Синдром Гюнтера

Все там же, все те же лица. -Такими темпами, нас отсюда вытащит только Машиах. Простонал Кляйн, будучи не в силах придумать, как поступить с «еврейским счастьем» ввиде Гюнтера Штерна. — А ещё говорят, что ашкеназы умные, — пробурчал себе под нос Бузагло. — Ну так у вас есть великолепный шанс доказать обратное-, зло огрызнулся Макс. — Не ссортесь хеврэ, примирительно воскликнул Нисим. — Либо дайте воды, либо пристрелите, прохрипел Штерн. — Пить хочешь, скотина. А как другие, которые по вашей милости по трое и больше суток в скотных вагонах без воды ехали, они пить не хотели? Как по твоему? — прошипел Макс глядя в упор на Гюнтера. — Давай говори, откуда ты? Аушвиц, Треблинка, Майданек? , — продолжал наседать Кляйн — Бухенвальд, успел прохрипеть Гюнтер, прежде чем крепкая затрещина Макса, свалила его со стула. — Кляйн, а что это идея. Давай просто по тихому пришьем его тут? , — с сарказмом предложил инспектор — Нам нельзя его убивать, иначе эффект бабочки, — с тоской ответил Макс — Скажи, вы ашкеназы специально изъясняетесь так, чтоб мы чувствовали себя унылыми идиотами? взревел Хаим Короче из путанных объяснений этого умника, выходил, что надо следить за тем, чтоб с придурком не случилось никакого несчастья, иначе вся реальность переменится. Бузагло, конечно был не против кое- что переменить, но Макс наглядно объяснил, что в их случае, изменений в лучшую сторону ждать не приходится. — Главное чтоб не хуже, хамса, хамса, хамса, — суеверно прошептал старшина Леви. Выслушав, сказанное, Хаим постановил самого себя отправить в главный зал, вдруг из какого- нибудь закрытого отделения больницы пришла разнарядка на их психа. Леви был отправлен в магазин, чтоб купить нормальную одежду для нежданного гостя. А Макс на правах переводчика остался с Гюнтером и был самым несчастным из всей троицы. Отпив полбутылки воды Невиот, Кляйн швырнул ее Штерну. Тот с недоверием потрогал незнакомый ему пластик, но жажда пересилила. Покончив с водой и почувствовав себя более уверенно роттенфюрер обратился к Максу — Теперь расскажи мне, в какую дурную шутку я попал. На счастье Макс в тот момент не был занят едой, иначе бы он точно подавился бы от того, каким высокомерно- покровительственным тоном это было произнесено. — Ну если ты еще понял, то ты в Израиле. Год на дворе 2022, если ты можешь себе такое представить. Как ты сюда попал — не знаю, как тебя отправить обратно — тоже. На несколько минут Штерн «подвис» осмысливая сказанное. — И давно? , -внезапно отмер Гюнтер — Что давно? — не понял вопроса Кляйн — Ну, Израиль — А, с 1948 года — А Рейх? Вот тут пришла очередь подвиснуть Максу. Первым порывом конечно было показать на смартфоне военную хронику мая 1945, капитуляцию, Нюрнберг. Но вдруг этот Штерн сможет вернуться? Вдруг при обратном перемещении память не стирается, а своими знаниями об исходе войны он сможет что то изменить? В Аненербе хватало психов, которые могли бы могли поверить вернувшемуся из будущего Штерну, а не сразу поставить к стенке за пораженчество. — Я не могу тебе рассказать, для твоего же блага, чтоб ты смог вернуться. Поэтому не спрашивай. — отрезал Макс. За время проведенное в архиве, он не разучился говорить так, чтоб у собеседника отпало желание задавать лишние вопросы. — Вот он гений фюрера. Он собрал ваших в лагерях, а затем отправил сюда. Представляю как англичане «обрадовались» — гоготнул Гюнтер. Макс открыл было рот, чтоб ответить что то едкое, но внезапно поймал себя на том что англичане действительно не обрадовались ни разу. Хрен с ним, пусть думает что хочет. Минут через 20 подтянулись остальные. По удрученному лицу Бузагло стало понятно ни одна психбольница Штерна не искала. Чуть позже подтянулся Нисим с одеждой. — Так умники и как его все-таки оформим? Видеть его не видел никто кроме нас, но то что в предвариловке ночь провела человеческая единица отмечено. Самое парадоксальное, что оформить человека без документов, только со слов, можно было лишь в одном случае — когда он был жителем самого центра Меа Шеарим. Именно они в своем отрицании сионисткого государства дошли до того, что не держали вообще никаких документов и в случае задержания их оформляли веря на слово. Так в тот день и был оформлен протокол на Гершона Штерна, двадцати четырех лет, жителя Батей Унгарин в Меа Шеарим. — А теперь Макс забирай это отсюда и дней пять можешь не появляться на работе. Запишем в счёт больничных. — Хаим ты рехнулся? Куда я это возьму? — возмутился Кляйн? — Уж не предлагаешь ли ты мне привести его к себе? Если ты не въехал, ты тут единственный кто с ним может общаться. Так что… — Ничего себе подстава, а как же Фаина? — Кляйн я в тебя верю, давай придумай тетушке какую нибудь историю…ну допустим что это по обмену опытом или ещё, что. Вообщем что я тебе объясняю, так оба встали и исчезли рявкнул Хаим. А ты Нисим изучи в камере каждый сантиметр, на случай, вдруг найдётся еще что то, что обронил наш ни разу не дорогой гость. Кивком головы Макс показал Гюнтеру следовать за ним. Работа в общем зале кипела и никто не обратил внимания, на высокого белобрысого парня, вышедшего из кабинета инспектора Бузагло. Тем временем Хаим сложил форму Штерна в пакет и запер его во вмурованный в стену сейф. Тот остался в кабинете еще времен Мандата и до сих пор ключ от него считался утерянным. По чистой случайности Хаим нашел его несколько лет назад но никому не сказал. И вот сегодня он ему и потребовался. Возблагодарив себя и небеса за предусмотрительность инспектор решил оставшееся время действительно посвятить работе.