Ночной койот

      Каждый вечер в одно и то же время Марстон встречался в той же комнатке со всякими мужчинами различных возрастов и телосложений. Время летело, вместе с тем, продажа своего тела незнакомым проходимцам стало для Джона обыденностью, он всё сильнее раскрепощался и вëл себя с каждым клиентом всë экстравагантней, и абсолютно перестал фильтровать своё поведение от общепринятых норм. Малышу Джону хотелось всё больше и развратнее. Теперь ему даже не важно сколько предложат за проведённую с ним ночь. Секс стал зависимостью. Теперь Марстон самостоятельно подходил ко взрослым посетителям, а иногда вместе с девочками, предлагая свои грязные услуги людям, которых видели впервые в своей жизни. При этом Джон не мог никак предполагать, нравится ли тем секс с мужчинами, или вовсе они считают гомосятину грехом и девиантностью, желая поскорее разбить приставучему мальчишке хлеборезку и засунуть его немыслимые предложения куда подальше себе в задний проход. В постели его хватали, били, вставляли внутрь предметы самых различных форм и размеров, тушили о его запястья бычки от сигар, и всё это не было для парня чем то из ряда вон. А иногда к нему подходили с необыкновенной нежностью и заботой, и требовали от него того же, на что Джонни охотно соглашался.       Очередная бурная ночь, точнее ещё вечер, да и не слишком-то бурная на самом-то деле. На улице темнело всё сильнее каждые несколько минут, лица нависающего над Джоном мужчины уже не было настолько отчётливо видно как при свете дня, когда те выпивали вдвоём по несколько рюмок отменного виски, привезëнного неким поставщиком этим же днём. Сильные руки мужчины нежно гладили чужие предплечья и опускались ниже к бархатным ладоням. Как раз таки этот клиент, молодой, лет, может двадцати пяти - тридцати, был особо чувственным и ласковым по отношению к мальчику. Он был красив. Чертовски красив, наверное самым красивым среди всех, кто уже успел поиметь Джона, с самыми привлекательными, но строгими чертами лица. Голос его был таким же изумительным как и его внешность: грубоватым и местами с хрипотцой, но всё же чертовски сексуальным. Он нежно массировал Марстона за шею, и прижимался к его губам, аккуратно приоткрывая тому рот, проникал языком, изучая каждый миллиметр. Они всё ещё были одеты, но никуда не торопились. Ощущение, будто мужчина вовсе и не собирался заходить дальше поцелуев и мягких прикосновений. Уличный свет уже перестал освещать комнату, и пока глаза не привыкли к темноте, парни наугад целовали друг другу открытые части тела, ориентируясь лишь на сбитое дыхание. В какой-то момент, лежащий сверху мужчина чувствует своим коленом нечто твëрдое снизу под животом Марстона, и будто бы в его мозг приходит озарение, он резко отстраняется, садясь на кровать напротив Джона.       — Прости, я слишком сильно выпил, мне не следует... — глаза широкоплечего мужчины смотрят в пол, наверное больше всего ему хотелось сейчас продолжить, но Джон не стал предполагать. С ним вообще было что-то не так, что-то странное, слишком сильно он выделялся из остальных клиентов из этой комнаты. — Давай просто забудем то, что происходило и разойдёмся на мирном пути. Сколько я тебе должен?       — Нисколько, — ответил Джон, не желая отпускать именно этого человека из своей головы больше никогда.       — Я дам тебе сто долларов, и ты никому ничего не расскажешь.       — Я бы и не стал. Пожалуйста, можно узнать ваше имя, мистер?       Мужчина устало улыбнулся краешками алых, зацелованных губ и ответил:       — Артур. Артур Морган.

***

      Джон остался один в комнате, всё ещё чувствуя фантомные прикосновения того мужчины:       — Артур, — повторяет Марстон, будто пробуя его имя на вкус, при этом взмывая от непреодолимого желания надрочить свой всë ещё стоящий колом член, испуская всё что накопилось у него в яйцах за всë то время, проведённое с ним в одной кровати. Какой же он, блять, красивый. Джон предполагал, что рано или поздно у него всё равно снесёт крышу, не дай Бог влюбившись в своего клиента, с которым проведёт лишь одну единственную ночь, и не сможет больше найти нигде и никогда, но никак не ожидал что это может произойти настолько быстро, да ещё и с человеком, с которым у него по сути ничего не было.       Приведя себя в порядок и утихомирив, наконец, свой неугомонный стояк, брюнет выходит из комнаты и спускается в бар. Сегодня посетителей было особенно много: вокруг безудержные танцы пьяных ковбоев и глуповатые конкурсы с выпивкой, и виной всему - то самое восхитительное виски многолетней выдержки, что явно было обыкновенным жителям в новинку. А за барной стойкой, помимо самого бармена, стоят двое странно разодетых мужчин, явно не здешних: на них были красивые жилетки тëмно-синего и красного цвета. Они хитро улыбались друг другу. Джон пытался найти силуэт среди толпы, похожий на своего последнего "клиента", но тщетно.       — Как вам наше умопомрачи-и-и-тельное виски, юноша?       Джон оборачивается, и видит того самого мужика в красном жилете, что пару мгновений назад стоял за барной стойкой. Он протягивает руку:       — Меня зовут Датч Ван дер Линде.       — Я Джон Марстон, очень приятно, — парень протягивает руку в ответ, принимая рукопожатие. — Ваш виски действительно очень хорош. Вы откуда?       — Да мы? Мы отовсюду! Мы путешественники - отшельники, мы то здесь, то там, одна нога в Огайо, другая в Иллинойсе, — на лице мужчины появилась дружелюбная широкая улыбка, он явно был немного подшофе, и это притягивало. К мистеру Ван дер Линде сзади подошёл мужичок в синей жилетке, передавая тому нехилую пачку денежных купюр.       — Это мой старый верный товарищ, — говорит Датч. — Хозия Мэттьюз, и где-то здесь ещё шляется наш непутëвый сынишка - Морган.       У Джона замирает дыхание. Неужели это тот самый мистер Морган? А если это так, то... В голове у заведëнного Марстона тут же созревает план. Точнее сказать, одна маленькая мысль.       — Говорите, вы путешественники - отшельники, — юношеские карие глаза засияли азартным блеском. — И много вас таких?       Взгляд Ван дер Линде тут же стал трезвее:       — И зачем вам это знать?       — Позвольте мне отправится вместе с вами скитаться по западу. Я могу быть для вас полезным.       — И чем же? — спрашивает его мистер после продолжительной паузы. Явно с этими парнями казалось не всё так просто.       Джон молча достаëт из своего кармана ровно сто пятьдесят долларов, и протягивает их Датчу:       — Я всегда и везде смогу прилично заработать всего лишь за одну ночь.       Датч и Хозия переглянулись и недоверчиво посмотрели на Марстона. На их лицах играл неподдельный интерес к его персоне. Джону повезло, он мог лишь только предположить о непростой натуре этих двух подозрительных типов, но он не ошибся, в них действительно было что-то таинственное, как и в прочем, у бесподобного мистера Моргана.       — И чем же мы так привлекли ваше внимание? — спрашивает мистер Мэттьюз, закидывая рюмочку того самого виски.       — Вы, позвольте заметить, первые ко мне проявили интерес, — хитро подмечает Марстон, гладя в глаза Датча.       Вдруг, из-за барной стойки доносится дикий грохот и слышится ряд выстрелов. Группа из нескольких вооружённых ребят ворвалась через чёрный вход, и один из них приставил револьвер к затылку перепуганного бармена. Женщины выбежали из салуна, а некоторые мужчины направили свои пушки в ответ, и один лишь пианист продолжал стучать по клавишам, как ни в чëм не бывало, собственно, как обычно: различные разбои подобного характера не то чтобы редко здесь происходили, и Марстон уже привык к пьяным разъярëнным бандитам, размахивающих пистолетами налево и направо, так что парень, уже собирался пуститься наутёк, как вдруг, его резко оттащил за шиворот Датч, прикрыв его своей спиной, доставая из кобуры ковбойский револьвер. Внезапно, из толпы появляется озлобленный мужик, высматривающий, по всей видимости, кого-то определённого своими бешеными глазами, и во всё горло выкрикивает:       — Где, черт побери, Датч Ван дер Ли... — фраза прерывается метким выстрелом прямо ему в голову, и тело мужчины падает замертво, а над трупом стоял с серьёзным лицом мистер Морган, держа в руках дымящийся пистолет.       — Чëрт, — шипит голос спереди, и Датч тащит Марстона за собой на выход, и вслед за ними следуют Хозия с Артуром.       Датч усаживает мальчишку на благородного белого коня Графа, и сам садится спереди, дожидаясь, пока остальные оседлают своих лошадей и погоняться прочь от этого захолустного городишки, где находился салун, и Джон понимает, что больше уже туда не вернëтся.       На полпути к лагерю, где остановилась новоиспечённая банда Марстона, парни шагали уже спокойно, не стараясь скрыться от потенциального преследования. Морган пятился сзади, и поначалу не обращал внимания на Графа, везущего на своей спине сразу двух пассажиров, однако, Джон, при этом, частенько поглядывал назад сквозь Мэттьюза, и наконец, их взгляды с Артуром сталкиваются, он тут же опускает голову, прикрывая шляпой изумрудные глаза. Он, определённо его узнал. Это его губы он зацеловывал буквально несколько часов назад. Он понимает, что если Датч везёт его в свой лагерь - значит так надо, но на душе у Моргана были смешанные чувства, он снова поднял глаза на Марстона, и тот прочитал в них нечто, по типу: "Если кому из наших расскажешь - сделаю с тобой то, что сделал в баре с тем бедолагой с пробитой насквозь башкой". Всю дорогу банда провела в тишине, и как только парни прибыли к месту, расположенному на красивом заросшем холме посреди леса, слезая с лошади рядом с конопривязью, Датч решает прояснить произошедшую ситуацию Джону:       — Несколько недель тому назад мы встретили в соседнем штате весьма милых господинов, занимающихся виноделием. — Ван дер Линде выдерживает весьма долгую паузу, стараясь, видимо, сдержать приступы смеха. — Среди всего их производства было кое-что, что нас заинтересовало, а именно то самое виски, которое мы и завезли к вам в салун. И в общем-то, мы решили, что сможем хорошенько на этом нажиться.       — Он хочет сказать, что мы посеяли зерно сегодняшнего хауса, мы украли у них пойло - они нас выследили, — перебивает Датча мистер Мэттьюз, и тот одобрительно кивает головой.       К только-что прибывшим к лагерю парням навстречу выходит его надсмотрщица - женщина, которую Датч представляет Джону, как Сьюзан Гримшо.       — Мой план как всегда сработал на ура, — с широченной улыбкой произносит Ван дер Линде, светя перед еë лицом огромным веером из денежных купюр. — В баре мы нашли этого паренька, с ним явно обращались не очень хорошо, к тому же он знает, как быстро добывать хороший капитал всего-лишь за одну ночь.       Артур, подслушивая разговор, глухо кашлянул в рукав, понимая о каком способе его заработка именно идёт речь, о чем ни Датч, ни Хозия, ни тем более мисс Гримшо не имеют ни малейшего представления.