– Осторожнее, брат!
Минхо стоял посередине своей комнаты, глядя испуганными глазами на старшего брата. Сзади послышался звук клинка, что доставали из ножен. Не успел он повернуть голову, как Мунбин перерезал горло нападавшему.
– Не время стоять! Тебе нужно спрятаться!
– А как же ты?
– Мунбин! – в комнату забежала встревоженная мать.
На дворец напали поздно ночью, лишив королевскую семью сна и покоя. Ее Величество стояла в одном халате из красного шелка. Черные волосы выбивались из прически, скрепленной золотыми спицами.
– Срочно беги! А ты чего стоишь?! – перевела она сердитый взгляд на младшего сына. – Защищай брата! Он будущий король нашей страны!
– Матушка! – хотел возразить Мунбин.
– Не время, сынок. Срочно убегай!
– Ваше Величество! – из коридора послышался грубый мужской голос стражника.
Королева последний раз взглянула на своих сыновей и убежала в окружении охраны.
– Минхо, – улыбнулся Мунбин. – Беги за матушкой. Дальше я сам.
– Но…
– Нет. Я справлюсь. Я же твой старший братик, – Мунбин ласково погладил его по голове и развернулся к выходу.
Минхо сжал руки в кулаки. Он устал быть слабым. Устал скрываться в чьей-либо тени. Он тоже мужчина. Тоже защитник своей семьи. Почему он не может собрать всю свою волю в кулак и обнажить клинок? Защитить…
– Стой! – крикнул Минхо вслед уходящему брату. – Я с тобой, – уверенно добавил он и шагнул навстречу.
Вооружившись клинком, Минхо следовал за старшим, каждый раз вздрагивая, когда слышал где-то неподалеку чужие стоны боли, шорохи и шаги. Он все сильнее сжимал меч в руках и журился от страха.
Ли-младший никогда не обладал хорошими физическими способностями и не был силен в бою. На тренировках учитель лишь делал ему замечания. Вся похвала всегда доставалась Мунбину.
Особенно от матери. После того, как они потеряли отца, Ее Величество стала помешана на том, чтобы воспитать из старшего сына достойную ему замену. Ни для кого не было секретом, что Мунбин займет трон. Его готовили с самого детства, возлагали большие надежды. Минхо же всегда терялся на фоне его. Просто второй сын, просто младший принц.
И как же это раздражало.
– Тише, – шепнул старший, выставив руку, тем самым попросил остановиться.
Он услышал шорохи в одной из комнат и осторожно приоткрыл дверь седзи. Человек, что находился внутри, успел выпрыгнуть в окно ровно в тот момент, когда Мунбин полностью открыл дверь. Братья лишь успели увидеть чужие черные одежды и мужской силуэт. Старший подбежал к окну и выглянул в попытке отыскать мятежника. Но того и след простыл.
Минхо закрыл дверь и привалился к ней спиной. В глазах плескался страх, когда на него смотрел брат.
– Давай спрячемся, – тихо произнес Минхо. – Мунбин, пожалуйста, я не хочу… Давай просто останемся тут.
Мунбин нахмурился и крикнул:
– Ты сам вызвался. Значит, обязан защитить нашу семью. Не веди себя как трус!
Минхо устал это терпеть. Да, его всегда считали слабым, недостойным, никчемным. «Ты позоришь королевский род!». «Ничтожество». «Бери пример с брата». «Мунбин куда лучше тебя».
Минхо устал.
Он больше не намерен это терпеть.
Как бы брат не говорил, что любит его, Минхо все равно знал, что Мунбин думал про него точно так же, как и все остальные.
Он крепче сжал клинок в руке и со сталью в голосе произнес.
– Хорошо.
Мунбин снова повернулся, заметив изменения в брате. Он никогда не слышал в младшем столько уверенности и
злости. Никогда не видел его таким…
– Пришло время доказать, что я не трус.
Минхо поднял глаза, полные обиды и гнева. В них плескалось пламя. Нет… Это было куда страшнее. Словно демон сидел внутри.
Демон, что жаждал крови.
Старший перевел взгляд на выставленный клинок и без тени страха спросил:
– Что ты делаешь?
– Я устал, – прошептал Ли-младший. – Я устал быть никчемным сыном! – он начал кричать. – Сыном, на которого никто не обращает внимания и даже собственная мать!
– Минхо, что на тебя нашло?
– Я устал быть в твоей тени! Я тоже хочу иметь все! Хочу, чтобы подданные знали меня не как второго сына, а как великого правителя!.. Мунбин… – голос дрогнул. – Я устал быть твоим братом.
Минхо наставил клинок прямо на грудь старшего. Мунбин посмотрел на острие, а затем снова на него и улыбнулся.
– Что бы ты ни сделал, я всегда буду любить тебя. Я всегда буду твоим братом. Как и ты – моим, Минхо. Мой любимый младший…
Лязг клинка. И Минхо рассек грудь Мунбина. Ханбок сразу окрасился в кроваво-красный, как и меч, что выпал из руки.
– …бра…тик… – в глазах Мунбина стояли слезы, но на лице была улыбка.
Он упал замертво.
Больше у Минхо нет брата…
– Мунбин? Мунбин! – встревоженный голос матери послышался из коридора.
Минхо испугался и бросился бежать. Он выпрыгнул в окно и пару метров прокатился по склону, остановившись возле самой кромки леса. Его руки тряслись, а сердце бешено стучало. Он слышал отчаянные крики матери и плачь. Но лишь поднялся и побежал вглубь лесной чащи. Он весь был в чужой крови.
Эта кровь теперь навсегда останется на его руках…
Шли годы. Минхо так и не сознавался в своем поступке. Мать все время думала, что ее старшего сына застали врасплох мятежники. Он был отличным воином.
Но даже самый смелый и храбрый воин может умереть. Все эти годы Минхо постоянно преследовал образ брата. Он снился ему каждую ночь, виделся в каждом углу дворца.
Его присутствие ощущалось везде. Минхо был нервным и перестал спать по ночам. Королевский врач прописал ему опиум. Маленькая доза могла снять тревожность и унять бессонницу. Никто и не догадывался о настоящей причине недуга
нового правителя. Он много пил и вел не самый подобающий образ жизни. Пытался забыться, отвлечься. Хотел, чтобы хоть на мгновение ужасные галлюцинации с Мунбином прекратились. Он ходил по различным шаманам. Думал, что дух брата навечно останется с ним. Думал, что Мунбин решил отомстить ему с того света за свою смерть. Но нет. Это были обычные галлюцинации, которые заменились другими, когда Минхо связался с опиумом.
В день, когда он признался матери в том, что убил Мунбина, Ее Величество схватил сердечный удар. Минхо был ужасно пьян и одурманен. Он смеялся, когда описывал, как рассекал грудь брата клинком.
Минхо себя не контролировал… После этого королева больше не проронила ни слова. Ее буквально парализовало. Мать, потерявшая старшего сына от рук младшего, не смогла пережить эту потерю. Она лежала уже семь лет, будучи прикованной к постели. Минхо иногда навещал ее. Когда Ее Величество видела сына, она начинала беззвучно плакать. Возможно, в тайне она молилась и проклинала его. В конечном итоге королева не выдержала.
Ее сердце, облитое кровью и печалью, не выдержало. Она умерла вчера на рассвете. Скорбел весь дворец. Скорбел весь народ. Но только не Минхо. Последние два года он забыл про мать. Она знала о каждом его шаге, ведь преданные Ее Величеству слуги умудрялись все рассказывать ей. Она прекрасно слышала, но не могла ничего ответить…
– Но, Ваше Величество, – вельможа стоял на коленях перед троном, опустив глаза в пол, – мы не можем так поступить. Восточные земли и так пришли в упадок. Рис там больше не растет. Население голодает. А вы хотите лишить их последнего…
– Молчать! – голос эхом отразился от стен дворца.
Минхо поднялся с трона и, схватив свой меч, что покорно держал оружейник, подошел к вельможе и воткнул острие в пол прямо перед его носом.
– Ты смеешь перечить мне? – прошипел он, наступив на спину мужчины.
Вельможа, стиснув зубы, тихо застонал. Он боялся правителя. Дрожал. Как и все подданные Ли Минхо.
– Ты, дворцовая шавка, незначащая абсолютно ничего! Перечишь своему господину?! Своему правителю?! Королю?!
– В-ваше В… В-величество…
– Молчи, – выплюнул Ли, наступив сильнее. – Хочешь повторить судьбу своего отца?
Вельможа поднял на него испуганные глаза, что бегали по скорченному в гримасе гнева лицу короля.
– Хочешь?! – Ли снова наступил, вытащив клинок.
– Н-нет… Прошу вас, Ваше Величество… – все дрожал мужчина.
Чуть больше двух месяцев назад Минхо отрубил в тронном зале голову несчастного вельможи, что служил королеве верой и правдой. Его Величество давно подозревал его в измене.
Но все подозрения были напрасны. Старик просто его раздражал. Он считал себя умнее короля.
По крайней мере, так казалось со стороны. А Минхо не терпел, когда его унижали в глазах подданных и выставляли дураком. Не терпел, когда ему перечили…
– В-ваше В-величество…
Ли отбросил клинок, подняв ужасный шум, и пнул вельможу, отчего тот бессильно рухнул наземь, прикрыв живот и голову руками. Он дрожал, когда король снова и снова пинал его.
– Если еще раз ты решишь оспорить мое слово, – Минхо поднял беднягу за волосы, вглядевшись в испуганные глаза. – Я зашью тебе рот.
– Прош…шу… Прош-шу п-прощения, Ваше Велич…
– Достаточно, – Ли грубо отпустил капну темных волос, показав все свое отвращение. – Уведите его! – приказал страже.
Минхо встряхнул полами фиолетового ханбока из дорогого шелка и вернулся к трону, обессиленно упав на мягкие подушки.
– Пусть зализывает раны, как бродячая псина в темнице! – тут же усмехнулся он.
– Нет! Ваше Величество! – умолял вельможа.
Но все его слова для короля – пустой звук.
– Через три дня я подумаю, отпускать тебя или нет, – Ли напоследок одарил мужчину взглядом и отвернулся, тихо приказав оружейнику вернуть его клинок.
– Ваше Величество! Так нельзя! Вы не можете…
Прямо перед носом вельможи закрылась тяжелая дверь.
– Казните его завтра на рассвете, – приказал он советнику. – Не хочу больше ничего знать о нем. И наймите другого вельможу. А лучше двух.
– Слушаюсь, Ваше Величество.
– И позовите мне Суа. Пусть готовит моего фаворита к сегодняшней ночи.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – повторил мужчина.
– И чего тогда стоишь!? – повысил голос Минхо.
Советник низко поклонился и пулей выбежал из тронного зала.
Ли Минхо был суровым правителем. Он был самым настоящим тираном. Первые три года его, казалось, и не считали за короля. Просто красивая обложка. Просто марионетка на троне. Но… Поняв, что на подданных можно влиять
только насилием, Минхо изменился. Теперь же его все боялись. Он понимал свое превосходство над остальными. Знал, что его слово – закон. Все выполнят беспрекословно, иначе…
***
Минхо сидел в своих покоях и курил опиум. Запах стоял дурманящих, тяжелый и горький. Но ему нравилось. Он расслаблял тело и разум. Дарил необъяснимую легкость и покой. Но в то же время и мутил рассудок. Ли каждый день губил себя дурманом, но продолжал курить. У него было множество зависимостей. Алкоголь. Психотропные вещества. Мужчины. Жажда насилия и чужой крови. Со всем справляться помогал лишь один юноша, что так глубоко поселился в сердце Его Величества. Он приходил в его покои каждый раз, как только Минхо желал его видеть. Иногда они закрывались на три дня и придавались утехам. Юноша считался неприкосновенным. Ведь был главным фаворитом короля.
Прошло уже около часа, а Минхо все ждал и ждал. Терпение начинало покидать его. Юноша никогда не опаздывал.
С трудом поднявшись с мягких подушек, держа в руке графин с макколи, тяжелой походкой в развалку Ли вышел в коридор. Шаг, глоток, еще один шаг и снова глоток. Он брел, не разбирая дороги. Но точно знал, куда держал путь.
– Ваше Величество! – ахнула служанка, практически поймав пьяного правителя, что свалился с ног. – Ваше Величество, с вами все в порядке?
Суа настороженно посмотрела на него, а затем, поняв, что он просто безбожно пьян, облегченно выдохнула.
– Что же вы так неаккуратно, Ваше Величество, – она помогла ему подняться и пригладила спавшую на лоб прядь. – Почему вы не в покоях?
– Где он? – лишь спросил Минхо, сделав еще один глоток.
Суа нахмурилась, словно не поняла вопроса.
– Я спросил, где мой фаворит! – пустой графин отлетел в стену и разбился.
Служанка вздрогнула и отвела взгляд в сторону.
– Где он? – тише повторил король.
– Он не покидал своих покоев с самого ужина, Ваше Величество. Как только мы подготовили его для вас, он больше не выходил.
– Приберись здесь, – приказал он и двинулся дальше по коридору.
– Слушаюсь, Ваше Величество, – Суа низко поклонилась, а затем принялась собирать осколки.
Дойдя до нужных покоев, Минхо открыл дверь и с улыбкой произнес:
– Где же ты, любовь моя? Твой господин заждался, – он рухнул прямо на пороге, а затем поднял глаза на футон.
Опьянение тут же пропало, словно его и не было. Сердце Минхо пустило самый громкий и болезненный удар.
– Любовь…моя?
На футоне лежало окровавленное тело с перерезанным горлом. Весь шелковый ханбок был испачкан.
Все было залито кровью.
Ли подполз к нему и провел дрожащей ладонью по холодной щеке. Лицо юноши расплывалось в пелене слез. Он прижал его к груди и истошно закричал. Крик боли и безмерной печали наполнил дворец.
Хоронили юношу в эту же ночь. Минхо долго отказывался выпускать безжизненное тело из рук, а после и сам чуть не бросился в могилу к любимому. Он впервые заплакал за долго время. Впервые так горько рыдал на чужой могиле.
На могиле своего любимого.
– Ходит слушок, что это Ее Величество перед смертью отдала свой последний приказ воинам.
– Бедный мальчик. Стал жертвой убитой горем матери.
– Она хотела отомстить за старшего сына, вот и убила фаворита Его Величества.
Все разговоры и сплетни смешивались в единую какофонию, запивались алкоголем и закуривались опиумом. Дурман. Дурман. Дурман. Минхо около месяца не выходил из этого состояния. Каждый день он проводил на могиле. А затем… решил уйти за любимым.
– Ваше Величество!
– Позовите королевского лекаря!
– Он истекает кровью!
– Вам повезло, Ваше Величество, что слуги нашли вас. Зачем же вы порезали себе вены?
Снова и снова все эхом звучало в ушах.
– На этот раз, Ваше Величество, вы будете даже спать под надзором охраны. Где вы вообще достали веревку? Посмотрите, какой у вас теперь шрам на шее! Хорошо, что вас вовремя спасли.
Раз за разом…
– Не делайте этого, Ваше Величество!
День за днем…
– Кто упустил его из виду!? Вам было велено следить за Его Величеством! Что, если бы он и правда спрыгнул!?
Сил бороться больше не осталось. Пока однажды Минхо не узнал правду и не сошел с ума.
– Я п-правда тут не при чем, Ваше Величество! – истерично кричал слуга, что отползал к стене. – Это все стража. Я подслушал их разговор. Ваша матушка и правда приказала убить его. Она сказала это перед самой смертью! Я клянусь. Ваше Ве…
И тронный зал снова окрасился в кроваво-красный.
– Казнить их всех. До единого, – безэмоционально произнести Ли. – Наймем другую стражу.
– Ваше Величество…
– Выполняй!
Минхо больше был неуправляем, неуравновешен. То кричал, то отказывался говорить. То смеялся, то плакал. Он сходил с ума.
Он сошел с ума. А во дворце ходило все больше и больше слухов.
– Поговаривают, что место Его Величества займет младший принц из побочной ветви Ли.
– Быть не может! Мальчику только семь лет исполнилось!
В один день уставший от всего Минхо сбежал из дворца. Ноги сами тянули его лишь к одному месту. На могилу любимого. Он снова был пьян. Шел, не разбирая дороги, волоча по земле окровавленный клинок. Тысяча… Нет. Сотни тысяч пали от его клинка за все десять лет правления.
– Мы скоро встретимся, любимый. Только дождись, – прошептал Минхо и воткнул меч себе прямо в живот, безжизненно рухнув на холодную могилу.
Ли Минхо запомнился всем как самый жестокий правитель в эпоху Чосон…
***
Джисон сдерживал слезы. Он не знал, что сказать. Минхо выложил ему все как на духу.
Обнажил темную душу и показал руки, запятнанные кровью.
Они сидели на берегу Хангана в полном одиночестве и темноте ночи. Вокруг не было ни души. Только река, небо и промерзлая трава.
Теперь Джисон знал всю его историю…
– Я ужасен, – грустно усмехнулся Минхо. – Об этом ты сейчас думаешь?
Хан лишь накрыл его ладонь своей и покачал головой.
– Ты плачешь, – Ли перевел на него взгляд.
Джисон вытер слезы и зачем-то улыбнулся.
– Прости.
– За что ты извиняешься?
– Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это.
Ли хмыкнул и отвел взгляд в сторону. Его ладонь под теплой джисоновой была совсем ледяной. Он сжал кулаки, до боли вонзившись ногтями в кожу.
– Ты прекрасно знаешь, что я сам во всем виноват.
– Нет, – Хан снова покачал головой, взяв его ладонь в свою.
Минхо посмотрел их руки, а затем всмотрелся в глаза Джисона. В них не было злости, призрения или жалости. В них, казалось, было только понимание
и даже грусть.
– Ты не виноват в том, что так распорядилась судьба.
– Судьба? – усмехнулся Ли. – Ты правда в нее веришь? – изогнул он в недоверии бровь.
– Верю, – улыбнулся Джисон. – Не считай себя виноватым.
– Я не могу… Я испытываю это чувство каждый день. Если бы не я, мой брат стал бы отличным правителем. Если бы не я, моя мать не умерла так скоро. Если бы не я, все были бы живы. Но сейчас… Я испортил им не только их прежнюю жизнь, но и все последующие. Больше всего из-за меня пострадал тот невинный юноша…
Хан лишь слушал, придвинувшись ближе.
– Когда-то давно я пытался найти о нем информацию, но все тщетно… Словно его никогда не было ни в мире живых, ни в мире мертвых… А теперь… Я не помню его лица, его имени. Не помню ничего…
Джисон не знал, что ответить. Он лишь слушал Минхо. Позволил ему высказаться и поделиться всей болью, что была на душе. Что висела мертвым грузом глубоко внутри. Джисон хотел разделить с ним его боль. Забрать хоть частичку себе, чтобы старшему стало легче.
– Мать и брат больше никогда не переродятся… Это были их последние жизни… Ты знал, что каждому человеку отведено свое количество жизней? – резко поменял он тему.
Хан отрицательно покачал головой.
– Конечно, – хмыкнул Ли. – Я же тебе не рассказал. Я плохой наставник, правда? – тут же поменялся он в настроении и усмехнулся.
– Немного, – рассмеялся Джисон в попытке разрядить атмосферу.
– У человека тринадцать жизней, – снова опустив глаза на их руки, ответил Ли. – На суде решают, какая будет следующей…
Он только сейчас сжал чужую ладонь в ответ и тише шепнул:
– И правда теплая…
Джисон аккуратно положил голову на его плечо, а Ли не оттолкнул. Он посмотрел на звезды и продолжил:
– Суд принимает решение по каждой душе. Он решает, отправлять ее в ад или рай. Позволить переродиться снова в человека или дать жизнь жалкого жука. Все проводиться без присутствия души. Жнецам просто отдают досье, а мы выполняем. Душу могут вернуть из рая или ада. Но это случается редко… На самом деле из рая пока никого не возвращали, а вот из ада…
Минхо тяжело выдохнул, но так и недоговорил. А затем устало положил голову на макушку Хана.
– Не каждой душе дается второй шанс… Помни это, Джисон, – резко перевел он тему и отстранился.
Ли поднялся на ноги и протянул руку.
– Пойдем, нам пора возвращаться.
Хан поднялся следом с теплой улыбкой. Ведь старший впервые общался с ним
так… Словно по душам. Даже легкое касание отзывалось теплом в сердце. Кажется, сегодня Джисон увидел его с другой стороны. У Минхо тоже было сердце. Хоть оно и давно уже не билось.
Но оно было…
– Ты так и не научился контролировать свои силы? – хмыкнул Ли.
– Нет, – пожал плечами Хан.
– Скорее бы Сынмин и Феликс получили доступ и нашли в архивах твое досье.
Хан вопросительно посмотрел, словно требовал ответа.
– Я помогу тебе.
– Шутишь! – удивился он.
– Нет… Мы ведь напарники, – Минхо слабо улыбнулся, от чего Джисон на секунду остановился и замер.
– Ты улыбнулся?
Ли резко отвернулся и потащил младшего за собой.
– Не было такого.
– Нет! Ты ведь улыбнулся! – беззлобно смеялся Хан. – Я вижу твою улыбку уже второй раз!
– Когда это был первый!? – нахмурился Минхо.
– В тот день, когда мы заснули у тебя в комнате, – хитро ухмыльнулся Джисон.
– Я был пьян.
– Но ты ведь улыбался! Почему ты делаешь это так редко? У тебя красивая улыбка!
– Ничего не хочу больше слышать!
– Тебе не нравится, когда тебе делают комплименты?
Ли отпустил руку, открыв ближайшую дверь. Он закатил глаза и подтолкнул младшего внутрь. Джисон снова ухмыльнулся.
– Ты очень красивый, Ли Минхо, – пропел он.
– Прекрати.
– Такой умный и сильный.
– Джисон…
– Самый лучший.
– Хан Джисон!
– Ты хорошо постарался, хен, – искренне улыбнулся младший.
Минхо снова нахмурился, а затем его лицо вытянулось в удивлении, которое Хан предпочел никак не комментировать.
– Ты прекрасный Жнец. Не стоит ни в чем себя винить.
Джисон снова взял его за руку и зашел в портал. Он мог смело поклясться, что видел на лице Минхо ответную улыбку.
