Карапульки

      Шаст ищет глазами знакомую макушку, но не находит ее, и от этого лишь сильнее хмурится, хотя, куда больше? — Да придет он сейчас, че ты, — Дима наклоняется к нему, вроде бы как показать что-то на экране телефона, а сам успокаивающе сжимает его плечо в дружеском жесте. — А где он? — Антон переводит на него взгляд и ищет насмешку или что-то вроде этого.       Но Позов очень тепло ему улыбается, хлопает по плечу и отходит в сторону, открывая обзор на дверь.       Шаст вновь смотрит через зеркало на проем двери и хмурится. Они не общались с того момента, как он улетел в Москву первым, с турнира. Даже не переписывались. Не то, чтобы он и не стремился, просто было некогда. Ну, и зная, как проходит турнир, боялся ему просто навредить. — Скучал? — Сережа наклоняется к его уху и сжимает ладонями плечи, и Антон испуганно вздрагивает, ругая себя, что слишком сильно погрузился в себя, не заметив, как Матвиенко появился рядом. — Ну, тихо-тихо, я не такой уж и страшный.       Шаст наблюдает, как Сережа садится рядом и потягивается, и хочет дотронуться до него в ответ. Но вместо этого кривит губы в издевательской усмешке и разворачивается лицом к нему на кресле. — С чего ты взял, что я скучал?       Антон краем глаза наблюдает, как Дима шепчет идиот и закрывает лицо рукой.       Он никогда не признается, что Сережа ему очень дорог, что ему с ним — максимально комфортно. Но, пусть себе он и не признается, в каждом интервью так или иначе звучит его упоминание. Что говорит лучше всего, как он относится к Матвиенко.       Сережа улыбается, слыша этот вопрос, и так же разворачивается к нему лицом. — А что, нет? Тогда извини, ошибся, — он поднимает руки вверх, типо сдаюсь, и улыбается.       Антон завороженно смотрит на эту улыбку и осознает, что его манипуляция не прокатила. Скорее, ее развернули против него. — Прости, — он покаянно опускает голову. — Я скучал. — Я знаю, Шаст, знаю, — Сережа резко притягивает его кресло ближе к себе и заглядывает в глаза. — Эй, взгляни на меня.       Антон поднимает голову, сталкиваясь с любящими глазами, и подается ближе, сталкиваясь губами в воздухе.       Он и правда сильно скучает. Всегда.