POV Уэнсдей
Я и сама не считаю свой поступок разумным, но всё произошло так спонтанно... Мне пришлось согласиться, а как иначе я могла оправдать то, что у нас в доме незнакомый парень? Родители могли воспринять другую информацию более враждебно. – Дорогая, будь добра, познакомь нас, – говорит мама. Странно, но она не выглядит расстроенной, напротив, подобрела. Я смотрю на Ксавье: он хмурится и опускается взгляд. Недоволен. Как обычно. – Мама, это Ксавье... Ксавье Торп – мой парень, – мямлю я. Да что с тобой стало, Уэнсдей? – мысленно, говорю я себе. Раньше мой тон всегда был строгим, но не сейчас. В большинстве случаев, это из-за Ксавье. – Ксавье, это моя мама. Это всё, что я могу сказать. Ксавье всё ещё хмуро смотрит на меня, портя всё впечатление, которое мы должны произвести на мою мать. Его ладонь продолжает кровоточить - это мне на руку. – Ксавье случайно порезался - мне нужно что-то с этим сделать. Я познакомлю его с остальными позже, хорошо? – я обращаюсь к маме. Не дожидаясь ответа, я хватаю Ксавье за здоровую руку и веду наверх, в свою комнату. Его ладонь такая тёплая и ощущается в моей руке комфортно, как будто так и должно быть. Я отгоняю эти мысли. Нет, так не должно быть. Это неправильно. Как только дверь за нами закрывается, Ксавье начинает: – Какого вообще хрена, Уэнсдей? Ты, блять, зачем это сказала? Даже сказать, что я грабитель, было бы лучшим вариантом. Ты понимаешь, что нам, как минимум месяц, придётся делать вид, что мы встречаемся? – он зол. – Ты думаешь, что я в восторге от этого? Как ещё я могла объяснить то, что в моём доме незнакомец? Но его отношение не смягчается. Да и плевать. Я не чувствую себя виноватой. Он вчера сам припёрся ко мне и всё испортил. – Мне без разницы. Разбирайся с этим сама. Ксавье разворачивается для того, чтобы уйти. Но я хватаю его за руку своими двумя. Я понимаю, что будет, если он просто уйдёт. Родители подумают, что я лгунья, что я вовсе с ним не встречаюсь, а просто развлекалась с незнакомым парнем. За мои проступки меня могут лишить возможности пользоваться техникой, выходить из дома и самое неприятное - оставить без еды. Такое уже случалось неоднократно. Я понимаю, что это ненормально, но они мои родители. По их мнению, это такой урок для меня. Сейчас я не делала ничего плохого и не хотела бы получить наказание из-за этого. – Ксавье, стой. Я прошу тебя, не уходи, – я изо всех сил цепляюсь за его руку, как за якорь. Он недоверчиво смотрит на меня. Если бы он только знал, что вся вежливость моих родителей и доброта лишь на показ... – И ты сделаешь что угодно, лишь бы я сейчас не уходил? Ксавье видит моё отчаяние. И использует это в своих интересах. Вот же подонок. Но мне ничего не остаётся делать, как согласится: – Да. Теперь он заинтересован. Отлично, но вот меня это вовсе не радует, зная его больное воображение, он может попросить что угодно. – Хорошо, а теперь поцелуй меня, – говорит Ксавье, заправив прядь своих волос за ухо. Это не так уж и страшно; я не веря смотрю на него. Его рука всё ещё находится в моих, даря приятное тепло. – Я думала, что ты попросишь что-то хуже. – О, нет. Что ты. Это не моё желание. Это приказ, а знаешь почему? – Ксавье вырывает руку из моей хватки и подходит ко мне ближе. Его глаза потемнели. Я чувствую надвигающуюся опасность, исходящую от него. Ксавье хочет напугать меня. Но почему приятное тепло разливается внизу живота от мысли о том, что он может причинить мне боль? – И почему же? – я бросаю ему вызов, запрокидывая голову для того, чтобы показать то, что я не боюсь его. Ксавье тоже наклоняется, чтобы быть ближе. Чёртова разница в росте. – Потому, что моё желание заключается в том, что ты будешь делать всё, что я тебе скажу, – горячо шепчет он. От его слов становится жарко, кажется, температура в комнате стала на пару градусов выше. – Да, а если ты прикажешь мне сброситься с крыши? Ксавье отрицательно качает головой: – Вовсе нет. Ничего такого, обещаю. Давай же, поцелуй меня. Скрепим таким образом наш договор. Я взвешиваю все за и против, но пути назад нет: я уже согласилась. Всё зашло слишком далеко. И вообще, с каких пор? Он же считал меня мерзкой, а теперь просит поцеловать. – Моё терпение не резиновое, Аддамс. Поцеловать его первой будет значить для меня, что я сдалась. Но это же всего лишь договор. Так ведь? – Ксавье, это будет неудобно. Ты слишком высокий. Может, возьмём табуретку? – я пытаюсь отшутиться, но всё это не становится менее неловким. – Пошли на кровать, – он указывает рукой на мою незаправленную кровать. При сложившейся ситуации я не успела это сделать. Я соглашаюсь. Мы садимся напротив друг друга. Господи, почему это так волнительно? Это же не первый раз, когда мы целуемся. Даже когда я просто смотрю в его глаза, по моей коже бежит табун мурашек. От одного взгляда. Я медленно приближаюсь к нему, чувствуя его неровное дыхание. Он в предвкушении ждёт. Я кладу руку ему на скулы для того, чтобы ещё больше приблизить наши лица, но не действую. Пытаясь не быть слишком настойчивой, дарю ему едва ощутимый, невинный поцелуй и тут же размыкаю наши губы. Ксавье разочарован. Его голодный взгляд оценивающе смотрит на меня. Внезапно его руки крепко смыкаются на моей талии и перемещают меня к нему на колени. Видимо, он не чувствует боли, раз так крепко сжимает раненую руку. Теперь Ксавье целует меня. Он действует грубо. Это слишком хорошо, но и одновременно так неправильно. Жар внизу живота снова даёт о себе знать. Это как голод: пока не утолишь его, он не пройдёт. Всего этого слишком много для меня в это момент, когда руки Ксавье, лежащие на моей талии, сильнее прижимают мой корпус к своим бёдрам, и я не могу сдержать тихого стона. Я молюсь всем богам, чтобы никто нас не услышал. Ксавье разрывает поцелуй - я разочарованно смотрю на него. – Тебе это понравилось? – спрашивает он, скользя взглядом по моему телу. Я вопросительно смотрю на Ксавье, давая ему понять, что не понимаю, о чём он говорит. Ничего не объясняя, руки Ксавье перемещаются на мои бедра, сжимая, заставляя меня двигаться напротив его. Его эрекция слишком приятно ощущается между моих бёдер. Мои ноги очень сильно дрожат, но я продолжаю двигаться, уже самостоятельно. Ксавье, как мне кажется, болезненно шипит, закусывая нижнюю губу. – Уэнсдей, если ты не прекратишь, то я могу кончить. Прямо сейчас. – Может, я хочу этого? – одурманенная похотью, я спрашиваю без стыда. Животное желание движет телом и мыслями. Что он сделал со мной? Тихие шаги, приближающиеся к моей комнате, отрезвляют меня. Господи, как я могла быть такой глупой? Мы же пришли сюда не для этого... Я вскакиваю с колен Ксавье, прежде чем кто-то успевает зайти. Пагсли бесцеремонно врывается в комнату: – Вы чего так долго? Оу, Уэнсдей, у тебя футболка в крови, и вообще, мама сказала, что ты перебинтуешь своему парню руку, а он до сих пор истекает кровью. – Проваливай отсюда и скажи родителям, что мы скоро придём.***
На скорую руку я продезинфицировала порез Ксавье и забинтовала кисть. Мать с отцом притворно–вежливо пригласили Ксавье на ужин, а он-гад согласился. Я почти поверила им, когда, сидя за столом, родители так "радостно" рассказывали Ксавье о моём детстве. Как будто для них это вообще важно. Аж тошно от этого цирка. После ужина Ксавье на некоторое время остался в моей комнате прежде чем уехать. – Уэнсдей, а где мои вещи? Я совсем забыла об этом. Слишком много всего произошло для того, чтобы помнить о такой ерунде. – Ты что зависла? Говорю, вещи неси. Я не собираюсь ходить в этих полуштанах-полушортах. Никто ж не виноват, что ты, маленькая извращенка, захотела раздеть меня, – снова говорит Ксавье. Его забавляет вся эта ситуация. И в груди становится так подозрительно тепло, когда он пытается сдержать улыбку. Это не оскал и даже не его фирменная ухмылка: он искренне улыбается. Хотя я и не вижу причин радоваться. – Хорошо, я сейчас принесу. Я должна держаться, и у меня это получается, но, когда я разворачиваюсь к Ксавье спиной для того, чтобы уйти, я тоже не сдерживаю улыбку. Кажется, я сошла с ума. Почему меня так радует то, что парень мне улыбнулся? Пока я ищу вещи Ксавье в сушилке, пытаюсь убедить себя в том, что моя симпатия - это глупость. Этот яд меня погубит, но он так сладок. Он уже течёт по моим венам... Я не должна хотеть его, но искушение слишком сильное. Ксавье - неправильный, токсичный человек. Я просто должна избавиться от этих чувств или от него. Иначе это погубит меня.