***
Сибирь неспешно шла по лесу, прислушиваясь к звукам природы. Где-то неподалеку лежало озеро, но пока лишь шуршали листья под ногами, да ветки в глаза лезли. Туче на небе стало одиноко, посему она позвала родственников. Те тут же пришли и закрыли собой весь небосвод, угрожающе нависая над землей. Ветер потихоньку крепчал, набирал силу, раскачивая высокие сосны и пушистые ели. Сквозь заросли дикой ежевики, недовольно раскинувшей колючки, мелькнуло что-то голубое. «Вот оно!» — обрадовалась Сибирь и, снимая на ходу одежду, с разбегу прыгнула в холодную воду. Редкие водоросли вяло всколыхнулись, пропуская через себя перепуганных внезапным вторжением рыбёшек. Девушка с силой рассекла воду руками и нырнула еще глубже, в темноту озерного дна. Воздуха пока хватало, посему можно было ненадолго задержаться в этом удивительном мире, скрытом под толщей воды. А что будет, когда воздух кончится?.. Эта нелепая, на первый взгляд, мысль заставила Сибирь задуматься. Что с ней случится, если она бессмертна? Тело само всплывет на поверхность? Сработают какие-то инстинкты? Наверху что-то грохнуло, но Сибири было не до причуд погоды. Куда больше её занимала мысль о возможной смерти. А что, стоит попробовать. Все равно никто не увидит… Девушка выбрала пустую от камней и водорослей «полянку» и, подтянув к себе ноги, легла на бок. Мягкий песок приятно согревал, вода укрывала, будто одеялом. Приятно… Хорошо… Вдох. Вода услужливо понеслась в предоставленные просторы человеческого организма, как вдруг гром раздался совсем рядом. Сибирь вздрогнула и внезапно тело пронзила поистине адская боль. «Что за черт?..» — подумала она, настороженно оглядываясь. Хотя видела она уже плохо — вода постепенно заполняла легкие и не давала мозгу нормально действовать. Помутневшие глаза посмотрели вверх и заметили какие-то проблески. «Молнии…» — пронеслась слабая мысль. Через секунду тело крепко встряхнуло удвоенной силой, электрические разряды доходили до кончиков пальцев, заставляя организм выкашливать воду. Воздуха стало катастрофически не хватать, Сибирь пыталась вдохнуть, как ту же начинала кашлять. Вскоре вода вокруг нее стала бордовой от выходящей крови. Тело швыряло из стороны в сторону, поднимая все ближе к поверхности. «Нет, я хочу вниз!..» — но Сибирь никто не слушал. Непреодолимые силы вытолкнули ее на поверхность. Дождь ударил по голове и лицу, мокрые волосы налипли на лицо. Кровь текла из носа и рта вместе с водой, легкие рвало от боли, будто в них насыпали ведрами песка. Тело само начало кашлять, стараясь избавиться от воды. Ослабшие руки и ноги не могли поддерживать Сибирь на плаву, поэтому она снова окунулась с головой. Вода мигом хлынула открытый рот, смешиваясь с кровью. — Да убейте уже меня! — не выдержав, заорала Сибирь, глядя на небо. Косой дождь наотмашь хлестал девушку по щекам, крупные капли больно били по лицу. В глазах цвета фиалки отразилась вспышка. Молния ударила рядом. Мощным разрядом Сибирь швырнуло обратно в глубину и крепко приложило затылком о камень. Тело тут же обмякло, а из черной тучи волос появился кроваво-красный дымок… Она пришла в себя от сильных и точных ударов по спине и ощущения льющейся изо рта и носа воды. С запозданием тело сообщило, что оно висит вниз головой, будучи перекинутым через что-то твердое. Еще один удар попал по спине, вода резвыми струйками потекла изо рта. Очнувшееся сознание, повинуясь рефлексу любого живого существа, хрипло и долго вдохнуло. Легкие стал раздирать кашель, попутно с отхаркиванием воды, крови и слюней. Здравствуй, жизнь. — Ты… гхккхх… Кто? — прохрипела Сибирь, силясь разглядеть расплывающееся пятно сбоку, очертаниями напоминающее человека. Последние капли воды благополучно упали на землю, руки утерли кровь со рта и носа, оставляя красные разводы. В затылке пульсировала боль. Резко захотелось разбить голову обо что-то твердое, дабы прекратились мучения. — Злой водяной, — раздраженно буркнул спаситель, снимая девушку с поставленного на землю колена и сажая на землю. Он поддерживал ее за грудную клетку, не давая упасть лицом в добрую и влажную травку. — Не болтай, а дыши. Пропащая совсем… В грозу в воду полезла… Дура. Сибирь подтянула ноги к себе и уткнулась в колени. Подумать только, она была на волосок от смерти! Ещё бы чуть-чуть, и она точно смогла бы. Если бы не… Фиолетовые глаза встретились с сине-сиреневыми. — Ты как меня нашёл? — спросила девушка и поёжилась. Дождь немного притих, но капли, холодные и настойчивые, падали на обнажённую спину. Сибирь ещё больше сжалась, отчего стала похожа на дикого маленького зверька, который встретился с человеком. — Дожди всю неделю льют, земля влажная. Следы остались от тебя… А потом и одежда, — он вздохнул, морщась от барабанящего по макушке дождя. Белые волосы налипли на лицо и шею, на нем были только штаны, мокрые насквозь, а рубашка и верхний кафтан белым неуклюжим пятном валялись в стороне, явно скинутые наспех. — На, накинь… — он немного скованно набросил ей на спину ее же рубашку. Она закрывала только часть спины, не сильно пряча от дождя, потому что была частично сырая, но все же хоть что-то. — Можешь идти? Надо дойти до дома. Сибирь коротко кивнула и, поддерживаемая братом, побрела домой…***
— Ну вот скажи мне, какой черт тебя туда понес? — устало вздохнул Красноярск, глядя на сестру, завернутую в теплое одеяло. Та шмыгнула носом и отпила горячего чая. — Я была близко… Еще бы немного и… — И? — подтолкнул её к продолжению парень, которому надоело слушать странные обрывки речи, наводившие на мысль о нестабильном психическом состоянии сестры. — Вот именно. И. Что бы тогда было? — фиолетовые глаза внимательно посмотрели на юношу. — Мы же бессмертны. Что бы тогда было, а?.. А если бы я все-таки умерла? Такое возможно? Или… нет? Сибирь перевела взгляд на окно. Капли спокойно стучали по стеклу, оставляя мокрые дорожки. Небо еще больше потемнело, суля грандиозную бурю. Интересно, а каким бы мир был без дождя?.. Ох и несладко бы людям пришлось! Засухи, неурожай. Да и природа бы без дождя не смогла. Ишь какой нужный. А каким бы мир был без нее, Сибири?.. Что-нибудь изменилось бы?.. — Зачем тебе знать? Живи и радуйся, — проворчал парень, покачивая кружкой с чаем и задумчиво глядя на коричневую жидкость. Он сидел на табурете возле стола, опираясь на него локтем, а Сибирь торжественно была закутана в одеяло на его же кровати. — Даже если бы ты умерла… Представляешь, как это глупо бы случилось? И чтобы я говорил другим? Ой, извините, плавающая, как рыба в воде, сестра утонула в мелком озерце в три вершка глубиной, да? — хмыкнул Красноярск, а потом вздохнул и его ехидство будто смыла вода. — Ты хотела умереть? Сибирь так и подмывало съязвить, но что-то в голосе брата заставило её просто кивнуть. — А смысл жить? — ответила она на немой вопрос его глаз. — С какой целью? Черт-те что творится, я бы с удовольствием пошла бы на завод батрачить. Или в науку. Или в искусство. Но каждый раз одно и то же: где-то денег не хватает, где-то волос длинный и стан женский. Сидеть дальше ждать, пока до людей что-то дойдёт? — выгнула она бровь. — Нет, сил больше нет… Сибирь поставила пустую кружку на стол и свернулась клубочком на кровати. Жить действительно неинтересно, не имея возможностей развиваться и познавать. Жаль, тихо уйти не получилось. Никто б и не заметил, если бы не Красноярск. Глаза, спрятанные в темноте одеяла, глянули на юношу. А какое ему дело до нее? Девушка задумалась. Она бы на его месте уже собственноручно себя бы утопила, чтоб проблем не приносила. А он почему-то терпит. Но почему?.. Сибирь открыла было рот, но тут же его захлопнула. Показалось немного неуместным задавать этот вопрос. Брат вздохнул и, допив свой чай, встал с табурета. Дойдя по чуть скрипучему полу до кровати, он сел, заставив доски чуть прогнуться под весом еще одного тела. Деревянная кружка легонько ударила Сибирь по голове. — Дура. Был его короткий вердикт и еще один вздох. — Жизнь это как подаренный пирог с ягодами. Тебе дают его и говорят, ешь мол, радуйся, только для тебя, ни для кого больше! Но ты, если хочешь, можешь поделиться им с кем-нибудь. Это ведь только твой пирог. И ты не скажешь «А какой смысл в этом пироге? Зачем мне есть этот пирог? Вот я съем его и он закончится, так зачем есть если все равно будет конец и крошки?». Нет, ты никогда не скажешь так про пирог, ты возьмешь и съешь сама или с кем-то. Думай также про жизнь. Тебе ее дали, так бери и живи ее, а не отвергай и не выкидывай в печь или под воду. Невежливо оно… — Красноярск покачал головой и лег на кровать, потеснив сестру. Он явно устал за день, глаза слипались, а руки казались чугунными. — Невежливо, угу, да как же… — вполголоса ворчала Сибирь, отворачиваясь к стене. Почему невежливо? Перед кем она провинится, если умрет по своей воле? Вопросов было много, но братишка уже вовсю сопел над ухом, изредка причмокивая. В душе шевельнулось что-то теплое, а уголки губ приподнялись в ласковой улыбке. Ужом извернувшись на узкой кровати, Сибирь приобняла Красноярск. А может, все-таки стоит жить? Хотя бы ради вот этого беловолосого увальня, который совсем совесть потерял и начал храпеть. И ради другого черномазого чуда, который по-барски развалился в своей кровати с мягкой периной уже десятый сон видит, наверно. Сколько причин для жизни, однако! И почему она их раньше не замечала?.. Сибирь усмехнулась. Да, жить определенно стоило!