Свиданье крайней весной

Киса — плохой парень. Он не создан для любви, большого проявления чувств и верности. И абсолютно всех он не держал около себя долго, уходил, не попрощавшись, даже не сказав причину. Вот только для всех правил существуют исключения. Эля Матвеева — его личное исключение.

Пока мои ровесники гуляли по набережной, я стрелялась на дуэли. Неплохое начало, правда? Пару месяцев назад я тоже не подозревала, что когда-либо ввязну во что-то подобное. Впрочем, когда твой брат и лучшие друзья стоят за твоими плечами — страх покидает тело. Приходит адреналин и чувство отомщения.

у кисы в глазах сплошная темнота — совсем забывшись, боря бы подумал, что тот обкурился собственной дурью между разговором в их «обиталище». но ваня ничего не курил, а его огромные зрачки, почти вытеснившие радужку, — подлетевший адреналин. вот оно — «ну так давай потрахаемся, раз ты такой умный».

– Ну показывай, Джоконда, – сказал Хэнк, немного сбитый с толку. Молчащий Киса – это было что-то из разряда фантастики. – Тебя подменили инопланетяне? Ты заболел? – он даже потянулся потрогать кисин лоб, но тот закатил глаза и отпихнул руку. Киса утащил его на кровать, сел напротив и, вскинув подбородок гордо, высунул язык. Посередине красовался небольшой металлический шарик.

Когда Киса полез к нему в первый раз, Хэнк сначала даже не понял, что происходит.

— Такая хорошая, — спутанно бормочет Киса, и Белла сжимает недовольно губы. Хорошая, это да. До скрипа в зубах, до рвотного позыва. Хорошая, значит, можно ей душу наизнанку выворачивать и идти дальше, будто она лишь пройденный этап, первый уровень. Хорошая, значит скучная. — Спасибо, наверное, — говорит она, потому что ответить так правильно. — Это комплимент, бельчонок. Не то чтобы у нас тут много хороших людей развелось, в основном каждой твари по паре. А с хорошими как-то дефицит.

— Люблю тебя, мудак, - плечами пожимает, словно не в любви лучшему другу сейчас признался. - Двигай жопу, Хэнк, спать хочется, блять.