Не все потеряны...

В сердце Агнес вновь всколыхнулась тревога, девушка почувствовала, что Пик вцепился в её руку и дрожит. — Самолёт разбился. Сообщили, что загорелась хвостовая часть и управление не работает. Никто не выжил. — Нет!.. — вдруг вырвалось у Пика, в его глазах были боль и отчаяние, — Пожалуйста… скажите, что это не правда! Не может этого быть! Вы меня разыгрываете?.. Пожалуйста… пусть это будет неправда… Вздохнув, Мавелия Старизовна включила телефон, открыла новости и показала экран Пику: — Увы, но это правда. Желтоглазый омега пробежал глазами по строкам, несколько раз перечитал статью, как будто надеясь, что это окажется розыгрышем, но нет, нижняя часть текста ясно говорила: выживших нет, погибли и экипаж, и пассажиры. Лицо мальчика исказилось от горя, глаза наполнились слезами. — Нет… папа… — только и смог прошептать он, а затем упал на колени и горько, безутешно зарыдал. Он потерял последнего родного человека… — Что с ним? — поинтересовалась консультантка. — У него там отец летел… Они четыре года не виделись, — тихо ответила Агнес. Опустившись рядом с Пиком, она прижала его к себе и гладила по голове, пытаясь хоть немного облегчить горе, свалившееся на бедняжку. В голове омеги вдруг сквозь боль всплыло воспоминание, как четыре года назад отец точно так же успокаивал его, тогда ещё десятилетнего мальчика, плачущего после похорон матери. Мавелия Старизовна пристально смотрела на Агнес, и вдруг спросила: — А не вы ли восемнадцатого января полтора года назад точно так же спросили этот рейс и убежали, узнав, что он разбился? — Я. Но я не хочу это обсуждать. Нам пора идти. Подняв Пика на руки, альфа направилась к выходу из аэропорта. Ей хотелось плакать, но она сдерживалась, понимая, что если заплачет, то уже не сможет остановиться. Потому Агнес лишь сжала зубы, погладила тихо рыдающего мальчика по спине и направилась домой. Домой… Но как же теперь Пик? Теперь у него никого нет… Нет также дома, паспорта и средств к существованию. Кроме того, из-за четырёх лет рабства в нечеловеческих условиях мальчик был, по-видимому, тяжело болен, они же вкупе со смертью его родителей сломали ему психику… Раз некому о нём позаботиться, значит, это должна сделать она, Агнес. Пик останется у неё, пока не решится, что там с его домом, а если потребуется — то и дольше. Вдобавок надо сводить его на обследование, к психологу, проверить, нет ли каких серьёзных травм. И паспорт Пику нужно получить в бюро Учёта Населения… Но прежде всего — помочь ему справиться с сегодняшним ударом, как-то успокоить, ведь он может и не выдержать такую боль. Перед домом их ждала Хелен. Она уже издали заметила, что что-то не так. Должен быть гость, но возвращаются только Агнес и Пик, причём мальчик, похоже, плачет. Хелен подбежала к ним: — Что случилось?.. Агнес вздохнула: — Самолёт разбился. Потом расскажу… Ужаснувшись, Хелен растерянно посмотрела на альфу: — Ой… А… как же Пик?.. Понятно, почему он плачет… Бедняжка… Закусив губу и сама чуть не плача, беловолосая омега погладила Пика по плечу. Они молча зашли в дом. Хелен пошла в гостиную разгонять собравшихся в ожидании так и не пришедшего гостя, а Агнес поняла, что сейчас главное — как-то смягчить боль Пика. Альфе, не так уж и давно потерявшей родителей, было невыносимо смотреть на страдания мальчика, она по себе знала, каково ему сейчас. Сняв куртку, Агнес помогла раздеться Пику — он очень ослабел от ужасной новости и даже сидел с трудом. Сообразив, что сейчас желтоглазый омега вообще не в состоянии что-то делать, девушка отнесла его к нему в комнату и уложила на кровать. Пик, свернувшись клубочком и закрыв глаза, тихо плакал. Агнес бережно поглаживала его по голове, успокаивая, и это в самом деле помогало — мальчик вскоре задремал, а затем и уснул. Даже во сне его лицо оставалось грустным, а из глаз текли слёзы. Пик выглядел таким беззащитным, хрупким и беспомощным, что альфа не удержалась и осторожно поцеловала его в щёку. Мальчик не проснулся, но выражение его лица стало немного поспокойнее. — Котёночек мой… — прошептала Агнес, с болью глядя на спящего омегу. Если бы она могла ему помочь… Если бы была возможность оживить хотя бы одного из его родителей, девушка бы и собственной жизни не пожалела, лишь бы не мучалось это фиолетовое солнышко. Пик проснутся через несколько часов. Агнес всё это время сидела в его комнате, рядом с кроватью, и когда мальчик, открыв глаза, посмотрел на неё, то вдруг расплакался. — Мне кошмар приснился… — пробормотал он сквозь слёзы, — Будто мы уже пошли в аэропорт, а выяснилось, что самолёт разбился… Агнес чуть сама не заплакала. — Это не сон, Пикуша, — тихо произнесла она, — Это было сегодня утром. Пик поднял глаза: — То есть папа не во сне, а в жизни погиб?.. — дрожащим голосом спросил он, — Это правда?.. Я… я так хотел его увидеть… Всё ещё надеясь, что ему это приснилось, мальчик посмотрел на альфу, но по её грустному взгляду понял, что его не обманывают. Губы Пика задрожали, слёзы покатились по щекам, рыдания сотрясали его хрупкую фигурку. Уткнувшись в колени лицом, омега заплакал, как не плакал никогда в жизни. Он повторно переживал весь ужас, уже испытанный сегодня. Агнес было больно смотреть на Пика, но она не могла его обмануть, это бы только сильнее ранило бедняжку. Но девушка вдруг поняла, что сделать, чтобы Пику стало легче. Посадив омегу к себе на колени, она крепко, но бережно обняла его. Тот прижался к ней, положив голову ей на плечо и тихо всхлипывая, но было видно, что от тёплых объятий и поглаживания по спине ему уже немного лучше. — Ты мне как родная… — неожиданно пробормотал Пик, и снова зарыдал, уткнувшись в плечо Агнес.