Закрывай ножи на замки

      Брайан сидел на диване, поджав одну ногу под себя, а вторую свесив на пол, и пытался работать. Ноутбук на его коленях был включен, а электронная таблица с данными новых пациентов загружена, вот только доктору до этого не было никакого дела. Вернее, не было никакого дела, когда рядом с ним, на полу, отжимался самый сексуальный парень в его жизни.       Теперь уже его парень.       — Тебе не стоит перенапрягать свое тело, — Брайан знал, что подобного рода высказывания не подействуют, однако все же решил сказать хоть что-то, а не пялиться на голый торс. — Прошла всего неделя с твоей выписки, и результаты оставляют желать лучшего…       — Я в норме, — на выдохе ответил Эдвард, считая про себя. Сорок восемь…сорок девять…       Пятьдесят.       Эдвард выпрямил руки, а затем убрал одну к спине. И вновь начал отжиматься.       Брайан с немым восторгом наблюдал за тем, как Эдвард отжимается уже на одной руке. Боже, есть хоть что-то, чего этот мальчишка не умеет?       Прошла неделя с тех пор, как Эдварда выписали и прекратили введение препарата. И ровно семь дней, как парень живет в большом двухэтажном доме доктора Джонса, под его негласным присмотром (заботой). Брайан сам предложил Эдварду переехать, на что тот, не раздумывая, согласился, вспомнив о своем унылом жилье.       В доме Брайана было спокойно. Простор, светлые тона, красивая мебель, большая кухня и спальня — Эдварду нравилось абсолютно все. Как и сам доктор, с которым он теперь мог спокойно засыпать и также спокойно просыпаться. Парень реже начал вставать с кровати в холодном поту от кошмаров. Теперь он реже ощущал себя на поле битвы, под огнем пулемета. Реже видел на собственных руках кровь.       А если и видел что-то подобное, то Брайан всегда был рядом. Вставал с ним посреди ночи, хотя понимал, что завтра ему на работу, и, не задавая лишних вопросов, сидел рядом, прижимая к себе.       Брайан не высыпался, но был по-настоящему счастлив рядом с Эдом. Из-за работы они не могли проводить целые дни вместе, но утро и, в особенности, вечер, всегда были незабываемыми. Эдвард неплохо готовил (поразительно хорошо, как бы хотел выразиться мужчина), вернулся к тренировкам, постоянно брал из библиотеки Брайана книги и быстро прочитывал их. Эдвард тоже был счастлив, хотя и постоянно сидел дома. Один.       Но именно сейчас все должно было измениться.       — Тебе завтра рано вставать, — вновь начал Брайан, откладывая бесполезный ноутбук подальше. — Надо выспаться.       — Тебе тоже, — Эдвард переменил руку, продолжая отжиматься. — Ты ведь…сам собрался…меня проводить.       — Но я не уезжаю на переподготовку, — парировал в ответ Брайан. — И меня не будут мучить тренировками целых две недели.       — Там будут… не только тренировки.       Досчитав до пятидесяти, Эдвард перевел дыхание и встал с пола. Предложение о работе военного инструктора в академии было заманчивым и поступило ему всего три дня назад. Но не таким заманчивым казался вариант с переподготовкой. Вернее, Эдвард очень хотел вновь влиться в прежнюю атмосферу упорной работы, но вливаться в нее без Брайана хотелось совсем меньше.       Вообще не хотелось.       — Меня не будет две недели, — Эдвард сел на диван рядом с Брайаном, касаясь его ладони. — Даже и не заметишь мое отсутствие.       — Это вряд ли, — хмыкнул тот в ответ, поглаживая большим пальцем горячую ладонь. — Еда перестанет исчезать со скоростью света, и я в первый же день заподозрю что-то неладное.       Эдвард улыбнулся, но затем, словно вспомнив о чем-то, немного нахмурился:       — Не вздумай изменить мне!       — Ты серьезно? — Брайан усмехнулся.       — Ну, да… а вдруг у тебя вновь появятся красивые пациенты…или молоденькие медсестры начнут…       — Медсестры — это твоя тема, детка. А на счет пациентов… красивее тебя уж точно никого не встречу.       Эдвард довольно прижался к Брайану, заваливаясь на его грудь. Ответ доктора его вполне удовлетворил, но перед отъездом хотелось спросить еще о многом:       — Сколько девушек до меня у тебя было? — неожиданно начал парень.       — Ревнуешь? — Брайан скрестил свои руки на талии парня, ощупывая сильные мышцы. — Знаешь, ревность — это серьезная проблема. Проблема недоверия, если быть точнее. А все идет из детства. Холодные или избегающие родители, боязнь привязанности, и…       — Эй, может хватит? Ты ведь больше не мой врач, забыл?       — Не забыл. Если бы я до сих пор был им, то наши сеансы превратились бы вот в это.       Наклонившись, Брайан коснулся мягких губ Эдварда, слегка прикусывая нижнюю.       — Ты не ответил, — разорвав поцелуй, Эдвард уткнулся носом в чужую шею.       — Я не считал, — честно признался Брайан. — Ну, наверное, чуть больше трид…       — Что?       — Тринадцати.       Брайан плотнее прижал к себе парня, вдыхая аромат его одеколона и нового шампуня. Его шампуня.       — Ну а у тебя? — в ответ спросил Брайан. — Сколько было парней до меня?       — Три.       — Три? Да ты врешь, детка.       — Эй, я честен, в отличие от тебя! Ну, да, всего три, и что?       Эдвард поднял свои небесно-голубые глаза, и Брайан понял, что тот действительно ему не врал. Боже, и куда смотрели еще тысячи, которые упустили такого идеала?       Хотя, так даже лучше.       — Ты очень красивый, — резко выпалил Брайан, проводя рукой по щеке.       Эдвард не до конца восстановился. Он все еще был болезненно худым, все еще бледным, и со все еще большими синяками под глазами. Но на это Брайану было все равно. Он завороженно смотрел в большие глаза и хотел только одного: чтобы они всю оставшуюся жизнь смотрели на него также влюбленно.       — Я буду скучать, — прошептал Эдвард, смущенно отводя взгляд в сторону. — Ну… типа, иногда. Не всегда. Я буду занят, и поэтому…       — Да, я тоже…       Через пару минут Эдвард уже стоял на коленях перед диваном. Брайан, закинув ногу на ногу, задумчиво водил рукой по лицу парня, изредка касаясь припухших губ. Эдвард прикрыл глаза, поерзав на месте в предвкушении.       За неделю он уже привык к этой игре.       — У меня для тебя подарок, малыш, — Брайан заправил чужую темную прядь за ухо, поднимая подборок парня на себя.       — Подарок? — Эдвард привстал, но сильная ладонь остановила его.       — Я разве разрешал?       — Прости.       Брайан довольно улыбнулся. Он никогда бы не подумал, что ему так понравится все это. Вся их игра.       Доктор откинул одну из подушек, доставая небольшую черную продолговатую коробочку. Эдвард с интересом наблюдал за действиями своего партнера, но руки тянуть не спешил. Хотя очень хотелось.       А после того, как тайна, наконец, приоткрылась, Эдвард выкатил глаза, чуть приоткрывая рот от удивления:       — Ты серьезно? — парень поочередно перевел взгляд с содержимого коробки на Брайана.       — А похоже, что я шучу?       — Я…       Эдвард опустил голову, сжимая руки на коленях. Ему не было страшно — да и чего ему бояться? Брайан никогда не причинит ему боль, вот только… непривычно? Да, пожалуй, это слово подойдет больше.       — Твое предыдущие партнеры были не настолько креативны? — вынув ошейник с длинной металлической цепью, Брайан пододвинулся ближе к шее парня, примеряя его. — Очень красиво, на мой взгляд… Они многое упустили.       — Мы не… — начал Эдвард, но тут же прикусил язык, чувствуя приятное прикосновение искусственной кожи к телу.       — Вы не…? — Брайан повел бровью, требуя продолжения.       — Мы не… Мы так не делали. Потому что… ну, я, вроде как, не всегда был…       Щелчок — ошейник плотно застегивается на шее. Эдвард чувствует небольшой дискомфорт, но он тут же отходит на второй план, как только парень видит Брайана с целью.       С цепью от его ошейника.       — Ты не всегда был снизу? — договаривает за него доктор, наматывая длинную цепью на руку. — И почему же, детка?       — Они хотели меняться, — Эдвард сглатывает.       — Ммм… а тебе хотелось всегда быть снизу, так?       — Ну…я…       — Они не могли над тобой доминировать… Ничего, малыш, я о тебе позабочусь.       Брайан резко дернул цепь за себя, из-за чего Эдвард, шумно выдохнув, упал лицом прямо на колено к мужчине.       — Ложись, — спокойно приказал Брайан, вставая с дивана. — И поживее.       Эдвард сглатывает, чувствуя, как воздуха перестает хватать. От такого Брайана у него всегда будет кружиться голова. Да и не только голова.       Парень послушно ложится, раздвигая ноги. Брайан одобрительно кивает, а затем начинает стягивать брючный ремень.       — Протяни руки, — командует мужчина, забираясь на кровать.       И Эдвард доверительно протягивает. Когда запястья начинает опутывать ремень, парень невольно вспоминает боевые учения с наручниками и прочими не самыми приятными вещами. Ему никогда не нравилось играть роль жертвы.       Но в этом случае, в этом доме с этим человеком его все более чем устраивает.       — Хороший мальчик, — шепчет Брайан, потуже затягивая ремень.       Одной рукой доктор поднимает связанные запястья Эдварда над его головой и опускается ниже, вовлекая военного в долгий поцелуй. Парень начинает тихо стоять и вновь ерзать. Брайан оглаживает чужое бедро, цепляет резинку спортивных штанов, а потом и боксеров. Эдвард скрещивает ноги на талии доктора, и тот улыбается прямо в поцелуй.       Брайан отстраняется, заглядывая парня в глаза. Тот загнанно дышит, с трудом переводя дыхание. Доктор вновь хватает цепь, натягивая ее. Эдвард закатывает глаза и глухо стонет.       Мужчина оглаживает чужой торс, опуская руки с запястья: он знает, что Эдвард не посмеет сопротивляться, не посмеет ослабить ремень, не посмеет не выполнить приказа.       За это он до безумия хотел Эдварда. Всегда и везде.       Брайан касается губами груди, языком играется с набухшими сосками, плавно переходит к рельефному торсу. Эдвард шипит и кусает губы.       — Ну же, не стесняйся, малыш, — Брайан на секунду отвлекается от своего занятия. — Сегодня ты сорвешь голос ради меня.       Пелена возбуждения застилает глаза обоих. Брайан стягивает чужие штаны вместе с боксерами, оглаживает внутреннюю поверхность бедра, затем, поднимая ноги выше, кусает нежную кожу, оставляя свои метки. Эдвард поднимает голову наверх, и сладко стонет.       — Готовился? — Брайан улыбается, водя пальцем по мокрой дырочке. Смазка. Малина?       Клубника.       — Оближи, — мужчина подносит пальцы ко рту парня, а сам сильнее сжимает цепь.       Эдвард послушно берет в рот сразу три пальца, начиная посасывать их. Давится слюной, но быстро приходит в себя.       И не такое в рот брали.       — Достаточно, — охрипший голос выдает собственное возбуждение. От одного вида Эдварда уже хотелось кончить.       Мокрыми от слюны пальцами Брайан пару раз проводит по вставшему члену Эдварда, вырывая у того громкие и протяжные стоны, а затем проникает одним пальцем в горячее нутро парня. Боли парень не чувствует, тем более, он и вправду готовился, хотя признавать это до сих пор стыдно.       Когда все три пальцы оказываются в нем, Брайан без труда находит заветный бугорок, от нажатия на который Эдвард выгибается так сильно, что начинает задыхаться от натянутого ошейника.       — Давай…– шепчет Эдвард. — Брайан…       — Попроси получше, — дразнит тот в ответ, не останавливая пальцы.       — Пожалуйста…господин.       — Пожалуйста, что?       — Войди… трахни меня.       — Еще раз. Соедини.       — Пожалуйста, господин, трахни…меня…       И Брайан срывается. Стягивает собственные штаны, срывает рубашку, и подносит член ко ходу. Не медлит — входит сразу, на половину. Эдвард жмурится от боли, но и она вскоре отступает.       Через десять минут Брайан ставит Эдварда в коленно-локтевую позу, заставляя выгнуть спину. Натягивает цепь и начинает резкие толчки, одной рукой сжимая красивые бедра. Хватает за ягодицу, сжимает ее, оставляя красные пятна.       Завтра снова будут синяки. Но за неделю они оба к этому привыкли.       Эдвард стонет, а когда чужие пальцы оказываются в его рту, прикусывает их, пытаясь хоть как-то справиться с волной накатившего возбуждения. Он подмахивает бедрами в такт толчкам Брайана, выкрикивает его имя, просит не останавливаться.       Брайан сильнее сжимает цепь, практически лишая парня кислорода. Тот совсем не против, открывает рот шире и чувствует подступающий оргазм.       Доктор вновь меняет позу. Нависает над Эдвардом и смотрит прямо в его небесные глаза:       — Смотри на меня, малыш. И если вдруг посмеешь прервать контакт, я остановлюсь.       И Эдвард смотрит. Жмурится от особо резких толчков, стонет, тяжело дышит, кусает уже окровавленные губы, но глаз не отводит. Не может отвести, когда его имеет вот такой мужчина. Его собственный личный идеал.       Эдвард кончает первым, Брайан — через пару толчков. Оба без сил, оба чувствуют себя лучше некуда. Оба понимают, что по-настоящему влюблены.       Оба думают о том, что никогда не оставят друг друга.