▬▬ι═══════ﺤ
В отличие от предыдущих дней, усатый заключенный, назвавшийся Красавчиком Жаком, подошел к Геральту, чтобы сказать ему, что у них обоих есть обязанности по стирке. Геральт пожал плечами и спустился с ним в прачечную. Потом подошли те трое комиков, которые пытались избить чистильщика обуви. Думали, что раз ведьмак в таком положении, то не справится с ними. Они напали на него все сразу с деревянными стиральными досками. Геральт не остался не в долгу и тоже вооружился доской. Движения Геральта были правильными, но он был значительно медленнее, чем обычно. Бандиты даже успели несколько раз ударить его в торс, прежде чем он уложил их на землю. Тогда и только тогда появилась группа охранников. К несчастью для Геральта, лучше бы их оставили в покое, потому что командир посмотрел на Геральта с ненавистью в глазах и плюнул в него. — Мильтон был моим двоюродным братом по отцу. А ты дал ему умереть. Мало тебе княгиня денег заплатила? Ты ожидал большего, чтобы спасти жизнь хорошего человека? — Я приехал слишком поздно. Не успел. Но этого человека нельзя было переубедить. — Когда бестия разорвала сестру нашей княгини, ты тоже не успел? Будь моя воля, тебя бы уже повесили. — Ублюдки! — ругнулся он на них. — Все пойдете в карцер. Там у вас будет много времени подумать о своем поведении. Уж я об этом позабочусь. — И пробуй на мне свои ведьмачьи штучки. Это для тебя плохо кончится. — Он ткнул пальцем в грудь Геральта в качестве предупреждения.▬▬ι═══════ﺤ
Эмгыр часто кивал, пока посол фон Хинн говорил. Он не обращал на него внимания; мысли императора были заняты другими делами. Эмгыр прибыл в Туссент якобы в качестве короткого отпуска для императора. На самом же деле его беспокоили некоторые вещи, которые дошли до его ушей о Боклере. Говорили о чудовищах, серийных убийцах и даже вампирах. Его дорогая кузина, герцогиня Анна-Генриетта, в многочисленных письмах уверяла его, что это незначительное дело и что обо всем позаботятся. Но Анариетта, несмотря на почти всеобщее обожание своих подданных, могла быть столь же бестолковой, сколь и красивой. Эмгыр решил, что будет лучше, если он сам займется этим делом. К сожалению, его прибытие не могло не сопровождаться шумихой. В его честь в посольстве Нильфгаарда в Боклере должен был быть бал. Неделя ушла на составление меню и еще одна - на подготовку представлений, - похвастался ему посол фон Хинн. Эмгыр воздержался от того, чтобы сказать ему, что он на самом деле думает об этой шумихе; фон Хинны давно были верными сторонниками вар Эмрейса. Должность посла в Туссенте была чем-то вроде поручения безобидному, но слабоумному второму сыну. По прибытии, Эмгыра встревожило несколько вещей. Во-первых, его свита старалась придерживаться определенного маршрута на пути к посольству, но даже тогда Эмгыр мог заметить следы разрушений и поспешной реконструкции немалого числа зданий. Во-вторых, на балу отсутствовала Анариетта. Ему сказали, что ее милость плохо себя чувствовала в тот вечер и просила прощения за то, что не пришла. Эмгыр понимал, что мог бы не обращать внимания на эти заботы, хотя бы ради того, чтобы приятно провести вечер. Но нет, истинной причиной его беспокойства, как это всегда бывало в наши дни, Геральт из Ривии. Вернее, то, что его разум, казалось, начал автоматически сравнивать всех и каждого с седовласым Ведьмаком. Плечи этого человека были такой же ширины, как и у Геральта. Силуэт другого заставил его вспомнить худое бедро Ведьмака. Изящный парик маркизы напомнил ему о белых локонах ведьмака и о том, как приятно было проводить по ним пальцами. Согласно этикету, к человеку, стоящему ниже его по положению, нельзя подходить без разрешения. Поскольку Эмгыр был императором, то при желании он мог провести весь вечер в стороне от любых дел. Иногда он был рад такой условности, а в других случаях рой кокеток мужского и женского пола, пытающихся поймать его взгляд, заставлял его чувствовать себя ценным жеребцом. Сегодня вечером он размышлял, не стоит ли ему просто выбрать кого-нибудь и затащить в постель, чтобы выкинуть Геральта, где бы он ни был, из головы.▬▬ι═══════ﺤ
— Пустите меня, некультурные свиньи! Я виконт де Леттенхоф, и я должен... — У дверей посольства начался переполох. В центре всего этого стоял человек, одетый в самую броскую пурпурную одежду. Мерерид издал громкий вздох в явном смятении. Эмгыр не обратил на это внимания, пока не услышал, что тот упомянул Геральта из Ривии. Толпа украшенных драгоценностями вельмож расступилась перед императором, когда он направился к вычурному человеку. Гвардейцы резко отдали честь. Виконт обернулся и от удивления едва не споткнулся о собственные ноги. — Ваше императорское величество! — вскричал мужчина и тут же отвесил глубокий поклон. — Вы упомянули Геральта из Ривии? — спросил Эмгыр. Возможно, это было свидетельством истинной дружбы, поскольку мужчина на мгновение остановился, чтобы подумать, стоит ли ему обсуждать дела ведьмака с императором Нильфгаарда. Но то, что произошло с Геральтом, пересилило его благоразумие. — Общий друг сказал мне, что герцогиня бросила Геральта в темницу и намерена держать его там без суда и следствия! — с тревогой поднял голос мужчина. К этому времени весь зал затих, прислушиваясь к разговору. Эмгыр нахмурился. — Это правда? — спросил он, повернувшись к фон Хинну. Посол побледнел. — Ваше величество! Я не слышал об этом. Возможно, это связано с «Долгой ночью», которая не так давно осквернила прекрасный город Боклер. Между фон Хинном и виконтом де Леттенхофе - который, как оказалось, был бардом Лютиком, о котором Геральт рассказывал раньше, - Эмгыр смог собрать воедино полную версию истории. Информацию о нападениях вампиров он отложил на потом и сосредоточился на причине заточения Геральта. Преступление ведьмака заключалось в том, что он не смог убить Бестию из Боклера. Несмотря на то, что нападение на город было остановлено, Бестия исчезла. Более того, перед тем как скрыться, вампир убил сестру Анариетты. — Моя прекрасная Анариетта, ее нежное сердце должно быть разбито. Воссоединиться с сестрой после столь долгого времени, но судьба так жестоко разлучила их, — сетовал бард. Эмгыр сдержал желание закатить глаза. Теперь он понимал, почему Геральт часто говорил о Лютике с нежностью на одном дыхании и с раздражением на другом. — Ты сообщишь герцогине, что по моему приказу она должна немедленно передать ведьмака на справедливый суд, — сказал Эмгыр фон Хинну. — А ты будешь выступать в качестве защитника Геральта и отстаивать его правоту, — приказал он Лютику. У того от удивления открылся рот. Он был не единственным. Эмгыр почувствовал, как по комнате прокатилась волна потрясения. Языки шевелились при каждом жесте императора. Он знал, что к концу недели даже самый ничтожный придворный в Новиграде услышит о том, что он проявляет личный интерес к благополучию Геральта из Ривии. Он ничего не мог сделать, чтобы остановить распространение слухов среди знати. Но ему нужно было, чтобы Анна-Генриетта осознала свою ошибку уже завтра.