Заморский гость

      Небольшой домик нагрелся быстро, и Поттер скинул куртку, обхватил руками чашку ароматного чая и сказал:       — А тут уютно… Странно, что сюда не приходят парочки со всей школы. Удобное место, чтобы побыть вдвоём.       — У нас не так уж и много пар в школе, — сообщил Илья. — Да и в самой школе много укромных мест, где можно поцеловаться и побыть наедине. Всегда можно и соседом по комнате договориться.       — Не с Алесем, — покачал головой Гарри. — Покажешь мне укромные места в школе?       — Не хочу, — покачал головой богатырь, улыбаясь. — Мне нравится тут. Словно мы с тобой одни в этом снежном, тихом мире. И никто не заглянет, ища удобное место для себя. В этих местах и выпивают старшекурсники.       Поттер кивнул, понимая, что Илья его не стесняется и свой симпатии не скрывает: при всех садится рядом, своим одноклассникам про своего парня рассказал. А домик и правда казался таким странным, тайным местом — их личным местом.       Богатырь открыл сумку и принялся доставать пирожки к чаю: с капустой, сладкие, с вареньем, и сообщил, словно извиняясь за кособокость выпечки:       — Я сам их пёк… Вот они и не ладные, но вкусные, я пробовал.       — И на сколько сократилось пирожковое поголовье в результате этих проб? — весело уточнил Гарри, с удовольствием откусив от первого. — Вкусно!       — Наполовину, — не стал скрывать Илья, по-доброму усмехнувшись. — Но я старался.       — Ценю, — кивнул Поттер и взъерошил короткие светлые волосы богатыря. — Мне очень приятно знать, что ты для меня так старался.       Илья пододвинул тарелку с пирожками ближе к Гарри и попросил:       — Кушай побольше.       — Зачем? — спросил Гарри тихо.       — Худ больно, страшно обнять, — кивнул богатырь. — Этими-то лапищами!       Илья протянул вперёд свои большие руки, показывая. Поттер отложил на тарелку надкушенный пирожок и заверил, погладив большие ладони:       — Я не стеклянный, и твои лапищи словно бы созданы, чтобы меня обнимать.       Богатырь улыбнулся, потянулся вперёд и поцеловал в губы Гарри, жадно трогая спину, обнимая крепко, надёжно, словно отгораживая своего парня от всего мира. Поттер улыбнулся довольно прямо в поцелуе, перебираясь на колени, прижимаясь плотнее.       Забытые пирожки уже мало волновали их обоих.       Илья откинулся чуть назад, укладываясь спиной на узкой постели, на которой они сидели, поставив тяжелую табуретку, как столик, рядом. Богатырь уложил на себя Поттера, неспешно целуя, нежа, не пытаясь раздевать, просто наслаждаясь моментом.       — Ты удобный, — шепнул в губы Гарри, потёршись лицом о его подбородок.       — Мягкий? — спросил Илья, лаская спину, не опуская большие тёплые ладони ниже поясницы.       — Тёплый и большой, — не согласился Поттер, проведя рукой по стальному прессу богатыря. — Ты очень крепкий, чтобы быть мягким.       — Быть тёплым многих усилий не требует, — рассмеялся Илья. — Достаточно быть живым.       — В вашей школе быть живым необязательно, — хихикнул Гарри. — Так что это уже достижение.       — Можно я тебе задам нехороший вопрос? — тихо спросил богатырь.       — Да, — нахмурился Поттер, поправляя очки.       — Ты прости… Это не я, это ревность, — прижал к своей груди Илья. — Она там жабой поселилась и давит, не даёт дышать ровно и легко. Ты… Валера тебе друг?       — Только друг, — облегчённо выдохнул Гарри. — Я в него не влюблён, совсем не влюблён.       — Хорошо, — кивнул богатырь. — Мне этого достаточно.       Поттер приподнялся, садясь на бедра Ильи, и провёл руками по груди, изучая прямо поверх рубахи.       — Я могу её снять, — заверил богатырь, чуть приподнимаясь. — Без одежды я шикарно выгляжу.       — Уверен, что это так и есть, — потянул рубаху вверх Гарри.       Ненужной тряпкой та легла на не совсем чистый пол. Илья улёгся спиной на кровать, давая возможность Поттеру себя рассмотреть. Широкая грудная клетка, тонкая талия, сильные руки. Богатырь явно много времени уделял тренировкам, доводя своё тело до совершенства, и теперь на него было очень приятно смотреть.       Гарри снял очки, положил их на край табурета и, потянувшись, прикоснулся губами к ключице, сообщив шутливо:       — Очки запотели, а без них мне нужно смотреть поближе.       Илья хохотнул, забираясь руками под рубашку Поттера, неспешно, давая Гарри возможность изучать себя. Поттер этим пользовался, целуя, трогая, изучая. Богатырь шумно вздохнул, возбуждаясь от происходящего.       Гарри спустился ниже, целуя уже живот, чувствуя, как напрягаются сильные мышцы под губами.       — Тебе тепло? — спросил Илья, мягко гладя по бокам.       — Да, в доме тепло, — заверил Поттер.       Богатырь кивнул и принялся расстёгивать рубашку Гарри, не отрывая взгляда от лица Поттера. Гарри было немного неуютно без рубашки: он прекрасно понимал, что на фоне Ильи смотрится худым, нескладным, даже хилым.       Но богатырю, видать, всё понравилось и, легко приподняв Поттера, он перевернулся, нависнув над Гарри, и тут же жадно начал целовать, трогать, вжимая Поттера в кровать своим весом. Гарри задышал чаще, проводя руками по широким плечам в поисках опоры. Без очков Поттер видел нечётко, но лицо Ильи было так близко, что он мог его рассмотреть.       Поцелуи становились всё более жаркими, нетерпеливыми, и Гарри прижался пахом к бедру богатыря, давая тому почувствовать собственное возбуждение.       — Ты уверен? — спросил Илья, чуть отстранившись. — Может…       — Уверен, — заверил Поттер. — Не знаю, чего нам нужно ждать. Я тебя хочу, ты меня хочешь.       — Я тебя точно хочу, — заверил богатырь, жадно целуя губы Гарри, мягко лаская бока, спину, перенеся большую часть своего веса на руки.       Поттер закрыл глаза и задышал чаще, помогая Илье расстегнуть уже свои штаны, стянуть их вместе с бельем до щиколоток. Гарри принялся ногами стаскивать их всё ниже, чтобы скинуть на постель. Богатырь же принялся раздевать себя, чтобы как можно быстрее прижаться обнажённым телом к телу Поттера и громко, резко выдохнуть, почувствовав такую желанную, важную близость.       Гарри застонал, когда Илья приподнялся: разгоряченную кожу обдало прохладным воздухом.       Чуть сыроватые дрова громко трещали в печки, за окном слегка завывал ветер, мокрый снег прилипал к стеклу, небо быстро темнело.       Поттер же ничего не замечал: всё, что его волновало — это жадный рот богатыря, что спускался всё ниже и ниже, целуя кожу живота, чуть прикусывая подвздошные кости, лаская руками бедра. Гарри тихо застонал, когда Илья накрыл своим очень жарким ртом член Поттера.       Богатырь сразу взял быстрый темп, заставляя Гарри стонать всё громче. Постепенно Илья начал наоборот замедляться, чтобы не дать Поттеру кончить. Богатырь провел рукой между ягодиц, слегка надавил смазанным пальцем на вход, словно приучая тело любовника к непривычным доселе ощущениям.       Гарри прикрыл глаза, откинув голову на подушку, полностью вверяя себя Илье, давая возможность тому делать всё, что придет в голову.       За окном сгущались тучи, погружая мир в кромешную тьму. Снег, дождь и град стеной падали с неба, настойчиво стуча по крыше и стеклам домика, словно непрошенные и беспардонные гости, прося впустить.       Только Поттеру было всё равно: он заставлял свое тело расслабится, ему хотелось как можно быстрее впустить Илью в себя, чтобы хотя бы на короткий промежуток времени стать с ним единым целым.       Первый толчок был болезненным, хотя и желанным. Гарри застонал, крепко зажмурившись.       Он не увидел первую молнию, не услышал раскат близкого грома.       — Прости, малыш, — целуя веки, шептал Илья, замерев.       — Всё хорошо, — выровняв дыхание, сообщил Поттер.       Богатырь вовлёк Гарри в нежный, неспешный поцелуй, мягко двинул бедрами, всматриваясь в лицо Поттера, ловя его реакцию.       Стихия за окном бушевала, природа словно бы сошла с ума. Чёрное небо освещалась молниями, раз за разом раздавался гром, словно предвещая беду. Стена дождя смывала снег, превращая землю в топь.       — Двигайся, — потребовал нетерпеливо Гарри.       Илья стал двигаться всё быстрее и свободнее, ловя губами стоны своего любовника. Поттер двинулся навстречу. Страсть и удовольствие захватили их двоих, накрыв, словно тяжелым одеялом, заставляя потеть, дышать быстро, шумно.       Гарри вскрикнул, запуская короткие ногти в спину богатыря, и Илья коротко застонал, кончая, он двумя движениями руки на члене Поттера, доводя и Гарри до оргазма.              Малахит смотрела в окно, распахнув его на распашку. Она всматривалась в небо, позволяя порывам холодного ветра трепать лёгкое платье. Азовка резко развернулась и пошла в сторону спален мальчиков.       Алесь вздрогнул и отскочил от Марго, когда двери в его спальню без стука распахнулись. Маргарита начала было оправдываться, ведь девушкам было не место в спальне парней, но Малахит скользнула по девушке безразличным взглядом и резко спросила:       — Где постель Гарри?       — Эта, — указал рукой Алесь в сторону.       Азовка резким движением потянула простынь Поттера и, свернув её, вышла, никак не прокомментировав нарушение правил. Не останавливаясь, Малахит направилась в сторону комнаты Валеры.       Незнайка смотрел невидящим взглядом в небо, с которого одновременно шёл снег, град и дождь. Валера чувствовал, что что-то происходит, что-то страшное, что он видел уже подобное небо давно, очень давно.       Малахит открыла двери, опять не стуча, но Незнайка повернулся в её сторону и спросил:       — Что происходит с небом? Это я сделал?       — Это Гарри сделал, — сообщила Азовка и протянула свёрнутую простыню. — Нюхай!       Валера отпрянул и спросил:       — Простите?       — Нюхай! — потребовала Малахит и потянула за цепочку, доставая спрятанную под одеждой маленькую деревянную птичку.       Незнайка втянул запах с простыни, с удивлением поняв, что знает этот запах — так пах Гарри.       — Надень, — протянула амулет Азовка. — Это позволит тебе всё вспомнить.       — Я не хочу… Я уже знаю, кто я, — сообщил Валера.       — И кто ты? — спросила Малахит нетерпеливо.       — Змей Горыныч, — сообщил Незнайка.       — Ты василиск, последний василиск, — отмахнулась Азовка. — Ты был подручным Змея Горыныча, но мы не могли уничтожить последнего из василисков. И ты единственный, кто может остановить это.       Малахит подошла к окну и распахнула его, впуская непогоду в комнату.       — Простите, если я подручный Горыныча, то почему вы решили, что я вам помогу? — спросил Валера, не решаясь надеть амулет, не желая всё вспоминать.       — Ты и тогда был совсем юным, — вздохнула Азовка. — И ещё, чтобы полностью войти в силу, Змею Горынычу нужно вначале найти того, кто влюбится, и провести с ним ночь… Судя по небу, процесс уже идет. Но чтобы полностью войти в силу, после ночи любви Змею нужно убить своего любовника.       Незнайка вздрогнул и надел амулет, решительно, понимая, что не может позволить Горынычу убить Гарри — никто до Поттера с ним и не пробовал дружить.       Воспоминания наваливались волной, всполохами: Валера вспомнил, как в детстве валялся на полу замка и играл с клубком своими костистыми лапами. Затем вспомнил, как пытался сбежать, утащив с собой добрую и приятную дочку пекаря, что пахла вкусными булочками. И, наконец, вспомнил, как оборачиваться.       Подойдя к распахнутому окну, Валера сообщил Азовке:       — Я не дам его убить, но вам не прощу того, что вы заставили меня всё забыть.       — Это единственное, что мы могли сделать, чтобы не пришлось тебя убивать, — кивнула Малахит. — Спеши! Если Змей убьёт Гарри, его будет уже не остановить.       — Почему вы не помешали им общаться? — спросил Незнайка, свешивая ноги в окно.       — Если бы кто-то вмешался, заклятие тут же бы пало. Мы спрятали его среди тридцати двух богатырей и годами, десятилетиями никто не выделял его среди остальных, — сообщила Азовка. — Мы спрятали его на виду.       Валера кивнул и прыгнул, в полёте обернувшись и расправив крылья, наслаждаясь таким привычным, но почти забытым ощущением полёта. Первая молния осветила небо, и раздался гром. Незнайка понимал, что нужно спешить. Валера втянул воздух и, повинуясь то ли предчувствию, то ли нюху, полетел, тяжело махая мокрыми крыльями.       Он летел над лесом чуть выше деревьев, вглядываясь в тёмный, негостеприимный лес.       Молнии всё чаще освещали лес, гремел гром, превращаясь в постоянный шум. Валера увидел домик охотников издали, когда молния в очередной раз блеснула. Незнайка полетел быстрее и сложил крылья, оказавшись над крышей. Василиск камнем полетел вниз, раскрыв крылья в метре от земли, и приземлился в мокрую, вязкую, холодную почву, что ещё час была укрыта белым, чистым снегом.       Молнии прекратили резко освещать собой тёмное небо, гром оборвался, оглушая тишиной.       Валера поднял страшную, уродливую голову к небу и взревел по-звериному, словно бы прося у неба помощи.       Двери домика распахнулись, и под проливной дождь вышел Илья.       Василиск кинулся на безоружного врага, но сомкнуть страшную пасть на беззащитной шее не успел. Поттер выскочил следом за любовником в одних штанах и взмахнул палочкой. Валера не расслышал заклинание через шум дождя, но морду опалило огнем, а часть перьев расплавились.       Илья обернулся на Поттера и, отступив на пару шагов, вдруг начал расти, изменяться, покрываясь чешуей.       Гарри замер с открытым ртом, не понимая, что происходит.       Валера сразу понял, что теперь расстановка сил поменялась и, мотнув головой, потянулся и схватил лапами Поттера за талию. Тяжело взмахнув крыльями, василиск начал подниматься в воздух, пока Илья оборачивался в Змея Горыныча, скидывая остатки заклятия.       Валера размахивал крыльями всё быстрее, отчаянно надеясь, что успеет вернуться в школу прежде, чем Змей Горыныч поднимется в воздух. Змей был настолько огромным, что одним укусом мог бы легко перекусить и василиска, и Поттера, возвращая себе полную силу.       — Он Змей Горыныч! — выдохнул Гарри удивлённо: Илья стал настолько огромным, что даже без очков, в почти полной тьме Поттер смог рассмотреть Змея Горыныча.       Змей за их спиной взревел и тяжело взлетел, выделяясь огромной чёрной тучей на фоне тёмного неба. Василиск обернулся на мгновение и отчаянно заработал крыльями, понимая, что фора у них слишком маленькая, и до школы им не успеть.