***
Джисони: Хён, когда ты вернешься? 18:35 я скучаю по тебе~~ серьезно, что ты хочешь на ужин? Хен? 21:22Минхо-хен:
Извини, меня попросили задержаться на работе
вероятно, не вернусь до 22:00
ты можешь поесть без меня
Джисони: Я оставлю тебе немного еды***
Минхо с нехарактерной для него силой хлопает входной дверью, скидывает ботинки и сразу же плюхается на диван. Его тело болит. Он чертовски истощен. — Я чертовски ненавижу свою работу! — кричит он в пустоту гостиной. — Хен! — говорит Джисон бодрым, но приглушенным голосом, и Минхо слышит, как открывается его дверь, слышит шаркающие шаги, когда Хан выходит из своей комнаты. — Ты в порядке? — Нет, — выдавливает Минхо, заставляя себя принять сидячее положение. — Клиент обругал меня за то, что он пытался использовать купон с истекшим сроком действия, а потом он позвал менеджера, и этот менеджер всегда обвиняет нас во всем, даже если это не наша вина. Так что, конечно, на меня накричали. И после этого понадобилась помощь на складе, что, по крайней мере, было лучше, чем иметь дело с дерьмовыми клиентами, но мы разгружали эти дурацкие галлоновые кувшины с водой, и теперь мне чертовски больно. Кроме того, сегодня вечером кого-то уволили за то, что он не пришел, и, как правило, это было бы для них неплохо, верно? Но у нас уже не хватает персонала, и я просто… — Чувак, это действительно отстой, — говорит Джисон, обнимая его сзади и крепко прижимая к себе. — К черту их всех. Они тебя не заслуживают. — Мм, — говорит Минхо, ворчливо расслабляясь в объятиях Джисона. Он вздыхает. — Прости. Я не в очень хорошем настроении. — Ладно, — Джисон встает, и Минхо старается не выглядеть разочарованным, когда тот отстраняется. — Я заказал пиццу раньше — оставил тебе половину, если хочешь? — Благослови тебя Господь, — бормочет Минхо. Несмотря на то, что пицца давно остыла до комнатной температуры, это все равно лучшее, что он ел за весь день. — Чувствуешь себя лучше? — Джисон спрашивает, когда он закончил, и Минхо неуклюже пожимает плечами. Он чувствует боль, и это сделает завтрашний поход на урок танцев дерьмом, он уже знает. — Хотел бы я забыть, — сокрушается Минхо, отправляя в рот последний кусочек и отряхивая руки. — У меня нет времени искать другую работу, и мне нужны деньги, но, черт возьми, я бы уволился в мгновение ока, если бы мог. Джисон на мгновение замолкает, не сводя глаз с телевизора, по которому на заднем плане показывают какой-то документальный фильм о природе. Затем он откидывается на подушки дивана, глядя на Минхо. — Знаешь… — осторожно говорит он. — Ты мог бы уволиться. Минхо насмешливо хмурится, глядя на него. — И как именно я буду платить арендную плату? Ты не будешь платить её один, если ты об этом. — О нет, это не то, что я имел в виду, не волнуйся. — Джисон успокаивает его. Но когда он не продолжает, вместо этого нервно уставившись в землю, Минхо начинает чувствовать настороженность. Старший ерзает, скрещивая руки на груди. — Что? — Джисон прикусывает губу. — Хен… У меня есть очень, очень глупая идея. — Все твои идеи глупы. — Джисон дуется на него. — Заткнись, нет, это не так. — Хорошо, — смягчается Минхо. — Может быть, не все. А эта? — Эта глупая, — подтверждает Джисон. Он морщится, произнося это, а это значит, что это будет действительно глупо, как купание нагишом в бассейне в середине ноября прошлого года, глупо. Конечно, это не значит, что это не было весело. Опрометчиво, да, но достаточно забавно, чтобы ужасные простуды, которые они оба подхватили впоследствии, того стоили. — Итак… — говорит Минхо, замолкая, и обычно он был бы более терпелив, но он так чертовски устал. — Что это? — Ух, — произносит Джисон, а затем слегка смеется. — Так, вроде. Черт, это глупо. — Ты это уже говорил, — сухо замечает старший. — Просто скажи мне. Я не собираюсь судить. — Ты обязательно это сделаешь, — говорит Джисон, хотя, похоже, эта мысль его не смущает. — Ладно, я мог бы, — смягчается Минхо. — Зависит от того, что ты предлагаешь. Просто скажи? — Я же говорил, — говорит Джисон с легкой улыбкой, которая исчезает так же быстро, как и появилась. Затем он делает глубокий вдох, выдыхая через нос, и Минхо внезапно начинает нервничать. — Это не может быть так плохо, — говорит он, на самом деле надеясь, потому что по какой-то причине кажется, что Джисон собирается сказать что-то, что перевернет все с ног на голову. — Это не плохо, это просто… — Джисон качает головой. — Не смейся, ладно? Я… Я тут подумал… Что ты мог бы, может быть, стримить со мной? …А? Минхо моргает, не понимая. — Ты думал, что я мог бы? — Знаешь, ты мог бы быть со мной на стриме, — Джисон сглатывает. — Для порно. И, типа, зарабатывать таким образом деньги. — Эти слова эхом отдаются в голове Минхо. Он снова медленно моргает. — Ты прав, — медленно говорит он, — это действительно глупая идея. — Да? — говорит Джисон, качая головой. — Не знаю, о чем я думал. Просто игнорируй меня, ладно? — Мм, — мычит Минхо, его мысли бегут кругами, пока он тупо смотрит на экран телевизора. Это действительно, действительно глупая идея. Он не может поверить, что у Джисона вообще хватило смелости сказать это вслух. Минхо абсолютно не должен даже думать об этом. Это запрещено, насколько он обеспокоен, так же запрещено, как было бы запрещено снова целовать Джисона; так же запрещено, как раскрывать свои истинные чувства. Но… Но. Он хочет этого. Блять. Черт возьми, черт. Ему не следовало поощрять этот флирт. Он не должен был соглашаться смотреть стрим Джисона в первый раз; черт, он не должен был приходить к Джисону все эти недели назад, потому что все это привело его к этому. К чему это приведет его? Он никак не сможет — что, заняться сексом с Джисоном на камеру? — не погрузившись еще глубже, чем он уже сделал. Но он этого хочет. Боже, он хочет этого. Он хочет быть с ним ближе. Он хочет смотреть на Джисона и знать, что Джисон делится этим только с ним — это самое близкое, что он, вероятно, когда-либо получит. Он любит его. Он хочет его. И это, вероятно, убьет его. Он закрывает лицо руками. — Хен? — спрашивает Джисон тихо и обеспокоенно, но Ли просто качает головой. Он мимолетно пытается отговорить себя от этого. Было бы плохо с его стороны, возможно, аморально, делать такие вещи с Джисоном, когда Джисон не знает, что он чувствует. Но опять же — Джисон — это тот, кто поднял этот вопрос. Он не может быть настолько против. И они действительно любят друг друга, даже если Минхо чувствует это гораздо сильнее. Он будет делать только то, что хочет Джисон, решает он. Он будет осторожен, чтобы не переступить черту. С любыми границами, которые устанавливает Джисон, ему придется смириться. Он не будет давить. Минхо вздыхает, садясь обратно, глядя на Джисона рядом с ним. Джисон пока не замечает, что он смотрит; он теребит край своей футболки, уставившись в пространство, выглядя обеспокоенным. Он, наверное, думает, что чем-то обидел его. Минхо не может позволить ему думать так слишком долго. Джисон сам заговорил об этом, говорит он себе. Джисон флиртует с ним, обнимает его и называет его сексуальным, называет его красивым, даже если просто в шутку. Он должен хотеть Минхо, хотя бы немного. И если это хоть в малейшей степени правда — возможно, Минхо не должен быть таким виноватым, за то, что хочет его. За то, что полюбил его. Минхо неловко ерзает, чувствуя тепло, все еще в своей потной рабочей форме. Он делает глубокий вдох и медленно выдыхает, зная еще до того, как полностью позволил себе обдумать слова, уже принял решение. — Итак. Что именно мы будем делать? — прямо спрашивает Ли. Рядом вздрагивает Джисон, выглядя потерянным, когда, встречается с ним взглядом. — Где что именно мы будем делать? — Ты знаешь, — бормочет Минхо. — Я о том, что ты сказал ранее. — Джисон краснеет, и напряжение в воздухе внезапно становится таким сильным, что оно может поглотить его. — Ты… думаешь об этом? — Минхо сглатывает. — Гипотетически. — Верно, — говорит Джисон, дергая себя за ухо. — Тогда, э-э, гипотетически… Это… Зависит от тебя. —Я никогда не делал ничего подобного, — говорит Минхо, настаивая, нуждаясь в том, чтобы Джисон был тем, кто возглавит всё это. — Помоги мне. — Извини, ты прав, — говорит Джисон, кусая губу. Его колено начинает подпрыгивать вверх-вниз, как это бывает, когда он особенно нервничает. — Ну, мы бы поговорили об этом и посмотрели, что нам обоим интересно делать. Я, э-э, открыт для многих вещей? Но в любом случае нам пришлось бы все это очень тщательно обсудить, прежде чем мы попытаемся. Это может быть довольно сложно, думая обо всех ракурсах камеры и прочем, плюс, э-э-э. Трудно вести переговоры, когда ты на самом деле на экране. Минхо протягивает руку, мягко прижимает дрожащее колено Джисона своей рукой, пока Джисон не останавливается, глядя на старшего с печальной улыбкой. — У нас это плохо получается, — говорит Минхо. — Серьезные дискуссии, я имею в виду. — Даже этот разговор для них не является нормой; их беседы обычно перемежаются шутками, колкостями и намеками, и даже когда есть вещи, которые они хотят снять с себя, это обычно заканчивается выпивкой, совместным ужином и, возможно, объятиями в промежутке. — Да… — Губы Джисона кривятся. — Мы должны были бы стать лучше в этом. Типа, намного лучше. — Минхо тяжело вздыхает. — Можно подумать, порно требует меньше разговоров и больше, типа, траха. — Джисон фыркает. — Я не против поговорить. Это просто странно, с тобой. — И ты говоришь, что я твой лучший друг, — бормочет Минхо. — Нет, это так, — говорит Джисон, наклоняясь, чтобы ненадолго положить голову на плечо Минхо. — Вот почему это странно. Ты просто… пойми меня. Я не могу объяснить. — Сердце Минхо тепло колотится в груди. — Ты такой отстойный, — бормочет он. — Тем не менее, я стараюсь. — Я знаю, — говорит Джисон и садится, улыбаясь ему. — И я знаю, что ты тоже не любишь говорить о таких вещах. —У меня это плохо получается, — говорит Минхо, корча гримасу. — Иногда я жалею, что сделал это. — Все в порядке, — говорит Джисон. — Я понимаю, в основном. Просто. Со стримингом вместе — я не хочу ничего предполагать, понимаешь? Минхо понимает, что они перестали говорить гипотетически. Он кивает, откидываясь на спинку дивана и уставившись в потолок, прокручивая все в уме. — Я понимаю это. Итак, мы все обсудим. Но. Просто чтобы получить представление… — Он смущенно закрывает глаза. — Стали бы мы… трахаться? Или, например… Я бы, по крайней мере, разделся, и мы бы занялись… всякой всячиной. Это то, о чем ты думал? — Боже, он действительно это сказал. Ему вроде как хочется кричать. — Эм, да. Мы могли бы… сделать это? Но только если ты захочешь, — говорит Сон, и когда Минхо, наконец, смотрит на него, он нервно ерзает. — Что ты об этом думаешь? — Я не уверен, — тихо говорит Минхо. Он сглатывает. — Это ощущается… может быть, неловко? Быть, типа, голым на экране. Я знаю, ты делаешь это постоянно, но я не знаю, как бы я себя чувствовал, наверное. — Я понимаю, — говорит Джисон. — Я был таким же, когда начинал. Первые пару раз были действительно чертовски странными, по крайней мере, пока я не привык к этому. — Он задумчиво хмыкает. — Но, честно говоря, поскольку я был бы там с тобой — есть куча вещей, которые мы могли бы сделать, где тебе не пришлось бы раздеваться, если бы ты этого не хотел. Минхо приподнимает брови, хватает подушку и прижимает ее к себе. — О? — Да, вроде. Ты уже знаешь, как проходят стримы, верно? — спрашивает Джисон, и Минхо кивает. — У нас могло бы быть что-то похожее, за исключением того, что ты бы говорил бы мне делать определенные вещи или сдерживаться… — Джисон пожимает плечами. — Ты мог бы прикоснуться ко мне, если бы захотел. Всякие штуки. Но даже просто ты говоришь мне, что делать — я думаю, людям это очень понравилось бы. — Типа, как ты иногда следишь за тем, что пишется в чате? — спрашивает Минхо, и Джисон кивает. — Именно. За исключением того, что мне бы это понравилось больше, потому что я знаю, что ты не поставишь меня в неловкое положение, и мне не пришлось бы так много работать в режиме многозадачности, пытаясь прочитать чат. — Верно, — говорит Минхо, обдумывая это. На самом деле он чувствует небольшое облегчение от того, что ему не нужно выкладывать все на всеобщее обозрение, как это делает Джисон. Ему определенно нужно было бы поработать над этим, но начинать медленно означает гораздо меньшее давление с самого начала. — О чем ты думаешь? — тихо спрашивает Джисон. В комнате в целом слишком тихо, и Минхо требуется секунда, чтобы понять, что на Netflix появился черный экран, — Ты все еще смотришь? — Ни один из них не двигается, чтобы прикоснуться к пульту. — Знаешь, обо всём, — говорит Минхо. — Как это работает с финансовой точки зрения? Не повредит ли это твоим доходам, если мы начнем делить деньги…? — Хм. Я так не думаю? — говорит Джисон, обдумывая это. — Я почти уверен, что мы заработали бы более чем достаточно для нас обоих, чтобы покрыть арендную плату и прочее. Люди все еще спрашивают о тебе в чате, хотя на самом деле ты появился только один раз, так что я думаю, ты был бы популярен. И сумма, которую мы заработали, когда просто поцеловались — я думаю, это могло бы быть действительно здорово. — Джисон одаривает его улыбкой, и сердце Минхо бьется чуть быстрее. Это могло бы быть действительно хорошо, сказал Джисон. Они могли бы быть действительно хороши. Чертов Хан, блять, Джисон. Он собирается убить его. — Так, если мы сделаем это… — медленно произносит Минхо, отводя взгляд. — Мы начнем, чтобы я мог уволиться с работы? И затем… Я думаю, мы бы посмотрели, куда это приведёт нас дальше? Джисон протягивает руку, чтобы сжать его, и только тогда Минхо понимает, что он изо всех сил сжимал подушку на коленях. Медленно он расслабляет пальцы, переворачивая руку так, чтобы рука Джисона могла переплестись с его собственной. — Мы бы начали, когда бы ты стал чувствовать себя комфортно, — говорит ему Джисон. — Я не тороплюсь, так что не чувствуй, что тебе нужно что-то решать немедленно. — Мм, — мурлычет Минхо, теребя мочку уха. В глубине души он знает, что уже принял свое решение, и он немного напуган всем этим. Он тяжело сглатывает. Есть еще одна деталь. — Ты же не думаешь, что это было бы… странно? — спрашивает Минхо. Джисон на мгновение замолкает. — Я так не думаю, — говорит он в конце концов. — Не для меня, по крайней мере. Это было не так уж странно, что ты смотрел — и вообще, разве не трудно стать еще более странными, чем мы уже? Ладно. Справедливо. Губы Минхо почти растягиваются в улыбке, но нервозность сдерживает его. — Ты не думаешь, что было бы странно, типа… — Сердце Минхо бешено колотится. — Испытывать влечение друг к другу? — Тогда Джисон смеется. — Хен, — говорит он, — я думал, что мы это уже приняли? — Лицо Минхо невероятно краснеет. Конечно, Сон заметил. — Я не знаю. Может быть? — Ты наблюдал, как я трахаю себя неделями, — указывает Джисон, ухмыляясь. — Ты можешь сказать, что считаешь меня сексуальным. Я не буду судить. — Затем он снова разражается смехом, когда Минхо пристально смотрит на него. — Ладно, как скажешь, — ворчит Минхо. — Может быть, тебе это было ясно, но я понятия не имею, как ты… — что ты чувствуешь ко мне, почти говорит он, но обрывает себя. — Неважно, — говорит он вместо этого, поднимаясь с дивана, — я собираюсь принять душ. — Хен, подожди, — говорит Джисон и хватает его за руку. Минхо оборачивается, чтобы посмотреть на него, заставляя себя сохранять невозмутимое выражение лица, чтобы попытаться скрыть свое смущение. — Что? — Тогда Джисон улыбается ему. — Ты знаешь, что я думаю, что ты горячий? — Его сердце сжимается, оставляя ощущение слишком теплого в груди. — О, — говорит он. — Спасибо? — Иди сюда, у меня есть секрет для тебя, — говорит Джисон, и по выражению его лица Минхо инстинктивно понимает, что он собирается сказать что-то странное, каким бы чудаком он ни был. Минхо инстинктивно пытается убежать, но Джисон крепче хватает его за руку, прежде чем он успевает отстраниться, и затем они оба хихикают, когда Сон встает, чтобы попытаться приблизиться к его уху, Минхо безуспешно пытается увернуться. Джисон, наконец, обхватывает другой рукой плечо и шею Минхо, заманивая его в ловушку и притягивая слишком близко, его теплое дыхание касается уха Минхо. Ли дрожит, потому что они говорили о сексе и потому что он хочет его, но старший заставляет себя оставаться неподвижным, прежде чем сможет сделать что-нибудь глупое, например, попытаться поцеловать или уткнуться лицом в шею Джисона. — Что? — тихо бормочет он. — Мне нравится, когда ты смотришь, — тихо шепчет Джисон ему на ухо, и блять. Член Минхо дергается в штанах. Затем Джисон уходит, садясь обратно на диван с довольным видом, а Минхо остается стоять посреди комнаты, наполовину твёрдый. — Отвали, — ворчит Минхо, поворачиваясь, чтобы, наконец, пойти принять душ. Джисон только смеется.***
Они выбирают день для дальнейшего обсуждения, субботу, когда ни у кого из них нет особых планов, и Минхо объявляет о своем двухнедельном увольнении с работы. Это облегчение и в то же время ужас, потому что он доверяет Джисону так, как обычно не доверяет вообще никому. Джисон уверяет его, что все будет хорошо, и все, что Минхо может делать, это доверять ему. Даже если это не сработает в долгосрочной перспективе, он надеется, что они заработают достаточно денег, чтобы он смог дотянуть до конца семестра, когда у него будет больше времени, чтобы поискать другую работу, если потребуется. — Итак, — говорит Джисон, садясь за кухонный стол напротив Ли. Он достал свой ноутбук и надел очки для чтения, и он выглядит почти профессионалом, если бы не легкомысленная ухмылка на его лице. — Ты заполнил? — Да, — говорит Минхо, протягивая Джисону лист бумаги, уши Сона уже ярко-красные. Несколькими днями ранее Джисон вручил ему это — страницу, полную различных действий и кинков, связанных с сексом, от ванильных до настолько непонятных, что Минхо пришлось их гуглить, — и сказал ему отметить, какие вещи могут его заинтересовать, прежде чем они встретятся, чтобы поговорить. Там были колонки о том, хотел ли он, чтобы что-то сделали с ним или хотел сделать это с кем-то другим, и Джисон сказал ему заполнить их исключительно с учетом стримов. — Не то чтобы я не хотел знать о твоих обычных причудах, — сказал Джисон, поводя бровями, — но, может быть, в другой раз. Минхо ударил его по руке. Он был довольно консервативен в том, что отмечал, но он все еще чувствует себя откровенно смущенным, когда Джисон усмехается, глядя на лист. — Круто, я тоже сделал, — говорит Джисон, вытаскивая листочек и протягивая почти идентичную копию Минхо. — Кстати, пожалуйста, не говори мне, что ты печатал это публично, — Минхо запинается, боясь взглянуть на младшего. Джисон смеется. — Хорошо, тогда я просто не скажу тебе. — Ты сумасшедший, — бормочет старший. Затем он, наконец, позволяет себе прочитать лежащий перед ним лист. Они… на самом деле действительно совместимы, судя по тому, что он может сказать. Джисон выразил свою заинтересованность в том, чтобы с ним сделали много вещей, которые Минхо также отметил как желание попробовать. Его лицо пылает, когда он читает дальше по странице, о таких вещах, как порка и отсос, и ему приходится стиснуть зубы, чтобы сдержать дрожь. Джисон хочет делать все это с ним, на камеру. Он не уверен, что когда-нибудь справится с этим. — О, хорошо, — говорит Джисон, отрываясь от списка Минхо. — Это будет весело. — Мм, — это все, что Минхо может сказать, не показывая, насколько сильно сжалось его горло прямо сейчас. — Итак, я вроде как составил общий план на первые несколько недель, — говорит Хан. — У меня были кое-какие мысли о том, как вернуть тебя, хочешь посмотреть? Минхо кивает и пододвигает свой стул так, чтобы оказаться рядом с Джисоном, но не слишком близко. Сон быстро все портит, придвигая свой стул еще ближе, так что их плечи соприкасаются, а Минхо любит прикасаться к Джисону, но прямо сейчас, зная, что он так близко, ему хочется взорваться. Тем не менее, он не отодвигается. — Итак, — начинает Джисон, — я подумал, что мы обыграем это так, как если бы я тебя снова пригласил — это заставляет чувствовать себя немного более спонтанно, и зрителям, как правило, нравятся такие вещи. — Мы можем начать с чего-нибудь простого… Джисон продолжает объяснять свои мысли и планы, указывая на различные части заметок, которые он напечатал, а Минхо кивает и высказывает свое мнение, когда это нужно. В частном порядке он впечатлен тем, как Джисон организованно относится ко всему этому — он, как правило, самый беспорядочный из них, поскольку организованность никогда не была его сильной стороной. Но когда он приходит в восторг от таких вещей, как музыка, а теперь еще и это, он… — Мило, — бормочет Минхо, не подумав. Джисон смотрит на него широко раскрытыми глазами. — Хм? — Ничего, — говорит старший, отмахиваясь рукой. — Извини, продолжай. — Конечно, хен, — говорит Джисон, улыбаясь ему, и горячая привязанность медленно разливается в груди Минхо. День перетекает в ранний вечер, и Минхо немного удивлен, сказав, что ему весело. Он беспокоился, что это будет мучительно неловко, но как только он смирится с тем фактом, что он говорит с Джисоном о… ну, о сексе, это становится более комфортным, чем он мог ожидать. Они разговаривают, шутят и смеются, как обычно, как и планировали, и Минхо счастлив. — Через пару недель я вроде как подумал, что мы могли бы оставить часть того, что мы делаем, на твое усмотрение? — осторожно говорит Джисон, откладывая свой ноутбук в сторону. Они переместились на диван, сделав перерыв, чтобы заказать еду, и Минхо сидит, скрестив ноги, лицом к Джисону, пока они работают. — Если ты хочешь спланировать более конкретно, я не против. Но у тебя есть моя анкета, которую нужно заполнить, так что, я думаю, все должно быть в порядке… — Он жестом указывает на кухонный стол, где они оставили свои листочки. — Это действительно нормально? — спрашивает Минхо, наклоняя голову. — Я имею в виду, я знаю, что мы говорили о некоторых вещах, но я не хочу случайно сделать что-то, что тебе неприятно. — Я не волнуюсь, — говорит Джисон с легкой улыбкой на губах. — Я доверяю тебе, хен. — Лицо Минхо теплеет. — Ты говорил, что обычно довольно тщательно планируешь каждый стрим, верно? — Да, когда мы вдвоем, легче составить план, от которого можно отказаться, — говорит Джисон, кивая. — И пока ты не привыкнешь к этому, тебе тоже будет легче. Но после этого… Ну, как я уже говорил раньше — зрителям действительно нравится спонтанность. — Минхо медленно улыбается, когда ему в голову приходит одна мысль. — Ты имеешь в виду, что тебе нравится спонтанность. — Джисон замирает. — Я… ладно, да, — говорит он и тихо смеется, — мне это нравится. — Ты хочешь… чтобы я делал с тобой то, чего ты не знаешь, — тихо говорит Минхо. — Это правда, Сон-а? — Эм, — говорит Джисон, начиная выглядеть заметно взволнованным, — да. — Если это так, то нам следует более подробно обсудить все, что написано на твоем листе, верно? — говорит Минхо, ухмыляясь, когда встает, чтобы взять их листочки. — В конце концов, ты сказал, что мы должны стать лучше в общении, не так ли? — Хён, — скулит Джисон, дуясь, когда Минхо снова садится на диван, на этот раз немного ближе, чтобы Джисон мог видеть бумажку. — Ты убиваешь меня. — Что? Тебе стыдно? — спрашивает Минхо, поднимая брови. — Ты здесь самый опытный. Я думал, ты привык выставлять себя напоказ. — Ну, да, но вроде, — щеки Джисона ярко-красные, и Ли разрывается между желанием рассмеяться и желанием поцеловать. — Ладно, ты прав, мы должны поговорить об этом, — наконец стонет Джисон. — Но ты — зло. Я знаю, ты делаешь это, чтобы посмеяться надо мной. — Я просто хочу знать, чтобы быть осторожным на стриме, — говорит Минхо притворно невинно, хихикая, когда Джисон бросает на него сердитый взгляд. — Прекрасно, и чтобы посмеяться над тобой. Ты такой красный. — Наконец он поддается желанию ущипнуть Джисона за щеку, и Сон смеется и отталкивает его руку. — Ты такой злой, хен, — ворчит Джисон, но его губы все еще растягиваются в улыбке. Сердце Минхо бьется медленно и глубоко, когда он смотрит на список. Он был отвлечен насмешками над Джисоном, но он действительно хочет все обсудить должным образом. Последнее, что он хочет сделать, это все испортить. Нервозность — это мягко сказано для того, что он чувствует прямо сейчас. Глаза пробегают по странице, вплоть до первого пункта, где у него возник вопрос, и он колеблется, прочищая горло. — Рабство? — Боже, — говорит Джисон, на мгновение прикрывая лицо одной рукой. — Хорошо, да, что насчет этого? — У тебя есть веревки или что-нибудь еще? Или я должен просто использовать все, что угодно? — У меня нет ничего специально для этого, нет, — говорит Джисон, думая об этом. — Это одна из тех вещей, когда трудно сделать это безопасно в одиночку, понимаешь? Так что я раньше не пробовал. Но мы могли бы использовать шарф или пояс, или, может быть, галстук. Просто ничего такого, что могло бы сильно повредить мои запястья. — Хорошо, — говорит Минхо, кивая и роясь на кофейном столике в поисках ручки, чтобы сделать пометку на полях. — Ты хочешь, чтобы твои запястья были просто связаны друг с другом? Или ты хочешь… — Ему приходится сделать паузу, когда он представляет это: Джисон перед ним, связанный собственными руками Минхо. Напрягшись. Желая. Возбуждение бурлит в его венах. Он этого хочет. Он сглатывает. — Или ты хочешь, чтобы я привязал тебя к кровати? — И то, и другое прекрасно, — говорит Джисон, и его голос немного хрипловат — Минхо теперь знает, что так бывает, когда он начинает возбуждаться. Блять. Джисон тоже это чувствует — напряжение в воздухе. Джисон хочет этого. Минхо сдвигается, надеясь, что его свитеру удастся скрыть то, как его член начинает твердеть в штанах. Он был немного возбужден на протяжении всего разговора, но сейчас, когда лист лежит у него на коленях и они сидят так близко, что это поражает его в полную силу. — Или, — говорит Минхо хриплым голосом, — ты хочешь, чтобы я развел твои ноги? Привязать тебя к кровати, чтобы ты вообще не мог двигаться, и я могу делать с тобой все, что хочу? — Джисон резко вздыхает, едва удерживаясь от стона. — Да, — говорит он, — это… это было бы хорошо. Я имею в виду, это было бы прекрасно. Черт, — бормочет он, уставившись в потолок. — Мне не следовало давать тебе этот список. У тебя сейчас так много всего, что можно использовать против меня. — Тебе это нравится, — тихо говорит Минхо, внутренне нервничая, потому что, что, если ему это не нравится? Что, если это слишком? Но Джисон поворачивает голову, чтобы посмотреть на него, полуприкрыв глаза и печально улыбаясь. — Да. Может быть, это так. Минхо вынужден отвести взгляд, уставившись на список, желая, чтобы стук в груди утих. Когда он оглядывается, глаза Джисона закрыты. — Нервничаешь, Сон-а? — Немного, — говорит Джисон, моргая и открывая глаза. — Не так уж плохо. Я бы, наверное, возненавидел это, если бы это был кто-то другой. Сердце Минхо спотыкается само по себе, торопясь забиться сильнее. — Потому что ты доверяешь мне. — Ммм, — говорит Джисон и улыбается ему. — Но поторопись и спроси меня о чем-нибудь, пока я снова не начал смущаться, ладно? — Ладно, прекрасно, — говорит Минхо, смеясь. Он снова перечитывает список, более внимательно, чем раньше. — Порка? — Черт. Да. — Насколько сильно? Рукой или..? — Не слишком сильно, — говорит Джисон. — только рукой, я бы не хотел ничего больше. — Мм, — говорит Минхо, отмечая. — Задница? Бёдра? — И то, и другое прекрасно. — Минхо задумчиво поджимает губы. — Член? — Джисон издает смешок. — Ты действительно убиваешь меня, чувак. — Это означает «да»? — спрашивает Минхо, хихикая над странностью того, что его назвали «чувак» посреди разговора о сексе. — Уф, конечно, — говорит Джисон. — Только не слишком сильно. — Минхо ухмыляется. — Игрушки? Я знаю, что у тебя уже есть немного. — Да, я могу показать тебе позже, — говорит Джисон. — В основном это пара фаллоимитаторов, ничего особенного. — И анальная пробка, — вспоминает Минхо. — И анальная пробка, — соглашается Джисон, кивая. — Есть ли среди них что-нибудь слишком большое, что бы ты мог нормально принимать? — спрашивает Минхо. — Например, тебе понадобится дополнительная подготовка к этому? — Джисон на секунду задумывается. — Нет, все должно быть нормально. Только будь осторожен со стеклянным, так как он более жесткий. — Ладно. А если бы я купил новый… — говорит Минхо, замолкая, обдумывая это. — Э-э, тебе не обязательно? Хорошие стоят довольно дорого, — говорит Джисон, удивленно моргая. — Но если бы я это сделал, — все равно продолжает Минхо. — На самом деле, тебе не обязательно… — Что, если я захочу? — спрашивает Минхо. Глаза Джисона расширяются. — О, Хах. Эм, если ты действительно этого хочешь. — Минхо медленно улыбается ему. — Хочешь, я сначала покажу тебе, что это? Или просто сразу попробуешь? — Ты… — щеки Джисона покраснели. — Ты можешь просто попробовать это на мне. — Круто, — говорит Минхо, ухмыляясь, когда Джисон ненадолго утыкается лицом в подушку, рядом с которой он сидит. — Я уже знаю, что ты любишь грязные разговоры. — Да, — говорит Джисон, тихо смеясь. — О, кстати, не называй меня шлюхой. Я бы, может быть, и не возражал, но не на стриме. — Как насчет… — Минхо тщательно обдумывает это. — Например, сказать, что я собираюсь что-то сделать с тобой, но не на самом деле? Вещи, которые обычно были бы под запретом. — Что ты имеешь в виду? — спрашивает Джисон. — Типа, — Минхо задумчиво теребит ткань диванной подушки. — типа, сказать, что я собираюсь оставить тебя голым и связанным на стриме, или что-то подобное. То, чего я бы на самом деле не стал делать. — Да, это горячо, — говорит Джисон и тут же заливается ярко-красным, издавая смешок. — это мучительно. — Рассказывать своему лучшему другу все свои фетиши — не твое представление о веселом субботнем вечере, да? — Минхо размышляет. — Тебе повезло, что ты как бы моя родственная душа, — говорит Джисон, и он говорил это раньше — это то, что они оба говорят, на самом деле с тех пор, как поняли, как хорошо ладят, но это заставляет сердце Минхо биться быстрее каждый раз. Он мягко улыбается. — Иначе, держу пари, ты бы уже скинул меня с дивана. — Да, — говорит Джисон, фыркая. — Наверное, часа три назад. — Мы не были на диване три часа назад. — Как бы то ни было, главное — это мысль, — говорит Джисон, нерешительно закатывая глаза. — Конечно, — смеется Минхо. Он снова просматривает лист, затем снова смотрит на Джисона, приподнимая бровь. — Ты хочешь, чтобы я с тобой поиграл, подразнил? — Да, — говорит Джисон, ухмыляясь, встречаясь с ним лицом к лицу. — Я постоянно делаю это с собой. — Как долго? — спрашивает Минхо, и в уголках его рта появляется улыбка. Джисон такой… милый. — О, я могу принять все, что ты можешь мне дать, детка, — говорит Джисон, а затем разражается смехом от невозмутимого взгляда Минхо. — В любом случае, у нас есть стоп-слово, сказанное ранее, — напоминает он Минхо. Это была одна из первых тем, которые они обсудили. — Верно, — соглашается Минхо. Он вздыхает, просматривая список. Он избегал слишком усердно думать о том, чтобы прикоснуться к Джисону — фактически физически прикоснуться к нему, — но это неизбежно. Он тяжело сглатывает, изо всех сил стараясь сдержать свое воображение. Это проигранная битва. — Ты хочешь подготовиться, прежде чем я начну? Или ты хочешь, чтобы я… подготовил тебя? — тихо спрашивает Ли, пытаясь скрыть, как возбуждает его даже мысль об этом, о Джисоне, теплом, влажном и скользком — для него. — И то, и другое прекрасно, — говорит Джисон. — Просто убедись, что мы находимся под хорошим углом. — Мм, — напевает Минхо. — Дрочка — это нормально, я полагаю? Ты хочешь, чтобы я отсосал? — Джисон, может быть, немного задыхается. — Эээ, да. Да, это было бы хорошо. — Должен ли я проглотить? — Может быть, нет? — говорит Джисон, ерзая на диване. Минхо задается вопросом, твёрд ли он, прошел ли он через все это так же тяжело, как Минхо. — Для стрима, я имею в виду. Я чувствую, что будет лучше, если они смогут это увидеть. — Ты хочешь, чтобы я заставил тебя убрать сперму с моих рук? — спрашивает Минхо голосом, граничащим со страстным, на что он и не подозревал, что способен. Джисон морщит нос. — Отвратительно. Но. Да, хорошо. — Минхо смеется. — Я думал, мы установили, что ты увлекаешься неприятными вещами, Джисон-а. — Эй! Как и ты, — парирует Джисон. — Эй, без подробностей, — говорит Минхо, отмахиваясь, смеясь, когда Джисон надувает губы. — Ты тот, кто хочет, чтобы тебя трахнули на камеру. — Значит, ты собираешься трахнуть меня? — спрашивает Джисон, многозначительно глядя на него, и теперь настала очередь Минхо смутиться. Он думал об этом. Конечно, он думал об этом. Он просто не уверен, что это было бы слишком, если бы он смог пережить это. Все, что они обсуждали до сих пор, было сосредоточено вокруг удовольствия Джисона. Минхо тщательно увел их от разговоров о чем-либо, что связано с тем, что Минхо кончает, потому что он не хочет, чтобы это касалось его. Однако трахнуть Хана — это нечто совершенно другое. — Я не знаю, — говорит он наконец. — Вероятно, ты мог бы сделать это, не снимая большую часть одежды, — говорит Джисон, обдумывая это. — Но только если бы ты захотел. Минхо должен прочистить горло. Его свитер слишком теплый, и он жалеет, что не надел что-нибудь под него, чтобы можно было его снять. — Ты… ты хочешь этого? — Джисон медленно кивает, а затем немного быстрее. — Я имею в виду, да, — тихо говорит он. — Это… я хочу, чтобы тебе это понравилось, понимаешь? Я знаю, что это мой канал, но это не значит, что должен кончать только я. — Я подумаю об этом, — говорит Минхо. Это не ложь. Он думает об этом, слишком много для того, кто притворяется, что не кончал из-за своего соседа по комнате. — Но обо мне не беспокойся. Я уверен, что в любом случае это будет весело. — Да, — говорит Джисон таким тоном, как будто он погружен в свои мысли, его глаза устремлены в какую-то точку вдалеке. — Что? — Минхо осторожно интересуется. — Просто… — Джисон прикусывает губу. — Есть вещи, которые я бы хотел попробовать, чтобы ты тоже чувствовал себя хорошо, понимаешь? Вещи, о которых мы еще не говорили. — О? — говорит Минхо, прерывисто дыша. Его шея теплая. Вероятно, он попадет в ад за то, что задал этот вопрос, но он все равно это делает. — Что? — Типа, — говорит Джисон, встречаясь глазами с Минхо, темными, серьезными, — типа использовать меня, чтобы кончить. Ты возбуждаешь меня, а затем заставляешь отсасывать и ты можешь трахнуть меня в рот. Я умею глубоко сосать, — добавляет он немного самодовольно, и Минхо очень хочется, чтобы земля проглотила его живьем. Джисон хочет прикоснуться к нему. Джисон хочет прикоснуться к нему. — Или ты мог бы… — Джисон сглатывает, его кадык подрагивает. — Ты мог бы кончить мне на лицо. Или куда угодно, на самом деле. Мой живот… моя задница. Минхо приходится очень постараться, чтобы сдержать стон. — Джисон… — Пожалуйста, скажи мне, если я доставляю тебе неудобства, — быстро говорит Хан. Минхо качает головой. Смущен, может быть, но не более того. — Нет… Я… все в порядке. — Джисон слегка кивает ему. — Тебе не нужно делать ничего, чего ты не хочешь. Просто, чтобы ты знал, у тебя есть выбор. — Мм, — Минхо ненадолго закрывает глаза, собираясь с духом. Нормально ли это признавать? Он не уверен, но он хочет быть честным с Джисоном — настолько честным, насколько он может быть, по крайней мере, не выдавая слишком многого. — Дело не в том, что я этого не хочу, — говорит он. — Я просто… нервничаю. — Да, — говорит Джисон. — Я понимаю это. Я тоже был таким нервным, когда начинал. Не по тем же причинам, думает Минхо, но он догадывается, что это достаточно похоже. — Как ты прошел через это? — Это… это весело, понимаешь? Когда я только начинал, за мной наблюдало не так много людей, так что давления было меньше. И комментарии могут быть грубыми, но они также могут быть довольно хорошим стимулятором уверенности. — Мм, — Минхо сдвигается, поворачиваясь лицом к Джисону, откидываясь боком на спинку дивана. — Может быть, я посмотрю, как я себя чувствую? Как только мы этим займемся. — Как только он смирится с тем фактом, что их отношения превращаются во что-то очень сексуальное, вот что он на самом деле имеет в виду. — Хорошо, — говорит Джисон и улыбается. Затем он наклоняется ближе, заставляя сердце Минхо снова учащенно биться. — Хочу, чтобы тебе было хорошо, детка. — Прекрати это, — скулит Минхо, нерешительно толкая его в плечо, но это кажется кокетливым, и Джисон смотрит на него. — Что, если я не хочу останавливаться? — спрашивает Джисон, и старший знает, что он делает это, чтобы позлить его, это видно по самодовольной усмешке и искре в глазах. Он ничего не может поделать с тем, что это работает. — Тогда продолжай, — говорит он, притворяясь храбрым и беззаботным. Джисон тянется к нему, и сердце Минхо почти останавливается. Его дыхание учащается, и он уверен, что Хан может сказать это, когда костяшки пальцев Джисона касаются его щеки. Затем Джисон разжимает руку, обхватывает его лицо ладонью, теплой и мягкой на ощупь. Минхо испускает вздох. — Хен, — говорит Джисон. — Я действительно возбужден. — И что? — спрашивает Минхо и внутренне возмущается, потому что, говорит слишком хрипло. — И… — Джисон наклоняет голову. — Хочешь поцеловаться? Минхо на самом деле собирается умереть. — Хорошо, — соглашается он, потому что Джисон хочет прикоснуться к нему, и он не может сказать «нет». — Нам не нужно больше ничего делать, просто… — говорит Джисон, и он уже наклоняется. — Снять напряжение, понимаешь? — Мм, — хмыкает Минхо, только это больше похоже на стон. У него нет времени смущаться из-за этого, потому что затем его глаза закрываются, когда Джисон целует его. Джисон наклоняется еще ближе, мягко касаясь губами его собственных, надавливая на плечо, пока Минхо не откидывается на подлокотник дивана, задыхаясь, когда Джисон переползает через него и снова целует. На этот раз его язык проникает ему в рот, и Минхо не может удержаться, чтобы не схватиться сзади за рубашку Хана, сжимая ткань в руках, чтобы не упасть. Он позволяет Джисону взять все под контроль, легко сдается, потому что не хочет делать ничего, что Джисону не нравится. Они оба возбуждены, но Минхо ничего не может поделать с теплым пятном в груди, которое пульсирует каждый раз, когда губы младшего прижимаются к его губам — это говорит о том, что, слава Богу, хотя бы ненадолго, Джисон хочет его. Джисон нежно прикусывает губу Минхо, затем сильнее, когда старший стонет. Он втягивает её в рот, и мысли Минхо кружатся, потому что Джисон хорош в поцелуях, даже лучше, чем раньше. Он наслаждался бы этим, даже если бы не был влюблен в него. Не то чтобы он мог вспомнить, на что это похоже. Джисон отстраняется, чтобы глотнуть воздуха, нависая над ним, тяжело дыша, глаза полуприкрыты, а зрачки темные. — Чувствуешь себя хорошо, детка? — спрашивает он, Ли извивается под ним. — Ненавижу тебя, — бормочет Минхо, притягивая Джисона обратно, чтобы все равно поцеловать его снова. Он думает, что, возможно, поцелуи с Джисоном должны казаться более странными — более неловкими, более пугающими. Но они все равно делали это раньше, и это так органично вписывается в странный механизм их отношений, что Минхо может сказать, что все будет хорошо. Минхо проводит рукой вверх и вниз по задней части футболки Джисона, наслаждаясь этим кратким моментом прикосновения к нему. Его пальцы касаются маленького кусочка кожи, теплого и мягкого, и Минхо на мгновение борется с собой, прежде чем решает оставить руку там. — Мм, — хмыкает Джисон ему в рот. — Ты можешь потрогать, если хочешь. — Я… — говорит Минхо, голова идет кругом. Блять. Он держит свою руку на коже, сжимает крепче, позволяя Джисону целовать его, целовать, целовать. Он начинает чувствовать себя подавленным. Он боится, что если сделает еще что-нибудь, то не сможет остановиться. — Джисон, — говорит он, хотя сразу после этого снова облизывает его рот, переплетая свой язык с языком Джисона, горячим и скользким. Проходит еще мгновение, прежде чем он может убедить себя остановиться. — Джисон-а, — наконец говорит он снова. — О-да, — говорит Джисон, запечатлевая последний, нежный поцелуй на его губах, прежде чем сесть. Он убирает волосы с глаз, и Минхо улучает момент, чтобы просто полюбоваться им, сидящим на его бедрах, с вздымающейся грудью, выглядящим немного разбитым, хотя все, что они сделали, это поцеловались. Джисон протягивает руку, играя с краем рукава Минхо. — Наверное, не стоило заставлять тебя, — говорит он, хотя Минхо может сказать, что он думает об этом по тону его голоса. — Верно? — Да, — говорит Минхо, хотя он бы всё равно сделал, если бы Джисон этого захотел. Несмотря на то, что он твердый, и если бы Сон приподнял свои бедра чуть выше, они бы терлись друг о друга. Он сделал бы все, что Джисон хотел от него. — Верно, — снова говорит Джисон, кивая больше самому себе, чем чему-либо еще. — Я собираюсь идти дрочить. — Повеселись, — говорит Минхо, стараясь говорить шутливым тоном. Джисон наклоняется назад, и дыхание Минхо прерывается, когда его губы приближаются, но затем Джисон перенаправляет движение, прижимаясь ртом к уху Минхо. — Ты тоже собираешься потрогать себя, детка? — Минхо сдерживает стон. — Разве ты хотел бы знать? — насмешливо говорит он, отталкивая Джисона от себя. Джисон смеется и поднимается с дивана. Он тверд в своих спортивных штанах, Минхо это видит, и он позволяет себе пятисекундную фантазию о том, как прямо сейчас упадет на колени перед Джисоном. Он этого не делает, но это очень близко к тому. — Думай обо мне, — говорит Джисон с глупой, самодовольной ухмылкой на лице, когда поворачивается, чтобы пойти в свою спальню. — Отвали, — отвечает Минхо, садясь, его дыхание все еще немного учащённое. Он действительно думает о нем, спустя несколько минут, лежащем плашмя в постели, обхватив скользкой от смазки рукой свой член. Он сдается, думая о Джисоне, лежащем на нем сверху — думая о Джисоне, ползущем по его телу, чтобы взять Минхо в рот. Он думает о Джисоне, смотрит широко раскрытыми глазами, как тот проглатывает его, и он кончает ему на живот. Позже, после душа, он находит Джисона на диване, делающим новые заметки на своем ноутбуке. — Я пришлю тебе копию, — говорит Джисон, указывая на документ и поднимая на него глаза, когда Ли проходит мимо, чтобы взять воды. — Мм, — говорит Минхо, доставая стакан. Он отпивает из него, ставит рядом с раковиной, затем направляется обратно в свою комнату, останавливаясь возле дивана. — Всё в порядке, верно? — Джисон смотрит на него снизу вверх, в его глазах появляется осторожный блеск. — Да, — говорит он. — Верно? — Да, — соглашается Минхо и улыбается ему. — Если бы это было слишком странно то, что мы сделали это не по плану. — Джисон кривит рот. — Мы не обязаны больше? Укол разочарования пронзает Минхо, но он заставляет себя кивнуть. — Да, — говорит он. Он не может встретиться взглядом с Джисоном. — Наверное, так будет лучше. Ему больно отворачиваться. Он хочет подойти к Хану, сказать, что Джисон может поцеловать его в любое время, когда захочет, но, учитывая то, что Джисон только что сказал, не похоже, что он этого хочет. Минхо должен помнить, что он не может просто так прикасаться к Джисону все время, что Джисон не его, иначе он начнет теряться в этом. Даже несмотря на то, что он хочет этого так сильно, что это обжигает. — Спокойной ночи, хен, — говорит Сон с мягкой улыбкой, возвращаясь к своей работе. — Не засиживайся допоздна, — отвечает Минхо вместо «спокойной ночи». Затем он направляется в постель, сердце колотится у него в горле.