Classical history

POV Ксавье

Не ожидал такого поворота событий. Приехал к псевдо отцу после учёбы, но не прошло и дня, как по полной влип. Да и на что тут жаловаться? Уэнсдей наконец-то отдаётся в мои руки добровольно. Этот момент всё-таки настал. И она просто не представляет, как долго я этого ждал. До того времени, как свалил в другую страну. Как ни странно, но со временем чувства остались. В дали от неё они разъедали меня ещё больше. Но теперь, когда Уэнсдей рядом, я чувствую странное удовлетворение. Уэнсдей сдавленно стонет, когда я перемещаюсь поцелуями к её шее. Но мне этого недостаточно, поэтому я сильнее прикусываю её нежную кожу, выбивая более громкий стон. От этого наверняка останутся синяки, но мне плевать, пусть все видят то, что она принадлежит мне. Больше не будет никакого Тайлера. Она больше не убежит. Когда поднимаюсь, чтобы снова поцеловать её, я вижу, что Уэнсдей находится в таком же отчаянии, как и я. Кажется, что её дрожь передаётся и мне. Я до боли возбуждён, но не хочу торопить. Теперь я многое переосмыслил. Уэнсдей всё ещё не доверяет мне, а я не хочу, чтобы всё произошло так спонтанно. Возможно, для неё это всего лишь секс. Я понимаю, что у неё была своя жизнь до того, как я появился. Но не знаю, какой она была. Какой Уэнсдей стала теперь. — Ксавье, почему ты остановился? — её тихий шёпот наполняет комнату, и я выхожу из своего транса. — Ты правда этого хочешь? Я не думаю, что стоит торопиться. Она хмурится, но, к счастью, не от злости, а от непонимания. — И это говоришь ты?! Ты забыл, это всего лишь перепихон на одну ночь. Зачем торопиться? Давай расчехляйся. Слышать такие слова от неё не особо приятно. Я знаю, что она говорит так специально. Чтобы задеть. Использует мои слова против меня же. Ей часто приходилось слышать это от меня, в старшей школе. — Чего застыл, раздевайся, — звучит как приказ. Её слова подстёгивают меня на дальнейшие действия. Но я не стану так рано раздеваться, а вот Уэнсдей запросто. Я дотягиваюсь до ворота её футболки и рьяно разрываю её. Что на это скажешь, Уэнсдей? Она лишь охает от удивления. — Хочешь быть главной? Да, ты можешь быть такой с кем угодно и где угодно, но не в постели со мной. Уяснила? Уэнсдей отрицательно качает головой. Провоцирует. Я отбрасываю края футболки с её груди, уже зная, что на ней нет нижнего белья. Восхищённый вдох вырывается из меня, когда я вижу её обнажённую кожу. Плевать, что думают другие, для меня она идеальна. Мне просто необходимо попробовать её на вкус. Без предупреждения я грубо прижимаюсь губами к одной её груди, а другую сжимаю рукой. Уэнсдей вскрикивает от боли и удовольствия. И вовсе не важно, что это кто-то услышит. Я даже не переживаю о том, что от этого может проснуться Тайлер. Сейчас глубокая ночь и он пьян, навряд ли его вообще что-то может разбудить. — Всё ещё хочешь быть главной? — спрашиваю я, сильнее сжимая один из её набухших сосков. Уэнсдей начинает ёрзать подо мной, пытаясь добиться нужного ей трения. — Да, так и есть, — выдыхает она. — Мне кажется, ты что-то путаешь. Если ты не заметила, сейчас я занимаю доминирующую позицию. В данном случае её упорство просто неуместно. Но я знаю, что Уэнсдей будет настаивать на своём. Она боится подчинения, но какой в этом смысл, если никто об этом не узнает? — Я думаю, что нам лучше закончить этот разговор, — говорит Уэнсдей. И судя по её тону, возвращается прежнее хладнокровие. Её настрой куда-то пропал. И я должен что-то с этим делать. Не хочу больше расстраивать её разговорами, поэтому приходится действовать молча. Успокаивающими движениями я скольжу ладонью вниз по её телу и обратно. Касаясь её груди, рёбер и нижней части живота. От моих действий дыхание Уэнсдей снова сбивается с прежнего ритма. Она хватает меня за шею и притягивает ближе, для поцелуя. Её тяжёлое дыхание, скольжения влажного языка и острые ногти, так крепко вцепившиеся в мою шею. Всё это заставляет меня окончательно потерять над собой контроль. Идея трахнуть её прямо здесь и сейчас уже не кажется такой ужасной. Мне приходится прерывать поцелуй. Уэнсдей разочарованно смотрит на меня до тех пор, пока я не начинаю опускаться вниз по её телу. — Что ты собираешься делать? — спрашивает она, когда моя голова оказывается между её бёдер. — Разве это не очевидно? — я стягиваю с Уэнсдей клетчатые пижамные шорты, вместе с нижним бельём. — Нет, — она хмуро смотрит на меня сверху. Возможно, Уэнсдей просто строит из себя дурочку: было бы странно, если бы она реально не понимала, что происходит. Без лишних слов я просто перехожу к действиям. Я беру её бёдра и развожу их ещё шире. Уэнсдей с интересом смотрит на меня. Я замечаю, что она неприлично влажная для человека, который не заинтересован в происходящем. Уверен, Уэнсдей забудет обо всех прошлых партнёрах после этой ночи. Думаю, медлить уже ни к чему, и для Уэнсдей это будет неожиданно. Я резко наклоняюсь и провожу языком дорожку от её входа к клитору. Она громко вскрикивает, и я готов сам кончить только от этого звука. Я повторяю свои действия, Уэнсдей хватается за простыни, сжимая их в руках. Она пытается свести свои дрожащие бёдра, но я крепко удерживаю их на месте. — Хватит, — её голос хрипнет. Я понимаю, почему Уэнсдей просит меня остановиться. Она чувствует, что теряет контроль. Чувствует себя уязвимой. Но я должен довести дело до конца. — Всё в порядке, ты можешь доверять мне. Как ни странно, Уэнсдей верит мне и перестаёт сопротивляться. Когда мои движения становятся более интенсивными, быстрыми, дрожь её тела становится сильнее, стоны совершенно бесконтрольно вырываются из губ. Уэнсдей приближается к разряде: я буквально чувствую её пульсацию на своём языке. Остаётся совсем немного. И… Громкое «Что?» заставляет меня оторваться от Уэнсдей. Чёрт. Тайлер всё-таки проснулся. Я поворачиваю голову на дверной проём, откуда исходил звук. Но вижу лишь то, как Тайлер молниеносно разворачивается и уходит. Мне приходится подняться с кровати. Очевидно, что никакого продолжения и быть не может. Оценив ситуацию, Уэнсдей тоже вскакивает и начинает искать нужные ей вещи в шкафу для того, чтобы одеться. Интересно, что на это скажет Тайлер? Он наверняка слышал, какой громкой была Уэнсдей. И видел, что происходило. Я знаю, что у меня должна быть хоть доля чувства вины. Но нет, это не так. Не дожидаясь Уэнсдей, я выхожу из комнаты в поисках Тайлера. Он сидит на кухне, схватившись за голову. Когда замечает меня, он вскакивает со своего места и, глупо жестикулируя, кричит: — Я знал, что она мне изменяет! Ты только представь! За всё время наших отношений мне ни разу не удалось уломать её на секс! Но ты, мой бывший лучший друг, как ты мог так поступить?! Видимо, алкоголя в его организме было слишком много, чтобы выйти через несколько часов. И Тайлер всё ещё пьян: он выглядит ещё более глупо, чем в обычном состоянии. Я пытаюсь сдерживать смех, понимая серьёзность ситуации. — Не смог устоять. Как думаешь, со сколькими парнями она ещё трахалась? А до тебя очередь так и не дошла, — стебусь я. Ну а что я могу сделать? Тайлер в стельку пьян. Всё, что бы я ни сказал, будет пустым звуком. — Честно говоря, мне и самому не очень-то и хотелось. Я начал встречаться с Уэнсдей, чтобы понять, что ты, Ксавье, в ней нашёл. Я слышу звук приближающихся шагов. Уэнсдей, уже одетая в какое-то очень старомодное платье, заходит в кухню. И, кажется, всё слышала. — В любом случае, Тайлер, у нас ничего бы не было. И это не из-за того, что я тебе изменяла. Потому что это не так. Всё из-за того, что с тобой у меня вообще не было желания, даже рядом находиться, — спокойно говорит Уэнсдей. Тайлер опять начинает кричать, только более оглушающе: — Всё, я больше не хочу ничего слышать, Уэнсдей! Вали из моей квартиры! — Да пожалуйста. Но не забывай, что квартплату мы делим на двоих, — говоря это, она разворачивается и уходит уверенным шагом. — Тайлер, ты козёл, — говорю я напоследок, прежде чем последовать за Уэнсдей. Если она успеет убежать, возможно, я больше не встречу её. Это же Уэнсдей. К моему облегчению, я успеваю догнать её у лифта. — Чего тебе, Ксавьер? — говорит Уэнсдей, когда двери лифта за нами закрываются. — Я просто беспокоюсь о тебе, где теперь ты будешь жить? Сомневаюсь, что ты хочешь вернуться к родителям. Она скептически выгибает бровь и говорит: — А тебе есть, что мне предложить? Не думаю, что Уэнсдей воспримет всерьёз то, что я хочу ей предложить. Но «попытка не пытка», так ведь? Я столько времени пытался бороться с этими чувствами, но сейчас, став более зрелым, понял, что всё испортил. — Да. Мы можем жить вместе. Я закончил художественный институт, мне больше не нужно жить в Канаде. Я могу остаться здесь, с тобой. Уэнсдей удивлённое смотрит на меня, а потом говорит: — Ладно, я согласна. Настала моя очередь удивляться. — Ты серьёзно? — А почему бы и нет. Тут явно есть подвох. Но я, кажется, готов взорваться, от переполнявшей меня радости. Идиотская улыбка никак не сходит с моего лица, пока мы спускаемся. Никогда в жизни не испытывал такого счастья.