Сакура, ты же программист!

Теперь я поняла, что действительно вижу Сакуру именно что «на свою голову». Я постоянно слышала комментарии о том, что и как надо делать. О том, как неловко я ем. О том, что «да спрыгнуть с крыши — проще простого! Зачем ты так слезаешь?», «ты опять криво завязала повязку». Учитывая, что повязки в своём мире я не ношу, а палочками ем только суши, это был просто повод приобрести бесполезные для себя навыки. Забить и не учиться был не вариант: к сожалению, я терпеть не могу критику в свой адрес. Впрочем, покажите мне хоть одного человека, который искренне любит, когда ему постоянно указывают на ошибки. А Сакура, увы, была со мной постоянно. От неё было не избавиться. И она в этом мире жила с рождения, в отличие от меня, поэтому вещей, которые я как новичок делала неправильно, была целая уйма! Ах, как мне хотелось бы посмотреть на неё в моей ситуации… Как бы она управилась со стиральной машиной или другой техникой? А элементарный проезд на общественном транспорте? Ух… Порой, чтобы меня отпустило, я и правда рисовала в голове во всех подробностях такие сценарии и придумывала, как Харуно могла там накосячить. И это мне помогало. Действительно помогало постараться с ней не разругаться. Нет ничего страшнее, чем поссориться с собственным персональным привидением. А в один прекрасный день у нас случился спор по поводу длины волос. — Волосы слишком отрасли. Ты должна их обрезать, — убеждала меня Харуно. — Так гораздо удобнее. Иначе они будут мешать, особенно в бою. — Во-первых, как ты заметила, я не собираюсь тут сражаться, — внимательно разглядывая отражение с отросшими волосами, категорично заявила я. — Наоборот хорошо, что хотя бы часть привычной длины уже удалось вернуть. А во-вторых, в моём мире у меня волосы только закрывают полностью грудь. А я хочу вообще до пояса. И учитывая, что они у меня тонкие, растут с трудом, а из-за малейшего стресса начинают обламываться, каждый сантиметр я считаю огромной ценностью, лишаться которой — преступление! Сакура с лёгкой грустью смотрела на новую причёску своего тела. Это были не единственные изменения, которые могли произойти с ней: программист ещё и ела в гораздо большем объёме, правда, не те продукты, которыми питалась Харуно. И к лапше с того дня больше не притрагивалась. — Знаешь, за всё время твоего пребывания здесь ты ни разу не сделала так, как я просила, — заметила Сакура, — хотя знаний о родном мире у меня явно побольше. — Волосы к знаниям отношения не имеют, — отрезала я. — Когда это тело снова станет твоим — тогда и подстрижёшься. А сейчас главное, чтобы мне было максимально комфортно. Я вот короткие волосы не люблю. Меня бабушка в восьмом классе потащила в парикмахерскую подрезать кончики, а в итоге мои шикарные волосы до бёдер стали какой-то жалкой ерундой до плеч! С тех пор я шарахаюсь от парикмахеров и пытаюсь вернуть длину волос. Которые не росли, пока я питание себе нормальное не организовала. Да. Как раз в старших классах и в университете мои пищевые привычки были безобразными. Один кофе натощак и сплошные булки из буфета в течение дня чего стоили! Естественно, волосы не росли. И это даже не говоря о том, что во время каждой сессии я превращалась в обтянутый кожей скелет, потому что когда я нервничаю, то вообще ничего не ем. А ещё оказалось, что мои родители плохо питаются. Да что там! Много кто вокруг меня плохо питается. Только я насчёт этого благоразумно молчу. Советов-то никто не просит. Я вышла на улицу. Родителей дома уже не было. Сакура комментировала рассказанную мной историю и откровенно сочувствовала, но я вынуждена была молчать: прохожие наверняка очень заинтересуются, если увидят идущую по улице и разговаривающую с кем-то невидимым Харуно. А если я при этом назову её по имени, ууу… В любом случае часть меня радовалась, что получилось установить контакт с Сакурой. Она была заинтересована в том, чтобы я её не позорила, находясь в её теле, и поэтому помогала мне. Кроме непрерывных замечаний к своим действиям я получала и подсказки: как кого зовут, кто о чём пытается со мной заговорить, куда надо идти и так далее. И я действительно была за это очень благодарна. — Привет, Сакура! Тебе уже лучше? — я повернулась на голос и увидела Кибу. Сидевший на его голове Акамару радостно гавкнул. Ну что же… хорошо, что он остаётся там, а не бежит ко мне. Иначе я бы точно испугалась. — Да, я в порядке, спасибо. — Я постаралась приветливо улыбнуться и снова получила от Харуно возмущённое: «И это ты называешь красивой улыбкой? Тебе надо потренироваться перед зеркалом!» Подавив желание вслух возразить, что моя улыбка абсолютно нормальная и ничем не отличается от той, которая в аниме, я всё-таки почувствовала страшный испуг: словно из ниоткуда рядом с Кибой возник огромный белый пёс с него размером. Наверняка просто кто-то из взрослых шиноби клана Инузука тоже был поблизости. Пёс гавкнул на меня, пытаясь поприветствовать, и моё сердце стало биться где-то в районе колен, в груди сжалось что-то ледяное, а звуки вокруг будто бы притупились. Все инстинкты мне говорили бить или бежать, и приходилось прилагать титанические усилия, чтобы оставаться на месте. Я ничего не слышала, только краем сознания понимала, что до меня пытаются докричаться Сакура и Киба. Но сил услышать их слова не было. Все мои ресурсы ушли на то, чтобы сделать вид, что мне не страшно. Моё внимание к окружающему миру восстановилось не очень скоро. — А? Что? — сразу начала я, поймав взгляд бедного Кибы. — Я в порядке. — Видно, ты ещё не совсем поправилась. Ладно, Сакура. До скорого! — он махнул мне рукой на прощание, а я обнаружила, что огромной собаки уже и след простыл. Да уж. Я медленно выдохнула, прикрывая глаза и стараясь выровнять дыхание. — Чего ты так испугалась? — услышала я голос Харуно и мысленно выругалась при воспоминании о том, что, как оказалось, она частично чувствует мои эмоции, если они слишком сильны. — Всё в порядке. Я просто с детства боюсь собак. Неприятная история, — ответила я и свернула в узкий переулок, в котором с гораздо меньшей вероятностью, чем на широкой улице, будут гулять любящие простор собаки. — Но чего в них страшного? — с откровенным изумлением спросила меня Сакура, и я, запоздало оглядевшись, решила таки поддержать диалог. — Ничего. Только моей фобии этого не объяснить, — теперь я судорожно пыталась вспомнить, куда вообще собиралась. Если куда-то собиралась. Каждую ночь я отчаянно пыталась применить техники из книги по осознанным сновидениям, и каждую ночь покинуть тело у меня не получалось. Обидно. А днём надо было себя чем-то занимать. Точно! Я же хотела с Хинатой пообщаться! Как раз такое время, когда её мало кто поддерживает, кроме команды. И она видит большую опору в Наруто. Это, безусловно, приятно. Но мне хотелось бы навести её на мысль, что она и сама по себе сильная. Безо всякой внешней опоры. Вдруг помогу ей быть хоть чуть-чуть уверенней. — А… Совсем как у Цунаде с кровью, — поняла Харуно мою проблему. Как же я радовалась, что в этом мире хотя бы понятие фобии уже есть и всем известно! Разжёвывать ещё и это было бы ужасно. — Слушай, а такое лечится? — Немного, — пожала я плечами. — В детстве я боялась даже просто смотреть на собак. Сейчас мне страшно, только когда они на меня лают или бегут. Думаю, за это стоит сказать «спасибо» спокойному соседскому псу, который никогда не лаял, но прямо-таки тянулся ко мне. Со временем я смогла его гладить и перестала бояться собак в целом. Но в остальном, как видишь, осадок остался. В этом плане мне и в моём мире страшновато жить: могу идти по парку, слушать музыку, не смотреть по сторонам и испугаться просто от того, что рядом кто-то выгуливает собаку и она гавкает, перекрикивая наушники. И в этом случае я пугаюсь не того, что собака лает на меня. Она может смотреть вообще в другую сторону. Но так как я её в такой момент не вижу, моё воображение всё дорисовывает абсолютно самостоятельно, и я пугаюсь возникшей в голове картинки. Забавная ситуация. Очень похоже на то, как люди боятся темноты из-за разыгравшегося воображения. Да и не только темноты, на самом деле. Многие наши страхи совершенно надуманны и существуют только у нас в голове. Когда же случается что-то реально критическое, как правило на страх просто нет времени, и он быстро сменяется приливом адреналина, чтобы временно усилить организм для выживаемости. На своей шкуре я чаще всего чувствовала это на экзаменах. Я боялась до экзамена и у меня был отходняк после экзамена. Во время экзамена же никакого страха не было: кровь приливала к мозгу, и я сама удивлялась тому, как быстро могу соображать, вспоминать что-то или выкручиваться. Но, разумеется, у каждого тут всё индивидуально. — А… что такое наушники? И ты же не можешь совсем избегать собак! — заметила Харуно. — Наушники… Слушай, давай не будем об особенностях моего мира, — как же тяжело, когда обыденные для тебя вещи неожиданно становятся диковинкой. — А этот страх можно максимум попробовать преодолеть. Но это обычно получается, только если ты заранее готов к встрече. К примеру, у меня есть родственники, у которых живёт большая собака. Каждый раз, когда я к ним иду, я настраиваюсь на то, что конкретно их собака не опасна. И в результате это позволяет мне более-менее приструнить фобию и реагировать на питомца нормально. Но вот если бы они без приглашения нагрянули вместе с собакой ко мне в гости, мне бы точно понадобилось время сначала на то, чтобы успокоиться, а потом на то, чтобы напоминать себе, что эта собака безобидная, — продолжила я свои объяснения. И тут мне в голову неожиданно пришла мысль. Вполне перспективная и хорошая. Возможно, если из этого что-то получится, это облегчит моё существование здесь, а затем и поможет вернуться домой — кто знает? — Слушай, Сакура. А ты всегда мои эмоции чувствуешь или при каких-то определённых условиях? — Харуно упомянула эту деталь вскользь, и я как-то не сфокусировалась на ней тогда. А сейчас, когда я стала глубже думать о страхе и его механизмах, пришло достаточно неплохое осознание. — Не всегда. Только когда они особо сильные, — пожал плечами призрак Сакуры. — Они немного сбивают с толку, потому что легко перепутать их со своими собственными. Но за счёт того, что мои эмоции сейчас какие-то странные, мне гораздо проще. — Естественно, они странные. Эмоции — это химическая реакция в физическом теле, — сильно упрощённо, конечно. Но факт. — И раз ты ощущаешь эмоции своего физического тела, значит, ты не только к нему привязана, но и частично находишься в нём! Возможно, из-за этого я понимаю местный язык: потому что мне доступны твои самые базовые знания, полученные в первые годы жизни. Харуно понимающе кивнула. Она уже думала о связи с телом, не дающей ей улететь далеко. А теперь, судя по всему, открывались и новые горизонты. — Постой. Ты хочешь сказать, что, возможно, я могу перехватить управление над телом? — поинтересовалась она, и я впервые за долгое время услышала в её голосе воодушевление. Да уж, кому-то явно надоело быть призраком без потребностей и с, как она выразилась, странными эмоциями. — Именно. И не только. Не знаю, как это правильно будет называться, — я обвела рукой призрака-Сакуру. — Назовём астральным телом. Может, если мы потренируемся, ты своим астральным телом вытолкнешь меня из своего физического тела! Раз уж у тебя техника сработала с первого раза, а у меня ничего не выходит, можно попробовать действовать другим путём. Главное будет только отыскать потом свой мир, а не оказаться в ещё каком-нибудь фэндоме или в совсем неприятном для себя теле. Как говорится, покинуть тело Сакуры — это полбеды. Не хотела бы очнуться каким-нибудь зомби… Брр. Непопулярное мнение, но я не люблю фильмы о зомби. Я просто слишком брезглива для них. По этой же причине настороженно отношусь к ужастикам. «Сайлент-Хилл» мне понравился, за исключением момента, где сдирали кожу. Он больше на психику давит, а не демонстрирует кровавое месиво, из-за которого я просто бегу избавляться от содержимого своего желудка. — Так чего же мы ждём? Давай пробовать! — а вот теперь в голосе Сакуры звучал откровенный восторг. — Подожди. Думаю, перед этим стоит прочитать книгу до конца: там по идее должно быть и руководство по перемещению. А это в моей ситуации очень важно! Я же хочу вернуться домой, а не куда-то не пойми куда! …И мне нужно поговорить с Хинатой. — С Хинатой? А она чем поможет? — озадачилась Харуно. — Ничем. Просто я знаю, что ей необходима поддержка, — коротко бросила я и зашагала по улице дальше. Пока что Хината тренируется одна и с командой, Неджи начнёт заниматься с ней позже. Но она точно в глубине души считает себя бесполезной и не самой важной в клане. И мне хочется как-то ослабить эти её чувства, пусть и на время. — Что же, главное, чтобы мы всё успели. Хотя конечно успеем! Ты же программист, — в очередной раз подколола меня Сакура, уже успевшая заметить мою реакцию на эту фразу. Я заставила себя промолчать.