Танец под небом цвета стали

      Он вышел из зала малого совета будто из ратного поля. Там тоже сражались, но битвы были иного рода, а мечами служили слова. Они все старались посильнее кольнуть друг-друга, хотя по всем правилам намеревались действовать сообща. Броня в этой стычке, кажется была только на королеве. Матушка сидела во главе стола по правую руку от Эйгона и по левую от сира Отто спокойная и всё ещё облачена в темную ткань. Будто ей и вправду было по чему носить траур. Эймонда же волновали только её глаза, они были влажными и ни разу на него не посмотрели. Словно он был виновен во всех смертных грехах и своими руками попытался покачнуть Эйгона на железном троне.       Будто убийство того бастарда заклеймило его в материнских глазах и опустило до уровня пажа. А чтобы исправить всё ему нужно и самому сгинуть? Пекло. Так было всегда. В то время, когда выходки Эйгона гудели по всей столице единственная оплошность Эймонда бросала матушку в жар. А ему ведь хотелось немного. Всего лишь чтобы она оставалась довольна и больше не плакала. Он бы безропотно женился на Хелейне если бы леди мать того пожелала и никогда не причинил бы сестре зла. Сжег бы Драконий камень по единому её слову. Любой ценой. Лишь бы хоть немного соответствовать её ожиданиям. Пекло, ему ведь казалось, что он давно это перерос. Перенес то, что Эйгон всегда будет в сердце Алисанны Хайтауэр на первом месте, Хелейна на втором, после следует Дэйрон. А Эймонд? Есть ли для него там место? Твое место всегда было подле Вхагар. Только с ней ты ощущаешь себя единственным и первым, а не вторым сыном от второй жены.       Коридор разветвлялся. Его ветки тянутся вглубь замка разделяясь на три высоких арки с неглубокими нишами. Повернуть влево – оказаться в тронном зале, где возвышается груда железа из сплавленных воедино мечей. Повернуть направо – неизбежно наткнуться на собственные покои. Он бы пошел туда. Плотно закрыл на высоких окнах ставни и откинулся в кресле переваривая мысли, что крутились в голове будто ужи на раскаленной сковороде. Но в эту пору там его строптивая жена и тройка приставленных к ней служанок. Прямо трое. Такому количеству удивилась даже его собственная мать. Спросила не из чистого ли она фарфора, если её нужно так тщательно бдить. Эймонд бросил в ответ что-то о верности штормового предела.        Но мысль о Эйгоне грызла кожу, будто сыпь. Королю приносят всё, что он захочет на блюдечке с голубой каемочкой и прощают тоже всё. Слово «Нет» ему не ведомо ни от слуг, ни от женщин. Брат всегда тащил в постель служанок, бывает что и фрейлин матери. Но в этот раз Эймонд бы ему этого не простил. Ты бы вызвал его на поединок и убил бы? Ради этой девицы после появление которой тебе нужно быть ещё бдительней. Сжигать все полученные письма и поддерживать иллюзию вашего брака у всех на глазах.       А вот его леди жене всё кажется нипочем. Она стала краше с времен, когда стояла с ним в септе будто белая тень в черном. Матушка велела отшить ей платьев, отдала собственное старое колье в котором сама выходила замуж и пару сережек с изумрудами в чистом золоте. Только вот у Эллин чаще можно было увидеть на шее рубин в серебряной оправе. Действительно побрякушка, которую он привез в Штормовой Предел и отдал ей в той темной горнице. Лучше бы она её не носила.       Глупость. Лучше совсем не думать о ней. Он скоро уедет с войском, а она останется. Среди удушающей Королевской гавани и Красного замка, где ложь и притворство заклали в фундамент и возвели на нём толщу стен.       Эймонд делает первый шаг и идет точно прямо. Его ведет детский смех, что звенит колокольчиком из-за едва-ли приоткрытой двери. Он входит внутрь и тихо выдыхает. В покоях Хелейны блаженное спокойствие в то время, когда смута гудит за стенами и даже за этим окном. У сестры доброе сердце, нрав ещё добрее. И то, что её называют безумной для него сущая ложь. Она просто чиста душой, не таит в себе зла и все помыслы её будто лежат на открытой ладони. А ещё временами с её губ слетают лишенные смысла слова. Но Эймонд быстрее согласится с тем, что весь замок и он сам – безумны, а его сестра странным образом сохранила среди этой суматохи рассудок. - Хелейна…       Она почти выбегает навстречу с ласковой улыбкой на лице. - Ты пришел? Я знала, что ты точно не пропустишь именины Джейхериса и Джейхейры – сестра обнимает его и хватает за руку втаскивая вглубь покоев, ближе к детскому смеху и радостным вскрикам. - Прости. Я забыл. Так случилось, что навалилось всё и дела в малом совете. Вылетело из головы – только перед ней он может так открыто оправдываться и признавать свою вину сполна. Перед другими это – проявление слабости. - Да ничего – её мягкая рука проводит по щеке. – Эллин говорила, что ты очень занят. Гарнизоны, провизия. Всё это пустяк. Она же принесла подарки подготовленные вами! - Пекло. – шипит Эймонд сохраняя усмешку. Хелейна не заслужила испорченного праздника. Хватит и того, что жизнь её испорчена Эйгоном. И никому не по силам этого изменить.       Когда он входит в горницу – тень смятения залегает на его лице. Видеть её в окружении Джейхериса и Джейхейры – непривычно. Странно. Но она будто напрочь почувствовав себя здесь своей сидит прямо на полу и помогает девочке наряжать новую куклу, пока мальчишка резвится с новой деревянной лошадью у которой даже есть рыцарь в латах держащийся прямо в седле. Солнце из высоких окон скользит по её лицу настырными лучами и она смешно жмурится пытаясь заслониться рукой. «У неё красивая улыбка. Искреняя» - проскальзывает тень от мысли в голове. Но после он отбрасывает это в сторону, к целой груде таких же спонтанно-глупых мыслей. - Мои поздравления, ваши Высочества! – Эймонд отвешивает поклон и подхватывает Джейхейру на руки, пока Джейхерис пытаясь казаться взрослым коротко пожимает крохотной рученкой его ладонь. - Мы будем играть в турнир! – хохочет малышка повисая на его шее. - И как успехи? - Плохо – Джейхерис надувает щеки от недовольства. – У нас есть рыцарь, есть прицеса, есть ратное поле. Но нужно ещё добыть короля, чтобы он объявил победителя. А ещё нужно найти королю вина и леди, которую он будет обнимать и держать на руках.       У Эймонда внутри всё леденеет. Проклятья остаются перекатываться на языке. Комната, которая лучилась спокойствием теперь кажется ему тесной лицедейской сценой. Где все знают правду, но продолжают играть игру. Хелейна коротко нервно смеется и сжимает подол платья в несуразные складки. Ей бы заплакать, или хотя бы разозлиться. Но она не умеет. Даже для этого слишком чиста. - А мы представим, что король отказался от вина и выгнал прочь эту свою леди. – голос Эллин натянутый как струна, но вдруг становится связывающей расходящуюся по швам ткань нитью. За это он ей почти благодарен. Сложно удержать хоть что-то, когда мир вдруг летит к чертям. – У короля ведь есть королева. Зачем ему другая леди, которую можно обнимать? - Но так надо… - маленький принц надувает губы и серебристые волосы спадают ему на лицо. - Нет, не надо. - прерывает резко, но мягко - Идём. Турнир всё ещё ждёт.       Эймонд не знает что ответить. Он садится подле Хелейны и старается как-то разогнать туман, что каким-то нелепым способом прокрался в её светлые покои. Не получается. Он не способен утешать. Легче уж обнять её и ждать, пока она заговорит с ним первой. И она говорит. Рассказывает о шитье и о солнечном дне. О птице, которая влетела в комнату и убилась. Вспоминает вскользь что матушка навещала её давно и она ужасно скучает по ней. - Ты можешь сама приходить в её покои. – предлагает Эймонд гладя её по опущенной голове. Ему жаль её так как никого в этом мире. Ведь она единственная не способна за себя постоять. - Нет! – глаза у сестры полны страха – Если я войду в покои из подвалов выйдет зло. Оно умоет всё кровью. - Хелейна, прошу! - голос звучит почти умоляюще. - Молчи. - ей удается вывернутся из его обьятий – Эта кровь будет и на твоих руках. Ты и так делаешь слишком много. Бледная женщина – твой друг, но всем нам враг. Ты утопишь нас и будешь править на костях. Король. Король трупов.       У Эймонда сердце стучит в висках. Её слова всегда были сущим бредом. Почему же он так тщательно внимает им сейчас. Будто не видит, что в голове у сестры мысли вновь путаются мешая выдумку с явью. - Хватит.       Но она не унимается. - Король, король на костях и корона из костей.       Лишь потом он замечает глаза Эллин в которых отчаяние смешанное с ужасом. На миг ему кажется, что там есть и тень понимания. Что он за чем-то не уследил и упустил из рук нечто важное.       Ему пора. Пора уходить отсюда.       Легче оставить эти бессмысленные пророчества за закрытой дверью чем попытаться их разгадать.       Это нелепая случайность. Они ничего не узнают. Не могут узнать.