Самый хрупкий мальчик на свете

Тима никогда не любил прикосновения. Обниматься со своими девушками ему попросту не нравилось. Когда ребята как-то в шутку трогали его — парень мрачнел. Ему все время казалось, что в прикосновении они сразу разгадают его: поймут, чего он на самом деле хочет. А с Ромой было по-другому. Сам он его не трогал, поэтому Тима чувствовал себя в безопасности: инициатор телесного контакта — всегда он сам. Когда они смотрели что-то вместе, Тимур прижимал парня к себе, поглаживал, зарывался пальцами в волосы. Мог спокойно и в своем темпе исследовать его тело: ладонь была гладкая, тыльная сторона руки — шероховатая. Юноше нравилось запоминать упругость его подкачанной груди, мягкость подушечек пальцев, открывать их различия и через них сближаться. Рома улыбался от щекочущих прикосновений и спокойно засыпал в объятиях парня. Сегодня Тиме плохо спалось, и он поднялся совсем рано. Уже привык спать с кем-то, а тут один… еще и похолодало. Босиком стоя на ледяном линолеуме, юноша обхватил себя и глянул в окно. Со второго этажа было хорошо видно, сколько снега нападало за ночь. Поежившись, парень глянул на часы над маленьким письменным столом и сел на кровать. Открыл телеграм и кликнул на переписку с Ромой. Он был онлайн. Последний раз они виделись неделю назад. После много переписывались. Потом Рома перестал отвечать. Тима выждал. Сам решил не писать, но на следующий день скинул мем. Ответа не получил. Через день скинул еще один. Потом пару тиктоков. Рома все читал (не сразу), но молчал. Тимур напрягся. Даже решился написать: «У тебя все норм?». Тогда Рома ответил: «Извини», потом еще прислал: «Тяжеловато пока. Потом давай». Тима хотел предложить свою помощь, но побоялся: а он, вообще, умеет поддерживать? Польза-то от него хоть какая-то будет? С того сообщения прошло уже три дня. Тимур погипнотизировал экран телефона какое-то время и, устало выдохнув, отложил на тумбочку. Достал из шкафа плед и накрылся поверх одеяла. Стало теплее: все еще не так тепло, как с Ромой, но терпимо. На колледж он совсем забил, поэтому не виделся эту неделю с Артаком. Поначалу друг постоянно звал гулять, потом после отказов стал писать реже. Тима вроде бы выдохнул: скучая по Роме, он ходил раздраженный, срывался на всех подряд — точно не лучшее время для встречи. Но к концу недели их необщения Тимур увидел очередную сторис Артака, где он был вместе с Региной, и разозлился: «Кентов на баб не меняют». Парень как-то вмиг забыл обо всех попытках друга поддерживать общение и сходу решил: «Только у меня начались проблемы, так он съебался». Подсушивая волосы полотенцем после спортзала, Тима глянул профиль Артака: он был онлайн только рано утром — значит в эту субботу работает. Настроения не было, но парень все же решил навестить его. В зале он позанимался меньше обычного — и то через силу. С начала его связи с Ромой многие привычные дела стали в тягость. Прежде в походах в зал ему нравилась ритуальность, постоянность. Теперь он занимался куда реже. Раньше физические упражнения, ощущение приятной усталости и силы в мышцах расслабляли его, отвлекали от мыслей. Теперь же они просто становились фоном для его нервических размышлений: «Куда он делся? Ему нравится со мной вообще?.. Ну говорил, что нравится… А может, пиздел? Хотя взгляд у него такой, как у собаки… Ну значит, не врал… А куда делся? Может, у него проблемы правда? Вдруг его прессуют? Спросить напрямую? Вдруг обидится… Он же стесняется… Написать опять?.. Или только выбесится, типа я ждать не умею и лезу?.. А может, ждет, типа, чтоб я понастойчивее был? Хотя, он же не девка… Или это проверка?.. Бля…». В итоге в зал Тима приходил ненадолго, по большей части он делал это просто из надежды ненароком встретить Рому, но его не было. От зала до торгового центра парень дошел минут за двадцать. Зашел в «Бургер кинг» и потер раскрасневшийся от мороза нос. Подойдя к стойке, кивнул Артаку — тот быстро собирал заказ, бегая туда-сюда, и не сразу заметил его. — О, привет! — Здорово. У тебя будет перерыв? Артак повернул голову к старшей смены и умоляюще сложил руки. — У тебя пятнадцать минут, — быстро ответила девушка и подменила его. Они сели вдвоем за столик, Тима стал жевать бургер, а Артак потягивать пепси. — Как ты? — спросил юноша и снял свою рабочую кепку. — Нормально… А ты? — Да пиздец сегодня запара вон. На улице холодрыга — вот все понабились… — Ты до десяти? — До одиннадцати. Еще драить тут все. — Хочешь встречу — пивка попьем в падике? — Давай… — он поднял на него удивленные глаза и покрутил в руках картонный стаканчик. — Тебя неделю слышно не было. Ты чего там?.. — Да нормально, — Тимур отложил обертку от бургера и вытер рот, но взглядом с юношей так и не встретился. — Это насчет девчонки той?.. — осторожно спросил Артак. Тогда парень все же поднял на него хмурые серые глаза и быстро проговорил: — Что ты прицепился-то к ней? — это вдруг вывело его из себя — он и так жалел, что нарассказывал ерунды, а тут надо было опять выкручиваться. — Да просто… ну ты молчишь и… — Ты лучше мне, бля, давай расскажи, как с Алисой гуляешь. Артак только поднял брови и неловко поджал губы. — Нечего сказать? Как кидок, да?.. — Тимур резко откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. Юноша вдруг тоже обиделся, сдавленно проговорил: — Что ты вообще цепляешься?.. Какое тебе дело до нее… Она же тебя не трогала никогда. Только ты до нее докапывался. А такую драму разводишь вечно, как будто это она там тебя изводила, блин. Тима выдержал долгую паузу. Стал дышать тяжелее. Наконец он нашел на кого можно выпустить копившийся в груди гнев. Понизив голос, парень придвинулся к другу ближе и, наклоняясь над столом, медленно проговорил: — А я все понял! Ты просто хочешь посмотреть, да? На них вдвоем. Как она с твоей Региной вот это все?.. — скрестив пальцы, он показал знак ножниц. — Сам не можешь ее, типа, а посмотреть хочется? Лицо Артака медленно потемнело. Тима заметил, как постепенно напряглись его скулы и губы, задрожала правая рука, сжимаясь в кулак. На секунду он даже с азартом подумал: «Ударит?! Неужели ударит? В первый раз в жизни тронет! Ну хотя бы леща даст, как телка?». Но Артак сдержался: медленно его лицо расслабилось и он обессиленно откинулся на спинку стула, тихо сказал, глядя куда-то в пол: — Почему тебе надо быть таким? — Что значит «надо»? Я такой и есть. — Это неправда. Но ты постоянно себя таким делаешь. — Дохуя психолог? От нее понабрался? Артак вдруг посмотрел на него уверенно и вполголоса сказал: — Я думаю, что ты постоянно ссышь, что о тебе подумают там что-то не то. А ей вообще плевать на мнение других. Вот ты и бесишься. Лицо Тимы выдало его уязвленность. Юноша забегал глазами из стороны в сторону, пытаясь найти достойный ответ. К сожалению, он не придумал ничего лучше, чем задавить противника физической силой. Но это же был Артак… Его Тима тронуть не мог… Или теперь можно? Парень не стал ждать, что там его друг надумает. Спокойно поднялся и надел рабочую кепку так, чтобы спрятать черную челку под ней. Забрав поднос, Артак без эмоций произнес: — Спасибо, что пользуетесь нашими услугами… — и ушел работать. Домой Тимур летел так быстро, что даже взмок. Остановился у подъезда, чтобы немного выдохнуть и спокойно попарить. Стоя рядом с заснеженной лавкой, он жадно насасывал вейп. Юноша чувствовал что-то странное. Вроде бы он злился на Артака, а вроде бы и на себя. Зачем ему действительно нужно было цепляться к нему? Ни с того ни с сего?.. Ладно, у него тяжелый период — ему простительно, а Артак — он же его друг?! Почему он не сделал ему скидку… Взял и наговорил какой-то ерунды, чтобы выбесить! Из мыслей его вырвал недовольный возглас пожилой соседки — парень перевел на нее глаза. Она вышла из подъезда и, оказавшись в облаке удушливого пара, прикрикнула на Тимура: — Ты смотри, где куришь! — А че, нельзя что ли на улице уже курить? Сама смотри, куда идешь… — зло пробормотал парень себе под нос и быстро прошмыгнул в закрывающуюся подъездную дверь. Дома было тихо, но в проходной комнате горел свет. Переступив порог, Тима тут же глянул туда, направо, — мать сидела на кровати перед телевизором. Устало выдохнув, он попытался собрать все силы, чтобы не среагировать на нее: растрачивать себя в еще одном скандале точно не входило в его планы. Скинув пуховик и задубевшие кроссовки, он, не моя рук, пошел мимо нее в свою комнату. — Чего не здороваешься? — недовольно спросила она. Тима бросил на ходу «Ну здорово» и кратко глянул на ее лицо — тут же замер. Ночью ее не было, а теперь она пришла с подбитым глазом. Мать заметила его прямой взгляд и отвернулась. Юноша тоже отвернулся и зашел в комнату. Не издав ни звука, Тимур прислонился спиной к двери и зажмурился. Лучше бы он не смотрел на нее. Всякий раз такие неожиданные синяки на ее теле выдергивали его из злости и кидали в жалость, но и то и другое чувство неизбежно было смешано с отвращением. Минуты через две парень не выдержал, вернулся. Не глядя на мать, через силу выдавил из себя: — Дай имена. Разберусь. — Без тебя разберусь. — Да уже разобралась! Я вижу! — он сердито сверкнул глазами в ее сторону. — Нашелся заступничек! Ты забыл, как сам меня грозился прибить?! — Ну и прибью! Хочешь для симметрии второй фонарь поставлю?! Тебе же насрать, кто тебя пиздит! — он зло вздернул кулак и, сжимая зубы, вернулся в комнату, хлопнул дверью. Ожидал, что мать кинется стучать и кричать всякое, но на трезвую она такое редко делала, поэтому в этот раз можно было посидеть в тишине. Тима плюхнулся в уличных штанах поверх покрывала и уткнулся в телефон. Заметил оповещение. Рома написал: «Как-то мне скучно… Есть вино. Приходи». Тима не поверил глазам. В начале недели каждый раз, слыша оповещение, он вздрагивал, представляя, что это от Ромы. Сейчас уже и веру потерял… и тут вдруг! Парень быстро пошел в душ. Принял его по-армейски быстро — за три минуты. Очень боялся, что Рома передумает. Решил, что его надо брать, пока тепленький! Прилетел к нему на маршрутке. Вдавил звонок пальцем. Только юноша открыл — уже хотел броситься на шею, но, слава Богу, сдержался, дождался, пока он закроет дверь за ним. Тогда уже заключил в объятия, но Рома отступил и поморщился: — Ты холодный. Куртку-то сними. И руки помой! Тима не обиделся и быстро исполнил все веленное. Осторожно обнял юношу сбоку, стал целовать в щеку. Тот отвечал вяло, только похлопал парня по руке. — Ты чего такой? Рома махнул рукой и не ответил. Пошел на кухню, достал из холодильника бутылку красного вина. — Будешь вино? — Давай, — Тима опустился за стол. — Голодный? — Нет, — он побоялся навязываться, поэтому соврал. Рома налил им вина в красивые бокалы. Тимур все время напряженно следил за его лицом: ровный здоровый цвет сменился на серо-зеленый, а под глазами залегли синяки. Неделя у него явно была не из простых. Потирая холодную ножку бокала, Тима опустил грустные глаза. Сейчас он ощущал полную беспомощность, не зная ни как помочь, ни как в принципе подступиться к нему. Сев на табуретку, Рома обернулся в пол-оборота и, изящно закинув ногу на ногу, отпил вина. — Могу тебе как-то подсобить типа? — боязливо глянув на парня, тихо спросил Тима. Юноша посмотрел на него, как на маленького, и улыбнувшись, покачал головой. Может быть, в его взгляде и не было высокомерия, только Тимур тут же почувствовал себя совсем глупым и бесполезным. Отхлебнул вина и поморщился. Наверное, оно дорогое. Но на вкус парня — тот же кисляк, что и дешманское из пакета. — Покурим? — выдохнув, Рома поднялся. Тима тоже встал — очень хотелось как-то перебить привкус во рту. Они пошли на крошечный застекленный балкончик. Рома редко курил, значит, правда чувствовал себя неважно. Здесь было прохладно: хорошо, что они взяли тапочки. Рома открыл окно и стал выпускать в него дым, безынтересно вглядываться в окна дома напротив. С высоты девятнадцатого этажа можно было увидеть многое, но на заснеженной детской площадке внизу разглядеть что-либо было сложно. Тимур внимательно посмотрел на него сбоку, залпом, как пьют лекарство, опустошил свой бокал и поставил рядом с бутылкой на табуретку. Из мебели здесь помещалось только плетеное деревянное кресло с мягкими подушками и эта табуретка. Когда они докурили, Тима, усталый (тоска партнера как-то вмиг перешла на него) плюхнулся в кресло. Рома закрыл окно и, вздрогнув от холода, подступил к табуретке, поднес свой бокал к губам. Тимур мягко взял его руку и стал гладить, поцеловал в костяшки и закрыл глаза. Рома, стоя перед ним, в ответ коснулся его лица. Тима ткнулся носом ему в живот, стал тереться виском, как кот. Парень погладил его по волосам, тогда юноша осторожно потянул его к себе и Рома сел ему на колени, повернулся боком и обвил руками. Тимур потерся носом о его щеку и прижал к себе поплотнее. Выдохнув, юноша расслабился и положил голову ему на грудь. Тима, пытаясь успокоить заходившееся сердце, мерно поглаживал его по голове и плечу. Закрыв глаза, Рома так просидел у него на коленях минут десять. Он не говорил ни слова и лишь подставлялся мягким прикосновениям. — Я по тебе очень скучал… — чувствуя умиротворение, Тимур решил нарушить тишину. — Извини… — хрипло ответил парень. — Че-то случилось?.. — еще тише спросил юноша и задержал дыхание, ожидая ответа. — У меня бывает что-то типа депрессивных эпизодов. — Это как?.. Ты типа лежишь? — произнеся это, Тима зажмурился от неловкости. — Просто теряю веру в себя… Не чувствую, что хоть что-то из моих дел имеет смысл. — Мне жаль… Э-э… Ты же дофига делаешь. Ты же это… Учишься… — Да. Но иногда мне начинает казаться, что всего этого недостаточно. — Бля, жесть… Я… Ты, я думаю, типа дофига делаешь, — Тимур зажмурился, подумал: «Ну только он открылся, так я сразу хуйню спизданул. Молодец нахуй!». Рома медленно оторвал голову от его груди и, опершись на спинку кресла, заглянул в его лицо. Он смотрел спокойно, Тима — с неловкостью. Рома медленно приблизился, и они поцеловались — плавно, но долго. Отстранившись, парень прижался к нему щека к щеке. На балконе было холодно, но объятия согревали обоих. Тима стал побойчее — погладил его по спине. Они начали целоваться опять, и Тимур не смог справиться с желанием — скользнул рукой к его паху, тронул через серую ткань домашних штанов. Рома томно выдохнул — он уже был твердый — и ткнулся губами в щеку партнера. Юноша приспустил ему штаны, скользнул рукой под резинку и стал двигать рукой. Рома кончил довольно быстро и шумно выдохнул ему в шею. Задыхаясь, хотел потянуться за вином, но совсем обессилел, поэтому так и остался полулежать на нем. Тима с удовольствием заметил, как живой румянец залил щеки партнера. Потянувшись рукой к тумбочке, он сам дал ему бокал. Рома утолил жажду и, благодарно улыбнувшись, полузакрыл глаза, потерся носом о нос парня. — Пойдем в комнату. — Замерз? — Тима поймал его руку и прижал к щеке — пальцы действительно были холодные, поэтому он принялся их растирать. — Нет, я тебе минет сделаю. Тима не поверил и, вскинув брови, вгляделся в тепло-карие глаза юноши. Кажется, тот говорил серьезно, поэтому времени терять не стоило. Тимур поднялся и понял, что у него после долгого сидения жутко свело ноги, но пересилил себя и, прихрамывая, пошел за юношей. Все произошло очень быстро. Тима лег на кровать на спину, а Рома лег на уровне его паха, надел ему презерватив. — Убери руки за голову и не трогай меня. Понял? — Да, — Тимур даже слегка испугался его приказного тона и послушно подложил руки под затылок. Парню понадобилось меньше минуты для разрядки. Ему так понравилось, что он ничего не запомнил. Просто провалился в ощущения. Восстанавливая дыхание, они лежали рядом. Тима чмокнул Рому в губы и, распробовав, поморщился. — Бля, знаешь, гандоны на вкус, как дешманский сливочный ликер. — Да… похоже. Ароматизатор такой же, — Рома усмехнулся. — А мне нравится твой соленый просто. Тебе зачем презик-то было надевать? — Я из брезгливых — ты же знаешь. — А ты раньше не делал такого? — Неа. — Ого. Это ты ради меня?.. — Ну ты как-то хорошо постарался сегодня. Меня прям отпустило неожиданно. Заслужил. Тима довольно заулыбался и, погладив парня по плечу, привстал. — Ладно, привкус этот сладкий — пиздец. Дай я хоть вином запью. Оно, типа кисляк, но может как-то перекроет… — Ну хочешь там пиво в холодильнике, — Рома повернулся набок и положил руки под щеку. — Бля, у тебя пиво было, а я этим давлюсь… — Это вино испанское. Восемьсот рублей стоит. — Да? Пиздец. А не отличается от нашего за 169. Может, их все-таки на одном заводе льют?.. Кстати это… — Что? — Я есть хочу… — Хочешь роллы закажу? — Хочу, но у меня бабла нет. — Угощаю, — потянувшись, Рома достал телефон. Из холодильника Тима выудил четыре банки «Bud», быстро открыл одну и с наслаждением отхлебнул. Вернулся к Роме. Тот, не глядя в его сторону, бросил: — У тебя там что-то пришло. Тимур, отпивая еще пива, поднес телефон к глазам и внимательно смотрелся в экран. Наверное, он делал это так напряженно, что Рома с любопытством покосился на него сбоку и спросил: — Помочь? — Да не, — Тима сглотнул, поморщившись, поставил телефон на беззвучный и отложил на тумбочку. Регина внезапно выкатила ему огромное сообщение. Значит, Артак нажаловался. А она прибежала заступаться… Написала что-то вроде: «Ведешь себя с ним безобразно!». Нашел себе мамочку! Каблук! Думать об этом, минут двадцать сидеть и вчитываться в этот гигантский текст не было никакого желания, поэтому Тима скинул футболку и в одних трусах быстро забрался к Роме под одеяло. Тот уже искал что-то в своем макбуке. — Посмотрим фильм? — А ты не хочешь рассказать мне про твою неделю? — робко спросил Тимур, но не так робко, как в начале вечера: после секса он чувствовал себя намного увереннее. Он всегда валидировал его, укреплял в мысли, что Роме с ним тоже прикольно, поэтому никуда парень от него не денется. — А то это… ну я волновался. — Знаешь… — юноша тяжело вздохнул. — Не хочу опять грузиться. Я вообще устно не очень умею. Я тебе напишу лучше. Тимур разочарованно кивнул. Он-то и сам не умел открываться людям, но хотел научиться, а учиться проще было в разговоре лицом к лицу, когда вы видите все эмоции друг друга и ничего не додумываете.