Что-то кончается, что-то начинается

Эмгыр приложил руку к щеке Геральта. Ведьмак, который всегда казался немного холоднее человека, сейчас почувствовал жар. Сердце Императора сжалось от беспокойства, и слова вырвались из его рта. — Геральт, ты в порядке? Скажи мне, чем я могу помочь? Это яд? Позволь мне позвать лекаря. Оставайся здесь, я собираюсь... К его удивлению, белоголовый ответил, прижавшись к его ладони, как сонный щенок. Однако, когда Геральт засосал в рот большой палец Эмгыра, атмосфера стала совсем не такой невинной. — Нет, не надо лекаря. Ты, ты мне нужен, — умолял он. Эмгыр почувствовал, как его тело с готовностью откликнулось на отчаяние Геральта, несмотря на его беспокойство. В искреннем желании Геральта ощутить его запах, тело и прикосновения всегда было что-то особенно притягательное. Потому что Геральту, как никому другому, нужен был Эмгыр, а не император Нильфгаарда. — Геральт, я здесь. У меня есть ты. У тебя есть я. Золотые глаза вспыхнули жаром в ответ. Со слабым рыком ведьмак толкнул императора на кучу подушек на матрасе. Он сорвал с него порваную часть одежды, которая все еще держались на теле, а затем обратил внимание на объемное одеяние Эмгыра. Крепко сшитые швы держались вместе, несмотря на нетерпеливые попытки Ведьмака разорвать одежду. — Сними это, — проскулил Геральт, расстроенный этой неожиданной неудачей. Рот Эмгыра растянулся в ухмылке от прилива любви и облегчения, что Геральт, похоже, в порядке. Затем, чувствуя, что вот-вот скажет что-то крайне нехарактерное и потенциально катастрофическое, он рванулся вперед и впился в губы белоголового в поцелуе. Нити Офира в конце концов уступили силе ведьмака. Геральт задрожал, когда прижался своей горячей кожей к коже Эмгыра. Он так и лежал, наслаждаясь знакомым теплом и запахом. До тех пор, пока он не почувствовал, как широкие руки властно провели по его голой спине. В его жилах снова разгорелся огонь. Геральт тихонько заскулил. Следы его возбуждения обильно мазали дорогую черную ткань сброшенной Эмгыром одежды. Остроглазый император принял это к сведению. Эмгыр провел пальцами по головке Геральта и поднес их к своим губам. Зрачки Ведьмака еще больше расширились при виде того, как император Нильфгаарда наслаждается его вкусом. Прошло несколько секунд, прежде чем Геральт вспомнил, как правильно составлять слова. — Пожалуйста. Плуг. Погладь меня. Эмгыр замер; интенсивность взгляда Геральта обострила его желание до предела. — Оседлай меня, — прошептал он, прикоснувшись губами к раковине уха Геральта. Ведьмак с нетерпением набросился на толстую эрекцию императора, когда Эмгыр с некоторым трудом остановил его, протестуя против недостаточной подготовки. — Все в порядке, — сказал Геральт и провел рукой императора по своему входу, чтобы показать ему, что он все еще очень скользкий от массажного масла. Два пальца Эмгыра так легко погрузились в знакомое тепло, что он не удержался и добавил третий. Геральт вздрогнул всем телом, но не стал отвлекаться от своей цели. Но императору пришлось подавить всхлип, когда его член глубоко вошел в тугой канал. Его возбужденный ведьмак не дал ему никакой поддержки; бедра, привыкшие к десятилетиям жесткой езды, схватили и оседлали императора Нильфгаарда, словно любимого жеребца. Геральт закрыл глаза, поднимая и опуская свое тело в такт движениям бедер Эмгыра. Но матрас офирцев был раздражающе слишком мягким, чтобы обеспечить значительную опору. — Сильнее... еще, — задыхался он от разочарования. Белый волк командовал императором Нильфгаарда, и тому оставалось только повиноваться. Между ними не было слов, но их тела координировали друг друга. Геральт перевернулся и опустился на край матраса, а Эмгыр осторожно приподнялся; его эрекция выскользнула и недовольно покачивалась от потери связи. Тем не менее, ему удалось выдохнуть "готов", когда он закинул бледные ноги Геральта себе на плечи. Однако его внимательность была вознаграждена лишь рычанием; затем две пятки уперлись в его плечи - нетерпеливый и ясный знак уже начинать двигаться. Упершись ногами в пол, Эмгыр безошибочно толкнулся вперед и с наслаждением вырвал у своего Ведьмака протяжный стон. Император всегда знал, когда нужно использовать свое преимущество. Геральт чувствовал себя разбитым, окутанным дымкой наслаждения. Он хотел сказать Эмгыру что-то, что-то важное, но не мог заставить свой мозг и рот сотрудничать. Единственное, что он мог сделать, - это крепче прижаться к другому мужчине. Эмгыр откинул с лица Геральта несколько взмокших прядей волос. Серебристые локоны ведьмака вырвались из аккуратной укладки и были раскиданы на фоне темных простыней. Обычно внимательные золотистые глаза были полуприкрыты. Они едва отреагировали, когда губы Эмгыра прочертили длинный шрам, рассекавший левый глаз Геральта. Несмотря на то, что его собственное дыхание было прерывистым, и все так хорошо, но теперь это было почти чересчур, Эмгыр все еще чувствовал непреодолимое желание говорить. — Ты встал передо мной, там... Между убийцей, — задыхался он между толчками. Получив в ответ лишь содрогающийся стон, император повторил. Геральту потребовалось видимое усилие, чтобы собраться с мыслями и ответить. — Не мог... — задыхался он. — Не мог позволить им причинить тебе боль. Ты спас меня... раньше. Теперь я спас тебя. При этих словах в груди у Эмгыра поднялось всепоглощающее чувство. — Геральт, — начал он, но остановился, задохнувшись, когда другой мужчина внезапно обмяк на мгновение, прежде чем между их телами разлилось тепло. Длинные ресницы затрепетали, а золотые глаза закатились от удовольствия, пока Геральт ловил оргазм снова и снова. Даже если бы Эмгыр хотел, он не смог бы удержаться от того, чтобы последовать за ним. Кончая, из него вырвался поток слов. — Я люблю тебя. Геральт, я люблю... — Слова прозвучали неохотно, но не его чувства. Впервые за долгое время Эмгыр испугался. Чтобы заставить себя замолчать, он прикусил место соединения шеи Геральта с плечом, где что-то гораздо большее и злее Эмгыра уже оставило свой след. Но слова продолжали греметь в его голове и в сердце: Люблю. Люблю. Люблю.

▬▬ι═══════ﺤ

Эмгыр рухнул на Геральта, который уже отключился и тихонько похрапывал, совершенно не обращая внимания на заявление императора. Прошло несколько минут, прежде чем сердце Эмгыра успокоилось и вернулось к своему обычному ритму. Он задумался на мгновение. Помимо прилива удовольствия от сокрушительного оргазма, ему казалось, что какая-то необъяснимая сила вытягивает из него слова. Янтарные глаза вспыхнули от осознания. Его одурманили. Эмгыр наблюдал за ритмичным вздыманием и опаданием груди Геральта; большинство ран Ведьмака либо перестали кровоточить, либо затянулись. Но то, что Геральт ранее публично проявлял свою привязанность, было нехарактерно. Их одурманили. Но как и чем? Эмгыр с ужасом понял, что есть только одна возможность: арак! Эти сукины дети из Офира, должно быть, подмешали в жидкость наркотик. А раз он все еще жив, значит, это не был яд. По реакции Геральта Эмгыр мог бы заключить, что им подмешали афродизиак, но он почувствовал желание спариться только в ответ на Геральта. У Офира не было особых причин для того, чтобы накачивать их афродизиаком. Они рискнули бы совершить такую чудовищную глупость только ради... Сыровотка правды. Геральт не распознал в ней ничего смертельно опасного, и, возможно, именно его мутации повлияли на такое состояние. Должно быть, Нибрас собирался расспросить их о смерти принца Сирвата. Однако Эмгыр знал, что ему нужны доказательства, прежде чем обвинять Офир в чем-либо. На слегка шатких ногах он подошел к своей дорожной сумке и достал кинжал. Подняв руку над чашкой, Эмгыр провел лезвием по большому пальцу левой руки. Мгновенно Геральт в тревоге проснулся. — Эмгыр! У тебя идет кровь?! — Ведьмак пытался освободиться от уцелевших обрывков халата и простыни, хотя и без обычного изящества. — Я порезал руку. — Зачем? — спросил Геральт, зевая. Он снова улегся на матрас, когда понял, что Эмгыру ничего не угрожает. Император осторожно собрал свою кровь в чашу. Он надеялся, что в ней еще останутся следы сыровотки, которую маг сможет найти. — Мне нужно было кое-что проверить. Все в порядке, Геральт, — заверил он Ведьмака и тут же прикусил язык от нахлынувшего желания снова признаться в своих чувствах. К счастью, он сохранил контроль. Эмгыр, спотыкаясь, вернулся в постель и прижался к Геральту, который снова заснул. Что бы ни случилось, придется подождать.