***
Ева проснулась и обречëнно застонала от адской боли во всëм теле. Особенно болела голова — нещадно, звеняще, так, будто в ней сидели сотни мартышек с тарелками и били в них одновременно. Девушка с трудом пошевелилась, села в кровати и поморщилась от яркого света и отвратительно пересохшего рта. Ей потребовалось долгие несколько минут, чтобы понять, где она и что вообще произошло. Наконец еë взгляд сфокусировался, скользнул по комнате, узнавая. — Проснулась? — тихо спросил кто-то с соседней кровати. Сырова заторможенно повернулась к источнику звука, потëрла лицо, убирая с него волосы, и спустя минуту медленно кивнула. Люба — а это была она, — выглядела вроде бы неплохо и сидела на кровати Белявской в одном бюстгальтере. Ева мазнула взглядом по еë крупной груди и кусочку живота, не закрытому одеялом, и потëрла виски. — Вода на тумбе, — так же тихо подсказала Люба. Там и правда стояла бутылка с минеральной водой и лежала упаковка таблеток. Девушка дотянулась до бутылки, с трудом открыла крышку и припала к горлышку, будто человек, выбравшийся из пустыни. Выпив едва ли не половину воды, Сырова взяла таблетки и закинула в рот сразу три штуки. Тишина в комнате нарушалась лишь сопением Белявской из-под вороха одеял да безжалостным шумом в голове Евы. — Спасибо за воду, — хрипло пробормотала Ева, уверенная в том, что это дело рук Любы. Сама она, судя по состоянию и отсутствию воспоминаний о прошлом вечере, была вряд ли способна на мысли об утре. Да и если Белка до сих пор спала, вряд ли еë самочувствие было лучше. Но к удивлению Сыровой, Малинина покачала головой и сказала, что еë заслуги в этом не было. — А кто? — Ты спишь с историком? — вместо ответа спросила Люба и заинтересовано склонила голову. — Что?! Нет, я… Что за глупость? Нет, конечно, нет, — забормотала Сырова. Не то чтобы она не доверяла девушке своей лучшей подруги, но о таком лучше вообще никому не знать. Хватало того, что об их отношениях знали ещë двое — еë соседки. Даже Матвею Ева не говорила, а ведь он еë лучший друг. — Это он нас привëз, — прекратила невнятный поток отрицаний Люба. — Приехал, как только ты ему позвонила. — Он просто хороший человек, — буркнула Сырова и сжала переносицу двумя пальцами. Голова не проходила, да ещë и мысль о том, что она, пьяная настолько, что ничего не помнила, звонила Даниэлю и тому даже пришлось ехать за ней, не добавляла приятности этому утру. — Да ладно, я же не осуждаю. Ты во всех подробностях рассказывала о вашей половой жизни, а потом всю дорогу пыталась залезть к нему в штаны, так что… — Малинина тихонько рассмеялась, наблюдая за реакцией девушки. У Евы вытянулось лицо, щëки стыдливо покраснели, а руки начали нервно сминать одеяло. Точно также ночью вытягивалось лицо Любы. Разговоры об интимных вещах были удивительны, в целом забавны, да и не звучали, если честно, правдой. Но когда Даниэль Михайлович правда появился в клубе, подхватил Еву на руки и сказал Малининой вести Белявскую к машине, для Любы началась череда откровений. Для начала, все сомнения пропали, когда она увидела, как историк нежно нëс Сырову и ласково убеждал, что ей пора спать. И когда Люба вела вялую, апатичную от переизбытка алкоголя Лану вслед за Старовым и смотрела на его небрежный, рассыпающийся пучок из волос и неаккуратно припаркованную машину, ей вдруг подумалось: «Он и правда еë любит. Сильно любит». А позже довольно стеснительная Ева, которая даже рассказывая о своих отношениях, не погружалась достаточно глубоко, начала слишком откровенно разговаривать с Даниэлем Михайловичем. И лицо Любы, вытянувшееся, как только в клубе появилась знакомая рыжая голова, вытянулось ещë сильнее. Старов пытался открыть машину, а Ева хваталась за его пах и громко говорила, что она хочет, чтобы он с ней сделал. Тем временем Люба с трудом дозвонилась до соседки, чтобы та спустилась и открыла дверь, пока вахтëрша спит. Доехав до общежития (о, это было той ещë задачкой, учитывая неугомонность Евы, пытающейся забраться под одежду к историку), Малинина помогла выбраться из машины Лане. И вообще-то она была уверена, что Даниэль Михайлович заберëт Сырову, но та вдруг заартачилась и захотела к себе. Старов донëс Еву до комнаты, оставил воду и таблетки на тумбочке, поцеловал засыпающую девушку в лоб и тихо ушëл. А Любе оставалось лишь надеяться, что он не столкнëтся по пути с вахтëршей. — Это он меня раздел? — осипло спросила Ева, замечая аккуратно сложенное на стуле платье и туфли на полу. — Я нормально себя вела? — Ага, — Малинина кивнула, борясь с желанием напомнить то, что Сырова говорила ночью. — Нормально. Ева нашла телефон на тумбочке рядом с упаковкой лекарств и взяла его в руки, желая позвонить и извиниться. Вдруг на еë лице отобразилась целая гамма эмоций — и больше это было похоже на ужас. Ева протëрла глаза, глянула на экран ещë раз и обречëнно застонала. — Какого хуя я звонила Котовскому? — Сырова отбросила телефон и закрыла лицо руками. — Господи! Он ещë и спросил о моëм самочувствии. Люба вспомнила и это. Благо успела остановить звонок до того, как Ева, случайно перепутавшая абонентов, назвала завучу клуб, в котором они были. Сырова, выслушав, накрыла голову подушкой и заохала. Конечно, еë вины в том, что Денис и Даниэль находились на соседних строчках в телефонной книге не было, однако мысль о том, как сильно она облажалась не давала ей успокоиться. Оставалось надеяться, что она не дала понять Котовскому, кому именно был адресован звонок. Потратив несколько минут на извинения перед ним и Даниэлем, Ева кинула телефон обратно на тумбу — голова от него болела лишь сильнее. Медленно проснулась Белявская и долго сидела молча, смотря в стену перед собой. Люба весело наблюдала за первокурсницами — кто ж знал, что алкоголь так быстро и сильно на них действует. Скачки настроения пьяной Ланы тоже были весьма удивительным открытием вчерашней ночи для Малининой. Чуть позже Люба, убедившись, что девушки приходят в себя, ушла в свою комнату, вернулась с пивом и снова ушла. Ева с Ланой медленно умылись и молча потягивали пиво, пока не пришла Кристина. Они отсалютовали ей, но всегда добродушная третьекурсница вдруг показалась им чертовски недовольной. Подруги переглянулись, одновременно пытаясь вспомнить, не сделали ли они чего-нибудь и Кристине. Вряд ли бы у них была возможность, по правде говоря — ни Лены, ни Тины в комнате не было. Лена всегда уезжала к родителям, а Кристина была у парня. — Что-то случилось? — робко спросила Ева, когда Тина бросила на неë раздражëнный взгляд. Это пугало Сырову, учитывая то, что она не могла представить ни единой причины для этого. — Нет, — рыкнула девушка и, подумав, добавила. — Зачем ты звонила Денису? — Я? Я случайно. Откуда ты знаешь? Я… Не понимаю, — растерянно ответила Ева и испуганно глянула на Белявскую в поисках поддержки. — Она трахается с Котовским, — хрипло ответила Лана и бросила хмурый взгляд на Кристину. — Отстань от Евы. Третьекурсница махнула рукой. — Да я ничего. Просто… Она вздохнула, будто не знала, продолжать ей или нет. Ева не сводила с девушки глаз, пытаясь догадаться, что та скажет. — Просто он не берëт трубки во время секса. Почти никогда. Он меня может игнорировать часами. Но от тебя взял. И знаешь, что самое раздражающее? — Кристина сделала паузу, а Еве вдруг подумалось, что она не зла, а обижена. А если и зла, то не на неë. Может быть, она не могла высказать это Денису Максимовичу? В любом случае, Сыровой казалось, что ей просто нужно выговориться. — Он, блять, собирался поехать за тобой. Он никогда не поехал бы за мной. И он перезванивал тебе, пытаясь узнать, где же ты находишься. Он никогда, сука, никогда не перезванивал мне, а мы два года… Спим. Не вместе. Мы же не встречаемся, блять. Мы просто… — Она снова вздохнула. — Прости, ты не виновата. Денис просто, на самом деле, конченный. У него есть вот эта мания — если что-то он не получил, то просто обязан заполучить любыми способами. Ты, Старов, Двоенко, Левина… Вы все меня бесите, потому что он одержимый, блять. Ему плевать на меня. Поэтому мы и не ходим на свидания, а не потому что прогрессивная парочка, которой не до этого. Поэтому я завидую тебе, Сырова. Иногда думаю — почему Старов на меня не запал, а на тебя запал. Чем я хуже? Если бы он запал на меня, я была бы счастлива с ним, как ты? — Я сказала, отстань от Евы, — мрачно произнесла Лана и еë охрипший голос придал словам больше угрожающего оттенка. Кристина переступила с ноги на ногу, бросила сумку на кровать и улыбнулась. — Прости. Ты же знаешь, что я отходчивая. Полчасика и мы уже не вспомним про эту хрень. Я не держу на тебя зла. Это только мои неприятности, Чиз. — Извини, — выдавила из себя Ева, не зная, что сказать. Впрочем в тот же миг она вспомнила, что еë вины и правда в этой ситуации нет. — Но я не виновата. Не забывай об этом. — Я помню, — Тина кивнула. — Я помню.Часть 23. Неприятности.
18 апреля 2023 г. в 14:39
В комнату Ева вошла, гружëная пакетами с логотипом продуктового магазина, а еë левое плечо прижималось к уху, удерживая телефон. Скинув туфли, она выдернула ключ из замка, свалила покупки на пол возле стола и взяла телефон ладонью.
— Всë, зашла. Ага, всë хорошо. Нет, нет, это же был обычный осмотр, всë в порядке, — и лëгкая нежная улыбка на губах, и мягкое счастливое выражение лица сразу выдавало личность еë собеседника. Правда, к облегчению Евы, в комнате не было никаких любопытных глаз.
Сырова сделала пару шагов в сторону окна, имея привычку созерцать городские пейзажи во время телефонных разговоров, но красивый пакет на кровати привлëк еë внимание. Его точно не было, когда она уходила в поликлинику. Девушка остановилась, замолчала и потянулась к пакету, а в то же время в трубке раздался голос Даниэля.
— Я тебе кое-что передал через Светлану, — догадался ли мужчина о причине молчания девушки или просто решил уведомить еë, Сырова не знала, а Даниэль тем временем продолжил. — Вспомнил про твои уничтоженные колготки.
— Это не похоже на одну упаковку капронок, — хмыкнула Ева, включила громкую связь и разорвала скотч.
— Колготки — вещь весьма недолговечная, пташка, — назидательно ответил Старов.
— Особенно если рвать их специально, — девушка перевернула пакет, высыпая его содержимое на плед.
Взгляд Евы пробежался по цифрам на пачках и, удивляясь про себя тому, что Даниэль попал в размер, она решила спросить, как он это сделал. Однако набрав воздух в лëгкие, Ева снова замолчала и взяла в руки отличающиеся от других упаковки.
— Чулки? — Даниэль услышал нервный смешок и с довольной улыбкой перебрал пальцами по рулю.
И пока горел красный свет, он перевëл взгляд на телефон, словно мог увидеть воочию, как Ева смущенно сопит и шуршит пакетом. К сожалению, это было невозможно, но, в любом случае, Старов был уверен, что ей точно понравится.
— Рвать ничего не нужно. Удобно ведь, — объяснил свой выбор Даниэль. Хоть это было и не единственной причиной.
— Это не похоже на то, что носят на повседневку, — наконец девушка подала голос. Он прозвучал иронично, но немного приглушëнно, будто Ева отошла от телефона чуть дальше. — Эти подвязки…
Сырова не продолжила свою мысль. Шорох стал сильнее, и Даниэль предположил, что Ева переодевалась, поэтому он ждал, пока она закончит, не отвлекаясь на разговор. Через пару минут Ева заговорила снова, и на этот раз еë голос прозвучал ярко — она говорила прямо в трубку.
— Удобно значит, — ехидно протянула девушка, кружась перед зеркалом. — Удобно то, что они идеально подходят к тому бельишку?
— Все совпадения случайны, — невинно ответил Старов и через мгновение добавил уже серьëзным тоном. — Тебе нравится?
— Да, — Ева замолчала, разглядывая своë отражение. — Выглядит… Мило, я полагаю. Секунду, повиси немного.
Телефон приземлился на подушку, а Ева заглянула в тумбочку, ковыряясь в белье в поисках нужного. Надетое лишь однажды (да и то практически сразу снятое с неë Даниэлем), оно аккуратно лежало в углу и ожидало нужного момента. Ева быстро переоделась и взяла телефон в руку.
— Ты ещë не доехал?
— Мне ещë минут двадцать ехать.
— Хочешь фотку? — выпалила девушка сразу после ответа Старова. Отражение ей и правда нравилось. И поправляя лямочки бюстгальтера, Ева невольно вспоминала, как медленно Даниэль стягивал его с неë. Девичьи щëки слегка заалели от лëгкого тянущего жара в животе, дыхание стало едва заметно глубже. А вопрос был скорее риторическим. Ева снова включила громкую связь и открыла камеру.
— Конечно, — раздался тихий голос мужчины. — Но, принцесса, если я попаду в аварию, не выдержав твоей красоты, тебе придëтся взять ответственность.
Ева совсем не изящно хрюкнула от смеха, пытаясь найти лучшую позу. Впрочем наученная опытом, она сделала это достаточно быстро. Спустя несколько минут вращений перед зеркалом, сопровождаемых невинным флиртом по телефону, у Сыровой были фотографии, которые ей весьма нравились. Отправив их, Ева положила телефон на кровать и только собралась переодеваться, как дверь открылась.
— Чиз, блин, — вздохнула Белявская. — Почему ты ещë не одета?
Люба, еë девушка, вошедшая в комнату вслед за Ланой, расплылась в хитрой улыбке.
— Так вот какой подарок ты приготовила имениннице? Весьма, весьма достойно. Покрутись-ка.
— Нет, это не… — пискнула Ева, когда Люба положила руки ей на плечи и заставила развернуться.
— Зай, глянь, тут и бантик есть. Точно для тебя старалась, — хохотнула брюнетка, поворачивая Сырову то одним, то другим боком. А Лана, вместо того, чтобы пресечь, подошла так же близко и провела рукой по кружевному пояску, державшему чулки.
— Ну и ну, Чиз, ты говорила, что будет сюрприз, но чтобы такой… — Белявская понизила голос. — Решила вспомнить школу?
— Ох, мы, кажется, испортили твой сюрприз, — грустно вздохнула Люба. — Но задница зачëтная.
— А я говорила, — кивнула Лана и звучно шлëпнула Еву по ягодице, — Собирайся бегом. Ждать не будем.
— Чего вы так рано? — возмутилась Ева и, спохватываясь, схватила телефон. — Прости, Да… Дорогой, мне пора. Нет, мы не будем пить. Мы просто перекусим, прогуляемся и обратно. Думаю в часиков девять вечера будем в общаге. Всë, целую. Спасибо, целую.