POV Ксавье
Мне приходится отвезти Уэнсдей в наш с отцом дом, и, к счастью, его там не оказалось. Иначе мне пришлось бы объясняться. Позже он написал сообщение, что уехал в командировку. Отлично.***
Последние несколько дней Уэнсдей ведёт себя слишком отстранённо. Не уж то дело в том происшествии с машиной? Возможно, для неё это что-то серьёзное. Возможно, её это как-то задело. И я уже не знаю, что с этим делать. Она не позволяет к себе прикасаться, но я уважаю её личные границы. Стараюсь измениться. Но за всю мою доброту она лишь недоверчиво смотрит на меня и хмурится. Если любую другую девушку можно понять, то Уэнсдей нет.***
Я выхожу из ванной и вижу Уэнсдей, вальяжно сидящую на краю моей кровати. Она уже успела высушить свои волосы цвета вороньего крыла и заплести их в две тугие косы. И меня охватывает желание расплести эти дурацкие косички. — Ну что, готов поиграть? — спрашивает она в зловеще-флертующей манере, свойственной только ей. — Ты о чём, Уэнсдей? Она еле заметно улыбается, и в этой улыбке есть что-то маниакальное. Весь её вид говорит о том, что она что-то задумала, но я готов принять всё для того, чтобы она простила меня. — Так ты сделаешь всё, что я тебе скажу? — Её вопрос звучит больше как утверждение, и я не уверен: должен ли я что-то на это отвечать. Но я киваю. Уэнсдей встаёт с кровати и уверенно подходит ко мне. Её близость заставляет моё сердце биться чаще. Мой взгляд скользит по телу Уэнсдей, и лучше бы я этого не делал. Находясь так близко, я вижу, что ткань её ночного белья полупрозрачная. И замечая мой голодный взгляд на её тело, дыхание Уэнсдей сбивается. Грудь тяжело опускается и поднимается при каждом её вдохе и выдохе. Я в одном шаге от того, чтобы наброситься на неё, словно изголодавшийся зверь. — Ты должен лечь на кровать, — её приказной тон возвращает меня в реальность, ненадолго уводя из тумана похоти. Я слишком возбуждён, чтобы сопротивляться и слушать свой разум. Поэтому без возражений я делаю то, что она велела. Уэнсдей достаёт из шкафа какую-то громоздкую сумку. Громкий звон молнии заставляет меня замереть от предвкушения. Позже я вижу в её руках тонкую джутовую верёвку. Так вот почему она просила купить её. Интересно, что ещё там лежит помимо верёвки? Но из-за моего положения не удаётся ничего разглядеть. Я просто жду. Уэнсдей задумывается на мгновение, пару секунд рассматривая предмет пыток в её руках. Она сомневается. И всё же, закончив внутренние размышления, медленно подходит ко мне. — И что ты собираешься с этим делать? — спрашиваю я. Конечно, это очевидно: Уэнсдей хочет связать меня, но что будет дальше? Уэнсдей возвышается надо мной и оценивающе смотрит. — Ничего. Давай, подвинься чуть выше, ближе к изголовьям кровати. Не медля я выполняю то, что она мне сказала. Будто пытаясь угодить Уэнсдей. Хотя кого я обманываю, так и есть. — А ты любительница BDSM, как я вижу, — я пытаюсь отшутиться. Но понимаю, что это уже не звучит так уверенно, как раньше. — Заткнись, — Уэнсдей хмурится и приподнимает мою правую руку к изголовью кровати. Её чёрные ногти впиваются в моё запястье, вызывая лёгкую тупую боль. Она ловко привязывает одну мою руку, а потом и другую к тонким прутьям. — Да, госпожа. — Что? Ещё одно слово, Ксавье, и я достану кляп, — она угрожающе смотрит на меня. Так, что кровь в жилах должна стынуть. Может, у других, но точно не у меня. Но я не хочу ничего портить, поэтому продолжаю молчать. Уэнсдей выглядит предельно сосредоточенно. Для того, кто привязал меня, чтобы заняться сексом, она слишком серьёзна. Хотя, это же Уэнсдей. С ней возможно всё. Мои мысли слишком спутанны из-за неосведомлённости её следующих действий. Блять. Я просто валяюсь как труп, пока Уэнсдей снова роется в своей сумке. Она берёт из неё маленький кинжал и обрабатывает его кусочком марлевой ткани, предварительно смочив её дезинфицирующим средством, лежащим на тумбе. Если бы Уэнсдей хотела меня убить, то она бы не предотвращала возможное заражение. Так ведь? Она поворачивается для того, чтобы посмотреть на меня, ожидая испуга. И когда она не видит его в моих глазах, на её лице мелькает гримаса неверия. Следующим предметом, который Уэнсдей достаёт, оказываются ножницы. — А ножницы зачем? — тихо спрашиваю я, когда девушка кладёт предметы на кровать, рядом со мной. — То есть это тебя не смутило? — Она берёт кинжал и проводит указательным пальцем по лезвию. Остриё едва касается кожи, тут же оставляя неглубокий порез. Инстинктивно я резко дёргаю руками, забывая об оковах. Не могу смотреть на то, как она причиняет себе боль. Но что-то мне говорит о том, что скоро Уэнсдей навредит не только себе. — С меня хватит! Развяжи верёвку! Она садится ближе, и теперь в её руках ножницы. Ну всё, наверняка её цель — вспороть мою плоть. — Не в твоём положении командовать, Ксавье, — Уэнсдей спокойно реагирует на мою нервозность. Её спокойствие ещё больше заставляет меня нервничать. — Ты хотя бы скажешь, что будешь делать сейчас?! Она ничего не отвечает, вместо этого наклоняется и подносит ножницы к вороту моей футболки. И медленно разрезает ткань. Холодный метал едва касается кожи, вызывая табун мурашек. Надеюсь, это было единственная вещь, которую Уэнсдей разрежет. — Готов умереть ради меня? — спрашивает она, слегка прищурив глаза. В эту девушку точно вселился дьявол. — Только если ты к этому готова. Как я уже говорил: мы должны умереть в один день. Она хмурится: её не устраивает мой ответ. В руках Уэнсдей снова холодное оружие. — Неверный ответ, — шипит Уэнсдей. Что? Должен быть ещё верный ответ? Да она с ума сошла. — «Я готов» — ты это хотела услышать? Уэнсдей злостно ухмыляется. И это должно было напугать меня, но поток адреналина распространяется по моим венам. — Это уже не важно. Давай лучше проверим, есть ли у тебя сердце, Ксавье, потому что долгое время я думала, что у такого ублюдка его не может быть. Следующие действия Уэнсдей происходят для меня словно в замедленной съёмке. Моё дыхание сбивается, я буквально чувствую грёбаную пульсация в моих висках, когда Уэнсдей опускается прямо на мои бёдра. И сквозь тонкий материал нижнего белья её жар ощущается так остро. Впервые я чувствую стыд за столь быстрое возбуждение. Мой взгляд скользит вверх по её телу, пока не встречает с её тёмный омутом. Её глаза, обрамлённые густыми ресницами, в полуночном свете луны кажутся почти чёрным. И, находясь в оковах, моё желание притронуться к Уэнсдей становится ещё заманчивее. Но я не могу. Меня отрезвляет скольжения тонкого лезвия по левой стороне моей грудной клетки. Весь воздух резко выходит из моих лёгких. И Уэнсдей, похоже, нравится это. То, как моё дыхание сбивается. — Давай, чего ты ждёшь? — мой голос хрипнет, становится грубее. И я не могу винить себя за это. — Ты правда думаешь, что я не сделаю этого? — спрашивает она, едва касаясь меня холодным металлом кинжала. — Я уверен в этом, — это звучит, как вызов. Но всё же я надеюсь, что она не решится. Она наносит лёгкий порез, который моментально вызывает жжение. Уэнсдей внимательно наблюдает за медленно образующимся следом крови. Возможно, из-за неудобства или ещё чего Уэнсдей решает едва двинуться вперёд. Скольжения её горячей плоти по моей вызывают у меня шипение, и это явно не от боли. Мои бёдра автоматически откликаются на её действия, совершая аналогичное движение. Уэнсдей тихо стонет. И после этого её глаза резко распахиваются от удивления. Она не думала, что её тело так отреагирует на это. — Больше так не делай, — её голос дрожит. Ритм её дыхания сбивается. Мой взгляд снова опускается на её грудь. Набухшие соски едва просвечиваются сквозь тонкий материал. Очевидно, что Уэнсдей тоже желает этого не меньше, чем я. Но к чему эти дурацкие игры? — Но тебе же понравилось? Она недоверчиво смотрит на меня. — Так же как и тебе, когда я тебя порезала. — Да, мне нравится всё, что ты со мной делаешь. Её взгляд на мгновение смягчается. Но это лишь на мгновение. — Это глупо. Глупо с твоей стороны говорить это. Её тепло покидает меня. Уэнсдей садится рядом и кладёт холодное оружие на прикроватную тумбу. Я разочарованно выдыхаю. — Ожидал чего-то другого, например этого? — Её пальцы скользят от рёбер к низу живота, нежно царапая. Ногти Уэнсдей оставляют едва заметные розовые следы на моей бледной коже. И от её действий мой член болезненно пульсирует. — Чёрт, — вырывается сквозь зубы. Я не могу больше ждать. Тепло её ладони слишком близко к месту, к которому я хочу, чтобы Уэнсдей прикоснулась. От безысходности я предпринимаю очередную попытку освободиться. Моё ограничение в действиях начинает раздражать. — Что, не нравится, когда у тебя нет власти? Когда ты ничего не можешь сделать? Так у меня было с тобой долгое время, но всё может измениться, так ведь? — она склоняется надо мной и ядовито шепчет. Дыхание Уэнсдей касается моих губ — совсем близко. Её слова должны заставить меня задуматься. Но кровь из головы ушла в другое место, как бы смешно это ни было. Поэтому я резко приподнимаюсь вперёд, касаясь её губ. Уэнсдей сдавленно стонет, посылая вибрацию моему телу. Она неистово отвечает на поцелуй, до боли кусая мои губы. Вымещает всю свою злость на меня. Воздух в комнате накаляется. Жар заполняет вены. Желание слишком сильно. До одури. До дрожи. Но, к моему разочарованию, Уэнсдей прерывает поцелуй, оставляя за собой лишь сладкий вкус её вишнёвой помады. — Почему ты… Я не успеваю договорить: ладонь Уэнсдей накрывает меня. Первые медленные движения заставляют меня зажмуриться. Этого недостаточно; Уэнсдей всего лишь дразнит. Это еле ощутимые прикосновения, но я уже готов взорваться. И моя одежда становится ненавистной только потому, что она сейчас на мне. — Пожалуйста, — вырывается из меня, когда она чуть сильнее сжимает основание, двигаясь выше. — Чего ты хочешь, Ксавье? — спрашивает Уэнсдей. Она хочет казаться спокойной, но я видел этот блеск в её глазах и дрожь, когда она наблюдала за своими же действиями. — Разве не очевидно? Уэнсдей в который раз приближается, опаляя горячим дыханием мои губы, но не касается их. Она склоняется ещё ближе, к шее. Убирает одной рукой мои почти высохшие волосы в сторону, пока другая всё ещё сжимает мой член. Как бы вульгарно это ни звучало. Но это так. Она проводит влажную дорожку от моей шее до скул, едва покусывая кожу там. Воздух касается мокрого следа, вызывая мурашки. — Мне — нет, — говорит Уэнсдей. Кажется, я забываю обо всем. Ебаное желание затуманило мне весь мозг. — Что? — Чего ты хочешь, Ксавьер? — повторяет она и возобновляет свои действия. В этот раз она действует резче. Интенсивнее. — Тебя. И это становится последней каплей как для меня, так и для Уэнсдей.