Самый хрупкий мальчик на свете

Рома жил в свеженькой многоэтажке. Тима не любил этот новый район — он весь был утыкан домами по 30 этажей, кругом люди: некуда сныкаться. В лифте парень отвернулся от двух девушек, ехавших с ним, и зажмурил глаза. Чем ближе он подходил — тем больше его штормило. Рома открыл быстро. Тима с серьезным видом пожал руку — парень усмехнулся. Небрежно скинув замызганные кроссовки и пуховик, он хотел пойти дальше, но юноша кивнул на коврик для обуви. Тогда Тимур наклонился и поставил их туда — все вокруг было по-больничному чистое. — Проходи, я сейчас, — Рома говорил по телефону, поэтому отошел на кухню. Тима почувствовал себя не в своей тарелке — он опять попал в новенькую квартирку с хорошим ремонтом. Ему практически стало дурно от того, какое все светлое, аккуратное. Комната была маленькая — у стены застеленная двуспальная кровать, у двери — большой шкаф с зеркалом в пол, у окна — письменный стол с тоненьким макбуком. Все поверхности пустовали, если на них и находились какие-то предметы, то они явно оказывались на выверенных местах. Тиме сложно было представить, что в таком мертвом царстве может существовать жизнь. Он кинул свой пожеванный годами рюкзак на пол и обернулся к подошедшему Роме. — Ты тут… живешь вообще? — Да, снимаю хатку. Ты руки помыл? — Неа, — Тима покорно пошел в ванную, а про себя возмутился: «Что мы, бля, обедать будем что ли?!». Помочив руки для виду, юноша огляделся. — Который полотенец? Рома юркнул сбоку от него и дал свежее. Тима увидел их вдвоем в зеркале в тесноте крошечной ванной — и забеспокоился сильнее. В глаза ударило их различие. Казалось, у них даже лица несочетаемые: у Ромы цвет ровный, спокойный, у Тимы — синяки (все думают, что он не высыпается, но это у него от жизни базовые настройки лица такие) и пятна, а это он еще не возбудился даже — от возбуждения он вообще красный становится, но не как на милых аниме-рисунках, а как несчастный огородник, полющий картошку в августовский полдень… Вытерев руки, Тима пристроил скомканное полотенце на батарее и вернулся в комнату. Рома быстро строчил что-то в телефоне, стоя у зеркального шкафа. Тимуру не хотелось смотреть на него напрямую, поэтому он опять глянул на него через зеркало — только это зеркало уже было большое, в полный рост, и он мог разглядеть все, что хотел. Рома дописал сообщение, поставил телефон на беззвучный и отложил на прикроватный столик. Затем он встретился с юношей глазами, но сделал это так же не напрямую, а через отражение в зеркале. — Ну, что скажешь? — выжидающе спросил он. — Классно выглядишь, — Тима скользнул глазами по его отражению — медленно прошелся вниз от коротких шорт до белых носков. — Знаю, — Рома прыснул от смеха. — Но ты еще меня толком и не заценил, пока целиком не увидел, — он резво стянул футболку. Тима испугался его темпа и тут же почувствовал себя глупо: чего трусить-то? Неужто он думал, что они, как бывало у него с девчонками, начнут знакомство с разговоров про знаки зодиака и любимые цвета?! Удерживая на лице маску спокойствия (от усилий у Тимы больно каменели скулы), он тоже скинул футболку. Это был его самый нелюбимый момент в сексе: в первый раз показывать кому-то свой живот. При этом юноша всегда уверенно устремлял куда-то взгляд, как будто ему срочно нужно что-то найти, лишь бы случайно не встретиться с разочарованными глазами партнерши. Но Рома не выразил никакого недовольства. Видимо, он заметил стыд Тимура и поэтому продолжил смотреть на него не напрямую, а через зеркало. Парень тоже повернул голову к отражению: сначала неприязненно оглядел свой неровно покрытый светлым волосом торс, затем перешел к Роме. — Бреешься? — удивился Тима. — Люблю, когда все гладко. — Не колют сиськи потом? — Привык. Наконец Тима осмелился опять поднять глаза к лицу Ромы (все в том же зеркале) и заметил, что юноша разглядывает его и при этом не морщится (а ему казалось, что без отвращения смотреть на его тело вообще невозможно). Это придало парню уверенности. Тогда он повернул голову и глянул на него спокойно в упор. Рома встретился с ним смешливыми карими глазами, подступил ближе и поцеловал: для этого ему пришлось приподняться на носочках. Тима оказался к этому не готов. Он даже вздрогнул от неожиданности и не сразу ответил. У них вышло как-то топорно и смазанно. Рома сжал его крепкое предплечье и приобнял. Тима, жмурясь, ухватил его за подкачанную грудь, но парню, кажется, не понравилось, и он отстранился. Быстро дыша, Тимур растерянно посмотрел на партнера: неужели он еще и поцелуй умудрился запороть?! Юноше казалось, что все его сексуальные неудачи с девушками теперь объясняются его ориентацией, а тут… еще и с парнем криво выходит! Он что, проклятый?.. — Ты что так дышишь? — Рома удивленно на него посмотрел. — Тебе плохо?.. — Нет, мне хорошо. Я всегда так дышу, когда мне хорошо, — юноше хотелось провалиться сквозь землю от стыда, он прекрасно чувствовал, как постепенно его лицо начинало гореть красными пятнами. Рома ему не очень поверил. Стал трогать снова: плечи, спину, грудь, губами ткнулся в шею. Тима отзывался как-то странно: гладил в ответ подрагивающими руками. Принялся ощупывать пресс, но не сексуально, а как врач… Большое родимое пятно над лобком особо привлекло парня — и он потер его всей ладонью. — Хочешь его поцеловать?.. — прошептал ему на ухо Рома. Тима опять дрогнул: то ли от горячего дыхания на своем ухе, то ли от представлений, как это будет. Кивнув, юноша медленно опустился на колени и мокро чмокнул партнера в плоский живот. Рома, томно выдохнув, заулыбался от приятного прикосновения и ласково погладил парня по колючему затылку. Тимур, понимая, чего тот ждет дальше, скользнул глазами к топорщащейся ткани легких шорт. Тело задрожало сильнее, он сглотнул слюну и, нервно проморгавшись, поднялся на ноги. Рома состроил обиженное лицо, но говорить ничего не стал — вновь прикоснулся к его губам. — Все нормально? — спросил он, чувствуя, как Тима опять каменеет и проваливается куда-то в себя. — Да, конечно. — Ты не хочешь секс? — Хочу! — А чего ты такой? — Какой? — Тимур закатил глаза, выдав свое раздражение. — Не знаю… Замороженный, — задумчиво протянул Рома, затем медленно провел пальцем по всему торсу парня и в первый раз коснулся его через штаны — там все было твердо. Тимур опять шумно втянул ртом воздух и зажмурился — очень боялся кончить так сразу. Рома совсем запутался. Затем вдруг, не веря, спросил: — Ты что ли, девственник? — Нет! Тима выплюнул это слово слишком резко, поэтому юноша выждал, а затем, сузив глаза, конкретизировал вопрос: — Это твой первый раз с парнем? — Нет! — Ты уже пробовал снизу? Здесь Тимур все-таки спалился. Ему и так было жутко не по себе, что он начинает свой гомосексуальный опыт именно с самого сложного, а тут еще и нужно было врать, что он там все умеет… Поэтому он, хмурый, промолчал. — Еба, ты все-таки девственник, — разочарованно выдохнув, Рома сел на кровать. Тима удивленно посмотрел на него. — Это, типа, проблема?.. Рома, мрачный, глянул на него исподлобья. Молча поднялся, взял со стола макбук и улегся на кровати ближе к стене. Тимур только беспомощно хлопал глазами. — Ты че, гуглишь, как ебать девственников? — Ты должен был сказать заранее, — печатая что-то, бесцветно ответил юноша. — Чего? — Предупредить, что не ебался. Тима зло глянул на него и опять почувствовал себя маленьким и глупым: в очередной раз ему предъявляют железные правила, о которых он, тупенький и недогадливый, должен был знать заранее, но раз его всему нужно учить — играть с ним не будут. — Я себя подготовил там, если ты… про это, — Тиме казалось, что партнер издевается над ним, раз заставляет говорить такое. — Дело не в этом, — Рома отмахнулся, затем, глянув на хмурого парня, сжалился над ним. — Ну долго ты там собрался стоять как бедный родственник? Ложись ко мне. Тима опять ничего не понял и пару мгновений простоял без движений, проверяя: серьезно ли юноша? Выходило вроде, что серьезно. Только вот, когда парень хотел поставить колено на кровать, Рома остановил его строгим возгласом: — Э, штаны сними. Куда ты на постельное белье в уличных?.. Скидывая свои спортивки на пол, Тима выматерился про себя: «Ой, блядь, как в отеле «5 звезд», нахуй!». Оставшись в трусах, он лег рядом с юношей на кровати. Судя по тому, что Рома искал какой-то сериал на пиратском сайте, секс у них правда отменялся. — А че ты не хочешь-то?.. — Не уговаривай. — Да я, бля, не уговариваю… Просто не понял. Нихуя. Ты можешь по-человечески объяснить, чего тебе там мешает? Рома, выдохнув, повернул к нему скучающее лицо и устало проговорил: — Я хотел классно потрахаться, понимаешь? Просто, без напряга. Быстренько. Секс с девственником — это максимально напряжно. Мы только пососаться успели, а у тебя уже, по-моему, две панических атаки было… — Чего? Не было у меня ничего! — А че ты трясешься, как наркоман? Я сначала подумал, что ты закинулся. — Ничего я не закинулся! — Слушай, ну ты сам виноват. Должен был предупредить. Сейчас уже настроение ушло. Будешь вон, сериал со мной смотреть? Тима совсем выпал. Он отвык, что бы какой-то левый пацан на полголовы ниже позволял себе такие интонации с ним. Рома не стал ждать ответа и нажал «Play». Тимур лег на спину и скрестил руки на груди. Рома, казалось, в миг забыл про него. Парень недовольно покосился на его равнодушное лицо, затем перевел взгляд на экран: там мелькали какие-то унылые ребята в супергеройских костюмах. Вначале Тиме было совсем скучно. Он задавался одним вопросом: нахрена им вообще сейчас смотреть сериал?! Что за бред?! Тогда уж пусть лучше сразу его за дверь выставит. Он что, это из жалости делает?.. Но к середине первой серии юноша поменял свое мнение. Сюжет его так и не увлек, зато произошло кое-что поприятнее. — Мне холодно… — обхватив себя, проворчал Тимур. Приподняв ноутбук, Рома откинул одеяло, на котором они лежали, и накрыл их. — Прижмись ко мне. Тима, услышав эти слова, даже не пошевелился — ему казалось, что через секунду парень опять даст ему от ворот поворот, но Рома не стал ждать и сам закинул на него руку. Тогда Тима уже оттаял и прислонился к нему сбоку. В ту же секунду он понял, как был не прав. Оказалось, что смотреть сериал — круто! Очень круто, потому что Рома теплый! И пахнет каким-то парфюмированным дезодорантом. Только Тимур стал привыкать к чувству их телесной близости (поначалу он весь сгруппировался и лишь спустя несколько минут начал отпускать контроль над телом), как Рома убрал от него руку. — Не нравится? — мрачно спросил Тима. — Затекает. Ты слишком большой. — Давай я тогда тебя обниму. — Давай. Парень осторожно подсунул руку под подушку Ромы, а вторую положил ему на грудь. Ощущая юношу всем телом, он ткнулся ему губами в висок. Удобно устроившись, Тима даже глаза закрыл. Единственное, что ему мешало — тяжело ухающее в груди сердце. Он понимал, что Рома точно чувствует неровные удары и считывает его нервозность и возбуждение. К концу первой серии у Тимура онемела левая рука, но позу он не менял принципиально — было слишком тепло и здорово. Сердце стало биться ровнее. Осмелившись, он поцеловал парня в висок, затем спустился ниже к щеке, оставляя мокрый след и там. Тогда уже Рома сам повернул голову к нему, и они соприкоснулись губами. Вначале поцелуй был неспешным, но довольно быстро он разогрелся, и парень, захлопнув макбук, отпихнул его в сторону, вцепился обеими руками в партнера. Тима ни на секунду не отрывался ни от его губ, ни от его тела: трогал везде, как ненасытный, ощупывал грудь, спину и легонько прихватывал там, пониже. Рома первым тронул его через пропитавшиеся смазкой трусы. Дальше все произошло очень быстро. Задыхаясь от горячего дыхания, они стали ласкать друг друга руками. У Тимы закружилась голова, когда он тронул член парня. Ему все еще не верилось, что это происходит по-настоящему. Когда они стояли у зеркала, его буквально мутило от страха. Время от времени он сглатывал и думал про себя: «Блядь, я что, сейчас, блевану?». Сейчас же он расслабился, успокоился и нашел свой темп. Кончив за пару минут, парни продолжили утыкаться друг в друга. Задыхаясь от жара, Рома обессиленно откинул одеяло и пересохшими, раскрасневшимися губами прошептал: — Вытри. Там. Салфетки. Сзади. Тима, не глядя, пошарил рукой на тумбочке, нащупал салфетки и стер им обоим с живота сперму. Рому сильно вело в сон, а парень же, наоборот, оживился. Сказал: — Давай еще посмотрим что-нибудь. Мне эти твои клоуны переодетые не нравятся. — А что ты хочешь? — юноша пробурчал это чуть слышно, утыкаясь парню носом во взмокшую грудь. — Может, что-нибудь про пидарасов? Рома только посмеялся. — Чего? — не понял Тимур. — Выбирай сам, — сонливо протянул он. Тима долго копаться на сайтах не стал. Вбил в поиск единственное, про что раньше слышал. «Горбатую гору». Поначалу Рома смотрел вместе с ним, но ближе к середине все же погрузился в сон. Тогда парень сделал потише и убавил яркость. Выключать ему не хотелось. Во-первых, фильм затянул: он был доволен, что ему попалось кино, где геи выглядят, как нормальные мужики, а не эти ваши пидовки; во-вторых, от всех этих ощущений и всплеска гормонов юноша наоборот взбодрился и не мог успокоиться. Закрывая глаза, не проваливался в сон, а начинал думать: «Вот это да! Реально это сделал! Не зассал! Бля, как он пахнет прикольно. Не могу… Дезодорант, стиральный порошок и какая-то, типа, кукуруза что ли… А прикольно! У меня теперь стоять будет на такой запах… Пиздец». В конце фильма, на моменте, когда Эннис в финальной сцене с нежностью тронул куртку Джека, Тима, к удивлению для себя, даже немного прослезился. Ему вообще очень понравился фильм: он посмотрел его на одном дыхании, отвлекаясь только, чтобы погладить спящего Рому по голове. Юноше казалось, что там все было про него. Он так же сопротивлялся своему желанию, но у него ничего не получилось. А теперь встретил человека, даже от запаха которого у него в горле пересыхает. Когда Рома вдруг заворочался и проснулся, Тима быстро протер влажные глаза. Вообще-то он давно не позволял себе плакать. По крайней мере — при людях. — Сколько время? — Рома потянулся. — Час. — Домой не пойдешь? — Неохота. — Ладно. — Но есть пиздец хочу… — М-м-м, ща… Вставай… Они переместились на маленькую кухню. Рома помешивал пельмени, а Тимур устроился за небольшим столиком у окна. Его покрытие было из светлого дерева и выглядело так дорого, что юноша подумал: «Нафига покупать стол, на который даже кружку горячую поставить нельзя?!». Глянув в окно, Тима увидел, что в таком же высотном доме напротив много где горит свет и там все видно. Тут же он обрадовался, что они надели футболки — город их, конечно, не такой уж и маленький, 200 000 жителей, но все-таки слухи плодить не хотелось. Все еще не остывший после произошедшего, Тима смело спросил: — А у тебя во сколько это началось? — Что? — Рома не обернулся к нему. — Ну… э-э-э… Когда ты понял, что ты, типа, ну, гей. — Я не гей. Тимур усмехнулся, но парень обернулся с ложкой в руках и посмотрел на него с серьезным видом. Тогда юноша тоже насупился. Почесав затылок, забегал глазами из стороны в сторону и беспомощно протянул. — Э-э-э… Я не понял. — Я бисексуал, — спокойно ответил Рома и снова отвернулся к плите. — Ого, — Тиму этот ответ, казалось, ввел в еще большее замешательство. — А что тебя так удивляет?.. — Ну… а зачем тебе тогда с парнями?.. — В плане? — Рома покосился на него через плечо, в голосе читалось легкое раздражение. — Би — это когда тебе и те, и те нравятся. — Да знаю я… — юноша вдруг тоже стал говорить раздраженнее. — Просто, типа, нахуя… Ну… Если бы я мог с девками… Я бы к парням не лез. А ты типа можешь, и все равно… Лезешь. Это же, типа, столько проблем можно отхватить, если кто спалит… — С парнями проще. — В плане? — Ну вот я тебе написал с утра, а к вечеру ты уже пришел ебаться без вопросов. Удобно же. Тима зло посмотрел ему в спину и промолчал. Он и сам не понимал, почему это так выбесило его? Может, потому что ему на секунду показалось, что он нашел человека с тем же опытом, с теми же страхами, а в итоге выяснилось, что он вообще не такой? Или потому, что Тима пришел к нему, преодолевая жуткий стыд и волнение. И для него это первый особенный опыт, а для Ромы так — чисто по фанчику позвать рандомного чела, который даст без вопросов?! Сев напротив юноши, Рома стал накалывать пельмени с плоской тарелки и вопросительно посмотрел на него. Тима, выдохнув, тоже стал есть. — Я люблю с жижкой вообще… — Ну налей себе сам раз так, — Рома ответил спокойно, но парня задело какое-то резкое равнодушие. Час назад, когда юноша мирно спал в его объятиях, Тимуру казалось, что наконец-то он встретил человека, которому хочется давать любовь, а теперь на кухне этот самый человек одаривал его холодом. Поленившись возиться, Тима стал есть так. — А во сколько лет ты понял? Про свою ориентацию? — Рома спросил это после долгого молчания, параллельно набирая сообщение в телефоне. — Не знаю… — после ответа парня, Тима чувствовал, что вообще не готов ему открываться. — Наверное, всегда знал. Просто не понимал до конца. После ночного ужина они стали готовиться ко сну. Приняв душ, Рома заметил, что Тима все еще выглядит обиженным: отвернувшись к стене, он без всякого интереса листал тиктоки. Цокнув губами, парень все же решил сгладить конфликт: подлез к нему сзади, как кот, и обнял. — Сорри, если я там резко сказал чего, — кратко известил он. Юноша отложил телефон. Кажется, он не планировал так быстро отходить от обиды, но все вышло против его воли. Рома опять был теплый и пах по-особенному: только вместо стирального порошка теперь чувствовался гель для душа. Тимур быстро оттаял в его объятиях и погрузился в сон.