That’s What You Get For Falling In Love

Июнь Они уже не дети, но Дастин по-прежнему приносит «Виллоу» на видеокассете и пакет PushPops и Airheads. Мама Майка делает им попкорн, и они все теснятся на диване Майка в подвале. Майк всю неделю был супернормальным, спокойным и невозмутимым. Это было немного легче, чем обычно, так как Нэнси заставила его устроиться в ее дурацкую редакцию, чтобы весь день делать всю ту рутинную работу, которой она сама не хочет заниматься: подшивать бумаги, приносить людям кофе и все такое. Ему платят чуть больше минимальной зарплаты, и Стив постоянно говорит, что ему «сходит с рук убийство», так как ему не надо работать в Бургер Кинге или где-то типа него. В основном Майку так скучно, что его мозг просто полностью отключается, и это хорошо, потому что это означает, что он получает небольшую передышку от мыслей об Уилле. Майк достает из холодильника колу, и, когда он спускается вниз, остальные трое уже расположились в комнате. Лукас и Дастин уселись на полу, а Уилл – на диване. Майк садится рядом с ним, но непринужденно, быстро прикидывая в уме, насколько близко будет слишком близко к Уиллу, и насколько далеко – слишком далеко. — Коки мне! — говорит Дастин, протягивая руку, но не отводя взгляд от стола. Майк протягивает ему одну – бросать Дастину вещи точно не стоит, затем Лукасу, а потом предлагает одну Уиллу. Их пальцы соприкасаются, когда Уилл берет банку, и сердце Майка пропускает крошечный удар в ответ. Ладно, ну, это неловко. Майк больше никогда не будет об этом думать. — Парень, который играет Виллоу, также играл Викета в «Возвращении джедая»! — взволнованно говорит Дастин. — Выключи свет, Лукас. — Уилл всегда засыпает, когда мы это делаем, — говорит Лукас, но бросает одну из мягких игрушек Холли в выключатель, и свет гаснет. Иногда удобно иметь друга-баскетболиста. — Я не собираюсь засыпать, — закатывает глаза Уилл. — Не волнуйся, — говорит Майк, запихивая в рот доритос. — Если ты задремлешь, я брошу в тебя чем-нибудь. — Я не собираюсь засыпать, — повторяет Уилл, но уже полусмеясь, и Дастин шикает на всех, так как фильм уже начинается. «Виллоу» оказывается очень забавным, хотя и немного запутанным, а Сорша – красотка, которой Майк определенно позволил бы ударить себя по лицу. Потом Дастин спрашивает: «Звездные войны?», Лукас говорит: «У нас нет времени смотреть все три», а Дастин отвечает: «У нас нет времени не смотреть!» Майк все время поглядывает на Уилла. Он не хочет этого делать, но Уилл сидит совсем рядом, достаточно близко, чтобы Майк мог ткнуть его локтем, потому что Дастин беззвучно произносит каждую реплику вместе с фильмом. Уилл прячет лицо, чтобы Дастин не услышал его смешок, и Майк испытывает настоящее чувство триумфа. Уилл наклоняется и шепчет: — Я скучал по тебе. Я скучал по всем вам, ребята, я имею в виду. Калифорния... далеко. Майку приходится притвориться, что то, что губы Уилла так близко к его уху, не вызывает у него никаких чувств. — Да, — шепчет он в ответ. — Мы тоже по тебе скучали. Проблема в том, что такой шепот означает, что его рот находится близко ко рту Уилла. Майк тяжело сглатывает. Взгляд Уилла переходит с глаз Майка на его губы, Уилл переводит дыхание и начинает говорить что-то еще, когда Лукас поворачивается и подозрительно спрашивает: — Вы двое говорите о нас дерьмо? Что бы Уилл ни собирался сказать, он этого не делает. — Да, точно, — говорит он вместо этого и легонько пихает Майка локтем. Майку кажется, что он что-то упустил, но он не уверен, что именно. — Грубо! — говорит Дастин. Уилл засыпает до конца «Империи». Майк тоже устал, возможно, это последствия того, что они начали с сахара, поэтому он не говорит об этом остальным, чтобы Лукас не начал шутить над Уиллом. Кроме того... Уилл засыпает прямо на его плече. Майк не знает, что с этим делать, но он знает, что не хочет будить Уилла и заставлять его сдвинуться, поэтому он замирает. А потом Уилл, крепко спящий, все же немного сдвигается. Так, что его тихое дыхание теперь касается шеи Майка. Это... Это хуже, чем бассейн. Уилл прижимается к нему, теплый и расслабленный, и весь нос Майка наполняется ароматом шампуня Уилла. Майку вдруг становится трудно дышать. «Это очень здорово, что Уилл все еще чувствует себя так комфортно рядом с тобой, учитывая, что ты сказал, что влюблен в него, а он ответил – нет, спасибо», – говорит себе Майк. Но от этого еще важнее не двигаться и не тревожить Уилла. Когда Уилл был влюблен в него, а он этого не замечал, Уилл был слишком застенчив, чтобы заснуть на нем. А теперь, когда Майк убедил Уилла, что больше не влюблен в него, ему комфортно это делать. Так что единственный, кто здесь страдает, – это Майк. Возможно, это ирония. Нэнси бы знала. Рука Майка затекает. Его пальцы начинает покалывать, и он определенно любит Уилла, но ему также нравится пользоваться обеими руками. Майк задерживает дыхание и пытается понять, в какую сторону можно сдвинуть руку, чтобы меньше всего побеспокоить Уилла. Он осторожно перемещает ее позади Уилла, стараясь двигаться как можно незаметнее, пока его пальцы не находят свободу по другую сторону от Уилла на диване. И тогда единственное место, куда он может положить руку, не двигая плечом и не нарушая тихое ровное дыхание Уилла, – это на бедро Уилла, так что... — Я же говорил тебе, — шепчет Лукас, и Майк едва не подпрыгивает на фут в воздух. Его не-беспокоить-Уилла инстинкты отточены достаточно, чтобы он мог сдержаться. Дастин и Лукас оба смотрят на него, на их лица падает свет телевизора. Фильм «Империя наносит ответный удар» закончился, Люк потерял руку, а Хан Соло, возможно, мертв. — Как кто-то может заснуть на Майке? — шепчет в ответ Дастин. — Он такой костлявый. Лукас хмыкает, но тихо. Майк почти хочет, чтобы они разбудили Уилла, но знает, что не сможет заставить себя сделать это. — Перекусим, — шепчет Лукас, дергая Дастина за рубашку. Они оба поднимаются на ноги и, хихикая, поднимаются наверх. Уилл все еще не проснулся. Его нос прижат к шее Майка, грудь поднимается и опускается, прижимаясь к его боку. Его дыхание входит в тот же ритм, в такт с дыханием Уилла. Снова синхронизируется с его лучшим другом. Майк откидывается на спинку дивана, двигаясь осторожно. Уилл издает тихий звук, и Майк замирает, но Уилл лишь слегка поворачивается, наполовину падая на колени Майка, и теперь он чувствует губы Уилла на своей коже, он все еще дышит в том же тихом ритме. Майк кладет руку на бедро Уилла, и мягко сдвигает его назад, чтобы он не упал и не проснулся. Уилл снова устраивается рядом с Майком, и он готов поклясться, что чувствует, как сердце Уилла бьется о его ребра, сквозь слои их футболок. Он хочет засыпать с Уиллом и просыпаться с Уиллом, он хочет, чтобы ему было позволено обнимать Уилла. Это ужасно, но в то же время прекрасно – знать, как это будет. Если бы только он разобрался в себе на пару лет раньше, если бы он уделял больше внимания Уиллу… Майк закрывает глаза и слушает дыхание Уилла. Он запоминает ощущение шероховатой ткани шорт Уилла под кончиками пальцев, ощущение волос Уилла, щекочущих его щеку и подбородок. Тело Уилла горячо прижимается к его телу, а его губы мягко касаются его шеи. Майк не может думать об этом, поэтому он просто считает вдохи Уилла, пока Дастин и Лукас неизбежно не хлопают дверью, с криками возвращаясь вниз. Майк засыпает. Кто-то наверху что-то роняет, и Майк резко просыпается. В подвал проникает яркий утренний свет, но он падает под странным углом, и на секунду Майк совершенно не понимает, где он находится и как он сюда попал. — Майк? — говорит Уилл, сонный и растерянный. Уилл полулежит на Майке на диване в подвале. Уилл, чье лицо так близко, что Майк может сосчитать его ресницы. Чьи губы почти касаются губ Майка, когда он зевает. — Уилл? — говорит Майк, не менее озадаченный. Уилл слегка покачивается, и рука Майка автоматически обхватывает его, чтобы поймать, но что-то идет не так, и Уиллу все же удается упасть и утащить за собой Майка. Уилл приземляется на пол подвала со звуком «уф», и Майк падает на него сверху. Уилл моргает и смотрит на него. — Э-э… — неуверенно говорит он, полуулыбаясь. В мозгу Майка проносится мысль: «Вот каково это – спать рядом с Уиллом. Вот каково это – просыпаться рядом с Уиллом. Вот так Уилл будет улыбаться утром, прежде чем ты поцелуешь его и пойдешь ему за кофе». Губы Уилла совсем рядом. И взгляд Уилла скользит от глаз Майка вниз, к его рту и обратно. Он чувствует, как учащается сердцебиение Уилла, видит, как он осторожно начинает что-то говорить. Это почти как будто рот Майка примагничивается к губам Уилла. Он даже не собирается наклоняться, он даже не думает об этом, он просто… Стоп, какого черта, нет. Майк отшатывается назад. Его сердце колотится. — Прости, — говорит он, на случай, если Уилл поймет, что он собирался сделать. — Я… Черт, мы что, заснули? — Очевидно, — говорит Уилл и печально смеется. Он приподнимается на локтях. — Когда Дастин и Лукас ушли? — Я не помню. Знаю, что мы закончили «Империю», и они пошли перекусить… — Майк действительно ничего не помнит после этого, но он все еще чувствует себя виноватым, как будто он специально заставил Уилла спать на нем всю ночь. — Клянусь, Уилл, я бы разбудил тебя, если бы… — Все в порядке, — говорит Уилл, поднимаясь и отряхиваясь. — Раньше мы подходили лучше. Боже, моя шея, — он закрывает глаза и морщится, поворачивая голову из стороны в сторону и потягиваясь. Наверху раздается шум, родители Майка готовятся к рабочему дню. — Все в порядке, — повторяет Майк. Он не делал этого специально, он не был жутким. Он не собирается впадать в ступор, представляя, что спит рядом с Уиллом. Он делает глубокий вдох и заставляет себя тоже встать. — Ты в порядке? — спрашивает Уилл. — Да! — отвечает Майк, слишком громко и слишком категорично. Дверь в подвал с грохотом открывается. — О, хорошо, вы проснулись! Уилл, твоя мама звонила и просила передать, что в следующий раз, когда вы соберетесь устраивать ночевку, тебе стоит сообщить ей об этом. Я сказала ей, что вы все уже практически взрослые, а она ответила: «Тогда почему они все еще устраивают ночевки?» Давайте, поднимайтесь, я приготовила блинчики, — мама Майка машет им рукой с верха лестницы, как регулировщик в плотном потоке машин. Уилл смотрит на Майка и начинает смеяться. Майк стонет: — Мам, это была не ночевка. — Уилл ночевал! Это ночевка! Пойдемте, пока еда не остыла. Уилл зевает и снова потягивается. Его футболка задирается вверх, и Майк позволяет себе смотреть на открытую кожу Уилла ровно три секунды, прежде чем заставляет себя опомниться и побежать наверх. — Это была ночь кино, но Уилл заснул, и кто-то должен был разбудить нас… его. Его отец читает газету, держа кофе в другой руке, а Холли смотрит мультфильмы в гостиной. — Я думаю, это было мило, — говорит мама Майка. — Как в старые добрые времена, — она дает каждому из них по тарелке блинов. — Да, Майк, — соглашается Уилл. Его глаза искрятся озорством. — Почему ты больше не приглашаешь меня на ночевки? «Потому что я хочу целовать тебя каждую минуту дня, а спать рядом с тобой было бы мучением», – не говорит Майк. Он будет думать о том, как просыпается под Уиллом каждый раз, когда закрывает глаза, в течение нескольких недель. — А Кристофер оценил бы это? — спрашивает он вместо этого. Уилл закусывает губу и не отвечает, и Майк думает, что это интересно, но в эту же секунду замечает фото на кухонном столе. Оно сделано на полароид и настолько темное, что почти невозможно разглядеть, что на нем происходит, но когда он берет его в руки и прищуривается, два бледных пятна в темноте – это точно он и Уилл. Спящие. Друг на друге. Надпись «XOXO Дастин», нацарапанная маркером внизу, не дает этому стать преступлением века. — Я собираюсь убить его, — говорит Майк. — Кофо? Пофему? — спрашивает Уилл с набитым блинчиками ртом. Майк знает, что полностью потерял рассудок, потому что у Уилла на руке кленовый сироп, и Майк хочет его слизать. Сбавь обороты, чувак. Будь спокоен. — Ничего, — говорит Майк. Собирается ли он хранить эту фотографию где-нибудь в секретном месте и смотреть на нее как конченный чудик, скучая по тем временам, когда Уилл был влюблен в него? Может быть. Но это никого не касается, кроме Майка. — Ваши друзья сказали, что вы устали и они собираются дать вам поспать. Может, Нэнси заставляет тебя работать слишком усердно? Еще блинчиков, Уилл? — Уилл не успевает ответить, как мама Майка накладывает блины на его тарелку. — Ну конечно же они так сказали, да, — мрачно говорит Майк. — Что? Я думаю, это было мило! Ты всегда такой уставший, спишь до полудня, и мы не так часто видим Уилла, как раньше, — она протягивает руку, потом отдергивает ее и смеется. — Я собиралась взъерошить тебе волосы, но ты ведь теперь мужчина, не так ли? Прости, милый, — вместо этого она похлопывает Уилла по плечу. Майк знает, что Уилл был немного напуган тем, что после того, как он рассказал всем, что он гей, он больше не сможет тусоваться со своими друзьями. Он рассказал Майку об этом однажды вечером, когда они тайком пили пиво в лесу. Уилл, как оказалось, ненавидел пиво, и его вырвало по дороге домой. Майк рад, что его маме было все равно. Его отец пару раз глупо пошутил, но не тогда, когда Уилл был рядом, а это уже кое-что. Что, если они узнают, что Майк влюблен в Уилла? Одно дело, когда это чужой сын, но если бы это были Майк и Уилл... Майк не знает, отнесется ли его мама к этому спокойно. Нэнси однажды сказала ему, что будет любить его точно так же, и он ей верит, в конце концов, она лучшая подруга Робин, и ей никто не указ. Его отец... Ну, Майк полагает, что его отец в конце концов смирится с этим, если придется. К счастью, все это не имеет значения. Майк не гей-гей. Ему нравятся девушки, ему нравится, какие они мягкие, какие они властные, как они отличаются от него. Для него есть только один парень, и этот парень в нем не заинтересован. Слишком поздно, Майк, я не могу… Майк опускает плечи и ковыряет вилкой блинчик. Это больше не проблема. Ему никогда не придется вести этот разговор с родителями. Его мама каким-то образом перешла к объяснению сюжета «Когда Гарри встретил Салли» его отцу, который не слушает. Майк украдкой смотрит на Уилла, который уже смотрит на него, смеясь в ладонь. Майк закатывает глаза на маму, и Уилл хихикает. Хорошо, что то, что они буквально спали вместе, не сделало все странным.