Где-то вечером снова был концерт Лёши Кореша, на который планировал пойти Ваня. Стоило бы вновь подловить парня, и попробовать с ним сблизиться и как-нибудь попасть домой. Какой он? Чем живёт? До маниакального нужно было узнать всё-всё про этого парня.
После громкого, как обычно, выступления Деревяшкин снова был за кулисами. Яро отталкивая бегущую и снующую толпу, Ваня пытался расчистить себе путь, чтобы пробраться к Алёше.
— Бля, хоть бы он не ушёл раньше времени. Иначе чего бы я тут торчал столько…
— Сколько именно? — за спиной раздался насмешливый голос. Обернувшись, писатель узрел лицо того, кого искал.
Оказывается, музыканта за кулисами не было. Он ещё не успел туда уйти.
— Лёш, у тебя есть кто-нибудь? Ну, ты с кем-то встречаешься? — это были вопросы прямиком в лоб. Ваня это осознавал, но риски учитывал. Вернее, не принимал их во внимание.
Кореш удивлённо на него вытаращился, вытягиваясь, как по струнке. Но тут же расслабился.
— Ты за мной приударить хочешь, что-ли? — ухмыльнулся он. — Я свободен.
— Значит, ты би? — не стал ничего говорить на его вопрос Дмитриенко.
— Возможно.
Чужой взгляд после этого ответа задумчиво устремился в сторону. Кажется, на эту тему Алексей не особо задумывался, судя по тому, что был одиноким. Но Ваня уже подобрал ему подходящую пару: Саша Парадеевич.
Заметив, что они стоят молча уже с минуту, брюнет отмер и, весело улыбнувшись, рукой махнул куда-то назад.
— Пойдём в кафе? Выпьем, поговорим. Ты говорил, что тоже имеешь какие-то музыкальные способности. М? Как те предложение?
Это был идеальный шанс узнать Лёшу поближе. Естественно, парень согласился.
Они зашли в небольшое кафе. Внутри было тепло и уютно, светло-коричневые тона не резали глаз, давая чувствовать себя свободно и беззаботно. Было бы здорово сходить сюда с Русланом, только он вечно занят.
Грустно вздохнув, Дмитриенко назвал официантке — с очень красивыми длинными ножками, — то, что хотел заказать, и стал выжидательно смотреть на Деревяшкина. Ну и? Когда уже начнутся расспросы?
Тот его настойчивый взгляд заметил.
— Не хочешь ли ты записаться в мой музыкальный кружок? Там ты научишься лучше играть, я тебя профилактирую, и ты…
— Лёш, Лёш, постой, — осадил писатель. — Постой. Я ходил, да и хожу, в лучший гитарный кружок Январьска с трёх лет. Я играю лучше, чем ты думаешь.
— Вот и отлично, — и почему он так просиял? Он не должен злиться на то, что перед ним сидит человек, навыки которого намного лучше, чем у него?
Не должен ли он завидовать?
Ведь Лёша это
хорошо умеет.
Официантка принесла коктейли, и за непринужденной беседой парни быстро их допили. Лёша расплатился за двоих, Ваня против не был, и они встали на улице в уголок, там, где было свободно. Кореш протянул новому знакомому гитару.
— Держи. — значит, не поверил. Зря ты это начал. В предвкушении чужой грязной зависти писатель заиграл свою любимую попсовую мелодию. Но увидел лишь восхищение в глазах напротив.
Лёша пританцовывал в такт музыке, улыбался и показывал большой палец в знак одобрения. А когда тот запел, чуть ли не схватился за сердце.
Казалось бы, музыкант слушал бы Ивана вечно, но у него, как назло, зазвонило мобильное устройство.
— Да, алё, привет, Санек. Пообедать вместе? Можно. Только могу я с собой ещё кое-кого взять? Да, того, с белыми кудряшками. Можно? Ага, хорошо. Вань, пойдёшь?
Вышеупомянутый смущённо кивнул. Ваня собирался принять приглашение.
До квартиры Саши было недалеко, можно было дойти пешком. Тёплый осенний ветер колыхал волосы, даря спокойствие и успокоение. Дмитриенко думал о своих историях. Пока ничего из этого прописано не было, но эта встреча должна была быть значительна. Карина, являясь девушкой Парадеевича, должна была жить вместе с ним. Это был шанс увидеть распрю во всей её красе. В его истории уже был момент, где Лёша убивает девушку Саши. Из ревности? Нет. Из зависти. И завидовал он не другу, а самой Сычевой, что встречалась с таким замечательным парнем. Он её… как он её убьёт? Зарежет? Сожгет? А может, застрелит, будто скулшутинг? Неплохо звучит.
Пока они дошли до чужого крыльца — Парадеевич жил в коттедже, — писатель уже принял решение касательно чужой смерти. Парни забрались на ступеньки, и Кореш яростно заколотил в дверь.
— Санек, открывай! Это я, твой папаня. Его папаня, прикинь, за хлебом ушёл и не вернулся. Во нелепость, — это Алексей обратился уже к Ивану. На его лице мелькнула широченная кошачья улыбка. Он определённо был счастлив увидеть своего лучшего друга. Это блондина насмешило.
Особенно ему стало смешно, когда дверь открыл вовсе не всеми ожидаемый Александр, а Карина. Лицо Деревяшкина сразу же приняло другое выражение: улыбка померкла, глаза потускнели, а сам он напрягся, протягивая ей руку. Девушка с точно таким же лицом её пожала.
— Привет, Карина.
— Здравствуй. Лёша. Это твой друг, про которого ты предупреждал Сашу, да? — она с интересом посмотрела на Дмитриенко. Потом хлопнула себя по лбу. — Я ж тебя знаю, мы в одном классе учимся. Ты на физре же постоянно на лавочке сидишь, бля, извини, я забыла тебя.
— Да всё нормально, — тот отмахнулся. — Главное, что я тебя помню. Мы и в прошлый раз виделись, когда я первый раз познакомился с ним. — он указал пальцем на Лёшу.
— Показывать пальцем неприлично. Но ты такой милашка, что тебе простительно. Заходите, — Сычева пригласила их в дом, отходя от двери. Десятиклассники шмыгнули внутрь.
В доме было довольно много диковинных тропических растений, которые стояли на подоконниках. Кажется, они принадлежали именно Карине, парни предпочтение отдают совершенно другим вещам, там, — если судить по музыкальным наклонностям Парадеевича, — всяким гитарам, черновикам с песнями, если их пишут, нотам, носкам… Ну, вроде должны. Дмитриенко себе такого не позволяет, Руслан его вздёрнет на них же самих. Свяжет и вздернет.
Саша вышел прямиком из душа, судя по его запыхавшемуся виду и… голому торсу, по которому стекала вода, красным щекам… Ваня сглотнул. Это выглядело очень сексуально, он должен был признать. Парень перевёл взгляд на Деревяшкина, но у того реакции не было никакой. Он просто подскочил к другу и стал с ним обниматься, громко друг друга приветствуя.
— Еблан, ты, значит, пока мы сюда шли, намывался? А когда я к тебе прихожу, ты грязный вылазишь?! Давай, выебывайся перед гостями! Типа такой чистюля, да?!
Блондин в ответ не сказал ничего, легонько отпихивая от себя Кореша и переводя взгляд на одноклассника.
Первое, что пронеслось в голове Александра, это то, что он не против такого трахнуть.
Естественно, он сказал это вслух. Еблан же.
— Да харе его пугать, пидор. Твоя девушка тут, — писателю показалось, что Лёша ревнует. Это, конечно, было хорошо, но Дмитриенко бы не хотел быть отправной точкой в эпицентре событий или яблоком раздора. Но хорошо, если тот грешит и завидует. Это только в плюс. — Не заставляй ревновать её к Ваньку. Он тут только затем, чтобы тебе свои способности продемонстрировать. Хочу взять его в группу.
— А у нас она есть?
— Будет. Я буду на клавишных и вокал, ты барабаны, а Ваня гитара. Как вам? — горящие глаза смотрели счастливо на всех, кроме Карины. Он её игнорировал. Почему? Завидовал.
— Может за едой это обсудим? — миролюбиво спросила Сычева, перетягивая Сашу на себя. Он кивнул, улыбнувшись.
Ребята прошествовали к столу, который хозяйственная Карина уже приготовила. Только колбасу не порезала. Девушка двинулась к доске, что лежала на кухонном гарнитуре, и стала резко стучать ножом.
— Ну и где ты хочешь, чтобы мы репетировали? — спросил Парадевевич сидящего рядом Ваню, что задумчиво переплет пальцами шнурки на толстовке. О чем тот думал, было Саше непонятно, но ему казалось, что мыслями парень был далеко не здесь. Такой тихий и задумчивый… Чист, словно ангел во плоти. А он изъявил желание его трахнуть — ну не идиот ли? Слишком грязно для такого неопошленного человека, как Ваня Дмитриенко. Такого доброго, он даже правила приличия у стола соблюдает, в отличии от него. Блондин быстро убрал локти со стола.
— Здесь. Здесь довольно удобно.
— Если только мешать не будут. — Карина, услышав это извещание, повернулась на Алексея. Но рука, которой она держала нож и резала колбасу, резко осеклась и лезвие попало по пальцу.
— Ай! Из-за тебя всё! Лёша, можешь молчать хоть минуту? — она зашипела от боли, прижимая к себе порезанный палец.
— Да ты криворукая просто! — Лёша подошёл к девушке, перехватывая у неё нож. Парень выглядел хмуро. — Ты так себе ещё что-то порежешь.
Сидящий около Вани Саша тоже стал хмурым. Наверняка он был согласен с Лёшей, что девушка могла быть поаккуратнее.
— Карина, давай это я о тебе позабочусь. Есть бинт? Перекись? Иди сюда, быстрее.
— Да там царапина. — она нахмурилась, смотря как Кореш начинает резать колбасу. Выходило довольно криво. — Криво режешь, Лёша. Дай я сама.
— Поставь пальцы, если хочешь меня остановить, блять. Но боюсь, что мне придётся их отрезать. Что, всё ещё так хочется себя калечить? — парень, отложив нож для своей безопасности, склонился к шатенке, напряжённо на неё смотря, и она отвела взгляд. В этот момент к ней и подошёл Парадеевич. Он нервно улыбнулся и хлопнул зачем-то друга по плечу.
— Смешно пошутил, красава. Карин, скажи же?
— Значит, ты на его стороне, да? И правильно! Вы же дольше дружите, а я что?! — Ваню насмешило это извещание, она выглядела как последняя истеричка. Эта Карина бесила и раздражала его всё больше. Подорвавшись, она кинулась быстрым и яростным шагом в какую-то другую сторону.
Александр закашлял, провожая свою девушку глазами, а затем заметил взгляд Вани. Парень хмыкнул.
— Не обращай на неё внимание. Давай лучше есть.
Дальше парни пробовали еду Карины, обсуждали музыку и новые жанры, что появлялись всё чаще с развитием современной индустрии. Дмитриенко всё также придерживался любви к попсе, но его стал привлекать и столь кричащий жанр пост-панк. Возможно, рок не так уж и плох? Саша очень даже красиво сыграл и спел, чем и привлёк к этому жанру блондина.
Но в какой-то момент писатель отвлёкся и вспомнил о Карине. Ему захотелось посмотреть, в каком он теперь состоянии, и, возможно, надавить. Нужно было уже её отстранять, всё-таки она мешает отношениям Лёши и Саши. Хотя неплохо бы её убить… пистолетом прямиком в темечко.
— Я отойду в туалет?
Не дожидаясь ответа, он встал и направился вдоль коридора. Где так называемый туалет, Иван не знал, но ему туда и не нужно было. Он искал Карину.
Всхлипы были слышны очень хорошо, поэтому не составило труда обнаружить Сычеву и её комнату. Парень резко распахнул дверь. Его глаза стали деланно испуганными.
— Ой, извини, — видя как та вся подобралась, он мысленно улыбнулся, но виду своего злорадства не подал. — Я случайно.
Видя чужой виноватый и невинный взгляд, испугавшаяся Сычева расслабилась, положила руки на колени и спросила:
— Что тебе нужно?
— Я… я немного заплутал… А ты что, плачешь?
— Нет, — она шмыгнула носом, утирая его, но слезы вновь потекли по лицу шатенки. — Я не плачу!..
— Это дождь. Я знаю.
— Да ничего ты не знаешь! Ты юный совсем…
— Мы одного возраста. Да и не нужно состоять в отношениях, чтобы их понять и выявить проблему, — парень сел рядом, но не касаясь Карины. — Чувствуешь себя тут лишней?
— Да! Я чувствую себя тут лишней! Одинокой жалкой собачкой. Потому что Лёша и Саша…
— Друг другу нравятся.
— А это не было слишком резко? — спросил Руслан, что внимательно выслушивал сейчас рассказ своего братца. Дмитриенко замахал головой, отчего светлые кудри растрепались.
— Хм, мне так не кажется. Слушай, знаешь, я ещё хотел тебе рассказать про одну девушку, у неё блондинистые волосы такие красивые, мне она нравится.
— Здорово. А что было дальше то? Что Карина ответила?
Не дождавшись более чем интересной реакции на это заявление, Ваня продолжил.
— Ну, она удивилась. Она сказала:
— Нет, ты что?! Они же с детства дружат…
— Это как-то мешает?
— Да я просто должна привыкнуть, и всё! Ваня, мы с Сашей друг друга знаем, мы год уже в отношениях, просто Лёша… он слишком ко мне цепляется, — почему-то она сквозь слезы улыбнулась. Наверное, снова в припадке истерики.
— Ненавидит? — писатель потрепал её по плечу. — Не беспокойся. Просто… они больше предпочитают общество друг друга. По моему скромному мнению.
— Очень скромному мнению, — закатил глаза Утюг, что дослушал эту историю до конца.
Младший не ответил, его воображение в этот момент рисовало сцену, где парни целуются, пока их с Кариной нет.
***××
Ночью, когда Руслан уже спал сладким сном, под подушку положив книгу как обычно об одном из любимых психологических тренингов, Ваня, не смыкая глаз, строчил на ноутбуке историю под названием
«Зависть».
Зависть.
«Алексей часто наблюдал за тем, как спал его лучший друг. Как его светлые волосы перебирало солнце и как он был притягателен в такие моменты.
Для себя Деревяшкин анонсировал это странным обстоятельством. Ему парни не нравились. Но и девушки тоже. Зато лучший друг…
Они учились в одном классе, ходили в один детский сад.
Да, но почему-то, не учитывая столько времени продолжительной дружбы, Александр Парадеевич предпочёл какую-то девушку. Карину Сычеву.
Забежав в свою комнату, Кореш стал со злостью бить ногами и кулаками по всему, что только видел. И всё его внимание сейчас было сконцентрировано на шкафе.
— Ебаная, — он с силой ударил по дверце кулаком, даже не чувствуя. — мерзкая, — плюнул в него, не утирая рта. — Карина! Мразь! Ненавижу… Ненавижу её!
Он скатился по дверце шкафа вниз, глотая чуть ли не кровавые слезы. Из-за всех сил он пытался не обращать на них внимания, но когда случайно натыкался на любимого человека, целующегося с другой, — с этой падлой! , — его гложила зависть. Так он хотел быть рядом с ним, так хотел быть на её месте…
Они были вместе всегда. Держались за ручки, смотрели друг на друга ласково, и были счастливы. Так это было отвратительно для Алексея, так тошнотворно…
Хотелось, чтобы Сычева сдохла. Чтобы потонула в грязи.
И у него был один очень хороший вариант показать свои эмоции ненавистной паре, что сломала ему жизнь.
Травмат отца передался ему после смерти. Спрятанный в длинном рукаве, — очень удобно был спрятан, а руку не видно. Номер Карины у него был. Главное найти причину.
— Карина, нужно кое-что лично передать, приедешь ко мне? Саша просил. — друг уехал на два дня в другой город, Сычева должна была ему поверить, хоть и не доверяла вообще. — Это срочно, вещь одна.
— Ладно…
Отлично.
Её гнилой запах был слышен уже на пороге. Она пахла падалью и гнилью. Она пахла будущим трупом. Травмат потяжелел будто. Он был настроен уже стрелять в неё. Но нужно было немного подождать.
— Приветствую, Карина, — лицо Деревяшкина было скрыто капюшоном, но его мрачного настроения девушка не почувствовала.
— Привет, ты чего так официально? Давай, что мне там Сашка хотел передать?
— Вот это! — он резко вскинул руку, и Карина завизжала, падая на пол.
— Чт-чт-что ты делаешь? Ты больной совсем?!
— Ты мразь! Я любил его уже дохуя лет, хотел признаться, а ты! — в глазах парня не застыло ни одной мёртвой слезинки. — Ты пришла и забрала его у меня! Сука! Ты должна сдохнуть. И больше зависть не будет гложить меня.
— Но он меня любит, я не виновата, что он выбрал мен-…– Сычева рыдала и пыталась хоть как-то спасти свою жалкую жизнь, но Алексей был непреклонен.
— В этом виновата только ты.
Травмат выстрелил в голову, и из дыры потекла тёмная струйка крови.
Карина упала замертво.
Теперь следовало бы избавиться от трупа, но наказать ещё и Сашу. В руках брюнета мелькнул нож, и он резким движением отрезал пальцы девушки, приложив немалую силу. Пришлось прежде распарить её, чтобы тело мягко резалось.
Он помнил, какой адрес кинул ему Парадеевич, прежде чем уехать в другой город. Пару часов в холодильнике, и пальцы стали похожи по ощущениям на крабовые палочки, что удобно уложились сначала в целлофановый пакет, а потом в коробку, предварительно убрав все следы. Но навряд-ли они были, ведь работал то он в перчатках.
Всё это он упаковал, поставил адрес и отнёс на одному посреднику.
***××
Саша в этом месяце был точно уверен, что ему стоило попробовать начать учиться в музыкальной школе. Остановившись у своего дяди, он собирался подать заявку. Никто, кроме Карины, не знал, что парень останется здесь учиться, даже лучший друг Лёша. А обычную школу планировал тоже оканчивать здесь. Два года сойдёт, чтобы научиться играть на гитаре лучше, чем он мог сейчас, так ему говорил педагог, с которым блондин советовался периодически.
— Эй, малец, тебе посылка, — дядя зашёл в комнату парня, и положил на его компьютерный стол коробку, что была от неизвестного отправителя. Дождавшись, когда дядя уйдёт, Саша стал открывать её.
— Аноним? И что это? Может, Лёха пранкует? Карина? — он стал разглядывать пакетик. А затем резко откинул его, спотыкаясь и падая на пол от страха. Парадеевич закрыл рот руками, пытаясь не закричать.
В пакетике были пальцы с маникюром, который он совсем недавно видел. Где-то день назад.
Это был маникюр его девушки Карины. Сомнений не было, молочные ногти и рисунки бабочек парень помнил прекрасно.
Через пару дней он узнал, что девушка пропала.»
Ваня был доволен собой. Хотя не до конца.
— Не думаю, что Лёша стал бы делать такое с Сашей, он же его слишком любил…– говорил шёпотом, чтобы не разбудить Руслана. — Ладно, оставлю. Это же история. Моя история. Хм…
Подумав ещё пару секунд над текстом, парень приписал в конце:
«Саше было бы тяжело, если бы рядом не было его лучшего друга Лёши. С ним он справился с этим полностью, любил, лелеял и успокаивал. Парни стали встречаться, Александр закончил музыкальную школу. Убийцу Карины всё-таки не нашли. Анонимный отправитель полностью скрыл улики, применяя помощь левых лиц. Иногда Саша грустил, вспоминая Карину. Думал о том, как же нашли его адрес, если он никому, кроме Лёши, не говорил. Но быстро отмахивал эту мысль.
Саша и Лёша остались вместе в конце этой истории.
И Лёша получил своё.
Зависть».
Закрыв ноутбук, Ваня аккуратно прошёл в комнату брата, дабы тоже посмотреть, как тот спит. И ему очень нравилось, как белоснежные волосы накрывают лицо Руслана, пока его глаза закрыты. Он поправил одеяло, чтобы тот не простудился, убрал волосы с лица, провел по щеке ладонью, подмечая что та очень мягкая, и вышел, тихо прикрыв дверь. Всё-таки, стоило бы больше заботиться о старшем. Когда-то в детстве они остались совсем одни, ему тогда было одиннадцать, а Утюгу восемнадцать. Если бы не помогала ныне покойная сестра их матери, родная тётя, Рус бы не окончил курсы психологии, не стал бы саентологом. Потому что планировал пойти работать куда угодно, чтобы прокормить младшего брата. На себя ему было полностью плевать, такой он был.
Добрый и бескорыстный. Часто плакал в подушку, помня лица родителей. Ваня же, как мертвый, ни одной слезинки не обронил. Ему будто бы было всё равно. Но он заботился о брате, хотя на маму и папу было плевать до сих пор. Может, у него было что-то не так с головой? Или он просто не был привязан к ним? Не любил свою семью?
Только старшего брата.
Отчего-то, лежа на кровати и размышляя над этим, Дмитриенко вспыхнул, краснея ушами, лицом и шеей.
— Вот и о чем я только думаю? Нужно спать! Завтра новые истории писать буду…– недовольно проворчал Ваня, злясь на самого себя. Накрывшись одеялом с головой, он попытался заснуть.
