***
Неделю спустя Картман тревожно мял рукава рубашки, ожидая в баре. Прошли два матча, и он заработал кругленькую сумму на обоих, но вовсе не это было причиной, по которой Эрик находился здесь. Он вытянул шею, выглядывая из-за толпы и проклиная свой рост в пять с половиной футов; мать продолжала заверять его, что все Картманы вырастают поздно. Вспышка розового цвета возле раздевалки — и живот Картмана сладко затянуло. «Возьми себя в руки», – ругнулся он, соскользнув из ящика, использовавшегося в качестве барного стула, и как можно небрежнее засеменил к своей добыче. — Эй, ты дерёшься сегодня вечером? Рестлер, снова разговаривавший со своим менеджером, сжался, услышав голос Картмана. Он повернулся к нему с неохотой. — Кар... э, Эрик. Рад видеть тебя снова. Сердце Картмана упало, как камень, в ответ на очевидный дискомфорт другого парня от его присутствия, но он старался не отражать это в выражении своего лица. — Да, ну, мой друг Клайд снова притащил меня сюда, и я подумал, что мы сможем... потусоваться, – многозначительно сказал он. — После твоего матча. — Собрал довольно большую фан-базу, не так ли, ПБ?, – менеджер сжал плечо коренастого подростка с хриплой усмешкой. Картман сузил глаза, однако решил: пусть парень живет. Пока. — Оставь ребенка в покое, – прорычал Принцесса-Балерина и резко утащил Картмана в раздевалку для разговора наедине. В тот момент, когда за ними закрылась дверь, он набросился на растерянного мальчика. — Зачем ты здесь? Взбешённый Картман прорычал в ответ: — Да что тебя в жопу ужалило? Мне было весело на прошлой неделе, и я хотел увидеть тебя снова. Это такая охуеть большая проблема? — Да! Я имею в виду... нет! Ох, смотри, я... – он почесал шею, устало вздохнув. — У меня матч через несколько минут. И я хочу вернуться домой сразу после него. Извини. Картман вздрогнул, когда почувствовал, что его голос треснул, но он был полон решимости высказаться. — Так я был просто перепихоном. Круто. Не такая большая проблема. Было бы неплохо узнать раньше. — Это не так, – Принцесса улыбнулся, когда Картман позволил ему провести пальцами по щеке. — Мне тоже было весело. И ты мне нравишься, ты милый. Но ты ничего не знаешь обо мне. — Я знаю, что ты горячий, – ухмыльнулся Картман. — И откуда? Я ношу маску. — Дело не только во внешности. Это обо всём тебе. Кроме того, мне далеко до десятки из десяти. Черт возьми, я даже не уверен, что дотягиваю до самой шкалы. Борец поцеловал там, где его пальцы раньше прослеживали изгиб щеки Картмана. — Разве я не сказал тебе, что ты милый? Называешь меня лжецом? – Картман наклонил голову в более глубокий поцелуй, ругаясь, когда раздался звонок для матча. — Эрик, ты уже сделал ставку? — На тебя? Конечно. — Хорошо, – рестлер снова поцеловал его. — Я собираюсь выиграть для тебя – моего самого большого поклонника.***
Принцесса (как Картман решил назвать его в своей голове) был так же хорош, как и обещал, быстро расправляясь со своим противником Медной Обезьяной. Эрик решил зависнуть в баре, когда заметил менеджера, следующего за его кумиром в раздевалку после боя, и сидел, потягивая так сердито, как только мог, джин и тоник. Однако Фортуна улыбалась парню, и менеджер вышел почти сразу после того, как вошел; Картман услышал, как Принцесса бормочет внутри, разговаривая с собой. — Принцесса? – позвал он и робко постучал в дверь. Раздалось низкое ворчание, что, как он надеялся, было разрешением войти. Борец сидел за туалетным столиком, туалетным столиком?!, шил нечто, казавшееся запасным костюмом. Картман расслабился, когда Принцесса поднял глаза и с улыбкой спросил: «Ну как я?». — Твои движения были офигительно крутыми. Плечи рестлера дрожали от приглушенного смеха, вызванного комментарием. — Надеюсь, ты поставил приличную сумму, хах? — Принцесса, такими темпами ты собираешься отправить меня в колледж. — Всегда пожалуйста. — Правда? – спросил Картман, внезапно почувствовав себя смелее. — Я мог бы поблагодарить тебя более... официально, знаешь. Принцесса-Балерина продолжал шить, хотя, возможно, он с интересом глянул на Картмана, если едва заметное движение его головы был каким-либо признаком. Терпение Эрика лопнуло со всей легкостью воздушного шара, и он упал между ног отстраненного молодого человека. - Карт-! — взвизгнул борец, когда Картман нырнул под его пачку, и розовые нежные губки и нетерпеливый язычок начали смачивать ткань вокруг его члена. Он отодвинул лицо Картмана в сторону так мягко, как только мог, однако явно будучи умилён поступком. — Эрик... – повторил он более мягко. — Мы не должны. Я не должен. Карие глаза вспыхнули холодом, когда их взгляд устремился к опечаленному взгляду борца. — Почему? Ты до сих пор не назвал ни одной нормальной причины. Скажи, что ты не хочешь меня, и я пойду, но все остальное — просто чушь собачья. — Я не хочу... Сердце Картмана, казалось, встало поперёк горла, потому что в тот короткий ужасный момент он подумал: его последний глубочайший кошмар вот-вот сбудется. Затем тонкие руки объяли его лицо, и тени всех сомнений, живших внутри него, растаяли в пылу целомудренного поцелуя. — Я не могу произнести такую очевидную ложь. Я хочу тебя. Но Эрик, я не могу сказать тебе, кто я, – борец вздохнул. — И всё-таки... я обещаю, что начиная с сейчас это будет единственная истина, которую я когда-либо постараюсь скрыть от тебя. Если это то, с чем ты можешь жить... тогда... Картман кивнул, и новый возлюбленный повёл его к драному изношенному дивану, проводя пальцами по пуговицам его тёмно-красной рубашки, шепча: «Ты нарядился только для меня, не так ли?», стягивая джинсы Эрика и беря его член в рот так хорошо, заставляя задыхаться в проклятиях, о знании которых юноша и понятия не имел.