***
Только сейчас, лежа на кровати перед раскрытой книгой, Джисон понял, что уже давно не ел. После небольшой экскурсии самому себе еще в первый день в «Забвении» парень узнал, где находится столовая. Недолго думая, он решил посетить это место, заодно и перекусить чего-нибудь. Хоть он и мертвый, но голод ощущался точно так же, как и в человеческом теле. В столовой пахло жареной курицей и овощами. Высокие потолки, панорамные окна и множество столиков, за которыми уже сидели жнецы. Тут и яблоку негде упасть. Видимо, Хан пришел в разгар ужина. Слева стоял большой шведский стол с кучей различных вкусностей. Тут тебе и кимчи, и кимпаб, даже свинина. Наложив полную тарелку еды, парень принялся искать глазами свободный столик и наткнулся на знакомое лицо. – Джисон-и, иди к нам! – Феликс сидел за столом в окружении Чанбина и Хенджина. – Давно не виделись, стажер, – улыбнулся Со. – Тоже рад вас всех видеть… А почему Минхо не с вами? – Он редко обедает с нами, в основном ест у себя в комнате или кабинете – начал Хван. – Он этакий одинокий волк, пусть даже и в своей стае. – Кабинете? - переспросил стажер. – Он же старший Жнец, - хмыкнул Чанбин, а через мгновение словно опомнился: – Слышал, что ты проводил душу ребенка в рай. Молодец! – улыбнулся он. – Минхо рассказал? – Здесь слухи быстро расходятся. Так что лишнего никогда не болтай, – подмигнул блондин. – Да. Когда мы только начали встречаться с Джинни, через полчаса уже все о нас узнали, а Чан лично пришел и поздравил. Все-таки первая пара в «Забвении» как-никак. – А больше никто не встречается, кроме вас? – Тогда никто не встречался, – ответил Хван. – Это было восемьдесят пять лет назад. – Ого! Видимо, вы здесь уже очень долго. – Есть и те, кто намного дольше нас находится тут. – Я слышал, что Чанбин говорил так о Минхо. – Да. Он здесь уже больше ста пятидесяти лет… – блондин задумался, – Или больше. Ему еще сто лет здесь работать, как минимум. – Что же такого произошло в его прошлом, что ему теперь так долго отрабатывать? За столом резко повисла тишина. Было понятно, что никто не хотел об этом говорить. Но только почему? – Рюджин! – воскликнул Феликс, – Я сейчас вернусь, – затем он встал и побежал куда-то через столики. – А как Феликс сюда попал? – поинтересовался Хан. – Енбок-и при жизни был болезненным ребенком. – начал Хенджин, – У него рано умерли родители, поэтому его забрали в приют. Мальчика там невзлюбили сразу же и постоянно избивали. В один момент дети избили его настолько, что у него началось внутреннее кровотечение, и он умер. Поэтому я ненавижу детей. – он с презрением произнес последнее предложение. – Я повторюсь, но ты не смотри на ангельскую внешность и характер Феликса, – добавил Со. – На самом деле он один из самых сильных Жнецов. Сильнее него только Минхо. – Эй! Этот черствый кусок хлеба не сильнее моего Енбок-и! – Он и твой друг, вообще-то тоже. Как ты можешь его так называть? – И что? У него не лицо, а кирпич. Когда он последний раз улыбался? Чанбин призадумался. – Вот видишь, ты тоже не помнишь. Джисон смотрел на небольшую ссору парней, а внутри, к удивлению, стало тепло. У него появились друзья… – На самом деле, – продолжил Чанбин, – Хенджина как раз таки и поставили к Феликсу, потому что он один из немногих, кому по силам остановить этого демона. – Да. Он и инструктором моим был. Я уже тогда в него влюбился, – улыбнулся блондин. – А кто входит в этот список «немногих»? – Пока только Феликс и Минхо. Сначала Чан хотел поставить Минхо к нашему принцу, – Со направил вилку на друга, а тот лишь с прищуром улыбнулся, – но тот двумя словами дал понять, что возиться с ним не намерен. Тогда за него и поручился Феликс. – Я уже в самый первый день начал ухаживать за этим милашкой, но он сначала не признавал, что влюблен в меня по уши, – Хенджин закатил глаза. – Но потом, когда я вернулся в ад, это солнышко пришло за мной и вывело обратно. Он осветил мне путь, как настоящее солнце. Думаю, в самый первый раз, когда я пришел в «Забвение», я шел по свету, который излучает Енбок-и, – он улыбнулся, вспоминая приятные моменты. – Демон-романтик, над тобой в аду не смеются? – подшутил Со. – Хочешь проверить? Пойдем со мной, познакомлю с друзьями. – Не надо. –Вот такие дела. И не нужно говорить, что Минхо сильнее моего Енбок-и, – Хван сощурил глаза, – они наравне. Может, солнышко даже лучше. Нет. Он лучший! – Меня обсуждаете? – на стул плюхнулся Феликс, все также лучезарно улыбаясь. – Я рассказывал историю нашей любви. – А, это про то, когда ты плакал в аду, а я пришел и забрал тебя? Чанбин с Джисоном разразились смехом. – Детка, я не плакал, – обиженно произнес блондин. – Я скучал по тебе. – Плакал. Очень громко плакал. Я лично этими самыми ладошками вытирал твои слезки, – брюнет обхватил лицо своего парня руками, поглаживая щеки большими пальцами. – Поцелуй меня, – надул губы Хван. – Ой, не надо, – Джисон закрыл глаза. – Не ломайте психику стажеру! – подшутил Со. После плотного ужина и разговора с новыми друзьями Джисон пошел обратно к себе в комнату. Открывая дверь, он чуть было не свалился с ног. – Блять! – у окна стоял Минхо, сложив руки за спиной, – Ты что делаешь в моей комнате? – Пришел поговорить. – А написать никак нельзя было? У нас вообще-то телефоны есть. Или ты за сто пятьдесят лет так и не привык? Ли резко повернул голову к стажеру и злобно зыркнул. Хан выдохнул, сглатывая некий страх, и произнес: – О чем ты хотел поговорить? – он плюхнулся на кровать, положив руки за голову. – Как ты научился принимать человеческий облик? – Чанбин научил. – На то, чтобы научиться это делать, уходят месяцы, если не годы. Или ты хочешь сказать, что особенный? – А вдруг так и есть. Может, я стану самым сильным жнецом? – Джисон, это так не работает, – Минхо потер от усталости переносицу. – Ты должен понимать, что с огромными силами трудно справляться. Тебя будут постоянно отправлять на самые сложные задания, не беспокоясь о твоем состоянии. Да, ты уже мертв, но это не говорит о том, что ты не испытываешь боли. Если ты проиграешь демону, ты можешь пострадать. Многих жнецов демоны забирали в ад. Это не шутки. Или ты думаешь, что здесь как в аниме, а ты главный герой, которому всегда везет? Джисон сел на кровати, внимательно наблюдая за старшим. – Еще ни у кого не получалось так легко принимать человеческий облик. С какого раза тебе удалось? – С первого. – Вот видишь. Я уже не говорю о том, что ты с легкостью прошел в портал. Так умеет только Крис. – он тяжело выдохнул и продолжил: – Это опасные силы, Джисон. Будь с ними аккуратнее. Хан искренне не понимал, почему Ли ведет себя так. Его бросало из крайности в крайность. То слишком холодный, то обнимает так тепло и крепко, что кажется, все косточки ломаются. То не обращает никакого внимания, а потом заступается перед Небесным Императором. То игнорирует, а то переживает и кажется каким-то расстроенным(?)… – У тебя что-то случилось? Или ты так расстроился из-за того мальчика? Ну, подумаешь, назвали злым дядей. Как будто тебя расстроит один колкий комментарий в свой адрес. Знаешь, сколько раз меня называли неудачником? Или жалким отродьем? Я торговал дурью, разгружал огромные грузовики с товаром, работал на трех работах, которые постоянно менял. И все это для того, чтобы быть в состоянии оплатить крышу над головой. Я делил десять квадратных метров с клопами и плесенью. Судьба постоянно пинала меня под зад, закрывая передо мной двери. И даже это меня не сломало. А ты расклеился от «злого дяди»? Минхо стоял, непонимающе глядя на Джисона. Младший встал с кровати и раскрыл объятия. – Давай, может это тебя подбодрит. – Что ты делаешь? – Ну ты же как-то обнял меня, чтобы успокоить. Теперь я пытаюсь сделать это для тебя. – Джисон. Я не расклеился от комментария ребенка, – сухо ответил Ли. – Давай-давай, дядя Джисон подбодрит хорошего дядю Минхо, – Хан стоял с распростертыми руками, подзывая к себе Жнеца. – Ты невыносим. Но Минхо, к удивлению Хана, шагнул в объятия. Какой же он все-таки странный. Его руки крепко обхватили младшего, а в нос ударил кофейный аромат. Почему-то в объятиях инструктора было комфортно. Ощущалось что-то родное. Минхо отстранился и посмотрел на стажера своим пронзающим взглядом. Глаза Джисона невольно опустились на пухлые губы старшего, и сам парень, того не осознавая, облизал свои губы. Что будет, если я тебя поцелую? Мозги не работают, а тело делает. Хан приблизился к Минхо, но старший тут же отшатнулся от него, засовывая руки в карманы – Завтра в девять утра в холле. Я не собираюсь тебя долго ждать. – Может, тогда разбудишь меня сам? Но Жнец решил проигнорировать эту фразу, а дверь тут же закрылась, заставляя Хана вздрогнуть от неожиданности.***
Звук дурацкого будильника разбудил Джисона на самом интересном моменте. Ему снился Зомби-апокалипсис, где Хан бегал вместе с Минхо и новыми друзьями по разрушенному Сеулу в попытках спастись от монстров. Хан еще перед сном завел сразу несколько будильников, чтобы уж точно не проспать. У него вроде как начали налаживаться отношения с Минхо (Да, он все еще его бесил, но портить отношения окончательно все-таки не хотелось. Им еще работать вместе). По итогу из десяти будильников, Джисон услышал только последний. Парень нехотя встал, и принялся собираться. Сегодня Хан смог нормально позавтракать. В столовой его волной позитива зарядили Феликс и Хенджин. Видимо, эти двое постоянно были вместе. Также Енбок рассказал, что до того, как переехать в комнату к Хвану, он жил в комнате Джисона. Сходив в душ и переодевшись, парень был в полной «боевой готовности». Рваные джинсы, черная толстовка и серый бомбер. Немного покрутившись у зеркала, он взглянул на часы и спокойно вышел. В холле Минхо не оказалось. Неужели я пришел первым? На часах было без минуты девять, и вдалеке виднелась знакомая фигура. Ли шел, словно модель по подиуму. Некоторые девушки откровенно засматривались на него, видимо, до сих пор не привыкли. Хан находил его красивым, он это уже не мог скрывать от самого себя. Каждый раз, когда Джисон видел старшего, у него не было сил свести с него глаз. Несмотря на его скверный характер, ему подарили чертовски красивое личико. Кошачьи глаза, ровный нос и эти губы. Губы, которые Хан вчера чуть не поцеловал. В старшем что-то одновременно отталкивало, но и притягивало, при чем с двойной силой. Другие Жнецы словно расступались, давая Ли дорогу. – Удивлен, – подметил инструктор. – А где же: «Доброе утро, Джисон»? – Обойдешься, – он одарил стажера мимолетным взглядом, а затем направился к двери. – Завтра выходной, поэтому постарайся справиться хорошо. Если тебе удастся не облажаться, может, я угощу тебя чем-нибудь. – Ты точно Минхо? – удивился Хан. – Тебя подменили? Сто процентов… – парень остановился прямо перед старшим, заграждая ему дорогу. Они были почти одного роста, но Ли все же был немного повыше. Хан пристально смотрел в чужие темно-шоколадные глаза, словно искал в них ответ. Эти глаза заставляли Хана тонуть в них, ныряя в тягучий омут с головой. Все же он чертовски красивый. – Ты закончил? Или снова посмотришь на мои губы? Стажер покраснел и отвел взгляд. – Думаешь, я не заметил? Даже не пытайся влюбиться в меня. Мне не присуще это чувство, – Ли сухо ответил и направился к двери, обходя младшего.***
«Чон Джэ Чан, 42 года, смерть от переутомления». В кабинете ощущался характерный запах кофе. Куча грязных кружек от этого напитка стояла на рабочем столе. Писатель сидел в кресле, а голова лежала прямо на клавиатуре ноутбука. – Роман. Нужно опубликовать роман. Я писал его столько лет, – по комнате ходил мужчина в очках, дергая на себе волосы. – Почему я не могу войти в свое тело? Мне нужно отнести рукопись в издательство. Меня ждут! – Чон Джэ Чан, успокойтесь, пожалуйста, – ответил Джисон, наблюдая, как душа мечется возле собственного тела. – Как я могу успокоится? Мне нужно опубликовать роман! – Вам нужно пройти с нами. – Хватит, Джисон, – произнес Минхо, спокойно сидя на диванчике и листая какой-то литературный журнал, что успел подхватить с кофейного столика около десяти минут назад. – Может, тогда его оставим? – Нет, – Ли закрыл глянец и уставился на стажера, – Такие как он превращаются в мстительных духов. Он одержим своим романом. Хочешь, чтобы он превратился в подобного духа и извел какого-нибудь несчастного? – Но что тогда делать? – Мы можем только ждать, когда он успокоится. Либо я силой отведу его к лифтам, но тогда вместо рая он попадет в ад. За сопротивление. Можно вызвать отдел Обычно души успокаиваются быстро, но этот ходит туда-сюда уже целый час. – Эм, извините, – Хан обратился к писателю, который отчаянно пытался сохранить файл на ноутбуке, но его руки проходили сквозь предметы. – Может быть, мы можем вам как-то помочь? – Что ты делаешь, Джисон? – Вы можете отнести мой роман в издательство? – душа тут же оказалась перед стажером, взяв его руки в свои. – Если мы это сделаем, вы пойдете с нами? – Да. Только, пожалуйста, выполните мою просьбу. – Минхо? Мы же можем это сделать? – Если обретем человеческую оболочку, то да. – Я хочу помочь. – Ты собираешься выполнять поручения какой-то души? Он скоро успокоится. Джисон выдохнул, посмотрел на свои руки, которые крепко сжимал мужчина, а затем произнес: – Хорошо. Я отнесу ваш роман. – Джисон! – Правда? Спасибо вам огромное!***
Вечерние солнечные лучи немного грели лицо, заставляя жмуриться. На дворе была ранняя осень. Листья еще не пожелтели, но в воздухе уже витала прохлада. Машины сновали по проезжей части, а люди все куда-то спешили, цокая каблуками по еще сырому после дождя асфальту. – Это здесь? – спросил Хан у писателя, держа в руках плотный большой конверт. – Да. – Я до сих пор не понимаю, зачем мы это делаем, – недовольно буркнул Ли. – Ладно. Я быстренько отдам, и мы покончим с этим. Душа писателя удовлетворенно закивала, а затем проследовала за Джисоном внутрь. Пришлось лично уговаривать редактора, чтобы он принял роман писателя Чон Джэ Чана, которого он так хотел увидеть на следующей неделе. Потребовалось долгих полчаса, чтобы придумать легенду о племяннике, которому доверили отнести роман, а затем выслушивать соболезнования по несуществующему дяде. Роман решили выпустить посмертно. Редактор сказал, что лично придет на похороны попрощаться с писателем. (Только вот Джисона и Минхо на них уже не будет…) – Спасибо вам огромное, – пожимая руку Джисона, ответила душа. – Вы самые прекрасные Жнецы, которых мне только удавалось встретить. – Мы первые Жнецы, которых вам удавалось встретить, – съязвил Минхо. – Были рады помочь вам. – Вы не представляете, какой камень упал с моих плеч. Если бы я был жив, то обязательно написал про вас какую-нибудь захватывающую историю со сражениями с нечестью и крепкой дружбой. Двери лифта открылись, приглашая писателя в рай. Мужчина шагнул внутрь, успев помахать рукой на прощание, прежде чем лифт устремился вверх. – У нас есть полчаса. Не думаю, что мы успеем с тобой чего-нибудь перекусить. Могу купить тебе кофе из автомата в холле. – Что? Почему? – У меня своих дел по горло. Так ты идешь или нет? Хан тяжело выдохнул, а затем машинально взял за руку старшего и открыл дверь, проходя через портал.***
На улице уже достаточно потемнело. В воздухе ощущался запах озона, а под ногами уже успели собраться небольшие лужи. Яркие фонари освещали дорогу, не давая прохожим заблудиться в темноте. Ту было все не так как в «Забвении». Когда там день, в мире людей – ночь. – Как ты это сделал? – недоуменно спросил Жнец. – Просто представил эту улицу. Когда-то я гулял здесь со своей мамой полгода назад. Она еще не знала, что в тот день меня уволили с работы из-за того, что я подрался с коллегой. Я, как мог, прятал красные костяшки. Но потом прямо на этом месте мама меня отругала, – парень рассмеялся, ностальгируя. – Но она у меня добрая. Не злилась. – Джисон. Порталы не так работают, – опешил Ли, расцепляя руки. – Что? – У каждого Жнеца есть ключ, который дает ему попасть на задание. Ключ сам телепортирует нас в назначенное место. – Что ты имеешь ввиду? – Я говорю о том, что у тебя другие способности. Свои. Я никогда не встречал таких как ты. Хан выдавил нервный смешок, пытаясь переварить информацию. Затем натянул улыбку и ответил: – Значит, я все-таки особенный. – он отвлекся на секунду и воскликнул: – Смотри, качели! – стажер рванул, как маленький ребенок в сторону детской площадки. Минхо сел на соседние качели, ковыряя мягкое покрытие носком ботинка, в то время как Хан веселился, словно подросток, прогулявший школу. Они просидели в этой молчаливой тишине минут двадцать, не меньше. Каждый думал о своем. Джисон с улыбкой вспоминал, как в детстве резвился на площадке еще в Инчхоне летними жаркими деньками, пока мама, сидевшая недалеко на лавочке, укачивала Сыльги в коляске, и улыбалась ему каждый раз, когда он срывал для нее желтые одуванчики, которые мама убирала за ухо, спрашивая: «Как я выгляжу?». Конечно же, она всегда была прекрасна. Ее шоколадные большие глаза смотрели с неимоверной нежностью. Шелковистые волосы цвета воронова крыла блестели на солнце. А улыбка в форме сердца грела душу, заставляя маленькие моторчики и шестеренки работать внутри. Мягкие руки всегда трепали макушку непослушных волос мальчишки, а объятия и поцелуи в лоб успокаивали после ночных кошмаров. Джисон скучал по ней, но знал, что больше ее не увидит. По крайней мере, в этой жизни. Хан не хотел подводить Минхо, снова сбегая в надежде увидеть маму, ведь тот поручился за него. Но больше всего парень не знал, почему Ли решил это сделать и почему прикрыл его перед Нефритовым Императором… Вдруг он остановился и посмотрел на Минхо. В голове уже долгое время крутился самый желанные вопрос, на который хотелось получить ответы: – Расскажи, как ты попал в «Забвение». – С чего это? – Ну, я знаю историю Чанбина, Хенджина и Феликса, – младший принялся загибать пальцы. – А твою нет. В воздухе повисла тишина. Ветер еле колыхал густые кусты, а из травы доносился стрекот цикад. По небу медленно плыли облака, то открывая, то скрывая яркие звезды и полную Луну. – Ты красивый. Знал об этом? – произнес Джисон, не сводя глаз с инструктора. Его отчерченный яркими фонарями профиль манил, как магнитом, не позволяя отвести взгляда от этих скул, ровного носа и пухлых губ. Бледная кожа тянула прикоснуться, провести кончиками пальцев, ощутить эту бархатную мягкость… Старший выдавил что-то наподобие смешка, даже не поднимая глаз. – Если не хочешь говорить о своем прошлом, то и не нужно. У каждого должны быть свои секреты. – Наверное, ты прав, – Минхо поднял голову в небо, наблюдая за созвездиями. – Нам пора, – он поднялся и направился к ближайшей двери, которая вела в какой-то подъезд. Джисон догнал инструктора и сам открыл дверь. Старший посмотрел на парня, который стоял, приглашая жестом внутрь. – Поменяй свой гардероб, – выпалил Жнец и шагнул за дверь. – Гардероб? Они очутились в темном тесном пространстве среди каких-то тряпок, где было нечем дышать. Из-за того, что воздух сюда практически не поступал, Джисон слишком сильно чувствовал чужой кофейный аромат. – Ты куда нас привел? – грозно спросил старший, пытаясь хотя бы немного отойти от стажера. Они были настолько близко, что Хан ощущал дыхание Минхо на своей коже, а их тела плотно прижимались к друг другу из-за тесноты. Несмотря на темноту, стажер отчетливо видел манящие черты лица своего инструктора. Глаза словно сверкали, как у кошки. Длинные ресницы подрагивали. И снова его пухлые губы. Как же я хочу тебя поцел… Минхо резко открыл дверь и Джисон вздрогнул от неожиданности. Легкие тут же наполнились свежим воздухом, а перед глазами появилась знакомая обстановка. – Ты больше не будешь открывать двери. Боюсь узнать, где мы окажемся в следующий раз, – старший расправил подол своего черного плаща и вышел в коридор. Хан, сам того не подозревая, привел их в свою же комнату. Вернее, в шкаф. У парня перед глазами снова возник образ Минхо, который плотно прижимал его к стенке. Фантазия сама придумала продолжение, а в низу живота начал завязываться до боли знакомый узел. Нет! Джисон, остановись! Он хлопнул себя по лицу ладонями и закрыл дверцы шкафа. Мастурбировать на Минхо он был пока что не готов. Или…