Подари мне букет

      Дикий, раненный крик эхом разносится по пустующему пространству. Единственный его наполнитель — лёд, что покрывает некое подобие пола и стен, но и тот расходится большими трещинами. — Чтоб тебя! — кричит Агеро, напрочь отбрасывая человеческий облик. Тело покрывается льдом, руки, начиная с локтя, и вовсе становятся синими, а ногти превращаются в невообразимо длинные когти; зрачки сужаются, становясь вертикальными, отчего синие глаза, засверкавшие опасным светом, кажутся глазами хищника. Метель вокруг парня угрожающе воет, ветер набирает невообразимую скорость, а лёд трещит по швам.       Он был близко.       Он был так близко.       И всё полетело прахом!       Из горла вырывается рычание, гневное, отчаянное, предостерегающее. Чудовище внутри тоже завывает, ревёт о потерянной паре, о короткой встрече, о вечном заточении. Ревёт, ревёт, ревёт.       Всё смешивается в большой шар, который тронь и он взорвётся.       «Нужно успокоится», — напоминает себе парень. Это ни к чему хорошему не приведет, но вот если его остальная семья заметит эту истерику, — будет ужасно. В особенности, если это будет Машенни или Кисея, но самый худший вариант, если заметит отец. Будь проклят этот ублюдок! Он был так близко! И всё ради чего?! Чтобы он снова оказался заперт здесь?!       «Спокойствие», — твердит голубоволосый не столько чудовищу внутри, сколько себе. Глубокий вдох — глубокий выдох. Глубокий вдох — глубокий выдох. Кун проделывает это упражнение до тех пор, пока метель вокруг него не стихает. У него ещё есть шанс покинуть это место, не всё потеряно. Агеро, ещё раз сделав глубокий вздох, оседает на пол, садясь на колени и упёршись руками в пол.       Он тихо шикает на нестихающее чудовище внутри, стискивая зубы в отчаянии. Изначально, он планировал просто использовать этого парня, возможно, немного обдурить и поиграться. Но кто же знал, что тварь внутри проникнется к нему? Больше того, не столь давно упавшее в горящие огнём предательства руки, оно было готово отдать всего себя без остатка снова. И кому? Какому-то незнакомцу, которого он видел лишь пару раз? Да, их тянуло друг к другу. Не только внутренний монстр, но и они сами тянулись, притягивались, срастались, дышали друг другом.        «Один раз мы уже ошиблись», — с горечью думает парень, обращаясь глубоко во внутрь себя, — «Так почему ты хочешь снова кому-то отдаться?» — в ответ он слишит лишь неуверенное мычание. Ещё раз вздохнув, он откидывается назад, падая на спину, раскинув руки в стороны. Закрыв глаза, на внутренней стороне век он видит образ шатена, и чувствует, пусть и фантомно, его запах. Он пах кровью, но вместе с тем запахом улицы после дождя. Пусть и странное сочетание, но оно плотно засело в голове, во вкусовых рецепторах и не желало оттуда уходить.       Вот дерьмо. — Снова прохлаждаешься? — слышится насмешливый голос откуда-то сверху. Проходит миллисекунда и парень, что до этого лежал уже вскочил и отпрыгнул назад, приземлившись на ноги и вытянув руку вперёд для большей опоры, — Хм, — насмешка, а на месте, где раньше был голубоволосый образовалась яма, уже почти перекрытая льдом, — А у тебя всё также хорошая реакция. — Чего ты хочешь, — зрачки угрожающе сжимаются, а тело напрягается, — Асенсио?       В ответ слышится лишь хмыканье.

***

— Долго нам ещё идти? — спрашивает Баам, когда они двигаются неспеша вот уже несколько часов подряд. Это не было бы проблемой, если бы они могли использовать любую другую форму, помимо человеческой. Но Шип Ли Су настаивал на том, что так им будет сложнее, ведь шатен мог потерять контроль над собой. Помимо этого проблема голода так и не покинула его. — Ещё немного, — говорит идущий рядом виновник их медленного передвижения, отчего вся остальная команда лишь тяжко вздыхает. В таком темпе, к деревне они доберутся только к вечеру. Вдруг, взгляд золотых глаз замечает передвижение справа от них, остальные тоже останавливаются, напрягаясь. Хатцу сразу же схватился за мечи, Рак сузил красные глаза, недовольно махая хвостом в уменьшенной форме и оглядываясь по сторонам, Ису же тяжело сглотнул. — Ху, — донеслось справа и через секунду перед ними встала компания из десяти человек. Все они были были мужчинами, на вид старше тридцати лет, у каждого было при себе оружие, а лицо выражало неприкрытое самодовольство и уверенность в собственной силе. Баам облизал губы, возможно, им повезло, — Хей, ребятки, — сказал стоящий впереди мужчина, судя по всему, их главарь, — Вы что, не знаете, как здесь опасно ходить? — практически пропел он, — Здесь ведь эти, — он оглянулся назад, растянув губы в широкой зубастой ухмылке, — Разбойники водятся. Верно, парни? — в ответ послышался лишь смех. — Что вам нужно? — спросил Баам. Хотя, не то, чтобы их ответ имел значения. Они были глубоко, в самой чаще леса и эти люди, а по запаху можно было точно определить, что они принадлежали к этому виду, первые напали на них. Внутри всё затрепетало от запаха пищи. — Нам? Ой, вы и правда не понимаете, да? — снова раздались издевательские смешки, — Гоните деньги, драгоценности и всё, что есть. А иначе… — Но не успел он закончить, как молниеносным движением, его голова была отделена от тела и находилась в руках шатена. Глаза того засветились, а губы расплылись в усмешке. Его застывшие от шока товарищи не успели и слова выловить, как их тут же постигла та же участь. Златоглазый парень, мурча, принялся поедать свою приобретённую еду. Всего пара укусов и от первого тела ничего, кроме костей не осталось. То же случилось и со вторым, с третьим, с четвёртым… И так, пока такая судьба не постигла все остальные. Слизнув оставшуюся кровь с губ, Баам сыто улыбнулся. Всё это дело потребовало нескольких секунд. — Ой, простите, — заметив какой беспорядок он устроил, парень лишь застенчиво почесал голову, и тут же щёлкнув пальцами, поглотил своими тенями, мозолившие глаза кости. — Всё, нормально, не беспокойся. Ну, теперь, когда ты полностью восстановил контроль над своей жаждой, мы можем двигаться на нормальной скорости, — дождавшись кивков остальных, Шип Ли Су прикрыл глаза и, как и остальные, принял свой получеловечечкий облик.       То, на что у человека ушёл бы весь день, заняло у них несколько минут. И вот, они уже у ворот деревушки, в самый разгар подготовки праздника. Возле входа стояли пара стражников и старик, судя по обшитой золотыми письменами мантии, он был либо старейшиной деревни, либо проводником. — Приветствую вас, молодые люди, — сказал он своим старческим, скрипучим голосом, — Прошу, следуйте за мной, я расскажу вам одну историю.       Пожав плечами, команда пошла за ним.       У каждого места существует своя история. Деревня N, одна из многих, но в тоже время так не похожая на других, не была исключением. Ходят слухи, что когда-то давно именно на её окраине, в пещере, богиня мести, обозлившись на весь мир, в побеге от бога, чьё имя неизвестно, спрятала в той пещере своего ребёнка. И поклялась она, что её сын будет олицетворять месть и однажды, бог, чьё имя неизвестно, неназванный король, будет свергнут им. Долго ходила эта история по устам, да только так и осталась историей.       Когда люди решились проверить ту пещеру, она оказалась пуста. Это огорчало, но люди всё равно верили, что именно там был зарожден новый бог мести. Они были остро уверены, что благодаря тому, что их деревня была выбрана для такого дела, они были выше других, у них было само благословение богини. Однако, прошли годы, потом столетия и люди стали сомневаться в том, а правда ли это. Поначалу, это были просто небольшие споры, но они всё нарастали в геометрической прогрессии, в итоге чего деревня поделилась на два лагеря. Одни утверждали, что великая богиня благословила их деревню, а другие напротив, говорили, что никакой богини не было и всё это сказки. Так продолжалось долгое время, пока в деревню не забрёл юноша. Он был молод, красив и высок. Парень попросился переночевать, так как он заблудился и плутал уже долго. Жители деревни согласились, но не за просто так. Тот юноша должен был решить, какая из сторон несла правду. Он согласился.       После ужина к нему пришли представители двух сторон и рассказали свои версии, а также почему они так считали. Выслушав обе стороны, юноша лишь грустно покачал головой. Когда все жители собрались в одном месте, он поведал им, почему счёл обе истории неверными. Он поведал им о существах, что древнее самой вселенной, о разладе между двумя чудовищами, о смерти возлюбленных и о жажде месте, сильнее, чем сама смерть.       Жители деревни пришли в ужас, им не верилось, что кто-то столь далёкий от человека мог обитать среди них. Они пришли к выводу, что юноша им соврал. В гневе, они начали на него кричать и обвинять в клевете. Он же, спокойно встав, собрал принесенные с собой вещи и, опечаленно вздохнув, побрёл прочь, остановившись около самых ворот. Позади него брели разгневанные жители.       Вдруг, из ниоткуда вокруг деревни выросло большое ограждение в виде деревянного забора, что в высоту достигал пятидесяти метров. Удивлённые жители застыли на месте. Юноша повернулся к ним, его красные глаза начали светиться кровавым светом, заставив людей в ужасе отступить. — С этого момента, — сказал он, — Никто из вас не сможет выйти или войти за пределы ограждения. Исключением будет являться сутки, когда небо будет озарять голубая полная луна — последний день лета. Тогда и только тогда главные ворота будут открыты и вход в деревню, а также выход из неё, станут снова доступны. В это время вы должны будете устроить праздник, посвященный истории, которую я вам поведал. И только спустя тысячелетие таких празднеств, вы будете свободны.       Жители не посмели сдвинуться с места или как-то возразить, однако, когда они заметили, как тот разворачивается и уходит, один из них крикнул вдогонку: Как тебя зовут? — Можете звать меня Энрю.       После чего тот растворился на месте.       Только спустя годы, начала ходить молва о внешности того юноши, его волнистые волосы были цвета восхода, глаза, что были цвета крови и высокий рост вкупе с красивым телосложением. Всё это создавало образ прекрасного юноши в головах детей или достигших юного возраста барышень. — «Значит, Энрю, да?», — думает Баам смотря в небо, чудовище внутри мурлычет, — «Подожди ещё немного, Агеро».