О нежности, разнице в росте и любви

— И после она сказать мне, что я чере… Чересчур классный для неë! — Ален с недовольным выражением на лице опрокинул рюмку и сильно скривился.       Ева, не выпуская трубочки изо рта, округлила глаза и похлопала мужчину по плечу. — И неужели бросила?! — получив утвердительный ответ, Сырова со всей яростью стукнула бокалом по столу и погрозила кулаком в никуда. — Вот же.! Она была… Не-дос-той-на! Ты заслужил лучшего.       Повар с благодарностью в умилëнных едва ли не до слëз глазах глянул на девушку, а Даниэль рядом хохотнул. — Разве дело было в этом? — Кажется, Ален испортил еë дорогущее бельë, — напомнила Алиса, забирая у Евы пустой бокал — ещë разобьëт. — Примеряя его, — расхохоталась Марго, приобнимающая Сырову с другой стороны от Алена. Тот насупился и закатил глаза, откидывая светлую чëлку со лба. — Так себе причина, — недовольно пробурчала Ева. — Мон шушу, — ласково протянул мужчина, стряпая на лице тронутое девичьими словами выражение, и коснулся руки девушки. — Только ты понимаешь! — Ну девушку ведь тоже можно понять, — Алиса повертела бокал в руках, наблюдая как кубики льда стучат о стенки. — Вот Ев, тебе понравилось бы, напяль Дан твоë лучшее бельë?       Сырова отвлеклась от созерцания покачивающихся под песню Димы и Лëни на танцполе и перевела слегка расфокусированный взгляд на брюнетку. Через мгновение она активно закивала головой. — Конечно. Конечно! Он ведь… — Она положила подбородок на кулачок и перевела влюблëнно-обожающий взгляд на Даниэля. — Хотя как бы он это сделал? Трусики-то вот такусенькие… — Ева показала ручками, насколько маленьким было бельë, а потом расставила руки гораздо шире, — а член вот такущий! А попа? И яйца вот такие! — Ева… — Старов тихо рассмеялся и прикрыл глаза рукой, а Сырова ойкнула и похлопала себя пальцами по губам. — Упс! — Ева, покачиваясь, встала и потянула хохочущую едва ли не до упада Марго в сторону танцпола. — Прошу меня… Извинить!       Даниэль посмотрел девушкам вслед и снова повернулся к друзьям. Рома, сохранявший молчание большую часть вечера, спокойно потягивал пиво, а его взгляд скользил по танцующим парочкам. В том числе, по Марго и Еве, обвивающих друг друга руками подобно влюблëнным. Алиса же наконец оставила бокал в покое. — Она и правда говорит всë, что думает, — как будто невзначай бросила она, а Ален, опрокинув ещë одну рюмку, кивнул. — Ты ведь не для этого поила еë коктейлями? — Старов снова глянул назад, проследив за взглядом Ромы, и чуть нервно постучал пальцами по столу. — Я не поила, — возразила женщина. — Не больше двух, как ты и просил. — Ты два, Марго два… — протянул Даниэль.       У самого последний бокал всë не опустошался. Чем сильнее пьянела Ева, тем меньше пил он сам, чтобы быть готовым ко всему, но сейчас он снова отвернулся от танцующих. В конце концов, Ева была с Марго, а та, сколько бы не пила, не теряла способности более или менее контролировать ситуацию. — Я даже тебе слегка завидовать, — тоскливо вздохнул Ален. — Она такая влюблëнная.       Даниэль заинтересованно глянул на мужчину, потом перевëл взгляд на Алису. Несмотря на то, что никакие слова других людей не могли пошатнуть его чувства к Еве, всë-таки услышать мнение подруги ещë со времëн университета (а это двадцать лет дружбы) было интересно. Та сохраняла молчание несколько минут. — Хорошенькая… На Ташу похожа чем-то, — наконец высказалась женщина, а Старов удивлëнно приподнял брови. Впрочем он сразу понял, что подруга говорила не о внешнем сходстве с еë партнëршей — та была высокая, тонкая, с бледной кожей и оленьим взглядом, и еë лицо не имело ни одной схожей черты с Евой. — Жаль, что она не поехала с нами, — сожалеюще протянул Даниэль.       Алиса пожала плечами и вздохнула. — Здоровье слабое, что уж поделать.       Ален тяжело поднялся и, похлопав Даниэля по спине, двинулся к барной стойке. Точнее к двум девушкам, сидящим на высоких стульях и потягивающим цветастые коктейли из высоких бокалов. Бесшумно выросший из ниоткуда Дима хохотнул. — Как думаете, как быстро его отшьют? — Ставлю на «сразу», — бросил Рома, а Лëня покачал головой. — Может и не отошьют, — едва слышно из-за музыки промурчал он, играя браслетом на изящном запястье. — Брюнеточке он явно нравится.       Старов прищурился и кивнул. — И правда, — он хотел добавить что-то ещë, но резко встал, потеряв Еву с Марго из поля зрения.       Те нашлись на одном из диванчиков в дальнем углу зала и не стеснялись сидящих тут же людей. Возможно, Даниэль переоценил способность Маргариты держать ситуацию под контролем. Хотя движения рук под короткой юбочкой Евы Марго явно хорошо контролировала. А вот Сырова, очевидно, контроль совсем потеряла. Она оторвалась от губ девушки и запрокинула голову назад, когда Старов коснулся еë плеча. — Ой, ещë Дани, — пьяненько расхихикалась она и откинулась затылком на мужской живот. — Привет! — Нет, нет, я единственный Дани, — возразил мужчина и аккуратно стянул Еву с колен Марго, а потом осуждающе глянул на сестру. Та пожала плечами и облизнулась. — Я не могла устоять, когда Чизи попыталась снять с меня штаны. — Марго… — Даниэль вздохнул, когда Ева с наслаждением потëрлась носом об его грудь и подняла туманный, томный взгляд. Размазанная красная помада на еë губах, сочетаясь с этим взглядом, выглядела обворожительно. Конечно, если закрыть глаза на тот факт, что это была помада Марго.       Старов не особо успешно попытался утереть подбородок и губы Евы, снова вздохнул, взял еë за руку и повëл девушку в сторону остальных. Ему показалось, что Ева пьянее, чем уходила из-за их стола — может так оно и было. Его сестра медленно встала с диванчика и не спеша последовала за ними. Дима заулюлюкал, увидев недвусмысленные следы на губах обеих девушек, а Рома ни капли не изменился в лице. Даже протянул салфетку Даниэлю, который снова попытался уничтожить эти следы на лице Сыровой.       Ева прижалась к его плечу, когда он, наконец, остался более-менее доволен результатом. Конечно, красную помаду так просто стереть было нельзя, но она хотя бы больше не бросалась в глаза. Даниэль взял девичью руку, переплëл их пальцы, чтобы Ева не ускользнула у него из-под носа. Девушка довольно улыбнулась, притëрлась ещë ближе, прикрывая глаза, как довольная кошка, и посмотрела из-под ресниц на сцену. Алиса с каким-то незнакомым парнем самозабвенно пела в караоке о любви, и Ева заурчала мотивчик себе под нос. Болтовню вокруг она практически не воспринимала. Марго успела потанцевать медляк с мужем и вернуться, вернулась и Алиса, слегка запыхавшаяся от последующих скачек на танцполе с Димой, Лëней и Аленом. Ева дотянулась до бокала Маргариты и обхватила губами трубочку, стоило Даниэлю отвернуться, и опустошила его за считанные секунды. А потом еë влюблëнный взгляд устремился на мужчину, и его выражение лица мгновенно смягчилось, и из укоряющего стало таким же нежным. Ева набрала воздуха в лëгкие, а глаза еë так сияли ласковым обожанием, что Даниэль понял, что сейчас она скажет что-то до очарования милое. — Дани… — любовно протянула она и подтянула его ладонь к своим губам, чтобы поцеловать острые костяшки. — Я так… хочу тебе отсосать. Хочу, чтобы ты трахнул моë ли-ик-цо, держа меня за волосы. — Ева! Чш-ш-ш, — Старов страдающе вздохнул. Ева его не услышала. А рядом кто-то пьяно расхохотался. — Пока я не начну за… Задыхаться от твоего члена в моей глот-ке, — она подтянула себя ближе, поглаживая свободной рукой обтянутый брюками пах. — Ты выебешь моë горло, Дани. Да-а?       Ален, которому всë-таки не повезло с той брюнеткой, пожаловался, что у него встал от таких слов, Марго от смеха подавилась мятой из коктейля, а Даниэль погладил Еву по голове. — Малышка, пожалуйста… Может пойдëм потанцуем?       Сырова кивнула и медленно встала, но бросила ещë один взгляд на мужчину. — Как же жаль… Что члена нет. У меня, — она трагично вздохнула, пытаясь преодолеть длинные ноги Лëни. — Я бы тоже тебя… Твой красивый зад взяла бы на… Этот… Абор-блять-даж. — Ева расхихикалась и стала напевать под нос мотивчик пиратской песни из одного мультсериала. — Йо-хо-хо-хо, йо-хо-хо-хо.       Ева рухнула в объятия Даниэля, аккуратно поддерживающего еë, и снова хихикнула. — Сорвала бы большой куш. Настоящее пиратское сокровище, — она вдруг посерьëзнела, покачиваясь в такт песне. — Ты моë… Сокровище, Даниэль. Самое-самое-самое до-ро-о-о-го-е. Дороже знаешь… Ну… Всего, короче. — И ты моë, — ласково ответил мужчина и, наклонившись, чмокнул девичьи губы. — Самое дорогое сокровище. — Дороже китайской ре… Ревликии? — ревниво пробурчала Ева. — Дороже любой реликвии, да, — он прижался губами к еë лбу, обнимая чуть крепче.       Ева довольно улыбнулась и прикрыла глаза, изящно качаясь. А стоило медленной песне закончиться, Алиса с Аленом выхватили еë из объятий Даниэля и увлекли в центр бесконечно двигающейся толпы. Следом пронеслись Дима с Марго, хватая за руки и самого Даниэля, а Рома с Лëней подпихнули его сзади.       Из плена толпы они выбрались спустя десяток сменяющихся песен, и Старов, только что любующийся хохочущей, подпевающей Евой, резко начал оглядываться. — А где Ева? — Только здесь была… — Лëня оглянулся, нервно дëргая за браслет, и его лицо расслабилось. Он кивнул в сторону сцены, куда девушка уже успела забраться. — Не остановишь? — тихо спросил Рома, и Даниэль сделал шаг в ту сторону.       Девушке к тому времени уже вручили микрофон, и она, мазнув взглядом по толпе, улыбнулась кому-то из неë. — Сегодня моему мужчине исполнилось сорок! — радостно оповестила Ева, указывая пальчиком в сторону Марго, и Старов, рассмеявшись, остановился и поднял руку. — Пташка, я здесь! — Ой, вот ему сорок. Он такой красивый… И мой! Дамочка, — Сырова прижалась губами к микрофону и раздражëнно глянула на какую-то девушку из толпы. — Глаза в пол. Говорю же, что мой. Дани-и! Эта песня для тебя! — Кисс?! — удивлëнно воскликнул Ален, пока Даниэль пробирался через толпу поближе к сцене. Он восхищëнно смотрел на Еву немного снизу, пока она, не отводя взгляда, пела про то, что была создана, чтобы любить его — как и он для неë. И невольно начал почти бесшумно вторить ей во время припева. — I was made for lovin' you baby — You were made for lovin' me.       Ева положила микрофон на пол во время последних звуков песни, и Даниэль поймал еë, прыгнувшую со сцены, в свои объятия. Девушка, широко улыбаясь, потëрлась кончиком носа о нос Даниэля, пока он нëс еë через шевелящуюся толпу. — С днëм рождения, Даниэль, — прошептала она. — Расти большим и здоровым. И то, что я пела… Про ночь. Это обещание, малыш.       Мужчина хмыкнул. — Замëтано, малышка. Тогда когда мы вернëмся домой, я собираюсь взять всë.

***

      Ева со стуком бросила сумку на пол и закинула туфли в угол прихожей, заставив Багиру отбежать в сторону. Даниэль тихо вошëл следом, поднял сумочку, пока девушка, напевая под нос песню, мыла руки. Она, слегка качаясь, выплыла из ванной, подмигнула Старову и прошествовала в гостиную. А когда он вышел из ванной, Ева уже скинула топ и юбку, оставшись в белье. Широкая розовая лента в цвет белью была завязана бантом на еë талии. — Главный твой подарочек — это я, — усмехнулась Ева, подтаскивая Даниэля к центру комнаты за пряжку ремня. — Так что сегодня я в твоих руках. Всë, что хочешь. Всë-ë-ë. — Прямо всë?       Мужчина провëл пальцами по розовым лямочкам, по поясу, за который держались чулки, и мягко подтолкнул девушку к большому креслу за еë спиной. Она поняла без слов, рухнула в него, и еë дыхание сбилось за считанные мгновение — стоило Даниэлю опуститься на колени перед ней. Его руки огладили девичьи бëдра, обтянутые кружевными резинками чулков, круглые коленки, икры и лодыжки. Взгляд, созерцающий еë ножки, вернулся к лицу Евы, когда она положила руку на подбородок Даниэлю и обвела большим пальчиком мужские губы. Он поймал еë руку, целуя выступающие костяшки, внутреннюю часть ладони, а потом вернулся к коленкам. Поочередно поцеловав их, мужчина поднял левую ногу Евы и начал покрывать поцелуями и икры, и лодыжку, потом снова коленку и бедро. Грудь девушки вздымалась, а пальцы спокойно покоились на подлокотниках, до тех пор, как Даниэль не поднялся выше. Ева сжала пальчики, а дыхание стало тяжелее, когда Даниэль лизнул еë через тонкую, практически прозрачную, и без того чуть влажную ткань белья. Жар, согревающий Сырову всю ночь, вспыхнул с новой силой, как костëр, в который бросили охапку хвороста. Мужчина не остановился, продолжая смачивать ткань и слюной, и смазкой Евы, обильно стекающей с неë, а потом вдруг подался чуть выше, ухватился зубами за край белья и потянул его вниз. — Вау, как ловко, — прошептала девушка, а Даниэль довольно ухмыльнулся, возвращаясь к еë розовым, влажным губам. — Дани, подожди, может… Поменяемся? То есть, имен… Блин. Имен-ин-ник-то ты. Это я должна. Дани! — Ева, — припечатал Старов, чуть хмурясь, и дразняще лизнул клитор. — Я сказал, что я собираюсь получить. Свой грëбаный десерт. Поэтому будь послушной девочкой и делай всë, что я хочу. — Хорошо. Я буду… — Она захлопала глазами, склонила голову на бок, закусив губу. — Папочка будет доволен.       Даниэль отстранился, чуть изменившись в лице. — Так значит в тот раз ты говорила серьëзно? — О чëм ты? — Ева накрутила прядь на палец.       Он не стал отвечать. Лишь вздохнул, подтянул девичьи бëдра к себе ближе и положил их себе на плечи, заставляя девушку полулечь в кресле. Вообще-то у него никогда не было тяги к подобным кинкам, однако, если Еве хотелось, то можно было попробовать, верно? Даниэль просунул руки по обе стороны от еë бедëр, поймал ладони и переплел их пальцы, накрывая губами клитор. Ева откинула голову назад, цепляясь пальчиками со всей силы, а еë ноги чуть сжали голову мужчины. Сдерживающая желание ещë с прошлой недели, девушка кончила слишком быстро, а застонала так сладко, что в Даниэле проснулась необходимость продолжать терзать еë чувствительные места. Но он отстранился, вытирая подбородок рукавом, и с наслаждением оглядел Еву. — У меня есть кое-что для тебя, — Старов встал. — Думаю, самое время использовать это. Подожди тут.       Даниэль скрылся в спальне, а через минуту-другую вышел. Что он взял оттуда, Ева не увидела. Он подтянул девушку к себе и развязал широкую ленту на ней. — Ручки за спину, — и когда Ева подчинилась, Даниэль ловкими движениями крепко обмотал еë руки. А ещë через мгновение что-то накрыло еë глаза. — Не туго? — услышала Ева, пока мужские руки закрепляли повязку. — Нет, — тихо от предвкушения ответила она.       Даниэль не ответил. Он сел на диван, притягивая Еву, и положил еë животом к себе на колени. Она мгновенно начала ëрзать, заинтригованная и капельку удивлëнная, но мужская ладонь со звучным шлепком опустившаяся на правую ягодицу, заставила еë вздрогнуть и замереть. — Не шевелись, — и раздался ещë один шлепок, когда Ева невольно заелозила, пытаясь найти удобное положение. — Ева, не шевелись. — Прости, — девушка замерла, чувствуя, как дышать стало и вовсе тяжело. Сладкое, томное ожидание сводило каждую клеточку еë тела. С завязанными глазами она не могла понять, что Даниэль собирается делать. Неужели и правда просто отшлëпать, как нашкодившую девчонку? Поза для этого подходила, как нельзя лучше. Конечно он контролировал силу, а потому шлепок не был болезненным — лишь отчего-то мучительно приятным. Могла ли Ева когда-нибудь подумать, что подобная поза, подобные действия, заставят еë желать большего, отчаянно хотеть ещë? Точно нет. И Ева вся обратилась в слух, поэтому тихую вибрацию услышала сразу. — Думаю, моя малышка заслужила это, — услышала Ева, и небольшой вибратор дразняще прошëлся по еë ягодице вниз. И хотя она, услышав его заранее, попыталась приготовиться, всë равно вздрогнула и сорвалась на стон, только он скользнул между губами и мучительно медленно оказался внутри. — Как громко, милая. Раннее утро ведь, нужно быть потише.       И, словно издеваясь, Даниэль вставил его до самого конца и начал так же медленно вытаскивать. Очень скоро Ева поняла, что этой мучительной, дразнящей скорости ужасно недостаточно. Она заелозила и попыталась податься навстречу, чувствуя, как мнется ткань мужских брюк, но без рук это было очень неудобно, а Даниэль снова шлëпнул еë. — Пожалуйста-а! — Ева захныкала, заëрзав, пока очередной шлепок не заставил замереть. — Пожалуйста что? — невинно спросил мужчина, будто спрашивал о том, что девушка хочет на завтрак. — Я хочу… Больше! Я хочу член, пожалуйста, Дани, пожалуйста, — сбивчиво забормотала она, снова начиная извиваться. — Чей член ты хочешь, малышка? — Тон Даниэля ни капли не изменился. — Папочкин, — заскулила Ева и судорожно вздохнула, когда вибратор наконец выскользнул из неë. Обрадовалась она рано. Даниэль снял кольца, прижал девушку к своим коленям, шлëпнул и вставил сразу два пальца, а второй рукой коснулся всё ещë работающим вибратором клитора. — Прости, мышка, но сегодня мой праздник, не так ли? Поэтому позволь мне немного насладиться этим видом и прими мои пальцы, — мужчина щëлкнул кнопкой на вибраторе, увеличивая скорость, и грубовато задвигал левой рукой, втрахивая пальцы в Еву на всю длину. — Хорошее происходит с тем, кто умеет ждать. — Даниэль хмыкнул, вздохнул и поднял глаза к потолку, будто собирался с духом перед тем, как продолжить. — Не волнуйся, папочка позаботится о том, чтобы его принцесса была удовлетворена.       Девушка сдавленно застонала, пряча лицо в диване и растекаясь в его руках. Еë тело, предательски горячее, ощущалось жидким, а в груди сладко тянуло от каждого слова Даниэля. — Хорошо, — пролепетала она между стонами, — мне так приятно! Папочкины пальцы делают мне так хорошо-о-ах!       Она снова застонала, прогнулась в пояснице, чтобы толкнуться навстречу, насадиться глубже. И вдруг уткнулась лбом в диван, выгибаясь мостом, задрожала, удерживаемая на месте мужскими руками. Усмешка скользнула по губам Даниэля, и он повернул девичье лицо к себе. — Ты просто не представляешь, насколько ты хорошо выглядишь, милая. Такая красивая, такая красивая, — он легко приподнял Еву, чтобы теперь посадить еë на свои колени спиной к своей груди. Она, только что кончившая, разгорячëнная и мягкая, словно глина в руках мастера, текучая и податливая, едва держала равновесие, забираясь на мужские колени, а на еë раскрытых от тяжëлого дыхания угадывалась томная довольная улыбка. С этой влажной лентой на глазах, с этим розовым пышным бантом за еë спиной, вся в нежных кружевах, Ева и правда выглядела самым главным подарком. Тем, чего Даниэлю всю жизнь хотелось.       Не без труда расстегнув ширинку одной рукой, так как второй поддерживал девушку, Даниэль освободил болезненно твëрдый член и с наслаждением вздохнул. То, как Ева заизвивалась, ощутив его горячее прикосновение к ягодице, вызвало ухмылку удовлетворения. — Чувствуешь? — Он хрипло выдохнул и поцеловал девичью спину. — Папочка так твëрд из-за тебя. И для тебя. Чтобы дать тебе, что ты хочешь. — Да, — девушка закивала так, будто еë голова была на шарнирах, не переставая шевелиться, перебрала коленями по дивану и пошевелила связанными руками. Еë плечи вздымались с каждым тяжëлым вздохом. — Я чувствую, да. Я… — Я хочу, чтобы ты сказала, что ты хочешь. Ты скажешь это для папочки?       Даниэль прижался губами к выступающему позвонку на шее Евы, а потом легонько подул на неë. Его вопрос прозвучал тихим шëпотом, обжигающим нежную кожу, запускающим по ней толпы мурашек. — Малышка скажет это? — Я хочу папочкин член во мне, — всхлипнула Ева, слегка прогнувшись в пояснице, потëрлась ягодицами о член, прижимая его к животу Даниэля. — Я хочу, чтобы ты вставил его. Я так хочу… Пожалуйста. Пожалуйста, папочка, прошу.       Он хрипло выдохнул, подтянул Еву вверх и надавил головкой на тугой, пульсирующий вход. Звонкий девичий стон раздался эхом по квартире, когда Ева резко опустилась на всю длину. — Да, да, да, папочка, ах, блять, да! — И то, с каким наслаждением она выкрикивала его новое прозвище, как тянула гласные, сжимаясь изнутри, словно ей доставляло удовольствие называть его папочкой, заставляло думать Даниэля, что ему это слишком нравится. Слишком для человека, который всегда считал, что это не может вызвать у него эмоций. — Вот так, моя девочка, моя хорошая девочка, — протянул Даниэль, снова прижимая вибратор к клитору, и Ева ошалело заскулила, извиваясь, словно выброшенная на берег мурена. — Боже, боже, Дани, я не могу, это слишком приятно, Дани! — она так вскрикнула от очередного глубокого и приятного толчка, что кто-то постучал по батарее, и Даниэль едва слышно рассмеялся.       Девушка закусила губу до боли, пытаясь проглотить всхлипывающие, звенящие стоны, но Старов покачал головой, насаживая еë на член. — Дай мне услышать тебя, милая. Пусть все знают, что я трахаю такую хорошую, милую девочку. Самую прекрасную девочку, — Даниэль прикусил девичью шею, втянул мягкую кожу, оставляя алый след. — Ты ведь такая. Милая папочкина малышка.       И даже если бы Ева попыталась сдержаться, у неë это не получилось. Потому что ей было так хорошо, так чертовски хорошо, что слëзы беспрестанно лились из еë глаз, пропитав повязку насквозь. А голос, предательский, громкий, звенел всë ярче с каждым толчком. Словно сжатая пружина в полной темноте, Ева чувствовала каждое движение так чëтко, так сладко. Каждую венку на его члене, каждый его вздох, малейшее изменение в давлении его пальцев, сжимающих еë связанные руки, каждую вибрацию, волной проходящую через тело. И словно мозг плавился, а удовольствие накатывало обжигающими волнами, растекалось от головы до кончиков поджатых пальчиков на ногах. — Кончи для папочки, — прорычал Даниэль, чувствуя, как она близка, и снова сцепил зубы на девичьем плече. И новый оргазм выбил почву из-под еë ног. — Боже, так это новое волшебное слово?       Ева судорожно вдохнула и завизжала, упираясь ногами в диван. — Пожалуйста! Я больше не могу, я не могу, убери, убери, — она заизвивалась, выгнулась, пытаясь отодвинуться от вибратора, но Даниэль держал еë так крепко, а предусмотрительно связанные руки не могли помочь вырваться. — Я сойду с ума! — Ты справишься. Моя хорошая девочка справится с этим, — выдохнул Даниэль, обводя клитор, а Ева заверещала, почти задыхаясь. Игрушку он всë-таки откинул в сторону, хоть и через бесконечно долгое для девушки время, и перевернул Еву, поставив на колени. Девичья грудь упëрлась в спинку дивана, но не надолго — Даниэль взялся за связанные руки и потянул на себя, насаживая глубже. — Тебе хорошо, Ева? Тебе нравится, котëнок?       Девушка активно закивала головой и зажмурилась, когда Даниэль стянул повязку с еë глаз. — Да, да, да! Да! — она сорвалась на крик, а все попытки сказать, что ей так приятно от того, как Даниэль глубоко, как он растягивает еë, как ей хорошо чувствовать его член в себе, а руки на теле, не хотели складываться в предложения и оставались лишь бесконечным «да». — И мне, Ева, и мне. В тебе так приятно, — практически кошачье рычание, зарождающееся в глубине его груди, отозвалось в Еве тягучей, посасывающей желудок сладостью. — Папочка собирается кончить в тебя, хорошо?       Он потянул за кончик банта за спиной девушки, развязывая еë предплечья. Ева ухватилась за спинку дивана, пытаясь удержаться на месте, пока Даниэль вдалбливался в неë и мял мягкие бока. И хриплый синхронный стон сорвался с их губ, когда он выскользнул из Евы, и белесые капли потекли по еë дрожащим бëдрам. Даниэль уткнулся лбом между девичьих лопаток и перевëл дыхание, чувствуя себя словно после пробежки. Еë лопатки едва заметно шевельнулись от поцелуя между ними. — Ты такое чудо, — прошептал мужчина. Потом выпрямился, убрал волосы от лица и аккуратно повернул обмякшую девушку к себе. От еë влажного лица он тоже убрал взлохмаченные волосы, вытер слюну, стекающую с нижней губы и обеспокоенно вгляделся в туманные глаза. — Ева, я переборщил?       Ева потрясла головой, не в силах вымолвить хоть слово, а Даниэль аккуратно стянул с неë бюстгальтер и пояс с чулками, и понëс в сторону ванной. — Прости, — глухо выдавила она, а мужчина мягко поцеловал еë лоб. — За то, что ты самая лучшая девушка на свете? Прощаю.