Есть такая конфигурация на тему человека, называется «заклятый друг». Дмитрий Емец
Помимо дел сердечных, Лили занимали еще и обязанности старосты. На седьмом курсе ее назначили старостой школы вместе с Бертом Гринграссом со Слизерина, а они еще с пятого курса во время совместных дежурств знатно попортили друг другу нервы. Пререкания Лили и Берта были известным развлечением всех учеников Хогвартса, наблюдающих за этим с попкорном. Язвительный Берт и находчивая Лили не уступали друг другу в колкостях и остротах. Но, несмотря ни на что, Лили уважала Берта как достойного противника, да и Берт чувствовал то же самое, хотя ни за что на свете не признался бы в этом. - Грязнокровка, покажи кому-нибудь свой Шлюшгардиум Левиососа, - мог сказать Берт – у него не было тормозов, и он мог ляпнуть все что угодно кому угодно – почти как Сириус, только со знаком минус. - Счастье в личной жизни – только для небрезгливых, таких, как Поттер, - отвечала в тон ему Лили и получала свою порцию аплодисментов от благодарной аудитории. Берт Гринграсс воспринимался как противный мальчишка, который обзывал Лили грязнокровкой, дрался с Джеймсом после каждого матча по квиддичу, а на Люпина и вовсе смотрел как на пустое место из-за пушистой проблемы. Но однажды школу облетела страшная новость – Берт в больнице после того, как его же родной брат, Себастьян Гринграсс, буквально искалечил его в Дуэльном клубе. Рука Берта была почти перемолота в клочья, а Себастьяну после этого навсегда запретили въезд на территорию школы. Поговорив с Сириусом начистоту, Лили была в ужасе, узнав, что в черномагических семьях применение подобных заклинаний к детям, особенно к тем, кто оказался «разочарованием» - в порядке вещей. Люпин собрал для Берта шоколадки, а Лили добавила домашнюю выпечку. Правда, передать все это пришлось через его друга – слизеринца Эвана Розье, иначе Берт бы не принял. И все же. После этого у Лили даже обидеться на Берта толком не получалось – хотя она и раньше не обижалась по той простой причине, что было некогда.***
Однажды Лили вновь отловили в коридоре Нарцисса и Беллатриса, и пристали с вечным и прекрасным вопросом – «как ты могла бросить Северуса Снейпа?» - Мы все знаем, что ты не отказала Поттеру. Чем Снейп хуже? Все понятно, если один из двух парней богат, красив и играет в квиддич – а девушка просто поверхностная. - Ну да, и кого в наш нестрогий век интересует, что второй связан с криминалом, - усмехнулась Лили. Но слизеринские аристократки не унимались: - Значит, спать с Поттером ты можешь, а Снейп, значит, недостоин? Почему ты не говорила Снейпу ни да, ни нет? Почему Поттер, а не Снейп – Поттер что, на тебя поспорил? - Вас-то почему это интересует? Мне-то есть чем заняться, чтобы не забивать себе голову сплетнями. У меня есть настоящие друзья, и я никогда не пытаюсь выместить на ком-то свои обиды, - Лили только вздохнула, не понимая, как можно ответить на такое количество дурацких вопросов одним словом, начиная с того, что отношения с Джеймсом развивались очень медленно, и заканчивая тем, что сказать бывшему другу, еще и с неустойчивой психикой, категоричное «нет» - не так-то уж просто психологически, да и не всегда безопасно. Но объяснять это тем, кто ей никем не приходился – что называется, «моему рысаку двоюродный ишак» - она смысла не видела. Внезапно в коридоре раздался ну очень знакомый голос: - А ну кыш все отсюда! Это только моя привилегия – ругаться с Эванс! Беллатриса и Нарцисса недовольно фыркнули, но что да, то да – переспорить Берта еще никому не удавалось. Кроме Лили. Ну а сама Лили посмотрела на Берта с толикой благодарности и какого-то даже тепла – он не входил в число ее друзей, но если и был врагом, то однозначно таким, за которого стоило поблагодарить судьбу. …Пройдет много лет, и Берт будет рассказывать своей внучке Кэс, что его друзья любые проблемы лечили шоколадом, имея в виду Люпина и Лили. Кэс станет лучшей подругой Розы Уизли. А затем погибнет, оставив Розе память, расследования и собственный пример – всегда поступать по справедливости.