Двадцать первое Руки дождя

19 Бриньольфа не оказалось ни в зале Гильдии ни в Буйной Фляге. Приняв решение дождаться его в таверне, плюхнулась за один из столиков – тот, за которым сидела когда явилась сюда впервые. Достала записку Мерсера, собираясь пока есть время ознакомиться с именами. Кирава из «Пчелы и жало» задолжала сто пятьдесят золотых, не заплатил триста Берси Медовая рука, хозяин лавки «Заложенная креветка» и…Хельга, что держит рифтенскую бедняцкую ночлежку, пожалела сто сорок монет. Вот так-так. После всего, что для меня сделала эта милая женщина, подкладывать ей этакую вот свинью мне совсем не хотелось. Невидящим взором уткнулась в список. Что же такого придумать с этой Хельгой? Как бы помягче провернуть это вот всё. – О, а вот и ты! – воскликнула Векс, будто бы появившись из ниоткуда, и уселась напротив. Пока с этой бумажкой провозилась, не заметила, как она пришла. А воровка, тем временем, заговорила дальше: – Мерсер сказал, что теперь ты с нами. Вот уж не думала, что он решит тебя принять. Нируин вот, наш целитель, сделал для тебя кое-что. Она поставила на стол небольшой красивый пузырёк из тёмно-зелёного стекла. И пояснила: – Это для твоего глаза. По две капли пять раз в день. Закапай прямо сейчас, тянуть нельзя. И ещё: Нируин хочет чтобы, как будет время, ты к нему заглянула. Видимо, собирается обговорить с тобой дальнейшее лечение. Знать бы ещё, кто такой этот Нируин. А заметив у меня в руках записку, воровка оживилась: – А, это твоё первое задание! Можно посмотреть? Я молча протянула ей этот листок. Глаза Векс бегло окинули текст. Интерес в них погас. – А, эти. Всё никак руки до них ни у кого не доходили, – слегка скучающе протянула она, и добавила, – совсем обнаглели рифтенские торгаши да трактирщики. Думаю, у тебя быстро получится напомнить этим заартачившимся олухам, кто здесь всем заправляет. Девушка протянула листок мне обратно. А я у неё спросила: – Не подскажешь, как лучше всё обыграть? По-гильдейски, так сказать. Бриньольфа ещё ждать и ждать, надолго запропастился, а тут Векс под боком, наверняка разбирается в деле не хуже. Наверно. Если не брать в счёт её провал в «Златоцвете». Она утвердительно кивнула головой и быстро, слегка возбуждённо, заговорила в ответ: – Да проще простого! Берси как зеницу ока бережёт уродскую двемерскую вазу у себя на прилавке. Можешь пригрозить ему, что разобьёшь её. Ну, или просто начисть ему морду. Без кровопролития. О Кираве очень печётся её женишок Тален-Джей. Надави на этого ящера, наверняка он захочет решить всё мирно. А Хельга…Знала бы ты, какая она трусиха! Только увидит тебя, сразу всё выложит. Но если нет – сделай вид, что собираешься разбить красивую золочёную статую у входа. Эта та ещё поклонница Дибеллы. Хах, мигом станет как шёлковая. – Хм, вот оно как у вас всё запутано. Забавно-забавно, – протянула я ей в ответ, не сдержав улыбки. Векс ухмыльнулась и красноречиво хмыкнула. Мне же предложенный ей способ не очень улыбался. Должны же быть какие-то альтернативы. Всё же, я решилась неуверенно поинтересоваться: – А если как-то помягче всё сделать? Скажем, пробраться к ним тайком, забрать деньги и оставить записку. Или… – Тогда они решат, что мы струсили! – перебила меня Векс, снисходительно помотав головой, потом добавила, – нужно донести до них самое важное: с Гильдией воров шутки плохи! Я тяжело вздохнула. Векс, видя сию растерянность, похлопала меня по плечу и тихо проговорила: – Понимаю, что тебе совсем не хочется заниматься этой обдираловкой, но Мерсер не оставляет выбора. Просто попервой сделай всё, как полагается, не меньше не больше. Иначе…лучше бы тебе не иметь проблем с Мерсером. Я удручённо кивнула ей в ответ. Посидели с ней молча ещё минуту-другую. Потом Векс кто-то окликнул, она махнула мне рукой на прощание и удалилась. Я же, окончательно собравшись с духом, слегка неуклюже вывалилась из-за стола и направилась к выходу из Фляги. Пора заняться возвращением долгов. Да, Векс оказалась весьма прозорливой и сразу поняла, что мне не по душе их работёнка. Но, они, и впрямь, не оставили выбора – иначе Мерсер выдаст меня талморцам и всё, пиши пропало. Хорошо, я додумалась не таскать везде с собой свою старую одежду, кеды, смартфон, да кучу септимов в придачу. Вот был бы номер, если бы Мерсер всё это увидел. Чёрт, с ним, с телефоном, да с тряпками. Вряд ли он сможет догадаться, что это вообще такое. Плакали бы денежки. Так подарить десять тысяч монет…не в ведёрко плюнуть. Заказов в Братстве было туева прорва. С них и подзаработала. Выбравшись наружу, и поднявшись по лестнице к детскому приюту, решила сперва направится в «Пчелу и жало». Ну, была не была. Дверь таверны захлопнулась за мной резко и громко. Отчасти из-за сквозняка с улицы. Посетителей было немного, все тут же затихли и обратили ко мне свои взоры. Напуганные, с долей отвращения и неприязни. Не обращая ни на кого внимания, двинулась к барной стойке. Аргонианина мужского пола поблизости не наблюдалось. – Иди в ночлежку Хельги, боюсь, у нас тебе не по карману. Кирава. Ящерка за стойкой. Дерзкая. В ответ ей томно промурлыкала: – И туда я тоже схожу, сугубо по делу. Она изумленно уставилась на меня, неприятно удивившись. Я же, мерзко ухмыльнувшись, больше для виду, продолжила: – Мне сказали, что ты задолжала кое-кому кругленькую сумму. Он просил передать тебе пламенный привет. Аргонианка-трактирщица впала в замешательство. Вроде бы и хотела мне что-то ответить, да призадумалась – стоит ли дерзить такому персонажу. Наверняка, ей показалось, что я могу поступить непредсказуемо. Пользуясь её растерянностью, достала стальной кинжал и задумчиво поковыряла им в зубах. – Я бы посоветовала тебе просто отдать денежки. Тогда разойдёмся с миром. А то мне придётся найти твоего парня, да поговорить с ним по душам. Я не очень красноречива, но умею договариваться по-другому. Безотказный способ. Её вертикальные зрачки сузились и превратились в едва заметные щёлочки. Дрожащей рукой трактирщица подхватила с полки под стойкой увесистый мешочек и плюхнула его передо мной. – Забирай это, уходи и больше никогда здесь не появляйся! Передай Мерсеру Фрею, пусть он этими монетами подавится, – отрывисто рявкнула она. Зацепив завязки мешочка рукоятью кинжала, я спихнула его себе в сумку. И прощально улыбнулась во все тридцать два. – Не шути с Гильдией, Кирава, – лишь сказала я. И оставила её наедине с переполнявшими эмоциями. Честно говоря, я и не думала, что всё получится. Сама не ожидала от себя подобного – словно я это и не я вовсе, а какой-нибудь матёрый аферист. На душе было гадко. Продолжать эти поборы совсем не хотелось, однако страх быть пойманной талморцами оказался сильнее. Задним умом я, конечно, понимала, что вполне могла отказаться от этого вот всего, проигнорировать угрозы, да уйти, вновь затеряться, но уже где-нибудь в другом месте. Однако, этот Мерсер…как-то странно на меня повлиял. Он то ли настоящий мастер убеждений, то ли владеет какими-то сверхъестественными силами. Раньше я считала, что это всё глупости. Но. Не в этот раз. Во время того разговора я почувствовала что-то странное, какую-то исходящую от него тяжёлую ауру, заставившую меня бояться. Вряд ли такого эффекта можно было добиться обычным шантажом и уловками, вроде гнетущих пауз или сверлящих взглядов. На меня бы оно так просто не подействовало – это уж точно. И как будто бы что-то внутри мешало прямо сейчас развернуться и бежать прочь из Рифтена, собственные ноги отказывались меня слушаться. Это действие словно было заблокировано в сознании, как в какой-то программе, которую Мерсер просто взломал и переписал под себя. Теперь не оставалось иного выбора, кроме как продолжить то, что было начато. Все переживания вытеснила пустая решимость. Дальше по списку – барахольщик. Его магазинчик «Заложенная креветка» находился прямо по соседству с таверной, буквально дверь-в-дверь. Внутри были покупатели. Из Братьев Бури: мускулистый здоровяк в закрытом шлеме да с секирой за спиной и его товарищ по оружию, лучник, тоже немалых размеров светловолосый мужик, на фоне друга выглядевший тщедушным пареньком. Выбирали стрелы и какие-то ремешки. На отдельном прилавке напротив окна стояла та самая двемерская ваза. В отвратительном состоянии. Вся в трещинах – вот-вот развалится. Одним словом, древняя. Подошла к ней, задумчиво уставилась на основание. Погладила ручки. – Эй вы! Это же ценный экземпляр! Уберите от неё свои грязные тяпки и встаньте в очередь! – почти тут же возмущённо окрикнул меня торгаш Берси, завидев, что я ошиваюсь возле вазы. Непринуждённо оставив свои покушения на двемерскую реликвию, я подошла к стойке, остановившись чуть позади белобрысого вояки. Пока они на происходящее никак не отреагировали. Подождать, что ли, когда уйдут. Здоровяк тем временем отложил в сторону колчаны со стрелами, покачал головой и хрипло, слегка устало выдохнул: – Приятель, не годятся твои стрелы. Такими и зайца насмерть не застрелить, – он навалился на стойку, что та аж слегка скрипнула под напором сильных рук, и снова вздохнул, – да и ремешки твои тоже с изъяном. Так не пойдёт. Берси тут же засуетился, сбивчиво забормотал: – Постойте! У меня на складе есть ещё стрелы и кожа. Я мигом принесу! Не дожидаясь от покупателей ответа, тот поспешно юркнул в смежное помещение. Светловолосый воин нетерпеливо выдохнул и тронул своего «брата» за плечо. – Ульфберт, не слишком ли ты придираешься к нему. Вон те стрелы с красным пером вроде бы неплохие. Вряд ли сейчас мы найдём что-то лучше, – осторожно проговорил он. Тот лишь отмахнулся от него, да мрачно процедил: – Вроде бы неплохие. А нам нужны хорошие стрелы. Это война, Вермунд, и мы должны её выиграть. Лучник вздохнул, и пробормотал: – Мы долго тут возимся. Наши заждались… Здоровый раздражённо рыкнул и его перебил: – Ничего, подождут ещё. Они не обращали на меня никакого внимания. И впрямь, затянется дело, если ждать пока эти уйдут. Придётся действовать сразу. Пока торгаша не было, Братья Бури говорили о чем-то отвлечённом, всё так же, не замечая моего присутствия. Я мягко облокотилась на стойку, задумчиво крутя в руке стальной кинжал. – А вот и мой товар, – натужно прокряхтел торговец, тем самым возвестив о своём приходе, да вывалил на стол с десяток добротных колчанов со стрелами и целый мешок кожаных ремешков. Пора. Пока момент есть. – Пусть достопочтенные господа военные ознакомятся с твоим товаром, а мы пока с тобой, Берси, потолкуем по-доброму – разговор у меня к тебе важный. Светловолосый недоверчиво на меня покосился. Но вмешиваться не стал. В ответ торгаш нетерпеливо рявкнул: – Что тебе нужно?! О чём ты? Давай, говори, только быстрее, а то покупатели уйдут! Эх. Я деланно вздохнула. И нарочито скучающим голосом медленно проговорила: – Должок за тобой один, Медовая рука. Триста золотых. Его одутловатое лицо исказила непонятная гримаса, выразившая несколько эмоций сразу. Берси раздражённо огрызнулся: – Опять вы! Ну, сколько раз мне говорить – денег не получите! Так и передай своему Бриньольфу, или кто там твой поручитель. Вот уж строптивый. Хам. Вот тебя точно нужно поставить на место. Я протяжно хмыкнула. И хрипло заговорила дальше: – Зря ты так, торговец. Шутки твои добром тебе не обернутся. Давай договоримся по-хорошему. – Нет. Не может быть и речи! Моих денег вам не видать! – выкрикнул он. Несговорчивый какой. Я собралась было с размаху воткнуть кинжал в столешницу, занесла повыше руку. И не успела. Меня с силой одёрнули за плечо и развернули вбок. Здоровяк. Вцепился как клещами, мрачно уставился в лицо. Нашла в прорезях шлема его глаза. Чёрные. Злые очень. Я вперилась в них своими зенками. Бельмом такого не удивить. Но отступить нельзя. Нельзя отводить взгляда. Вдруг меня словно током прошибло. Эти глаза. Непросто всё. Смутная догадка переросла в тревожную мысль, эхом прозвучавшую у меня в голове. «Берсерк». Неприятное клокочущее чувство зародилось у меня в солнечном сплетении, расползлось колкими ниточками по всему телу. Сознание начинало медленно сужаться до одной точки. Только бы не приступ. Этот Ульфберт, кажется, заметил во мне нарастающее безумие. В воздухе повисла напряжённая тишина. – Отдай деньги, Берси. Хриплый низкий голос здоровяка прозвучал отстранённо и сухо. Он процедил это, даже не повернувшись в сторону торговца, всё так же продолжая держать меня за руку и цепко глядя в глаза. Он понял, кто перед ним. – Что?! Но как же… – Просто. Отдай. Деньги. Берси открыл рот в беззвучном недоумении. Но тон Ульфберта прозвучал непоколебимо. Опасно. Он ослабил хватку и осторожно отпустил мою руку. Торгаш, видя всё это, понял, что пререкаться не стоит – достал кожаную суму с деньгами, да безмолвно протянул её мне, так и не отойдя от сковавшего его ступора. Вот так поворот. Не любит, наверно, здоровяк эти приступы. Как и я. Забрав деньги, вывалилась на улицу и шумно выдохнула. Глубоко вдохнула прохладный воздух. И снова выдохнула. Хорошо. Пронесло. Приступ не случился. Остаётся только Хельга со своей ночлежкой. Что бы такого сделать. Как поступить? Но дилемма выбора решилась сама собой. Как только я переступила порог этой богадельни, женщина испуганно схватилась за голову да сбивчиво завопила: – Пожалуйста!.. Вот все деньги…забирай, и уходи. Я всё поняла. Боги!.. Только не убивай! Она закрыла своё лицо ладонями и отпрянула к стенке. Я забрала со стойки звонкий кошель и покинула ночлежку. Ну, вот и всё. То, что хотел от меня Мерсер, выполнено. Можно выдохнуть. Наверно. *** – В сумке Берси монет даже больше чем нужно. А неплохо он впечетлился, а? – удовлетворённо протянул Мерсер, внимательно пересчитав все доставленные мной денежки. – Теперь они точно запомнят, что лучше не иметь проблем с Гильдией, – подытожил он и похлопал меня по плечу, – молодец! – Хотела бы кое-что упомянуть, касаемо дела. Думаю, тебе стоит об этом знать, – сказала я. Наверняка тот здоровяк из Братьев Бури может оказаться для воров неприятной неожиданностью. Мерсер молча выгнул бровь и, подняв взгляд, выжидающе на меня зыркнул. – В городе, в лавке Берси был берсерк, – проговорила я вполголоса, – наверно, от него могут быть проблемы. – Не думаю, – отрезал Мерсер, и добавил, – И, да, это не настолько важно, чтобы мне говорить. В ответ на мою немую разочарованность, он пояснил: – Сейчас они поутихли, стараются не высовываться лишний раз. Этот – не помеха. Вот раньше был тут один. Кажется, его звали Вигге… Услышав знакомое имя, я невольно напряглась. И снова он о себе напоминает. Успел же при жизни дел наворотить, гадище. Всем о себе заявил. Мерсер, не замечая моей реакции, продолжил рассказ: – Вот он у нас немало крови попил. Сговорился с этой Мьол. Они собирались истребить Гильдию воров – ходили, всё наших зажимали. Придушил он даже как-то парочку, из новеньких. Это был самый настоящий террор. Бороться с ним оказалось бесполезно, мы уж было подумали, что всё, конец. Однако, этот Вигге исчез из города так же неожиданно, как и появился – словно в воду канул. Но, кажется, я слышал, недавно он сгинул в огне в «Пустошах». Говорят, что тот пожар был не случайным, а подстроенным. После этого случая берсерки стали осторожничать. Хватило им ума начать сдерживаться, – он закончил, почесал подбородок и обратился теперь ко мне, – думаю, ты и так слышала эту историю. И поэтому прекрасно должна понимать, как важно держать себя в узде. – Да, я слышала. Но контролировать себя стараюсь по иным причинам. Эти приступы…не очень приятны на самом деле. Зачастую теряется память. А потом больно очень и плохо…когда приходишь в себя. В таком состоянии часто пребывать скорее опасно. Уязвимо. – Ясно. Мерсер безразлично хмыкнул и вернулся к своим руководительским делам. И между тем, как бы вспомнив то, что забыл упомянуть, не поднимая глаз от каких-то документов, он так же безэмоционально пробормотал: – Подойди к Нируину, он тебя заждался – хочет перетереть по поводу твоего глаза. Лесной эльф, найдёшь его у алхимического столика или с луком возле манекенов. И ещё. Бриньольф вернулся от Мавен. Кажется, у медоварни Чёрный Вереск появился конкурент, который хочет их задавить. Брин говорит, Мавен знает, что сделать дальше, и ей нужен человек, чтобы всё провернуть, – он сделал паузу, отстранился от бумаг, и, глядя на меня в упор, заговорил вновь, – как ты понимаешь, сейчас я рассказал это не просто так. Дело поручено тебе. Оно…по твоей части. Заглянешь к Бриньольфу – расскажет подробности. Я тяжело вздохнула. Началось. – Кстати, чуть не забыл. Твоя награда. Мерсер протянул мне небольшой пузырёк из мутного белого стекла. – Сильнодействующее зелье невидимости, можешь продать или оставить себе, – пояснил он и добавил, – и, если хочешь переодеться из этих лохмотьев в нормальную броню, – обратись к Тонилле. Редгардка. Сидит во Фляге. С тебя всё, свободна. 20 Нируин гневно отчитал меня за то, что пренебрегла его рекомендациями и не закапала в глаз настойку перед выходом в Рифтен. Ну прямо как врач из районной поликлиники. Эльф тут же обработал моё бельмо этим снадобьем. Казалось, будто он решил влить в глазницу весь пузырёк разом. Щиплет. Гадкое ощущение. Потом использовал некие целительные чары, солнечными зайчиками закружившиеся перед моим лицом. Как он объяснил, это должно приостановить распространение язвы, прижечь её, а зелье нужно капать для лучшего восстановления роговицы, чтобы больные ткани быстрее заменялись здоровыми. Нируин оказался неплохим лекарем. После первого сеанса его терапии мне даже показалось, что поражённый глаз начинал смутно видеть. Снова закапали лекарство, и я пошла разыскивать Бриньольфа. Тот особо не прятался – скучал за стойкой в Буйной Фляге. – Мерсер отправил меня к тебе, – коротко буркнула я ему и добавила, – говорит, о каком-то поручении. По моей части. Он прервал свои раздумья, повернулся ко мне и придирчиво оглядел с головы до ног. – Сразу к делу, значит. Согласен, приветствия излишни. Я молча пропустила его подколку мимо ушей. А рыжий, тем временем, заговорил всерьёз: – Как тебе уже, наверно, известно, поместье «Златоцвет» было продано Аринготом некоему лицу. Пасека на острове была единственным поставщиком сырья для медоварни Чёрный Вереск. Мы с Мавен дело обговорили – она поделилась своими планами. И ждёт, когда я направлю к ней исполнителя. Мерсер решил, что этим займешься ты. Бриньольф затих, удручённо вздохнул. – Я пытался отговорить его, честно, но ни в какую – как об стенку. Отправляйся к Мавен, как можно скорее, пока не свечерело. Опасно заставлять её ждать. Она же и раскроет тебе остальные подробности. Снова вздохнув, рыжий опять бросил на меня скептичный взгляд. – И, да, я тебе настоятельно посоветовал бы переодеться в нашу броню – иначе, в таком виде Мавен и на пушечный выстрел тебя не подпустит. У Тониллы уже всё готово. Поторопись. Бриньольф уткнулся носом в какие-то брошюры, лежавшие на столе. Я пошла за бронёй. Она, и впрямь, оказалась очень удобной, и ни капли не стесняла движений. Не то, что шмотки у Грелхи. Тонилла подогнала всё по фигуре, подобрали к комплекту тёплый шерстяной плащ и глубокий капюшон с маской. Пора наведаться к Мавен Чёрный Вереск. *** – Это тебя прислал Бриньольф? Выглядишь…соответствующе. Мавен оглядела меня с головы до пят, задержав тяжёлый взор на рассеченной шрамом брови и бельмастом глазе. Кроме нас с ней на втором этаже таверны «Пчела и жало» никого не оказалось. В ответ я лишь сухо поприветствовала её и уселась за столик напротив. Говорить что-то ещё было бы излишним. – А ты, значит, предпочитаешь слушать. Дорогого стоит, – удовлетворённо протянула она, опёрлась локтями на столешницу, соединив пальцы пирамидкой. – Итак, поместье «Златоцвет» продано, что, несомненно, крупное упущение Мерсера. Однако, недавно близ Вайтрана открылась конкурентная медоварня. Дельце-то там быстро пошло в гору. Совпадение ли? Я так не думаю. Моё чутьё подсказывает, что кто-то поспособствовал такому быстрому подъёму их оборотов, кто-то помог наладить сотрудничество с пасекой. Коротко обрисовав ситуацию, Мавен кивнула на небольшой лист со своей подписью и заговорила снова: – Найди в Вайтране в таверне «Гарцующая кобыла» Маллия Макия, предъяви ему эту бумагу, как знак. Он поймёт. Тогда и введёт тебя в курс дела. Собственно, на этом всё, что тебе нужно знать. Завершив с разъяснениями, она молча поднялась из-за стола и направилась к выходу. Да и я задерживаться не стала. Пора наведаться к этому Макию. Дорога была спокойной, извозчик подвернулся не шибко разговорчивый, так что почти все время ехали молча, лишь перекинувшись парой фраз. Вечерний Вайтран радушно встретил меня пересветом бумажных фонариков и шквалом всевозможных запахов: полевых цветов, костра, копчёного мяса и каких-то специй. В городской таверне было полно народу. Рыжеволосый голосистый бард выплясывал у дальних столов, выводил на лютне рулады аккордов, да во всё горло пел какую-то очередную басню о героизме Братьев Бури. На лавках вокруг очага расселись подпитые мужички в простеньких железных доспехах, подхватили песню. За стойкой скучал, печально уставившись в пустую кружку, какой-то человек в чёрной робе. Маг, быть может, пропил все деньги. За немногочисленными столиками тоже сидели люди, оживлённо обсуждали кто – что. А я не додумалась спросить, кто таков этот Маллий Макий. Как его найти. Ну что ж, придётся теперь включить логику. Я иду к нему по очень важному делу от самой Мавен. Обсуждать такое открыто нельзя. Значит, такой как он должен сидеть тихо, стараться не отсвечивать. Где-нибудь на отшибе. Сейчас в «Гарцующей кобыле» бенефис, а когда так шумно, обсуждать что-либо серьёзное становится невозможным. Значит, нужно скрыться в отдельном помещении. Из кухонь в меня вперил взор мрачный человек с осунувшимся лицом и тёмными кругами на глазах. Он. Подошла и молча показала ему документ от Мавен. Завидев её подпись, тот оживился: – Наконец-то ты здесь! А то я уже тут заждался. И тут же он заговорил снова: – В медоварне Хоннинга проблемы с крысами. Они прорыли под землёй целую систему нор и проникли в подвал. Сабьорн заколотил лаз, но я убрал доски, чтобы они набежали снова. Завтра после полудня капитан вайтранской стражи явится на дегустацию мёда. Конечно же, Сабьорн не может допустить, чтобы командир Синмир увидел, какой там беспорядок. Ты же, просто появишься в нужном месте в нужное время и поможешь бедному старику избавиться от грызунов. А заодно подмешаешь немного крысиного яда в чаны с суслом в варочной, – он плохо сочетается с мёдом. Конечно, этого будет недостаточно, чтобы Синмир протянул ласты, однако живот ему скрутит знатно. У Сабьорна будут крупные неприятности. Есть вопросы? – Конечно, есть, – протянула я в ответ, – да ты о многом забыл упомянуть. Во-первых, какой именно яд мне использовать? Ты выдашь? И ещё. Мавен обмолвилась, что дельце «по моей части». И что же тут в итоге такого, что «по моей части»? Нужно кого-то убить? Макий тяжело вздохнул, похоже, моя догадка оказалась в точку. Выдохнул и нехотя проговорил: – В общем говоря, да, поселился в злокрысьих ходах один тип – совершенно умалишённый. Но очень опасный. Хеймлин звать его. Не исключено, что он и развёл там эту гадость. То, что ты в прошлом наёмный убийца тут весьма кстати, думаю, тебе не составит труда разобраться с ним. Но и крыс, конечно же, нужно перебить, ведь Мавен в итоге собирается прибрать эту медоварню к рукам. Даэдра знает, какая ещё дрянь может скрываться в тех норах. А яд Сабьорн сам тебе выдаст, в том то и вся прелесть. Маллий замолчал. Да уж, вот так работёнка. Видать, очень я Мерсеру «мила», раз в одиночку отправляет в дыру, кишащую опасными тварями. Я не понаслышке знала, насколько серьёзными противниками могут быть злокрысы, особенно, когда их много. Сколько всякой заразы они разносят на своих грязных шкурках, на когтях и в слюне. Все покрыты коростами. Дрянь! В больном глазу неприятно засвербило. Маллий Макий протянул мне потёртый ключик. – Это от одной из комнат наверху. Переночуешь здесь. Поешь, как следует, отдохни, а утром засветло – отправляйся. Да не затягивай. А не то Сабьорн успеет отрастить мозги и нанять кого-то другого. Сочтя, что больше говорить не о чем, он махнул мне рукой и ушёл через чёрный ход. Я же заказала у Хульды наваристый бульон на оленине и жареное мясо хоркера, приправленное тундровыми травами – наконец-то хоть наемся по-человечески, впервые за долгое время запихну в себя не жареного злокрыса. Теплая пища приятно согрела нутро. Бросило в сон. Поднялась на второй этаж, нашла свою комнату, да рухнула в мягкую постель с зелёным пледом. Как бы не проспать. Иногда у меня получалось проснуться без будильника в нужное время, если накануне я мысленно его загадывала. Но сработает ли такой приём на фоне хронического утомления? Сытный ужин. Мягкая кровать вместо каменного пола или дощатого настила. Свежий и чистый воздух. Крыша над головой. Тёплая комната. Как бы не проспать. *** – На что ты пялишься?! Крысы совсем обнаглели, а мой тупоголовый помощничек отлынивает от работы. Мне нужно срочно избавиться от грызунов раз и навсегда! – раздражённо запричитал Сабьорн, когда я, хлопнув дверью, перешагнула порог его медоварни. Успела. В помещении с прилавком был ужасный беспорядок, на полу валялись кружки, бутылки, миски, разломанный напополам пустой бочонок для мёда, и…труп злокрыса в луже собственной крови. Крупная особь. Оглядев сей натюрморт, я выдвинула Сабьорну своё предложение: – Я могу расправиться с твоими грызунами за небольшую плату. Перед тобой лучший дератизатор всего Тамриэля. – Де-ра-кто? Ну да ладно, ты как раз кстати! Я купил хороший яд, разложи его по гнёздам этих тварей. Заплачу 300 золотых, когда всё сделаешь. Сабьорн был вне себя от радости, показалось даже, что вот-вот, и он запрыгает как восторженный поклонник на концерте какого-нибудь эстрадного исполнителя. Порывшись под стойкой, он выудил несколько черно-красных холщовых мешочков и протянул их мне. – Вот яд. Надеюсь, этого хватит, – пробубнил он, и как бы брезгливо отряхнув руки после соприкосновения с отравой, сказал, – а теперь ступай, да побыстрее! Ладно-ладно. Молча сгребла в дорожную суму саше с крысьей смертью и зашагала в сторону подвала. Можно было бы, конечно, стребовать с него предоплату или всю сумму сразу. Можно было бы. Да не очень-то и хотелось. И вообще, подумала я об этом не сразу, а уже когда нырнула в злокрысий лаз через дыру в стене подвала медоварни, перешагнув несколько дохлых тушек внушительных размеров. Ну и откормили же они тут этих монстров! Брр! Осторожно ступаю дальше. Тихо. Пока что. Подозрительно тихо. Лязг металла. Режущий слух пронзительный писк. Чуть поодаль, в расширении тоннеля, огромный злокрыс угодил в капкан. Но всё ещё был жив. Штук пять-шесть молодых особей меньших размеров окружили бедолагу и…принялись живьём жрать его, с мерзким звуком разрывая плоть маленькими но бритвено острыми зубками. Несчастный заверещал, заметался в безумном исступлении. Предсмертный крик. Полный боли, отчаяния и ужаса. И не такое довелось повидать. Любое живое существо боится смерти. И люди. Даже самые храбрящиеся перед её лицом молили о пощаде. Будет ли страшно мне? Не знаю. Не могу об этом знать. Но ассасины учили относиться к смерти иначе. Философски. У всего есть конец. Всё тленно в большей или меньшей степени. Люди, архитектурные постройки, природа. Вот и злокрысы, удивительно быстро обглодав до костей тело угодившего в капкан собрата, лениво разбрелись кто – куда. У всего есть конец. «Несущий смерть» настиг их по отдельности, с лёгкостью рассекая крысью плоть, пуская реки крови. Круг жизни замкнулся. Продвигаясь дальше по ходам, убивала попадающихся мне гадов. Разложила небольшое количество отравы по их гнёздам. Пока всё шло гладко. Но вот, проход вновь расширился, его каменные своды плотно оплела паутина. Кое-где виднелись тушки злокрысов в коконах из белёсых нитей. В углублении стены – внушительных масштабов кладка крупных тёмно-зелёных яиц шарообразной формы. Морозные пауки. Два небольших, ростом примерно со среднюю собаку, сновали туда-сюда, неторопливо шурша лапками по земле. Третий, значительно крупнее, размером с внедорожник, завис под потолком, высота тоннеля позволяла. Мерзенькие твари. Шустрые, глазастые, тяжело от них скрыться. Но убить проще простого, если знать слабое место и вовремя добраться до него. Мягкое брюшко, сочленение перехода его в тельце. Один удар «Несущего смерть», заточенного до безумной остроты, и паук рассечен напополам. С крупным, конечно, повозиться пришлось, попрыгать немножко, уклоняясь от мощных заострённых жвал. Но и его в итоге постигла та же участь. Обтерла кинжалы от противной тёмно-зелёной крови членистоногих. Интересно, а она может быть ядовитой? Задумалась. Если да, то это будет преимуществом в битве с тем психом. Интуиция подсказывала – он уже близко. Вновь размазала эту субстанцию по лезвиям. – Твой ход, дружочек! – Вот это да! – Снова я в дураках…должен желание! Хриплый мужской голос, раздававшийся из глубины близлежащих ходов, выдавал своего владельца. Хеймлин. Только вот что он там делает? Играет со злокрысами в настольные игры? Узкий ход привёл меня в просторный грот. Нерукотворные колонны подпирали свод метров семи в высоту. У дальней стены на земле сидел он. Возле импровизированной алхимической лаборатории на подстилке из соломы разложил карты, а напротив него, свернувшись калачиком, спал впечатляющих размеров злокрыс. Два других гада чистили друг-другу шёрстку неподалёку. Ещё несколько особей копошились в гнезде позади алхимстолика. – Я требую реванш! – выкрикнул Хеймлин и принялся снова тасовать колоду, да раскладывать карты. – Черви козырь. Ходи. Он вытянул наугад карту своего «оппонента» бросил её перед собой рубашкой вниз. – Ух ты, козырем ходишь. Но у меня есть чем крыть… Однако «бить» он не торопился – замер, как будто прислушиваясь. Неужто, почувствовал моё присутствие? – Кажется, у нас гости. Сердце ушло в пятки. Перехватила поудобнее кинжалы. Пора готовиться. Оружия на поясе нет – вероятно, он маг. Быстрый бросок, точный удар. Как обычно. Казалось бы. Но, зачастую, с этим бывали сложности: приходилось уворачиваться от губительных залпов огня, искр или мороза, делать попытки добраться до точек уязвимости. Такой вот получался отчаянный смертоносный танец. Многие чародеи были очень быстрыми. Тогда в ход шли грязные уловки – в бою все средства хороши, как говорится. Но ярость берсерка могла сыграть злую шутку. В битве с магом всегда нужна холодная голова. Пока я про себя рассуждала о тактике, Хеймлин всё сидел неподвижно. Словно затаившийся зверь. Напасть на него сейчас – самоубийство. Придётся иметь дело и с обезумевшим магом и со стаей разъярённых злокрысов. Не тянет на мечту всей жизни. Хеймлин, тем временем, встал и просто подошёл. Без оружия. Без магии. Уверенным шагом, так, словно он с самого начала точно знал, где я затаилась. Завернул за укрывавший меня до недавних пор камень и уставился в глаза ничего не выражающим взглядом. Трудно разгадать намерения того, кто несколько не в себе. Я выпрямилась в полный рост и выжидающе воззрилась на него. – Ну, привет, – сухо прошелестел Хеймлин, не отводя взгляда. Сейчас атакует. Или нет? Его действия вызвали у меня ступор. – Считаешь меня ненормальным? Ополоумевшим?! Безумцем? Глупцом? – выкрикнул он. Я не успела даже открыть рот, чтобы возразить, как он тут же прокричал: – Я Величайший Маг и Величайший крысовод. Крысиный Король. Я всё так же молчала в ответ и с недоумением смотрела на Хеймлина, попутно стараясь не выпускать из виду его руки. А он, похоже, вступил в ожесточённую перепалку, воображая мои ответы на свои реплики: – Склонись же передо мной, смерд. Признай мою исключительную силу! – Что?! Нет! – Не смей меня так называть! Я не слабак! – Не смотри на меня так. Не смотри. НЕ СМОТРИ! – Нет. Нет. Нет. Нет! НЕТ! Я не слабак! Я не трус! Нет! Его плечи затряслись, голова поникла. – Я не трус…трус. Ничтожество. Слабак. Умалишённый. Глупец. Безумец. Он вдруг со всей дури хлёстко ударил себя по лицу. – Слабак. Идиот. Трус. Ничтожество. Глупец. Изгой. Произнося каждое слово, он всё бил себя по щекам. Показалась кровь. Но это его вовсе не останавливало. – Ненавижу себя! Жалкое существо! Ничтожество! Червь! Его акт самобичевания действовал деморализующе, но я продолжала стоять и наблюдать. Реагировать нельзя – иначе, он может перенаправить свою агрессию на меня. Хеймлин резким движением зарядил в обеих руках снопы электрических искр. Его глаза расширились, отчего стало особенно не по себе. Он открыл рот и пропустил через свою глотку несколько тысяч вольт. Тело психопата нещадно затрясло. Он уже не мог отвести от лица смертоносных рук, скованных судорогой. Но, вопреки всему, продолжал стоять. Крепкий. На его обуглившемся лице вздувались и лопались крупные сосуды. Глаза вывалились из орбит. Изо рта лилась кровь. И тут же пузырилась, закипая. Начиная от шеи, по всему его телу расползались глубокие ожоги, превращающие кожу в окровавленный уголь. Мерзко завоняло горелым мясом. И вот он упал. Магия в его руках потухла навсегда. Тишина. Безумец не проронил ни звука. От начала и до конца. Я продолжала стоять с открытым ртом. Увиденное повергло в шок. Я, конечно же, успела повидать всякое, когда бегала по поручениям Братства. Но такое. Впервые. Отойдя наконец-то от ступора, заметила, что злокрысов рядом не оказалось. Разбежались, гадинки, когда Хеймлин прикончил себя. Разложила яд в гнезде возле алхимического стола. Осмотрела немногочисленные пожитки погибшего. Дневник, где он в общих чертах описывал свою жизнь и больное желание захватить мир. Старые тряпки, которые, наверно, были вместо одежды. Несколько бутылочек меда Хоннинга. Парочку зелий забрала с собой – покажу Нируину, ему, может, пригодятся. Ходы из грота Хеймлина вывели в варницу. Ну и жара – как в хорошенькой баньке. По три огроменных чана стояли вдоль противоположных стен помещения с высоченным потолком. У меня же осталось пять мешочков с крысиным ядом. Поднявшись на верхний ярус под самой крышей, принялась подмешивать яд в сусло, с трудом откидывая увесистые крышки чанов, боясь провалиться внутрь. В крайние, самые дальние от входа закинула по половинке порции отравы: по логике предпочтений Сабьорн, скорее всего, выберет какой-то из чанов посередине или тот, что ближе к входу. Закончив с мерзкими делишками вышла на улицу. Яркое полуденное солнце слепило глаза, заставляя жмуриться. Лицо обдало порывистым тундровым ветром. Свежий воздух. Наконец-то. После спертой вони в крысьих норах и духоты варницы – божественное блаженство. Во дворе столкнулась с Сабьорном, тот спешил за свеженьким мёдом для капитана. Успела. Надеюсь, всё было сделано не зря, и план сработает. В торговом зале медоварни уже успели прибраться: словно и не было никаких злокрысов. Командир Синмир уже прибыл – норд стоял возле прилавка, со скучающим видом оперевшись на него руками. Маллий Макий тоже был здесь – хитрец озорновито подмигнул, когда мы встретились взглядами. – Вот, капитан Синмир! Это мой лучший мёд! Уверен, вам понравится, – довольно похвалился хозяин медоварни, вернувшись из варочной с увесистым бочонком пенного. Водрузил его на стол, наполнил серебряный кубок и с гордым видом протянул тот главному стражнику. Вояка с молчаливым скепсисом принял из его рук напиток, пригубил немного и тут же с отвращением сплюнул, вызвав тем самым недоумение Сабьорна. – Что? Что-то не так? – с испугом пролепетал он. Синмир пришёл в ярость. – Всё не так! Редкостная дрянь этот твой мёд. Решил отравить меня?! Ты арестован! – выкрикнул капитан, хватая под локоть озадаченного Сабьорна. Тот запротестовал: – Но как же так? Этого не может быть. Я…не знаю, как так вышло. Пожалуйста, смилуйтесь! Давайте мирно разберемся. Командир стражи стёр выступившую на лбу испарину и схватился за живот. Гневно прорычал: – Ты отправишься в темницу, Сабьорн! Посмотрим, как запоёшь, когда тюремный воздух прочистит твои лёгкие. Сабьорн умоляюще заскулил: – Нет, нет…постойте! Пожалуйста! Я сожалею, что так получилось. – Отставить сожалеть! – отрезал норд и добавил, – нечего было располагаться в таком загаженном месте. – Ты, – капитан указал на Маллия, – остаёшься здесь за главного, пока я во всём не разберусь. После Синмир заломил бедолаге Сабьорну руки и тяжело дыша поволок того в сторону Вайтрана. Когда их фигуры минули городские конюшни, Макий восторжествовал: – Ура! Наконец-то всё свершилось. Начну превращать это место в медоварню «Чёрный Вереск – Запад». А ты, – взглянул он на меня, и добавил, – можешь всегда сбыть мне краденое. В ответ я лишь пожала плечами. Макий закопошился по карманам, выудил какой-то маленький кожаный свёрточек и протянул мне: – Вот ключ от комнаты Сабьорна наверху. Проверь его бумаги и передай их Мавен. Я коротко кивнула и отправилась на второй этаж. Отперла массивную филёнчатую дверь и ввалилась в спальню. На столе близ двери лежала учётная книга, рядом покоилось ястребиное перо, полная чернильница, прикрытая маленькой аккуратной крышечкой. В ящике не было ничего кроме чистой бумаги и перьев. Наверняка, важные документы Сабьорн старался держать ближе к себе. Я не ошиблась – его экземпляр купчей обнаружился в прикроватной тумбе. И снова этот кинжал с замкнутой петелькой на лезвии, знак так обеспокоивший Мерсера. Кое-кто и впрямь специально ставит им палки в колёса, у Мавен неплохая чуйка. Теперь же, когда подтверждение этих предположений получено, пора доставить бумагу хозяйке рифтенской медоварни. Огорчит это или обрадует её, оставалось только гадать. Аккуратно свернув документ, сложила его в поясную сумку. На улице холодало – плотно закуталась в тёплый плащ, натянула поглубже кожаный капюшон да накинула на рот маску. Коротко кивнула Маллию Макию на прощание и отправилась к извозчику – пора возвращаться в Рифтен с известиями.