Буйволсон до мелочей помнил последнюю встречу с Козловым и его братьями. Она произвела на него неизгладимое впечатление, оставив в душе большие сомнения и внеся сумятицу в его привычное существование. Он до сих пор помнил блеск его глаз, помнил слёзы потерявшего сына отца. Он помнил, как ударил Козлова… и как отпустил его. Возможно, скрепя сердце, внятно тогда Буйволсон объяснить не мог. Порыв, который заставил сурового капитана полиции впервые спасовать перед обстоятельствами и опустить оружие при виде одного из самых опасных зверей в городе, с трудом поддавался объяснению — принципы жёсткого копа требовали немедленно нацепить на Козлова налапники и лишить его свободы навсегда. Это желание жило в Буйволсоне после первого его столкновения с семьёй холодного и жестокого Ансельма Козлова. Но с другой стороны… Козлов попался полиции не в своём доме, а в нескольких шагах от погибшего сына — единственного сына, которого любил всей душой и желал ему счастья с Сесилией. Тогда в голове Буйволсона — будто молния в грозовом небе — блеснуло: «У тебя тоже есть сын. Ты тоже отец!» И решимость взять Козлова на месте почти мгновенно испарилась, разбилась на тысячи кусков.
После этого памятного события, подробности которого уже на следующий день разнеслись по всему Департаменту, многие косо поглядывали на Буйволсона. Кто-то из горожан, ранее кивавший ему при встрече, либо с каменным выражением на морде проходил мимо, либо просто отворачивался. Конечно же, газета «Хайп», о которой с таким презрением отзывался Буйволсон, получила обильнейшую пищу для пересудов! Они с остервенением в очередной раз вываляли имя Буйволсона в грязи, что только не приписав ему! Буйволсон всё знал и понимал, но сорваться ему мало что стоило. Ему пришлось провести крайне неприятные полчаса наедине с Леодором Златогривом. Невзирая на долгие годы дружбы с Буйволсоном, мэр Зверополиса не стеснялся в выражениях и в самых красочных эпитетах охарактеризовал отношение друга к своей работе и опасным преступникам. Не в силах выносить упрёки даже от представителя верховной власти, Буйволсон не выдержал — вскочил и запустил в Леодора настольный органайзер. Прокричавшийся мэр выскочил из кабинета, так хлопнув дверью, что стекло в ней чуть не треснуло. А вслед ему Буйволсон выкрикнул:
— Хочешь фактов — читай «Хайп»! Уже купил небось выпуск, а, Лео?! Ты был там в те ночи, возле меня?!
До сегодняшнего дня Буйволсон, которому чаще всего об огромной ошибке напоминал МакРог, словно выпал из реальности, погружённый в себя и тяжёлые думы. Он не реагировал ни на тычки друга, ни на косвенные намёки, ни на шепчущихся за спиной подчинённых. Но, увидев Козлова не где-нибудь, а в своём собственном кабинете, Буйволсон тут же вспомнил погибших Мартина и Соломона. Он не верил словам Козлова, отказывался верить его присутствию здесь, и всячески отрицал его непричастность к этой трагедии. Безжизненные тела Соломона с Мартином вновь промелькнули в его сознании, но тяжкое видение рассеялось, когда Козлов повторил:
— Надо поговорить.
Звуки этого голоса и наглого требования вернули Буйволсона в реальность. Из-за мощных фигур Козлова и его братьев в кабинете стало теснее.
— Какого… — прохрипел Буйволсон, с трудом поднимаясь из-за стола. Мощные плечи напряглись, форма на теле с глухим потрескиванием натянулась. — Что тебе здесь надо, Козлов?
— Я же сказал, — невозмутимо сообщил Козлов. — Я пришёл поговорить с тобой.
Только это самоуверенное заявление, прозвучавшее совершенно спокойно, окончательно убедило Буйволсона в правдивости происходящего. Козлов, главная его боль, истоки которой тянулись в первый год службы в полиции, действительно стоял здесь. Его чёрный костюм, чернее ночи, массивная цепь, свисающая с могучей шеи, перстень с крупным рубином на правой лапе — каждая деталь кричала о присутствии Козлова здесь. Если в душе Буйволсона оставались какие-то жалкие крупицы сочувствия Козлову, которое он пытался раздражённо отогнать, то сейчас их вымело в мгновение ока. Но, возможно, опять ненадолго.
— Поговорить? — глухо пророкотал опомнившийся Буйволсон. — Поговорить? — Это слово он уже почти прокричал, путаной походкой выходя из-за стола. — И это говорит мне преступник? Мне, капитану полиции?!
— Капитан, успокойтесь, — пробасил Рэймонд, стоящий справа от Козлова. — Не нервничайте. Мы не с дурными намерениями.
— Помолчи, Рэйм, — оборвал брата поднятием лапы Козлов и повернулся к Буйволсону. — А ты сядь, и мы поговорим спокойно. Сяду и я.
Козлов преспокойно сел на широкий диван. Буйволсон медленно двинулся от стола к Козлову, не сводя с него злобного взгляда. Рэймонд с Кевином шагнули навстречу. Каждый из троих был выше Буйволсона. Козлов спокойно сидел на диване, взирая на Буйволсона в ожидании продолжения разговора. Но Буйволсону казалось, что Козлов смотрел на него во всех смыслах свысока.
— Спокойно, значит? — прошептал Буйволсон, но в его тихом шёпоте было больше ярости, чем в рычании. — Слишком много хочешь, преступник! Я с такими подонками, как ты, разговариваю только в камере для допросов. Уверен, это милое помещение ждёт не дождётся тебя, как и камера-одиночка для пожизненно заключённых!
— У меня тоже нет желания вести с тобой диалог в одном из подвалов Тундра-тауна, — ровным тоном парировал Козлов. — Я веду там разговоры со зверями из других категорий. Они не чета мне, как, впрочем, и тебе. Поэтому я и пришёл сюда.
Буйволсон набрал полную грудь воздуха, чтобы яростно возразить Козлову, но в этот момент дверь за могучими спинами медведей распахнулась. С гулким топотом внутрь кабинета ворвались Носорожиц и МакРог. У первого в копыте блеснули налапники, второй был с оружием наготове. Рэймонд с Кевином остались спокойными при вбежавших полицейских, но в их глазах мелькнула суровость.
— Эд, что происх… — начал было МакРог.
— Что здесь делает он? — с порога завёл Носорожиц, ненавидяще уставившись на Козлова.
— Вон, оба! — гаркнул Буйволсон, махнув копытом.
— Эд, но…
— Вон! — ещё громче рявкнул Буйволсон.
Повторять дважды не пришлось, и носороги покинули кабинет начальника, но с большой неохотой — они уже видели Козлова в вестибюле и решили удостовериться в том, что их капитану ничего не угрожает. Козлов тяжело вздохнул.
— Что ж ты такой нервный, Эддрик? — спросил он, сохраняя прежний вид, спокойный и высокомерный.
— А ты не знаешь? — рыкнул Буйволсон. — Напомнить тебе кое о чём?
Он вернулся на рабочее место, нашёл на рабочем столе компьютера запись с карты памяти, найденной у убитого Мартина.
— Вот, слушай!
Кабинет наполнили голоса Козлова и Урсуса.
— Что скажешь? — зло осведомился Буйволсон. — Это запись твоего разговора с Урсусом, с той ночи, когда убили Мартина с Соломоном!
Имена убитых бандитами коллег спонтанно сорвались с языка Буйволсона, но на этот раз Козлов вышел из себя.
— Хватит! — повысил он голос. — Я уже сказал, что не убивал твоих копов. А я не из тех, кто повторяет дважды!
Глаза Буйволсона продолжали метать злые искры, но голос стал чуть спокойнее, когда он спросил:
— Чем докажешь, что Мартин с Соломоном погибли не от твоих лап?
— Я зверь слова, — без улыбки сообщил Козлов и выпрямился на диване. — Многие, с кем мне пришлось иметь дело, убеждались в этом.
— Как Гэлверн, мой начальник? Как Роговски? — прищурился Буйволсон. — Твой компаньон?
При упоминании смертного врага Козлов оскалился.
— С подачи этой падали, — прорычал он, — убили моего единственного сына! Ты сам всё знаешь!
Слова отдавались неимоверной болью — болью отца, которая никогда уже не пройдёт и каждый день будет о себе напоминать. На похоронах Морриса и Сесилии Козлов дал себе слово найти и жестоко покарать коварного бандита. Даже если это будет стоить ему жизни.
— Именно поэтому мы и здесь, Эддрик, — продолжал басить Козлов. — У нас с полицией теперь общий враг.
— Твой сын — это твоё дело! — топнул ногой Буйволсон и развернулся к посетителям спиной. — У полиции с мафией разные пути, я не дам тебе идти со мной и моими ребятами по одной дороге.
— Я тебя об этом не буду спрашивать, — отрезал Козлов. — Совместные действия сейчас — дело очевидное.
Буйволсон, услышав эти слова, обернулся так резко, как будто услышал позади выстрел. Фраза из уст Козлова прозвучала совершенно спокойно, он не грубил, не оскорблял его, а констатировал факт, давно всё решив. Но Буйволсону показалось, что он назвал его самым обидным словом, как в недавнем выпуске «Хайпа». Еле удерживаясь от того, чтобы не накинуться на Козлова, Буйволсон сцепил копыта в замок и вновь подошёл к медведю.
— Ты кто такой, чтобы решать за меня? — вкрадчиво прошипел он. — Забыл, где находишься?
— Я нахожусь в кабинете того, кто отвечает за безопасность своих же сограждан! — поднявшись с дивана, пошёл в атаку Козлов. — Того, на кого должны равняться все полицейские города! А капитан Буйволсон отказывается принимать во внимание то, что в его родном городе произошло двойное убийство! Тебя сама судьба предназначила для твоей службы, тебе свыше суждено было стать эталоном и мерилом справедливости. Я по достоинству оценил тебя двадцать лет назад. Ты сам сделал выбор — служить и защищать. А не корчить из себя щепетильного зверька с однобокими помыслами!
Буйволсон только шумно дышал, и каждое слово обличительного монолога доносилось до его слуха. За неполные сорок пять лет своей жизни, двадцать из которых прошли под гербом полиции Зверополиса, он перевидал великое множество преступников. Те, которые сознательно взяли грех на душу, те, что стали нарушителями закона в силу нелёгких обстоятельств… Опасные и жестокие, глупые и рассудительные, отрицающие свою вину и идущие на попятный… Буйволсон давно видел в Козлове преступника — разве может глава крупной мафиозной семьи заниматься бизнесом, не имея ни с кем конфликтов? Но сейчас перед ним стоял абсолютно уверенный в себе медведь, сильный не только телом, но и духом, который, дав слово, не отступится от него ни на шаг. Оба — и Буйволсон, и Козлов — имели огромный авторитет, каждый в своей среде, но судьбе было угодно столкнуть этих зверей вместе. Козлов не боялся полиции, поскольку уважал её и в здравом уме не способен был подумать о том, чтобы причинить ей вред. У него есть связи с полицией, а вести бизнес без прикрытия было сложно. Буйволсон, в свою очередь, не испытывал страха перед преступниками, будучи убеждённым в справедливости правосудия, но о работе с мафией даже не помышлял. За ним давно закрепилась репутация чистоплотного стража закона, и он ей дорожил, но из-за недавних событий стал опасаться превращения репутации в пепел.
— Выдохни, Эддрик, — посоветовал Козлов и сел. — И давай закончим борьбу принципов.
Немалым усилием воли овладев собой, Буйволсон отошёл к окну.
— Зачем ты пришёл? — с подчёркнутым спокойствием спросил он, не глядя на Козлова.
— Предложить тебе помощь, — последовал ответ. — Я лучше знаю Роговски и Урсуса, нежели ты. У меня есть своя служба безопасности и свои каналы наблюдения. Подожди, — поднял лапу Козлов, увидев, что Буйволсон круто повернулся к нему с желанием возразить. — Лучше не начинай новый виток бессмысленного спора.
— Откуда ты знаешь мой номер телефона? — снова задал вопрос Буйволсон, сжав кулаки.
— Я — Борис Козлов, — коротко и без тени улыбки заявил незваный гость. — У меня везде есть глаза. Я могу узнать всё, что захочу, даже то, из какой тарелки ест твой сын Гилберт, и то, какой скальпель час назад держала твоя жена Анабель.
— Когда ты узнал, что Мартина и Соломона убили? — зло прервал его Буйволсон.
— Весь город узнал об убийстве из новостей, — спокойно сказал Козлов, которому о гибели полицейских сообщил Рикард. Слишком рискованно было говорить правду. — А под утро убили Джоэла Страйпса, в подъезде своего дома. Пусть потеряется перстень моего отца, — Козлов взмахнул лапой с кольцом, — если эти убийства не связаны друг с другом.
— Ночью за городом ты встречался с Урсусом, это я знаю, — после короткой паузы сообщил Буйволсон и в ожидании реакции посмотрел на Козлова. — Зачем?
— Пришлось, — с непонятным вздохом сказал Козлов. — Но это не твоё дело, а наше.
— Что ты сказал? — взвился Буйволсон.
— Я сказал — эта с Урсусом встреча тебя не касается, — раздельно и по слогам повторил Козлов.
— Ещё как касается, понял? — посуровел Буйволсон. — После неё были убиты мои сотрудники! Это меня касается в первую очередь, поскольку у убийства есть прямая связь с вашей сходкой!
— Значит, Соломон с Мартином серьёзно в чём-то просчитались, — задумчиво сказал Козлов. — Следили неаккуратно.
— Они не дураки, чтобы вовсю светиться на задании, — рыкнул Буйволсон. — Я уверен в их квалификации и опыте.
— Сдаётся мне, что за ними следили, — вступил в разговор Рэймонд, всё это время молчавший. — Одно убийство потянуло за собой ещё одно, спустя всего лишь несколько часов. Они связаны, Борис в этом уверен.
— Откуда бы? — недоверчиво хмыкнул Буйволсон.
— Я приятельствовал со Страйпсом, — заявил Козлов и рассказал о части «Чёрного Черепа», с которой боролись в Нью-Фэнгз.
— Теперь и мне кое-что ясно, — медленно сказал Буйволсон, когда Козлов замолчал. — Скорее всего, Роговски с Урсусом давно поняли, что многие члены его банды посажены вашими с Джоэлом усилиями, и понял, какой угрозой ты для него стал. Бандиты уничтожили Страйпса, а Роговски понял, что нужно избавиться от тебя, но не вышло. Он ошибся.
— Вместо меня они убили Морриса, — вздохнул Козлов. — Теперь я хочу добраться сначала до Лонгтэйла, потому что он выведет меня к Роговски.
— Кого? — переспросил Буйволсон. — Что за Лонгтэйл?
— Тигр, которого рассмотрел твой сын той ночью, задавил Морриса и застрелил Сесилию, — пояснил Козлов. — Его зовут Сириус Лонгтэйл. Теперь у нас в лапах есть ниточка!
— Как со всем этим связано покушение на моего коллегу, Альвисса Дэнсмэйна? — вспомнил Буйволсон о капитане Второго отдела городской полиции.
— Не знаю, Эддрик, — покачал головой Козлов. — Но если будут сведения, сразу тебе сообщу. Мы тоже ищем следы.
Козлов благоразумно промолчал о видеозаписи с камеры наблюдения в Луговых землях, зная, что она дожидается своего часа у Рикарда.
— Значит, — пробасил Козлов, грузно поднимаясь с дивана, — мы друг друга поняли, Эддрик?
Ярко-голубые глаза, казалось, просвечивали Буйволсона насквозь, словно рентген. К его удивлению, тот кивнул, ничего не сказав.
— Ну вот и отлично, — без улыбки кивнул Козлов и, подав братьям знак, пошёл к выходу, но на пороге обернулся, остановленный окликом.
— Не смей сам вовлекать в это дело моих сотрудников, — каменным тоном произнёс Буйволсон. — Будут вопросы — всё только через меня.
В ответ Козлов ограничился очередным кивком, медведи вышли из кабинета.
— Вот… — рыкнул Буйволсон, подавив ругательство. До сегодняшнего дня он даже и помыслить не мог, что ему, капитану полиции Зверополиса, придётся иметь дело с крупным мафиозным боссом и идти по этой дороге вопреки своей репутации.
Но в мозгу вновь пронеслись мгновения той страшной ночи, подробности гибели коллег. Вспомнился разбитый горем брат младший Мартина, Рагнар, а также родившийся в ночь гибели отца мальчик. В голове прозвучал голос плачущей миссис Рыкингтон: «Докажите, что полиции Зверополиса можно доверять нашу безопасность!» Вывод напрашивался лишь один — у Козлова получилось убедить Буйволсона. Он действительно полицейский и должен выполнять своё дело, достойно нести службу, чем он и занимался на протяжении этих двадцати лет.
«А что ты хотел? — мысленно спросил себя Буйволсон. — Если мыслить логически, то всё к этому вело!»
Буйволсон откинулся на спинку кресла, вцепившись в подлокотники копытами. Состоявшийся разговор, перетрясший его душу как пыльный ковёр, до сих пор прокручивался в памяти, вплоть до каждого слова. Буйволсон не мог спокойно сидеть на месте, и уже через минуту мерил шагами кабинет, а после перекладывал ручки, карандаши и папки с места на место. Спустя четверть часа, когда он снова восседал за своим столом, дверь кабинета с треском распахнулась, и внутрь вбежал, а не вошёл спокойно, МакРог. В один миг оказавшись рядом со столом шефа и друга, огромный носорог без всяких предисловий потребовал:
— Объясни мне, Эд, что происходит? Какого облезлого шакала здесь делал Козлов и что ему от тебя было нужно?
— Неважно, — обронил Буйволсон и уставился в стену, не желая смотреть другу в глаза. МакРог понял его по-своему и опёрся копытами на столешницу, наклонившись вперёд.
— Посмотри мне в глаза, Эд, — холодно потребовал он. — Что он тебе сказал?
— Я же сказал — неважно! — повысил голос Буйволсон. — Тебя это не касается.
— Не касается? — оторопел МакРог. — То, что ты отпустил этого бандита в ту ночь, и то, что о тебе теперь думают во всём отделе — меня не касается? Убийство Мартина с Соломоном, моих друзей, тоже не моё дело, значит? И мы похоронили их как просто умерших, а не убитых бандитами?
Буйволсон вскочил.
— Ты видел, что случилось той ночью, Шеймас! — сдавленно прохрипел он. — Сын Козлова и его невеста были убиты, считай, на глазах у отца! Моррис на несколько лет старше моего Гилберта! Что бы ты чувствовал, окажись, не дай небо, на месте Козлова? Ты его самого видел?
— Я не понимаю, — с трудом подбирая слова, заговорил МакРог. — Эддрик, тебе что, жаль его?
— Не в этом дело, — оборвал его Буйволсон. — Там был и сам Гилберт, и я подумал о нём, когда он пытался остановить меня. Сам не знаю почему! А потом я попробовал поставить себя на место Козлова. И мне было… — Буйволсон сглотнул. — Мне было тяжело! А я уверен, что не испытал и сотой доли того, что чувствует сейчас отец, лишившийся единственного сына. Я тогда шёл к нему с налапниками и оружием… и видел, как он рыдает над телом сына…
— Да, вы оба отцы, — кивнул МакРог. — Но находитесь по разные стороны закона, не забывай об этом! Этот мафиози будет действовать в своих интересах, будет просто использовать тебя и полицию, чтобы добраться до Роговски. Неужели не понимаешь, что он не собирается помогать нам? Козлов хочет превратить месть за сына в личную вендетту! Для него одним трупом больше, одним меньше — какая ему разница? На наших ребят он плевать хотел!
— Тебе-то откуда знать, Шеймас? — с жаром вскинулся Буйволсон и ударил кулаком по столу.
— А ты знаешь, чем это может грозить?! — вышел из себя МакРог. — Если узнает Златогрив, который был у тебя, то знаешь, что начнётся? Буря, самая настоящая! Этим служебным ураганом со всех погоны и нашивки посрывает ко всем шакалам!
— Да плевать мне на Златогрива! Я скажу то же, что Козлов сказал мне, — ничуть не тише выдал Буйволсон. — Мартин с Соломоном были убиты. Случившееся с Моррисом и Сесилией — тоже убийство. Преступление. А мы с тобой полицейские! Когда убивают жителей моего города, я останусь в стороне? Так поступают настоящие копы? — Яростно ударив кулаками по столу, Буйволсон вошёл в раж и, глядя другу в глаза, понёсся дальше: — Жаль не только убитых, но и их родных, которые долго не оправятся от трагедии! Хочешь услышать правду, Шеймас? Да, мне жаль Козлова! Что бы ты чувствовал, какую бы боль ощущал, если бы на месте Морриса оказалась твоя Дафна? Мне страшно представить моё состояние, если бы Гилберт…
Буйволсон резко оборвал тираду, надеясь, что общий её смысл уловлен другом. Однако правильные слова не возымели убеждающего действия на МакРога, который до сих пор пребывал в недоумении после несостоявшегося ареста Козлова. На эти меры он и надеялся, но его надежды обратились в дым. Сейчас МакРог был вне себя от ярости. Не будь он другом Буйволсона, закатил бы ему хорошую оплеуху!
— Сколько Козлов тебе предложил, Эддрик?
Оскорбительная реплика вырвалась из пасти МакРога прежде, чем он успел совладать с языком. Друзья несколько мгновений злобно смотрели друг на друга. В кабинете стало так тихо, что было слышно, как тикают настенные часы, потом Буйволсон, стиснув зубы до звона в ушах, так что на скулах вздулись желваки, выдавил:
— Пошёл вон отсюда!
МакРог не сказал ни слова в ответ и вышел в коридор, не забыв хлопнуть дверью о косяк. «Кретин, вот что!» — услышал Буйволсон из коридора. Буйволсон с рычанием выдохнул и стиснул копытами голову, почувствовав, что к ней подкрадывается мигрень. День только начался, но он преподнёс немало неприятных сюрпризов — визит Козлова и ссора с другом. А Буйволсону хватило убийства нескольких коллег и последовавших за ним похорон. Гнетущие моменты, которые выкидывали из колеи, просто преследовали его. Он помнил взгляд Патриции Рыкингтон, в котором отражались та же скрытая неприязнь и недоверие, что она выказала при приходе в отдел. Полицейские часто бросали сочувственные взгляды на родственников погибших, но каким взглядом теперь будет смерять Буйволсона один из лучших друзей?
Буйволсон подошёл к двери и взялся было за ручку, но передумал выходить и вернулся за стол. Он лично присутствовал на похоронах, ему, как и всем собравшимся, было нелегко, присутствие близкой смерти ощущалось всеми. Полицейские, которые присутствовали при обнаружении тел Мартина и Соломона, понимали, что их капитану сейчас гораздо тяжелее — ребята тоже были ему не чужими зверями, и он нёс ответственность за их жизни. Без поддержки в эти дни Буйволсон не обходился. А стоит ли ему рассчитывать на поддержку сотрудников, когда они узнают о разговоре с Козловым? С мафиози, которого он сам же и отпустил, даже дважды?
Неприятные мысли не покидали Буйволсона до тех пор, пока ему не позвонил Рикард.
— Есть кое-что, Эд, — сразу сообщил он. Буйволсон тут же велел брату приехать.
— Что по убийству Каниса и Вулфиса? — спросил Буйволсон, едва Рикард сел напротив.
Рикард рассказал в подробностях всё, что происходило на авторынке.
— Койот записал инициалы покупателя, которые убийца так и не подумал найти после убийства, — закончил он и спросил: — А у тебя что?
— Лучше не спрашивай, Рик, — устало зажмурил глаза Буйволсон.
После утренних гостей и ссоры с другом он желал только одного — оказаться дома, рядом с женой и сыном, отгородиться от работы, пусть она на следующий день снова захватит его в свои тесные объятия.
— Плохо выглядишь, — сочувственно сказал Рикард. — Что-то произошло? Рассказывай.
Буйволсон шумно вздохнул и рассказал Рикарду о разговоре с Козловым и последовавшей затем ссоре с МакРогом. Рикард молча слушал брата, стараясь ничем не выдать своей осведомлённости о планах Козлова. Когда Буйволсон замолчал, Рикард заговорил, осторожно подбирая слова:
— Вас обоих как отцов можно понять, хотя Козлов прав. Ты стоишь на страже закона, поэтому защищать город от убийц и оберегать его покой — твоя святая обязанность.
— Слова брата, тоже полицейского и тоже отца, — вяло откликнулся Буйволсон. — Кстати, ты что-то говорил о бумажке, которую нашёл под кассовым аппаратом.
Рикард молча достал пакетик с последней запиской Руика. Сдвинув брови, Буйволсон прочитал написанное.
— «С. Л.», — глухо пробормотал он.
— Это одна из самых последних продаж Руика, — пояснил Рикард.
На этих его словах Буйволсон выронил улику в целлофане, и она мягко спланировала на стол.
— Что-то не так? — настороженно спросил Рикард.
— Гилберт различил в убийце сына Козлова тигра, — забормотал Буйволсон, пытаясь воедино собрать мысли. — Та же машина, что и у меня… Козлов даже назвал имя убийцы — Сириус Лонгтэйл. Сам Козлов уверен, что хотели убить его.
— Значит, сходится, — кивнул Рикард. — Лонгтэйл покупает тачку для убийства, тонированную, чтобы его самого никто не увидел. Он рассчитывал на то, что Козлов будет один, но ошибся — погибли Моррис и его девушка. Продавец мог узнать об убийстве из новостей. Дальше остаётся только догадываться — либо Лонгтэйл сам решил устранить Руика, либо Руик начал его шантажировать, пугая походом в полицию. Охраннику не повезло, Вулфис оказался на рабочем месте в момент убийства, пришлось уничтожить и его. Затем Лонгтэйл забрал записи с камер видеонаблюдения и убежал с ними.
— Мыслишь как и я, — одобрительно сообщил Буйволсон. — Эту писульку сложно назвать сильным доказательством, всё могли бы подтвердить записи с камер. Но их Лонгтэйл уже наверняка уничтожил.
Буйволсон безвылазно просидел в кабинете до самого захода солнца, вспоминая Козлова и случившиеся за эту неделю убийства. Рикард уехал обратно к ожидающим его Звермайеру и Гризелли. Он изо всех сил старался ничем не показывать того, что он в курсе планов Козлова, и старательно следил за каждым словом. Когда пламенный свет закатных лучей солнца исчез с верхушек небоскрёбов, Буйволсон потянулся в кресле и широко зевнул.
— Рабочий день уже давно закончился, Эд, — напомнил Рикард, вошедший в полутьму.
— Рик, какие тут рамки рабочего дня! — угрюмо прервал его брат. — Если одно или два убийства, то мои сотрудники уходят после десяти вечера. А здесь семь трупов, меньше чем за неделю. И все они связаны, я уверен. Надо было ещё раньше приниматься за дело, иначе не миновать новых жертв!
— Тебе надо отдохнуть, Эд, — сочувственно похлопал Буйволсона по плечу Рикард.
По выражению морды брата он решил, что тот не удержится от возражения, но Буйволсон неожиданно покорно выключил компьютер и убрал все папки с отчётами на подоконник.
— Хватит на сегодня треволнений, — сказал он. — После такого я хочу выпить. Поехали в бар.
Братья вышли из кабинета и спустились в вестибюль. Уже на выходе их опередил МакРог.
— Пока, Рик, — коротко буркнул он, сделав вид, что Буйволсона рядом нет.
Рик мрачно кивнул. МакРог вышел на улицу и направился к своей машине. Проводив друга хмурым взором, Буйволсон вздохнул и ничего не сказал.
***
— В последний раз ты был в баре лет восемь назад, — вспомнил Рикард, когда братья стояли рядом с высокой стойкой.
Перед ними возвышались две большие стеклянные кружки с пивом. Буйволсон хмуро взял свою кружку, чуть выше краёв которой колыхалась шапка из пены. Рикард причмокнул языком, отпил немного пива и посмотрел на висевший в углу бара телевизор. Из динамиков лился голос спортивного комментатора, который сливался с рёвом болельщиков — шла трансляция футбольного матча, за которым с восторженным вниманием следили посетители бара.
— Львы против Тигров! — торжествующе пристукнул кулаком по стойке Рикард. — Львы ведут, три — один! Помнишь, ты в первый год работы в полиции поставил на победу Тигров сто пятьдесят баксов, а они проиграли?
— Никогда не забуду, — выдавил кривую улыбку Буйволсон и сделал большой глоток.
Спустя семь минут нападающий команды Львов забил впечатляющий гол, буквально за несколько секунд до окончания матча, и весь бар дружно взорвался криками. Болеющий за любимую команду Рикард победно стучал по стойке пустой кружкой.
— Сэр, — с ноткой лёгкого раздражения обратился к нему молодой ягуар-барзверь, — вы можете разбить кружку.
— О, простите, — опомнился Рикард и, протянув ягуару обе кружки — и свою, и брата, — попросил: — Будьте добры ещё по одной.
Ягуар покорно наполнил ёмкости. Рикард пододвинул кружку к брату. Матч закончился, вызвав хор недовольных стонов подвыпивших болельщиков. Некоторые стали расходиться, и барзверь включил другую программу, где шли музыкальные клипы. Буйволсон повернул голову к экрану — там маячила гибкая и изящная фигура Газелле, которая и здесь нашла своих поклонников. Глаза Буйволсона на пару мгновений радостно загорелись, но он тут же вернулся к своим мыслям. Покоя ему не давали слова разгневанного МакРога. Рикард, тонко чувствующий настроение брата и любые перемены в нём, тихо и сочувственно спросил:
— Тебя до сих пор тревожит то, что сказал Шеймас?
— Знаешь, — резко повернулся к Рикарду Буйволсон, чуть не расплескав пиво, — за двадцать лет дружбы я редко слышал от него такие резкости. И ссорились мы тоже редко, но я не знал, что МакРог будет обо мне такого мнения после нашего разговора с Козловым!
— Я не знаю Шеймаса так хорошо, как ты, Эд. Но он один из твоих лучших друзей и беспокоится за тебя. Возможно, он в душе желает уберечь тебя от неприятностей.
— Беспокойство не сравнить с подозрением во взяточничестве! — выплюнул Буйволсон. — Ты бы как поступил на моём месте?
— Я бы не выставлял его за дверь, Эд, — укорил брата Рикард. — Так МакРог мог только убедиться в своём предположении.
— А скажи, Рик, — повернулся к Рикарду Буйволсон, — ты бы меня заподозрил в такой низости?
— Я бы тебя треснул за такие слова! — подскочил Рикард. — Думай, что говоришь! Твоя неподкупность никогда не вызывала у меня сомнений.
Не нашедший что ответить на заявление Рикарда, Буйволсон задумчиво посмотрел в потолок, затем несколькими большими глотками ополовинил кружку.
— А как бы ты поступил на моём месте? — повторил вопрос Буйволсон. Сквозь музыку вопрос расслышал только Рикард. — С Козловым? Отпустил бы его?
— Не знаю, — честно признался брат. — Правда, не знаю. Я прекрасно понимаю, что ты тогда чувствовал и почему подумал о сыне.
— Я впервые растерялся, — мрачно пробурчал Буйволсон. — Я всеми силами заставлял себя думать о своём долге. Но когда увидел, как он плачет над мёртвым сыном… Вроде он даже был жив несколько мгновений.
— Перестань корить себя, Эд, — Рикард ободряюще хлопнул брата по спине. — Это был шок. Один отец позже поймёт трагедию другого отца.
Произнося эти слова, Рикард постарался придать им такое звучание, чтобы Буйволсон не подумал, что ему жаль Козлова. Конечно, сам он не испытывал тёплых и приятельских чувств к Борису, но его молодого сына было жаль. А Козлов наверняка ждал внуков…
Будто учуяв мысли брата, Буйволсон тихо сказал:
— Я Шеймасу признался, что мне его жаль. А он сразу…
Фразу прервал телефонный звонок. Рикард глянул на дисплей и испугался — звонил Козлов. Воспользовавшись тем, что Буйволсон кинул короткий взгляд на очередной видеоклип, он быстро принял вызов.
— Алло!
— Слышишь меня, Рик? — спросил Козлов.
— Вы номером ошиблись, — обронил Рикард и отключил телефон. Допив своё пиво, Буйволсон заказал ещё две кружки.
— Подожди, — попросил его Рикард через пару минут. — Я сейчас.
Рик торопливо пошёл в сторону уборной — выпитое пиво давало о себе знать. Когда он исчез, дверь в бар отворилась. Буйволсон лениво обернулся. Внутрь вошёл тигр в длинном сером плаще и шляпе в тон. Морду зверя скрывали большие тёмные очки. Новый посетитель молча прошёл в самый дальний угол.
Оправившись, Рикард достал телефон.
— Ты звонишь каждый раз, когда я буквально в паре футов от Эда! — возмущённо прошипел он в трубку.
— Что по убийству на авторынке? — спросил Козлов.
— Расскажу завтра, — ответил Рикард.
— Нет, сейчас! — пытался настоять на ответе Козлов. — Ты сообщил днём не всё.
— Я сказал — остальное завтра! — рыкнул Рикард. — И не звони больше мне, буду звонить я.
— Осторожнее его заносите! — выкрикнул Козлов.
Гневный голос медведя оборвался — Рикард завершил разговор. Убрав телефон в карман, он вернулся к брату.
— Давай, ещё по одной, и домой надо, — махнул копытом Буйволсон.
Больше к темам с МакРогом и Козловым братья не возвращались. Осознавая, что лучше не бередить душу Эддрика, Рикард деликатно молчал, но мысли о случившихся за эту неделю убийствах не давали покоя и ему. Внутреннее чутьё подсказывало, что на этом цепочка не закончится. Допив пиво в молчании, Буйволсон расплатился по счёту за двоих, несмотря на слабое сопротивление брата, и оба покинули бар.
— Вот чёрт! — хлопнул себя по бокам Буйволсон, уже оказавшись на улице. — Карту забыл!
Привычным быстрым шагом он подошёл к двери и врезался в выходившего из бара тигра в плаще.
— Извините, — буркнул Буйволсон.
Тигр ничего не сказал в ответ, только поправил очки и обернулся, когда Буйволсон скрылся за дверью бара. Рикард стоял рядом с машиной, равнодушно смотря на светящиеся вывески заведений и огни ночного Зверополиса.
— Рик! — пронёсся над проспектом тревожный крик Буйволсона.
Оказавшийся возле Рикарда тигр подпрыгнул от неожиданности.
— Разве можно так пугать, сэр? — с недовольством выкрикнул он.
Проигнорировав восклицание, Буйволсон подбежал к Рикарду, а возмущённый тигр потопал прочь.
— В чём дело, Эд? — изумился Рикард.
— Едем быстрее домой! — распорядился Буйволсон, на морде которого поселился страх.
— Да что случилось-то? — пытался добиться ответа Рикард.
— Анабель звонила, — запрыгивая за руль, пояснил Буйволсон. — Гилберт до сих пор не пришёл, а уже час как должен быть дома!
— А Анабель где? — пристёгиваясь, спросил Рикард.
— Сама только что с работы пришла, а дома никого! Ужин не тронут вообще.
Взвыв мотором, огромный джип резко рванул вперёд.
***
— Когда ты в последний раз с ним разговаривала? — повторил вопрос Буйволсон, нависая над сидящей в кресле супругой.
Дрожащая от переживаний буйволица крепко вцепилась в подлокотники, держась за них, словно утопающий за бревно.
— Я звонила ему около семи вечера, — пролепетала Анабель. — Гил был на секции, после ужина собирался сходить в магазин, а потом пойти гулять с Вероникой. Обещал вернуться к одиннадцати.
Буйволсон посмотрел на часы, опоясывающие запястье. Стрелки показывали пять минут первого.
— А её ты набирала? — спросил не менее встревоженный Рикард.
— Само собой, набирала! — воскликнула Анабель. — И Гилберт, и Вероника сейчас недоступны!
— Анабель, в какой магазин собирался идти Гилберт? — выкрикнул Буйволсон. — И когда в последний раз ты звонила обоим?
— Наш круглосуточный супермаркет, который сейчас за углом, Гилберт только туда бегает, — прошелестела Анабель, часто моргая.
— Так, — топнул ногой Буйволсон. — Рик, беги в магазин, спроси охрану, был ли Гил там. Они его прекрасно знают, как и Веронику.
Рикард кивнул и опрометью бросился выполнять приказ — как и на работе.
— Анабель, у тебя есть телефон родителей девушки?
— Д-да, — прозаикалась хозяйка.
Не дожидаясь приказа мужа звонить, она схватила со стола трубку, но копыта плохо слушались буйволицу, и она чуть не уронила аппарат на пол. По-прежнему сотрясаясь всем телом, она набрала номер.
— Да! Умоляю, говорите же быстрее! — раздался в трубке плачущий голос женщины.
— Труди, это Анабель, — почти выкрикнула Анабель. Не в силах спокойно стоять, она металась по гостиной, в то время как Буйволсон вновь пытался соединиться с Гилбертом. — Вероника не вернулась домой?
— Я уже всех их одноклассников обзвонила, никто не знает, где она! — со слезами закричала собеседница. Голос её исходил таким страхом, что он, казалось, передался и подруге. — Ни Вероники, ни Гила. Где твой муж?
— Рядом, рядом, — попыталась успокоить Гертруду Анабель. — Делаем всё, что нужно.
Не сказав ни слова, миссис Копыткинс всхлипнула и отсоединилась. В этот момент дверь распахнулась, ворвался Рикард и с ходу заявил:
— Охранник сказал, что видел Гилберта. Сначала он приходил один, через час уже с Вероникой. Вдвоём пошли не домой, в другую сторону.
— О-охх! — Буйволсон стиснул голову копытами и пнул тумбочку. Анабель налила из графина воды в стакан. Клацая зубами о стекло, она залпом выпила всё.
— Никто не знает, где они, Рик, — хрипло проговорила она. Рикард чуть слышно выругался и повернулся к брату.
— Звони МакРогу, поднимай его, — распорядился он. — Анабель, звони во все больницы, узнавай о недавно поступивших в течение… — Рикард посмотрел на часы, — …последних пяти часов. Ну же, не стой на месте! — рявкнул он, увидев, что Анабель стоит столбом у стола.
Стряхнув с себя оцепенение, Анабель схватила телефон, в то время как в ухо Буйволсона уже неслись гудки — он набрал номер МакРога.
— Ты на часы смотрел? — грубо рыкнул он, ответив после девятого гудка.
— У меня сын пропал, вместе с девушкой, — без предисловий рявкнул Буйволсон. — Ко мне приезжай!
Надо отдать МакРогу должное. Коротко отрубив: «Сейчас буду!», он отключился. Меньше чем через полчаса он приехал, к тому времени Анабель узнала, что ни в её Центральный госпиталь, ни в больницы района Саванна-Централ никакие молодые буйволы не поступали. Рикард с братом позвонили даже на охранные посты на границах районов Зверополиса, тоже безрезультатно. Буйволсон звонил и Гризелли, оставшемуся на дежурство, но номер был занят. МакРог, забывший в такой тревожный момент о ссоре с другом, также выглядел испуганно. По пути к Буйволсонам он позвонил в несколько близлежащих больниц Даунтауна, своего района, но и эти действия не внесли определённости в ситуацию.
— Ну где он может быть, где? — истерически заламывала копыта Анабель. — Куда ещё не звонили?
— Я позвонил Гризелли ещё из дома, сообщил ему все приметы, — ответил МакРог. — Сейчас в участке занято. Эрл сразу перезвонит, если что-то узнает.
Анабель бессильно опустилась в кресло и заплакала, отчаянно и безнадёжно. Буйволсон подошёл к супруге и обнял её. Не зная, что сказать коллегам в утешение, МакРог, переживающий за сына друга не меньше, чем сам отец, решил не дожидаться звонка от Эрланда и соединился с ним повторно.
— Не плачь, милая, — прошептал Буйволсон, поглаживая жену по спине. — Мы найдём их, обещаю.
— У обоих выключены телефоны, — тихо рассказывал МакРогу Рикард, когда тот снова отключился, услышав короткие гудки. — После семи вечера ни от одного из них ни слуху ни духу.
Громкий звонок телефона МакРога прервал разговор.
— Да, Эрл, говори, что у тебя, — велел он.
Буйволсон с супругой и братом обернулись к нему. В гостиной воцарилась такая плотная тишина, что до неё, казалось, можно было дотронуться. Секунды летели одна за другой, очевидно, Гризелли смог что-то выяснить и сейчас докладывал МакРогу. Но новость, похоже, была вовсе не радостная — морда носорога вытягивалась, глаза расширялись. На миг зажмурившись, словно от боли, МакРог попытался сунуть телефон в карман, но под воздействием шока от новости не попал, и аппарат с глухим стуком упал на ковёр, рядом с креслом.
— Ну что, Шеймас? — шагнул к носорогу Рикард.
— Мне звонили… то есть Гризелли сказали… — тяжело, будто булыжники ворочая, начал МакРог.
— Да не тяни ты! — рявкнул Буйволсон и подскочил к другу, с трудом удерживаясь от того, чтобы не схватить его за грудки и не встряхнуть.
— Во что Гилберт был одет? — спросил МакРог.
— Светло-коричневый костюм — рубашка-поло и бриджи, мы купили на распродаже, — машинально ответила Анабель и вскочила. — Что-то узнал? Шеймас, что? Ну не молчи!
— Больница Сент-Либерман, недалеко от Тропического леса, — охрипшим голосом произнёс МакРог. — В морг около пятидесяти минут назад привезли тело буйвола лет шестнадцати-семнадцати в таком костюме.
