Бог открыл горячую линию

Всю оставшуюся неделю, вплоть до воскресенья, Савамура не находил себе места. Он порывался взять телефон, но каждый раз отбрасывал его, как ошпаренный. Тоска и усталость безраздельно следовали за ним повсюду: на кухне за чашкой кофе, в гостиной перед телевизором, и даже в спальне они висели под потолком. Голову всё чаще посещали мысли о том, зачем Дайчи живёт. Что будет дальше? Воображение рисовало удушающие картины бедности и оставленности. Они мучили сознание парня, не давая ему равнодушно проводить свои будни. Беспокойство одолевало, а погаснувшая душа требовала пробуждения. Савамуре не хотелось никого видеть и ни с кем разговаривать, но вопрос, томящий его уже который день, порывался наружу. — Да что же это такое? — спросил он сам себя, уставившись в грязное зеркало в ванной. — Что я творю? Надо бы найти новую работу, собрать вещи для переезда. Но мне совсем не хочется… Вечером пришёл Асахи. Его борода заметно выросла, и в очках он был до смешного похож на хипстера. — Как ты, парень? — хлопнул по плечу молодой человек, проходя в квартиру и выкладывая на стол продукты. Он заглянул в холодильник и увидел, что даже четверть прошлых его покупок не была съедена. — Это не дело. Почему не ешь? Скоро совсем исчезнешь. — Приходил арендодатель. Сказал съезжать, — уведомил Дайчи, садясь на стул. Азумане удивлённо оглядел его, но с облегчением заметил, что друг переносит очередной удар судьбы более стойко, чем он ожидал. — Переезжай ко мне, — предложил парень, ставя чайник. Он хотел убедиться, что Савамура поест что-то хотя бы в его присутствии. — Вдвоём повеселее будет. — Тебя итак дома круглосуточно не бывает. — А у тебя разве есть другие варианты? — Спасибо, я подумаю. Асахи покачал головой, но больше ничего не сказал. Он начитался статей в интернете и боялся проронить лишнее слово, чтобы случайно не усугубить ситуацию. — В чём, по-твоему, смысл жизни, Асахи? — спросил брюнет, отбивая босой ногой несложную мелодию. Молодой человек разинул рот и долго придумывал ответ. — Ну и вопрос, — наконец выдал он, почесав затылок. — Признаться, я как-то и не задумывался раньше. Жил и жил себе. А смысл жизни… Что-то, ради чего я каждый день просыпаюсь? Ну, наверное, он в том, чтобы быть полезным людям. Помогать им, поддерживать, знать, что на тебя всегда можно положиться. Да, думаю так. Это делает меня счастливее. — Так смысл жизни должен делать меня счастливым? — А кому захочется жить ради страданий? — Азумане поправил очки и разлил кипяток по кружкам. Дайчи неоднозначно хмыкнул и больше ничего не спрашивал. Асахи просидел у него в гостях ещё около часа, но не похоже, что хоть немного растормошил друга. Азумане надеялся, что болтовня развеселит Савамуру, однако тот лишь сильнее впадал в тоску. Уходя, Асахи остановился в дверях, кивнул сам себе, видимо решившись на что-то. — Знаешь, уже прошёл целый месяц. И мне больно смотреть, как ты увядаешь. Попробуй погулять, подышать свежим воздухом? Тебе ведь явно его не хватает. Попробуй занять себя чем-нибудь. Жизнь ведь не кончается на этом треклятом офисе и квартире, правда? Хочешь, я побуду с тобой ещё? — Нет, нет, — замотал головой Дайчи, облокотившись о стену. — Я буду в порядке, иди. Спасибо. Он закрыл за другом дверь и опустился на корточки. Постоянная усталость усилилась, а желудок неприятно загудел от еды, насильно туда засунутой. Брюнет просидел так порядка 10 минут. Наконец, поднялся и пошёл в ванную. С трудом он умылся и оглядел своё лицо. Стало понятно, почему Асахи так беспокоится. — Смысл жизни должен делать меня счастливым, — повторил Савамура. — Мичимия была хорошей девушкой. Мне нравилось, как она готовит и рассказывает о своей работе. Офис был не так уж и плох. Начальник — ужасно мерзкий человек. Но зато там я познакомился с Асахи. И мои коллеги — весьма доброжелательные люди. Это всё не делало меня счастливым? Когда я вообще в последний раз был счастлив? Наконец Дайчи набрал номер горячей линии. Трубку взяла приятная девушка, которая представилась, как Макото. Брюнет испугался и сразу сбросил вызов. Набрать ещё раз он решился только через полчаса. — Алло! — прозвучал звонкий голос в трубке. Савамура сразу же узнал его. — Суга, это ты! — выдохнув, произнёс он. — Савамура? Собираешься стать нашим постоянным клиентом? — рассмеялся Суга. — Рад тебя слышать. Как ты себя чувствуешь? — Я не смог понять, в чём мой смысл жизни, — признался Дайчи. — Я и не ожидал, что у тебя это получится, — ободрил его голос, а брюнет отчего-то почувствовал себя обманутым. — Но ты размышлял об этом? — Да. Заходил мой друг… — Асахи? — Да, он. Я спросил его, в чём смысл его жизни. Он долго думал и сказал, что в том, чтобы помогать другим. Это делает его счастливым. — И что ты вынес из этого ответа? — Суга искренне был заинтересован в том, что говорит Дайчи. Не потому, что у него такая работа, а потому, что он человек такой. — Я вынес, что смысл жизни должен делать меня счастливым, — Савамура сделал паузу. — И кое-что понял. — Да? И что же? — Что в моей жизни не было никакого смысла, — признался наконец Дайчи. Он чувствовал себя, как на суде, будто вся его жизнь зависела от того, что ответит этот голос. — Такое случается. — И что мне делать? Суга не торопился отвечать. Он глубоко задумался и, наконец, отозвался: — Когда у человека нет смысла в жизни, у него есть два пути: повеситься или самому наполнить жизнь тем, чем захочется, — сразу отметая первый вариант, голос продолжил. — Что тебе нравится делать? — Сейчас? Не знаю… Когда мы жили с девушкой, мне нравилось ездить вместе на природу по выходным, любоваться на горы. А с Асахи мы часто выпивали в баре после работы. — Хорошо. А что ты любил в детстве? — В детстве? Я плохо помню. Когда я пошёл в среднюю школу, меня позвали в волейбольный клуб. Мне там очень нравилось. Я играл до самого выпуска. Наша команда не проходила на серьезные турниры, но мне было достаточно и местных соревнований. — Волейбол? Как здорово! — оживился Суга и, кажется, хлопнул в ладоши, отчего и сам смутился. — Я тоже играл в старшей школе. А почему ты бросил? Есть ведь и команды для взрослых. — Знаю, но мама была против. Она хотела, чтобы я отдавал всё своё время учёбе в университете и работе. Да, на самом деле, порой я и спать не успевал из-за отчётов. Куда уж там волейбол… — Для тебя важную роль в жизни играет мама? — Она вырастила меня и четырёх моих младших братьев и сестёр. Мне необходимо было постоянно помогать ей. Я люблю младших, но порой приходилось даже пропускать тренировки, чтобы посидеть с сёстрами или что-то вроде того. Я понимаю, как маме приходилось трудно, поэтому не могу винить за то, что она срывалась на меня. Всё же я старший сын. На мне ответственность за всю семью. Знаешь, какое ужасное чувство сейчас испытываю? Я люблю свою мать, но в то же время не хочу её видеть. — Так она управляла твоей жизнью? — Я просто помогал ей, чем мог. Но что может понимать пятнадцатилетний подросток в воспитании и ведении хозяйства? В конце концов, она хотела, чтобы я вырос достойным человеком и мог сам о себе позаботиться. — А как ты познакомился со своей девушкой? — плавно перевёл тему Суга, понимая, что разговоры о матери причиняют Дайчи слишком много боли. — Юи… Мы были одноклассниками в старшей школе. Она тоже играла в волейбол. Пару раз заходила ко мне домой, и её заметила моя мама. Она мне тогда все уши прожужжала тем, какая Юи милая, — засмеялся Савамура, вспоминая крупицы беззаботной юности.— А в начале апреля Юи позвала меня поговорить на задний двор школы. Она протянула мне письмо, в котором оказалось признание. Я не знал, что и думать. Юи всегда была мне как сестра или подруга. — Так почему ты принял её признание? — Не знаю, — задумчиво пролепетал Дайчи. — Меня восхищало, что кто-то может любить меня. Понимаешь, она была такой милой, такой заботливой. Я осознал, что не могу упустить такого человека. — Ты её не любил? — строго спросил Суга. — Любил, — честно ответил брюнет. — Но, видимо, не так, как это нужно делать. — Не существует правильного способа любить. Ты просто даёшь свою заботу и внимание и принимаешь их в ответ. Возможно, вам не хватило именно взаимопонимания? Такое бывает, когда люди слишком дорожат друг другом для того, чтобы высказывать недовольства, или, наоборот, считают, что всё должно быть определённым образом, не считаясь с мнением партнёра. В конце концов, всё это выливается во взаимные претензии, разочарование и угасание этой самой любви. Трагично. — Значит, отношения были просто обречены на провал? — удручённо вздохнул Дайчи. — Я ведь не мог просто бросить семью и работу, чтобы положить к её ногам весь мир. Да и вряд ли смогу когда-либо так сделать для кого-то… — Любовь — это про двоих. Не вини во всём только себя. В любом случае, это опыт. От него никуда не деться. Подумай лучше о том, что ты можешь сделать, чтобы следующие твои отношения не угасли с годами. Ведь найдётся когда-нибудь человек, ради которого ты захочешь спасти мир, отправиться на край света и измениться? — Не представляю, чтобы кто-то мог меня подтолкнуть на такие геройства, — усмехнулся Савамура. — Необязательно, что это будет в тягость. Вдруг тебе понравится становиться лучше и счастливее? *** Минуло ещё 3 дня. Дайчи всё больше времени проводил, размышляя над своим прошлым. Всё, что раньше казалось таким очевидным и естественным, превратилось из-за этого вкрадчивого голоса в глупую пустышку. А Суге будто бы всё равно. Он не пытался раздавить Савамуру. Всего лишь задавал вопросы, на которые тот не знал ответы. Брюнет поднялся с пола и подошёл к окну, но тут же отпрянул. От воздуха поднялась тошнота, хоть окна и были закрыты. Он глянул на улицу. Уже зима. Морозная, румянящая щеки и снежная. Будучи мальчишкой, Дайчи обожал зиму. Он играл с братьями в снежки на улице, потом получал по шее от матери за промокшие ноги, но всё равно был рад. Позже, став студентом, Савамура не раз присоединялся к играм дворовых детей, исполняя роль космического монстра или разведчика. Даже толкнуть Асахи в снег он считал своей обязанностью. — Тебе нужно снова заняться тем, что ты искренне любил раньше, — посоветовал Суга. — Волейболом? — это единственное, что пришло Дайчи на ум. — По одному твоему голосу уже понятно, что ты вряд ли сможешь продержаться на площадке и пару минут. Как давно ты не был на улице? — С тех пор, как позвонил впервые. — А до этого? — Долго, полагаю, — неоднозначно ответил брюнет. Он попытался припомнить, но весь тот месяц превратился в его сознании в однородную кашу из тишины и безысходности. — Эх, — страдальчески выдохнул Суга и наверняка покачал головой, — никуда не годится. Тебе нужно начать с чего-то простого. Если ты просто так попробуешь ворваться в жизнь, которую так долго избегал, она даст тебе хорошую затрещину, и ты ещё долго не сможешь подняться. Для начала вспомни, какой на вкус кислород. Савамура простоял в метре от окна ещё несколько минут и наконец приблизился. Чтобы повернуть ручку, пришлось приложить усилие. В тот момент Дайчи осознал, насколько сильно ослаб. Привычные действия давались с трудом. Ещё немного, и в комнату хлынул поток свежего воздуха. Парень оторопел, а затем стремительно отошёл к дивану. С четверть часа он сидел и пялился на окно. Его завораживал свет, сочившийся из-за занавесок, шум машин и крики детей. Будто он долгое время находился в вакууме, но неожиданно одна из стен треснула. Так прошли 4 дня. Савамура постепенно открывал окна по всей квартире. Поначалу кислород вызывал сильные головные боли, но со временем организм привык. — Чувствую себя жалким, — признался Дайчи, пялясь на окно. — А детей ты считаешь жалкими? — с укором произнёс рассудительный голос. — Нет, причём здесь это? — Тогда почему ты считаешь, что быть слабым — жалко? Это нормально — не иметь сил что-то сделать. Но ты учишься этому. Пусть заново. Пусть это требует времени. Но ведь когда-то ты снова научишься дышать. — Ты прав, но… — Неужели лучше ничего не делать и продолжать задыхаться, чем побыть немного жалким, но вдохнуть полной грудью? — Да, ты как всегда… — смирился Савамура. Его невидимый друг был крайне убедителен. Дайчи никогда не был тряпкой, но переспорить Сугу был не в силах, а порой и вовсе не хотел. Ему приятно было слышать торжество в голосе собеседника, когда тому удавалось что-то доказать. Они болтали и о проблемах Савамуры, и о сущих безделицах. Порой это было просто необходимо, чтобы отвлечься. Больше всего Дайчи не любил разговоры о семье. Он боялся разочаровать мать, с любовью упоминал о братьях и сестрах, а при словах об отце становился раздраженным и закрытым. Поневоле Суге приходилось затрагивать эти темы. Он не был специалистом в психологии, но чувствовал, какие тяжёлые оковы близкие люди надели на Савамуру. Ему искренне хотелось помочь парню. Суге ежедневно звонило множество людей. Были и те, чьи жизненные ситуации намного труднее, чем у Дайчи. Всех их молодой человек неподдельно хотел поддержать, направить, помочь. Но брюнет вызывал в операторе особое чувство сопричастности. Во время разговоров он делал пометки, позже читал научные статьи, пытаясь выяснить, как он может помочь ему воскреснуть. Каждый раз, отвечая на новый звонок, внутри вздымалось лёгкое волнение и проносилась мысль «А вдруг он?». Может, это связано с тем, что Савамура искренне хотел вернуться к жизни, но отчаянно не мог этого сделать сам. И совершенно никто не был способен ему помочь. Никто, кроме Суги. Он чувствовал ответственность за этого темноволосого парня. Ужасно некомпетентно, но молодой человек никак не мог бороться с собой. — Так ты психолог? — как-то поинтересовался Дайчи. — Нет, вовсе нет. Разве я похож? — Ты часами разговариваешь со мной, даёшь советы. Кажется, люди за это получают деньги. — Ах-ха-ха! — рассмеялся жизнерадостный голос. — Вообще-то это не входит в мои обязанности. — В самом деле? Чем же ты тогда занимаешься? — Моя работа заключается в том, чтобы поддержать звонящих людей и направить в храм для решения их проблем. — Но меня ты в храм не отправил. — Ты бы не пошёл, — насмешливо заметил Суга. — Так и есть, — кивнул Савамура. — Выходит, я особенный? — Выходит, что так, — согласился неизвестный парень. — Кстати, с наступающим Рождеством и новым годом. Мы не будем работать следующие 7 дней, поэтому позаботься о себе. — Что? Рождество? — брюнет удивлённо уставился на календарь и осознал, что упустил уже почти полтора месяца своей жизни. — Чёрт возьми. Завтра мой арендодатель придёт за ключами. — Ты до сих пор не нашёл жильё? — раздосадовался Суга. — Почему бы тебе не пожить у друга? — У Асахи? Он предлагал. Но я не хочу быть ему обузой. — Почему ты считаешь себя жалким и бесполезным? — негодовал оператор. — Прекрати немедленно! Разве можно винить человека с температурой в том, что он плохо работает? Так не вини и себя. Подумай о том, что компания друга поможет тебе почувствовать себя лучше. Переезд заставит выйти на улицу. Отличный шаг на пути к волейболу, ты так не думаешь? А о том, как отплатить другу, подумаешь тогда, когда сможешь заработать. Савамура долго думал. Ему казалось, что лучше будет замерзнуть насмерть с коробке под мостом, чем попросить Асахи о помощи. Он знал, что добродушный парень не откажет и даже будет рад, но не хотел жить в чужой квартире на правах беспомощной прабабки. Наконец, он набрал номер. — Асахи? Привет… — он глубоко вдохнул, — могу я недолго пожить у тебя?