Долг и дерзость

- Аонунг... А ты меня любишь? От неожиданности меткайинец даже открыл глаза, встречаясь с безмолвными взглядами других, разбуженных Нетейамом, членов семьи. Моргнув отяжелевшими веками, он мысленно смирился с тем, что их бессоница теперь на его совести.

От этих слов Норман даже немного оторопел. Он поставил на место мел и выжидающе поглядел на на’ви, пока тот подходил к нему всё ближе и ближе. Не в силах смотреть в широкие, немного приподнятые в задних уголках пёстро-золотистые глаза, что так по-хищному уставились на него сейчас, учёный перевёл взор на бледно-голубые шрамы. Неровные ямки, разбросанные по всей грудной клетке Тсу’тея прятались между верхним краешком его пояса и костянным украшением, переплетённым фиолетовыми бусинами и лентами

Нравится гулять по чужим снам? Когда-то простому студенту мед вуза очень нравилось. Но все меняется, и получив свой жестокий урок, уже совсем другой человек, глядя в зеркало увидит в глазах напротив новую страсть. Сила...

совместный ужин должен был примирить семьи новоприбывших чужаков и жителей острова; Нетейам поймал на себе огненный взгляд Аонунга, отчего принц водного клана таинственно усмехнулся. уши наследника племени Оматикайа так забавно дёрнулись вверх от смущения, что Аонунг не в силах был сдержать игривый смешок: — что-то случилось, сын? — Тоновари вопросительно изогнул бровь. — прости, отец. плод, который я попробовал, оказался до неожиданности сладок.

От ненависти до любви – один шаг.

– Ты уже целовалась? – В ближайшей перспективе быть растерзанным танатором, Ло’ака не пугало, гораздо больше его волновало, что успела я в свои семнадцать чего еще не успел он. Сомневаюсь, что он захочет быстро нагнать меня в своих любовных приключениях с морской подружкой, сначала он определённо на меня накинется. А потом обидится, совершенно точно обидится, потому как игнорировать тот факт, что я целовалась именно с Нетейамом он никак бы не смог.

— Горько, — едва прохрипел Нетейам, задохнувшись в кашле. Его уши беспорядочно то прижимались к голове, то выпрямлялись, а рядом, не скрывая своего веселья, смеялся Аонунг.