелило легкой болью, но она была почти неосязаема на фоне палящего жара в паху.        Уткнувшись носом в пол, Френсис думал. Думал о том, как же ему повезло. Ничего в этом мире он не желал так истово и сильно, как быть наказанным мужчиной своей мечты посреди мрачной холодной пещеры в окружении акционных кастрюль. Неосознанно сжался, когда к его неподготовленному анусу приблизилось что-то тонкое и холодное. Неопознанный предмет не мог похвастаться своим диаметром, отчего проскользнул внутрь легко и свободно, несмотря на девственность принимающей стороны. Когда Фицджеральд ощутил, как его изнутри стремительно заполняет что-то теплое и вязкое, он все же поднял голову и робко глянул через плечо на своего партнера. В одной руке Лысик держал кастрюлю, наполненную прозрачной жидкостью. В другой его руке расположилась клизма. Френсис в очередной раз сглотнул.        Продолжая наполнять кишечник Фицджеральда неизвестным веществом, Лысик периодически прерывался на то, чтобы добавить к мягкости молочной кожи немного воска. На этот раз Френсис молчал, сдерживался, что есть силы и вгрызался во внутреннюю сторону щеки, разрывая ту до крови, лишь бы не издавать звуков.        Лысик остался донельзя доволен этим фактом. Приподняв Френсиса за волосы, он заставил его встать на колени и сильно прогнуться в спине. От резкой смены положения пятна застывшего воска треснули, неприятно стягивая кожу, но Фицджеральд, кажется, этого даже не заметил. Он послушно выпятил зад и уткнулся лицом в морозный камень, что-то нечленораздельно мыча. По его бедрам тонкими ручейками стекала кастрюльная вода, а живот постепенно сдувался. Разбитая намедни коленка от контакта с твердой поверхностью надрывно саднила, отчего Френсис с силой закусил и без того растерзанную в кровь губу, но возразить не посмел.        И стоило только Лысику расположиться поудобнее и приставить член к растянутой всем, чем можно и нельзя, дырочке, как их акт бесконечной любви грубо прервали очередные незваные гости в количестве шести штук. И одного енота.        Френсис тотчас пожалел, что не купил к кастрюлям двери. Просто на них не было акции…