О нежности, разнице в росте и любви

      Лицо Даниэля при виде вяло вышедшей из спальни Евы озарилось настолько ярко, что девушка невольно зажмурилась и после заморгала. Ощущение, что яркий солнечный свет резанул ей по глазам, отозвалось вспыхнувшей с новой силой головной болью. — Доброго утра, — негромко произнëс мужчина, откладывая в сторону тонкую книжечку, которая до того раскрытая лежала на его лице. Сам Даниэль проснулся тоже не так давно и потому желал доброго утра, хоть время давно и перевалило за полдень. — Как спалось?       Ева медленно разлепила веки и бросила очень выразительно-недовольный взгляд на Старова. Этот взгляд переводился как «а по мне, блять, не видно?» — по крайней мере, так его понял Даниэль и, впрочем, был не так далëк от истины. Девушка с силой потëрла виски, морщась, и сделала пару шагов вперëд. Даже мелодичный низкий голос еë парня, который она так любила, сейчас раздавался в гудящей голове новой мучительной вспышкой. — Пошли завтракать, — не изменяя своей нежности в голосе ответил Даниэль на безмолвное раздражение Евы. — Сейчас, — наконец заговорила Сырова, и еë хриплый голос прозвучал едва ли не ниже, чем у самого Даниэля. И в разы более осипло.       Мужчина с лëгкой улыбкой проследил за тем, как ничем не прикрытый зад Евы скрылся в коридоре, а через пару мгновений хлопнула дверь. Тогда Даниэль со вздохом встал с дивана в гостиной, потëр переносицу и пошëл на кухню. Когда девушка присоединилась к нему, на столе уже стоял стакан с водой и лежали таблетки, надоедливо шумел вскипающий чайник, а Старов что-то накладывал в глубокую тарелочку. — Кажется, я сейчас сдохну, — просипела Ева, взъерошивая и без того чересчур взлохмаченные волосы — будто всю ночь летала с сеновала. Потом резким движением закинула в рот две таблетки и сразу же выпила половину стакана. Еë лицо недовольно сморщилось, когда она заглянула в тарелку, появившуюся перед ней. — Каша?.. — Нужно хорошо позавтракать, милая. Не дуйся, — Даниэль наклонился, чтобы прижаться губами к девичьему лбу, и сел за другой край стола. Но на Еву это не подействовало. Она ещë раз с сомнением посмотрела в тарелку, поковырялась там ложкой и отодвинула от себя. — Не хочу.       Ева подтянула к себе только щëлкнувший кнопкой выключения чайник и налила в чашку с пакетиком зелëного чая в ней. Еë ладошки обхватили кружку, и девушка начала активно дуть на кипяток. Правда это занятие скоро ей надоело — всë-таки чай был слишком горяч. Она отставила кружку и практически на автомате открыла рот, когда Даниэль поднëс к еë губам ложку. — Блин, — проворчала с набитым ртом Ева, жуя. — Как с ребëнком.       Мужчина ничего не ответил, зачерпнул ещë немного каши, но Сырова снова заартачилась. — Малышка, давай. Ложечку за папочку, — Даниэль фыркнул, когда Ева послала ему самый убийственный взгляд, на который была способна. — Больше ни слова, Даниэль, — прорычала девушка и сомкнула губы на ложке, агрессивно стукнув по ней зубами. — Значит помнишь? — весело протянул Старов, довольно наблюдая, как двигающиеся от жевания щëчки Евы, начали покрываться алым румянцем, а бровки поползли к переносице. — Ничего я не помню, — буркнула она, забрала ложку и подтянула тарелку к себе ближе.       Даниэль практически с умилением смотрел, как девушка раздосадованно сопела и жевала, не поднимая на него взгляда. От созерцания его отвлекла головная боль, и он снова потëр и переносицу, и глаза, и налил себе чаю тоже. — Не стоит стыдиться вещей, которые тебе нравятся, — наконец высказался Старов, болтая ложечкой в чашке, а Ева глянула на него исподлобья. — Мне. Не. Нравится. Даниэль, у меня болит голова, — она громко сюрпнула горячим чаем, продолжая смотреть Даниэлю прямо в глаза.       Он, конечно, выдержал этот взгляд совершенно спокойно, но если бы Ева знала, как сильно ему захотелось подразнить еë, она точно взбесилась бы. Но вот в другой ситуации лишь смутилась бы. А скажи Старов, что ему не нравится смущать Еву — это была бы наглая ложь. О, на самом деле, чертовски нравится — и то, как она краснеет, как отводит взгляд, как выдавливает из себя слова по его просьбе. А как срывается еë голос, когда Даниэль без задней мысли кладëт ладонь ей на бедро в кафе или кино… Лучше только слышать, как она пытается сдержать стоны и тихо, так невинно всхлипывает, загнанно дышит и кусает губы. Но, прекрасно понимая, что его девушка не просто смущена, а не на шутку недовольна, не выспавшись и чувствуя себя просто отвратительно, Даниэлю пришлось сдержать это желание.       К его удивлению, Ева продолжила сама. Мужчина даже загордился ей. — Ладно, может нравится. Вот такая я, да, — девушка нахмурилась, ковыряя ложку в руках, а стыдливый румянец пунцовыми пятнами расползся ещë дальше. — Разочарован? Мог бы догадаться, когда я запала на ровесника моего отца. И вообще…       Девушка замолчала и проглотила все неприятные вещи, что закрутились у неë на языке. Сама того не сознавая, Ева уже довольно давно пыталась перенять принцип Даниэля — не говорить сгоряча. Еë отвратительное настроение и жуткое самочувствие не должны были стать причиной для несправедливых или грубых слов, а потому Сырова набрала полную ложку каши и сунула ту в рот, чтобы заткнуть его. — Я ни в коем случае не разочарован, Ивви, — Даниэль смерил девичье лицо серьëзным, внимательным взглядом. Ему не составило труда понять, что она хотела добавить что-то ещë, но он не собирался допытываться. — Прости, я знаю, — ответила Ева и отложила наконец ложку. — Как ощущается сорокалетие? Уже появилось желание разгадывать кроссворды? — А как ты думаешь, чем я занимался всë утро? — настолько серьëзно ответил мужчина, что Сырова невольно фыркнула. — Но милая… — Он не дал Еве уйти от темы. — Нам вообще нужно чаще говорить именно о твоих пристрастиях. И если ты хочешь, мы могли бы использовать твой дэдди кинк время от времени. — Ни за что, — маленькая улыбочка сползла с еë лица, и оно скривилось. — Это… странно.       Ева медленно встала, чтобы убрать тарелку в раковину, но Даниэль подтянул девушку к себе и обнял, не вставая со стула. — Ничего странного. Вообще ничего. Не думай слишком много о причинах. Почему да как. Не надо, мышка, хорошо? Тебе нравится, а мне нравится, когда ты наслаждаешься, вот и всë, — Даниэль посмотрел на Еву снизу вверх и ободряюще улыбнулся. — Но, если хочешь знать для спокойствия, я в любом случае не считаю тебя маленькой девочкой. Даже если ты так мило зовëшь меня папочкой.       Ева ущипнула мужчину за щëку и оттянула, пока Даниэль не ойкнул и не рассмеялся, потирая покрасневшее место. Ева же, хоть и чуть нахмурилась, уже выглядела более живой и менее раздражëнной, чем только проснувшись. — Но я серьëзно. Ты замечательная девушка. И твои кинки не странные. Поэтому просто прими их, потому что я приму всë. Я всегда на твоей стороне. Во всех вопросах.       С девичьих губ сорвался мягкий любовный вздох. Она положила обе ладони на мужские щëки и долго посмотрела прямо в его глаза, чувствуя, как бесконечная нежность укутала еë пуховым одеялом. — Ты… — Ева вдруг часто заморгала, а еë лицо чуть скривилось, как у человека, который вот-вот заплачет. И она всхлипнула, сама не зная отчего. — Мне так повезло с тобой. То есть не потому, что… Я хочу сказать, что ты чудо. Вот и всë. Ладно, я торжественно клянусь, что буду говорить обо всëм, что мне нравится. — Договорились, милая, — мужчина взял подрагивающую ладонь Евы, поднëс к своим губам и мягко поцеловал. Сырова подняла взгляд к потолку, но неприятно-щиплющее чувство в носу никуда не делось. — Я могу сказать, что я чувствую себя наконец дома рядом с тобой? Это не странно?       Даниэль покачал головой, и Ева снова всхлипнула. — Будто я много лет была бездомной, которую временно приютила хорошая семья. А теперь вот… Теперь… — она вдруг разрыдалась совсем неудержимо, сотрясаясь всем телом.       От плача еë головная боль, слегка притуплëнная лекарствами, разгорелась ещë сильнее, но Ева отчего-то не могла остановиться. Еë слëзы лились по голому плечу Даниэля, а он притянул девушку ближе, позволяя ей забраться к себе на колени, сжаться до немыслимо маленьких размеров и уткнуться мокрым носом ему в ключицу. — Глупость какая, — прошептала Сырова, чувствуя, как Акела лизнул еë бедро и положил морду на него. — Это не глупость, моя Ивви, никакая не глупость, — ответил Даниэль, целуя девичий висок.       Ева в его руках расслабилась и совсем тихо рассмеялась, когда Багира попыталась влезть между их животами. И Ева слегка отстранилась, дав кошке немного места. Ладонь мужчины легла на еë щëку, большой палец смахнул слезу из-под глаза и мягко погладил влажную мягкую кожу. Сырова склонила голову, подобно ласковой кошке подаваясь навстречу нежному касанию, прикрыла глаза и перевела дыхание. Голова гудела, и Ева чувствовала, что еë снова клонит в сон, но она сползла с коленей Даниэля. Кошка бесшумно спрыгнула на пол, и Даниэль встал следом. — А теперь тебе нужно расчесаться, — заметил мужчина, потрепав девичью голову, и повëл Сырову за собой. — Я могу сама, — весело хихикнула Ева, когда в руках Даниэля оказалась расчëска, но он покачал головой и потянулся за спреем для волос. — Позволь мне, принцесса. — Он снял крышечку со спрея. — Итак, какие у нас планы на лето?

***

      Весь матч Ева сидела словно на иголках, и настолько внимательно следила за происходящим на площадке, что даже болтливая, комментирующая каждое движение игроков Марго, не рискнула обращаться непосредственно к Сыровой. Потому что взгляд Евы был так крепко прикован к баскетбольному мячу, Даниэлю, его команде, противнику и судье, что Пятницкая здраво рассудила — лучше не лезть. Незачем лишать девушку удовольствия. А то, что студентке по-настоящему нравилось наблюдать было понятно всем. Еë живое лицо менялось каждую секунду, пальцы нервно хватались то за юбку, то за скамейку, то руку Таши — точнее Татьяны, партнëрши Алисы, волей случая оказавшейся на соседнем месте с Евой. Впрочем Таша — та самая, которую Сырова видела мельком в магазине нижнего белья, и та самая, которая заболела за два дня до дня рождения Даниэля, с которой Ева нашла общий язык сразу, совсем не была против. Более того, она, хоть и оказалась на добрый десяток лет старше первокурсницы, следила за матчем практически с таким же интересом. Поэтому они хватались друг за друга во время напряжëнных моментов, вместе ликовали на забитых мечах, порицали каждое действие противника и, в целом, отлично проводили время.       И когда раздался последний сигнал, оповещающий победу команды Даниэля, Ева подскочила и крепко обвила руками тонкий стан Татьяны, тоже порывисто вставшей и захлопавшей в ладоши. С трудом дождавшись, пока командам будет позволено уходить с площадки, дотерпев окончания бесконечных разговоров с тренером, Ева сбежала с трибун. Белявская и Малинина, которых Сырова притащила с собой и перезнакомила со всеми, кто пришëл поддержать Даниэля и Диму, махнули рукой и поняли, что ждать еë нет смысла. — Поздравляю! — закричала Ева, запрыгнув на Старова с разбегу, и он, рассмеявшись, покружил еë и поставил на пол. — Это ведь не конец, пташка, — Даниэль снова вытер полотенцем лицо, а девушка повисла на его руке с самым влюблëнным видом. — Первый этап пройден! Это уже супер, — просияла Ева. Краем глаза она заметила, как Лëня совсем по-дружески обнял Диму, а тот, смеясь, похлопал его по спине, и вернула внимание к своему парню. — Это было так… Красиво. — Красиво? Вот уж не думал, что толпа потных мужиков так заведëт тебя, — широко улыбнулся Даниэль и ухватился за вырез на майке, чтобы слегка остудить тело. — Боги, мне нужно в душ.       Ева не сделала ни шага, чтобы отойти от мужчины, снизу любуясь его разгоряченным лицом, влажными у лба волосами и сияющими глазами. — Ев? — Старов слегка прищурился и склонил голову на бок. Его по-мальчишески лукавый взгляд скользнул по девушке, как обычно всë понимая. — Я сполоснусь, переоденусь и поедем домой. Договорились?       В ответ он получил крошечное невнятное движение головы. Как ей было объяснить, насколько красивы синхронные движения команды, насколько прекрасны были их передачи без единого взгляда. А насколько невероятно наблюдать за людьми, которые настолько что-то любят. Как ей было выразить то чувство, когда на еë губах расползалась та же улыбка, что появлялась на лице Даниэля в прыжке? Когда он отбегал назад после успешно забитого мяча, вытирая лоб обратной стороной майки, счастливое выражение его лица было так прекрасно. А когда он был в стойке, готовый и провести атаку, и перейти в защиту, и каждая мышца в его теле казалась железной от напряжения. Ева сидела достаточно близко, чтобы видеть и то, как капельки пота в такие моменты огибали его тело, и то, какими выпуклыми выглядели мышцы его рук, икр и бедер. А как она резко лишалась способности здраво мыслить и дышать, когда Даниэль, пробегающий мимо трибун (и, о, господи, как красиво-то пробегающий), подмигивал ей — именно ей. И как ей было объяснить, что она буквально не могла ждать. Ей хотелось… Нет, не так. Ей было необходимо встать на колени перед Даниэлем прямо сейчас, когда он так горит, пылает поярче его огненно-рыжих волос. Когда его глаза всë ещë возбуждëнно горят от только завершëнного матча. Думала ли она когда-нибудь, что подобное желание будет затмевать ей разум?       Наверное часть порывистого мысленного потока отразилась на еë лице. Даниэль так ласково и понимающе усмехнулся, когда девичья рука ухватилась за край его майки, и посмотрел вслед товарищам по команде. — Ты не можешь ждать, да? — склонившись, тихо шепнул мужчина, и Ева закивала головой. — Что же мне с тобой делать, милая? Десять минут, Евчонок, всего десять минут подожди.       Ева тоскливо вздохнула, отводя взгляд, и Даниэль вдруг выпрямился, словно что-то вспомнил, и взял девушку за руку. Она не стала ничего спрашивать, но удовлетворëнное выражение человека, который получил желаемое, с лица стереть не смогла. Свободной рукой Ева достала телефон из кармана и, едва поспевая за Старовым, написала подруге, что ждать еë не стоит. Хотя Лана и так это поняла. Они практически бегом преодолели лестницу, игнорируя встречающихся людей, и небольшой зал, похожий на тренировочный волейбольный, и Даниэль подëргал ручку новенькой белой двери с вывеской «Женская раздевалка». — Сегодня никого нет, — пояснил он, втягивая Еву в тëмное помещение, на ощупь нашарил выключатель и ещë раньше, чем подвисающая лампа загорелась, пылко поцеловал девушку. Она, пытаясь одновременно и отвечать, и закрыть на щеколду дверь за ними, едва не упала, но дверь-таки закрыть смогла. — Подожди, — Даниэль оторвался от Евы и пересëк небольшое помещение, чтобы тщательно вымыть грязные от мяча руки. Девушка бесшумно преодолела то же расстояние, обняла мужчину, и еë пальчики забрались под майку и резинку на шортах. Удивление отразилось на лице Старова, когда он выключил воду и в тот же миг Ева потянула его к лавке. — Сядь, — шепнула она и бухнулась на колени между его длинных ног. — Ева… — неуверенно протянул Старов, но девичьи руки уже ухватились за резинку его шорт. — Подожди.       В ответ он получил шикание, призывающее к тишине, и послушно замолчал. Щëки Евы розовели на глазах, и она не поднимала взгляда, даже когда Даниэлю пришлось привстать, чтобы стянуть шорты вместе с бельëм. Она громко вздохнула, оказавшись лицом к лицу с желаемым, и очень осторожно накрыла мягкий член Даниэля ладошкой. — Ты уверена? — раздалось откуда-то сверху, но Ева лишь кивнула, всë так же не поднимая взгляда. Краткий миг раздумий, отразившихся на еë лице, закончился тем, что она смочила слюной ладонь и снова положила на член. Чувство, как член Даниэля в еë руках тяжелеет и увеличивается не было новым — однако сейчас ощущалось как-то иначе. Быть может потому что обычно мужчина уже был практически готов, но не сейчас. Ева немного нервно выдохнула, а еë сердце застучало чуть громче и тяжелее, ощущая… Ответственность?       Она медленно водила влажными, чуть скользкими ладошками, пока ей не показалось, что этого достаточно. Мизинчиком убрав волосы за ухо, Ева наклонилась и еë взгляд наконец поднялся и встретился с взглядом Даниэля. И как раз в тот миг она облизнула губы, снова опустила глаза и аккуратно коснулась головки, целуя еë. Чуть более громкий вздох, донëсшийся до слуха девушки, обнадëжил еë и подстегнул раскрыть рот шире. Так она и поступила — губы скользнули по солоноватой влажной головке, обхватили еë, а язык обвëл по кругу, облизывая со всех сторон. Взгляд Евы снова поднялся, и в девичьей груди зародилось то знакомое сладко-тянущее чувство от того, как Даниэль смотрел на неë.       Ева не спеша задвигала головой. Еë мягие губы продолжали нежно ласкать только головку, то практически выпуская ту изо рта, то полностью накрывая еë и играясь языком. Слюны она не жалела. Та уже немного намочила и девичий подбородок, и член, и когда Ева снова начала касаться его руками, ладони легко и так приятно скользили. Даниэль на миг прикрыл глаза, медленно их открыл и облизнул губы. — Ты… Такая милая, — тихо выдохнул он, и его рука убрала волосы от лица девушки. — Не бойся сжимать ручками.       Взгляд Евы показался ему немного сомневающимся, но она всë-таки взялась за ствол крепче и задвигала рукой чуть быстрее. До того еë касания были почти невесомыми, будто держала она нечто очень хрупкое. Потом громко вдохнула через нос, вспоминая все просмотренные уроки, попыталась расслабиться и двинула головой вперëд. Рвотный позыв сжал ей желудок, слëзы намочили ресницы и щëки, и она резко отодвинулась, испугавшись, что еë сейчас стошнит, и стыдясь звука, который издала. — Всë хорошо, — Даниэль успокаивающе вытер девичью щëку. — Не нужно давиться.       Ева подняла слезящиеся глаза и снова коснулась языком. Еë взгляд, по началу напряжëнный и пристальный, словно пытался считать эмоции мужчины. Нравится ему или нет, и как нравится больше. Но она быстро вошла во вкус, и Даниэлю хорошо было заметно, как девичий взгляд становился знакомо туманным. Ева приподняла его член и влажно провела языком по всей длине с неприкрытым наслаждением, и снова обхватила головку губами. Без дискомфортных, болезненных позывов, она могла взять в рот едва ли больше, но еë губы казались такими мягкими, язык влажным, руки нежными, а взгляд влюблëнным, что Даниэль был в полнейшем восторге. Само собой, это не был самый лучший минет, что он когда-либо получал. Он встречал людей, которые могли за пару движений довести неискушëнного человека до умопомрачнения. Да что уж говорить, он и сам умел делать такие минеты. Но в его голове не было никого, кроме Евы. Еë нежно горящих щëк, поджимающихся бëдер, горячего рта, ниточки слюны, стекающей на девичью грудь, маленьких ладошек, которыми она удерживала его член. И еë блестящих глаз, которые слегка округлились, когда Даниэль несдержанно застонал и его ласковая рука сгребла волосы Евы в кулак. Девушка издала сдавленный полустон, хотя до того даже не касалась себя, заëрзала на месте, и еë правая рука скрылась под юбкой. — Ева… — протянул Даниэль, не переставая перебирать, сжимать и гладить еë волосы. — Видела бы ты себя… Ты такая…       Он не договорил и снова схватил крепче, а тихий довольный стон Евы отозвался во всëм его теле. И хотя еë собственное тело тоже требовало внимания, она всë же вернула обе руки на член Даниэля. Ручки ускорились, пока мужчина грубовато не оттянул еë голову. Ева невольно зажмурилась и снова посмотрела на Даниэля, только когда он вытер большим пальцем белесые капли с еë правого века. — Прости, — услышала она ещë раньше, и отчего-то слишком довольно осклабилась, облизываясь. Солоновато-горькая жидкость чувствовалась и на щеке, и губах, и вместе со слюной стекала по подбородку и шее. — Ты кончил, — констатировала Ева, стирая сперму с щеки, и Даниэль немного удивлëнно кивнул. — Ну… Да. — Нет, просто… — Девушка медленно встала и пошевелила затëкшей челюстью и ногами, чувствуя, как под влажной тканью еë белья нетерпеливо пульсировало желание прикосновений. — Вау. Я была хороша, не так ли? — Очень, — Старов притянул Еву к себе, и его рука скользнула под юбку. Ева вцепилась в мужские плечи, пытаясь устоять, пока пальцы Даниэля так приятно тëрли клитор. Всего через несколько минут дрожь прошлась по девичьим бëдрам, заглушая поскуливающие тихие стоны, и девушка громко выдохнула.       Даниэль с любовью посмотрел на еë сияющее лицо и не сдержал смешок. — Умойся, пожалуйста. — Он поцеловал выступающие костяшки на руке Евы. — Я переоденусь и поедем домой. Подожди на выходе, хорошо?       Ева счастливо кивнула.