Сказки в канун Йоля

Так получилось, что Германию отпустили только перед Новым Годом. Он рассыпался в извинениях, говорил, что хотел прилететь ещё 25-го, но не отпустили с работы… Россия в ответ улыбалась и говорила, что она всё понимает и ничуть не обижается. И именно поэтому, они вдвоём сидели в кофейне и тихонько праздновали прошедшее католическое Рождество. Во время тёплой беседы, они обменялись подарками. Герман с удивлением обнаружил шарф-снуд ручной работы и, смутившись, сказал, что не нужно было так заморачиваться… Федерация парировала, что: во-первых, для друга ей ничего не жалко, а во-вторых, Гера мог ей вообще ничего не дарить, потому что Рождество у неё не настолько крупный праздник, да к тому же идёт после Нового Года. И уж тем более, не нужно было дарить ей набор дорогущих кистей, которые девушка давно хотела… — Точно, — хлопнул себя по лбу ФРГ, — к слову о подарках. Меня родственники просили передать тебе вот это. На стол легла весьма большая и на вид увесистая коробка, тщательно запакованная в крафтовую бумагу и перевязанная двумя красивыми лентами. Сверху немец положил какой-то конверт, с просьбой открыть сначала его. Осторожно открыв конверт, Россия обнаружила внутри него письмо, которое с опаской начала читать: «Фройляйн Russland! К моему глубочайшему сожалению, обстоятельства таковы, что я не могу лично поздравить Вас с прошедшим праздником и вручить этот скромный подарок. Поэтому остаётся лишь надеяться, что судьба будет благосклонна, и Deutschland доставит Вам его. С наилучшими пожеланиями и надеждой на личную встречу…» Ниже шло три подписи. Отметив про себя: «спросить у Германа, историю создания этого письма», Россия аккуратно начала развязывать ленты на подарке. Когда с упаковкой было покончено, девушка открыла коробку и обомлела: внутри лежал искусно сделанный Щелкунчик, такой, каким Росс его себе и представляла в детстве, когда читала сказку Гофмана. Германия увидел все изменения эмоций его подруги. Огромные от удивления глаза, тихая фраза: «Да быть не может…», и осторожное прикосновение, с опаской, а вдруг рассыплется. Чуть истеричная улыбка и «Да невозможно это!..». Тихие слёзы… Стоп, слёзы?! — Россь, ты плачешь? — он обеспокоенно прикоснулся к её руке, — Если они тебя как-то обидели или расстроили, я… — Всё хорошо, Гер, правда, — улыбаясь сквозь слёзы, прошептала Россия, — Не расстроили, а растрогали. Это слёзы счастья…