Двадцать первое Руки дождя

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ 33 От кружки приятного бодрящего кофе я никогда не отказывалась. Вот и в этот раз, коротая свободное время, я сидела за своим любимым дальним столиком в тени. Как только Бриньольф встал во главе Гильдии, дела быстро пошли в гору. Казна всё наполнялась, заданий было хоть отбавляй. Даже мне – совершенно неважнецкому вору, дело нашлось: ходила по наводке в нордские гробницы, двемерские руины, да в разные другие труднодоступные места, добывала редкие старинные артефакты. Новый Гильдмастер внимательно изучил записи Галла и потому хорошо знал, где стоит искать ценности. Иногда и за должниками меня отправляли. Однако, с ростом влияния воров в Скайриме, их в последнее время сильно поубавилось – люди старались лишний раз не переходить дорогу Гильдии. Выпадали на мою долю и довольно необычные задания. К примеру, пойти разобраться с конкурирующей группировкой в Виндхельме, перерезать там всех до единого и сжечь их знамёна, выкрасть из логова бандитов заготовку для выплавки драгоценных подсвечников, или подкинуть неугодному какой-то важной шишке капитану пиратов контрабанду в сундук, чтобы появился предлог его арестовать. Это мы с Векс тогда ловко провернули – тот бедолага даже не понял, как очутился за решёткой. Во «Флягу» вернулись торговцы, помимо знакомого мне бронника, в нишах обосновались ещё трое: оружейник, алхимик и барахольщик. Народу тут, под городом, изрядно поприбавилось. Как в имперской столице стало, говорил Делвин. Но всё равно временами я маялась от скуки. Сегодня Векс отбыла по вопросу заключения сделки с каджитскими караванами – поговорить не с кем: Бриньольф занятой человек – весь в делах, весь в заботах, Карлия целыми днями пропадала в храме Соловьёв. Старая крепость стала для неё вторым домом. Скелетный ключ мы, как Мерсер сбежал, сразу же возвратили в Сумеречную гробницу. Брин тогда спешно отъехал в Рифтен, я же наотрез отказалась связываться с даэдра, поэтому миссия легла на плечи Карлии. Но она, сомневаясь в своих возможностях, попросила меня сопроводить её и не дать повернуть назад. Карлия больше не могла попасть в святилище, как Соловей, – чтобы вернуть артефакт на законное место, ей предстояло ступить на путь паломника. Она никогда не проходила его, не знала, с чем придётся столкнуться, и потому боялась. В преддверии гробницы нам повстречался дух Галла – бывшего главаря Гильдии и её возлюбленного. Увидев его, Карлия воодушевилась и, уверовав в свои силы, отправилась к самому сердцу святилища уже в одиночку. А пока её не было, у меня с призраком состоялся довольно любопытный диалог. Галла нисколь не расстроило известие о бегстве Мерсера. По его словам, Фрей больше не сможет попасть в Чёрное озеро, а идти путём паломника для него – верное самоубийство. Значит, Ключа бретонцу не видать, и для Гильдии он теперь не представляет какой бы то ни было угрозы. Галл так же не удивился тому, что я не смогла и не захотела поднять свой клинок против Мерсера. «Любимых не убивают», – лишь сказал он тогда. Но, тем не менее, даже без убийства Мерсера договор Галла и Карлии был выполнен – Ключ вернулся к Ноктюрнал. Карлию тёмная богиня восстановила в звании Соловья, а дух Галла слился с Вечнотенью. Как потом объяснила эльфийка – это самое лучшее, что вообще может произойти с Соловьём после смерти, высшая награда. Каждому своё. Я пригубила немного кофе и откинулась на спинку стула. С соседнего столика на меня с нескрываемым презрением озирались Сапфир и Тонилла. В Гильдии ходили слухи о моей связи с Мерсером, несмотря на то, что я попросила Брина и Карлию не упоминать о произошедшем в Иркнтанде. Ведь и им тогда тоже пришлось несладко: Мерсер, запустив то заклинание, будто небрежно надругался над бывшими товарищами. Сдержали слово Бриньольф с Карлией, или нет, но, так или иначе, все догадывались о моём неравнодушии к экс-гильдмастеру. И посему, дальше дежурных фраз по делу, разговор у меня ни с кем не ладился. Но в лицо, конечно, никто гадостей не говорил, побаивались меня – с берсерками шутить не стоит, да и в Гильдии я, всё же, была на хорошем счету. За возвращение ключа меня повысили в иерархии, сделали в качестве подарка новую броню – более прочную, чёрную, как у других главных, но без какой-либо опознавательной символики, как я и хотела. В придачу Тонилла из плотной кожи сшила по моим эскизам плащ до середины икры с высоким воротом и лацканами, да удобный не перекрывающий обзор капюшон с маской. Работу последние несколько месяцев брала только у Бриньольфа, временами самостоятельно шерстила карты провинции, да старые книги, разведывала новые места – потаённые пещеры и древние могильные курганы. Я снова сделала глоток ещё не остывшего кофе и заправила за ухо выбившуюся из хвоста на затылке непослушную седую прядку. После изгнания Мерсера прошло около года, мои волосы отросли ниже плеч, и теперь я вполне могла собрать их в «мальвинку», туго перевязав длинным кожаным шнурком. И седины стало больше – несколько крупных белоснежных прядей возле лба и на висках светлыми лентами ложились на тёмно-каштановую шевелюру. – Опять скучаешь? Смешливый голос Бриньольфа выдернул меня из раздумий, Гильдмастер уселся напротив. Я в ответ лениво проговорила: – Привет! Ну, вроде того. Есть, чем меня озадачить? Он махнул рукой. – Да, нет пока, отдыхай! – Как там Рифтвельд? – поинтересовалась я. Он радостно воскликнул: – Идёт дело! Я доволен. Поместье Мерсера перешло к Бриньольфу, и тот решил сделать из дома небольшой магазинчик, совмещённый с закусочной. Я помогла с перепланировкой, лишние стены снесли, обставили как надо, наняли работников. В итоге Рифтвельд начал приносить Гильдии существенную прибыль. Когда Мерсер там хозяйничал, внутреннее убранство усадьбы пришло в упадок, – он использовал её как склад для награбленного, а о порядке и вовсе не думал – просто скидывал всё совершенно хаотично. Много времени ушло только на то, чтобы разобрать его завалы: что-то ценное перенести в хранилище, а что-то оставить на реализацию в магазине. – Что затихла? Всё думаешь о нём? – понизив голос, вопросил Брин, снова вытянув меня из задумчивости. Я не сразу поняла, о чём он говорит, растерянно промямлила: – А?.. Что? О ком? – Думаешь-думаешь, никак не можешь забыть, я вижу. От меня не скроешь. – Мерсера? – уточнила я, и позже возразила, – а, нет, Бриньольф…всё в прошлом. Норд на это лишь тихо рассмеялся. – Не пытайся обмануть меня, детка, – проговорил он и тихо вполголоса добавил, – слышал, как ты ночами через сон произносила его имя. Я не осуждаю тебя за эти чувства. Он подсел ко мне ближе и приобнял за плечи. Зарылся носом в волосы. Томно прошептал на ухо: – Лилит, я мог бы заглушить твою боль, помочь тебе выбросить его из головы. Бриньольф потянулся к моим губам, нежно коснулся их своими. Не встретив сопротивления, углубил поцелуй, проникая в рот языком. Я ответила на его ласку. Норд был прав – он знал, что я хотела забыть Мерсера. Поддавшись Бриньольфу, я опустила веки, позволяя волне возбуждения захлестнуть меня с головой. Но вдруг в памяти возник образ Фрея – выплыл из тьмы, укоризненно покачал головой и исчез. Я распахнула глаза, едва слышно выдохнула: – Мерсер…прости. Бриньольф, заслышав это, кажется, оскорбился. – Что?! – в возмущении выдавил он. Я расстроенно опустила голову и с грустью пробормотала: – Прости, я не могу. Не обижайся. – Я и не обижался, – возразил он и добавил, – просто хотел помочь. Отстранился и коротко буркнул: – Ну, как знаешь. Бриньольф, как ошпаренный, подскочил из-за стола и удалился в штаб-цистерну. В последнее время я почти не думала о Мерсере, работы было достаточно, страсти поутихли, отодвинулись на второй план. Но Брин был прав, я не забыла его. Не забывала ни на минуту. Мысленно звала во снах, зная, что без Ключа он не сможет их посещать, тщетно надеялась его увидеть. Вспоминая его ласки, я изнывала от тоски, в груди скручивался неприятный тугой ком. А раньше мы с Мерсером всё время сидели за этим столом – ругались, шутили друг над другом, иногда подолгу говорили о всяком. Поначалу, раз за разом я прокручивала в памяти эти мгновения, что погружало в тяжёлое уныние. Однажды произошло то, что позже заставило гнать эти воспоминания прочь всякий раз, когда они всплывали. Это было через месяц после возвращения Ключа, воры решили закатить торжество по случаю. Когда я после очередной вылазки за древностями возвратилась в Рифтен, увидела на площади распятое чучело Мерсера, настолько правдоподобно сделанное, что сперва я с ужасом подумала о самом страшном. Выкрикивая в адрес бывшего главаря грязные оскорбления, ребята из Гильдии подожгли манекен, сопровождая его жестокую «казнь» громкими выкриками, свистом и улюлюканьем. Я не стала на это смотреть. Моё лицо тогда, наверно, дико перекосило – даже представить не могу, как оно могло бы выглядеть со стороны. Не видя перед собой ничего, я бежала в Нору. Ноги тогда сами принесли меня в коллекторы, к массивной металлической двери с цепями. Вломившись к Эсберну, я дала волю переполнявшим меня эмоциям: и тем, что вызвало «мероприятие» в городе, и накопившимся за долгое время. Я в истерике колотила кулаками об стену, сбивая в кровь костяшки, обхватывая себя руками, орала в потолок, захлёбываясь слезами. Бедный старик только и мог шокировано наблюдать за моими терзаниями. Успокоившись, я рассказала Эсберну о произошедшем. Он покачал головой и посоветовал забыть о Мерсере. «Неизвестно, где он сейчас. Есть он, или его уже нет. Скорее всего, ты больше никогда его не увидишь», – сказал он тогда. Старик всегда говорил вслух то, что было в мыслях, сладкой лжи всегда предпочитал жестокую правду. Возможно, и в тот раз он был прав – стоит окончательно позабыть Мерсера. Отпустить его. Окунуться с головой в дела. Полюбить кого-то другого. Но кого? Бриньольф давно оказывал мне знаки внимания, но я, как ни силилась, не могла выдавить из себя взаимности. Он – известный ловелас. В Гильдии только Векс ещё не повелась. Но это вопрос времени, я думаю. Его непостоянство отталкивало меня. Едва ли лёгкая интрижка с новым Гильдмастером, какой бы сумасшедшей она ни оказалась, могла перебить мою тоску по Мерсеру… – Вам записка. Отправитель не назвался, только сказал, что он ваш друг. Незнакомый голос прозвучал совсем близко. Я подняла глаза и увидела перед собой человека в тёмном плаще с надвинутым на лицо глубоким капюшоном. Он передал мне согнутый пополам листок пожелтевшего пергамента и тут же спешно удалился, слившись с толпой таких же по виду маргинальных типов, регулярно посещающих «Флягу». На этого парня никто даже не взглянул. Я развернула доставленное им послание и остолбенела. Вернись к началу конца. Одна лишь строчка. Простым печатным шрифтом. Без подписи. Без каких-либо объяснений. Кончики пальцев словно прострелило током, в голове тут же зародилась догадка. Это Мерсер. Кроме Карлии, только Мерсер, Векс и, возможно, Бриньольф знали, что значат эти слова и на какое место указывают. Бриньольфу и Векс незачем слать мне письма. И не думаю, что Карлии сейчас есть дело до меня и до этой богами забытой нордской гробницы – после ухода Галла в Вечнотень, эльфийка обрела внутренний покой и больше не горела местью. Если же это Мерсер? Наверняка, ему от меня что-то нужно. И что-то очень важное. Отправляя записку, даже такую коротенькую, он может попасться. Простое желание увидеться, даже очень сильное, вряд ли стоит таких рисков. И что же ему вдруг пригодилось? Хочет, чтобы я для него вынесла из хранилища Глаза фалмера? По каким причинам он мог бы пренебречь своей безопасностью? А если это ловушка? Кто-то прознал о моей слабости и пытается выманить. Талморцы? Кто похуже? Кто там на берсерков охотится? Если отправиться в Снежную завесу? Стоит ли предупредить Брина или Векс об отбытии? Конечно же, не сообщая, куда именно. А если это всё-таки Мерсер, так я его подставлю, ведь за мной могут проследить. Шестое чувство подсказывало, что это всё-таки не ловушка, что записка от Мерсера. Интуиция редко меня подводила – будь это злоумышленники, я бы почувствовала подвох сразу же, возникло бы стойкое желание остаться во Фляге и никуда не идти. Залпом допила остывший кофе. Всунула записку в стеклянный настольный фонарь. От пламени промасленного фитиля она моментально вспыхнула и быстро сгорела дотла. Решила – отправлюсь в Снежную завесу. Заказала ещё один чайничек кофе. Сломя голову срываться с места глупо – так я привлеку ненужное внимание. Посижу тут ещё немного. Спокойно. Не спеша допью бодрящий напиток, как Векел подаст. Когда я закончила с распитием кофе, посетители Фляги разбрелись кто куда. Значит, дело к утру. Нельзя выдвигаться сейчас – мне нужны силы. Немного поспав, я накинула на плечи плащ, натянула капюшон и тенью скользнула в коллекторы, чтобы выйти наружу за пределами Рифтена. Добравшись до Виндхельма, я плотнее укуталась и через Квартал Серых вышла на пустырь за городом, откуда до гробницы рукой подать. Если это Мерсер, то почему он решил встретиться в таком очевидном месте? Практически под носом у Гильдии. Замерев перед дверью в нордский курган, я немного задумалась. Кончики пальцев приятно покалывало. Там Мерсер. Совсем рядом. С силой толкнув увесистую дверь, и, выпив снадобье невидимости, я юркнула в недра безжизненного нордского святилища. 34 Обойдя все закоулки погребальных камер, перешагивая через давно поверженных драугров, я не обнаружила внутри никаких следов пребывания Мерсера. Я была здесь недавно, около четырёх месяцев назад, добывала для Делвина подробный искусно вырезанный из дерева макет парусного корабля, стоявший на пьедестале, пол вокруг которого был залит горючей жидкостью, готовой вот-вот воспламениться. Снятие модели активировало нажимную пластину под ней, заставляя сработать огненную ловушку. Сейчас же, глядя на пустующую подставку для кораблика, я беззвучно рассмеялась, вспомнив, как, спешно схватив макет, сиганула на нижний уровень, спасаясь от моментально вспыхнувшего за спиной пламени. Как волосы тогда слегка подпалила. Мерсер здесь не был. Он в самом конце. В том самом зале, где произошло многое. Я уверенно двинулась дальше. Шагнула в камеру с альковами – в ту самую, где Фрей затолкал меня в какой-то закуток, скрываясь от грозных военачальников. Заприметила на полу знакомый стальной щит. Тот самый, за которым мы тогда прятались. Бретонские штучки. Я снова про себя рассмеялась – воспоминания о былом вызывали приятную ностальгию, хоть и происходила тогда полнейшая неразбериха. Однако, когда я дошла до конца, меня ждал неприятный сюрприз – древняя подъёмная дверь, отделяющая широкий коридор от зала Завесы, наглухо перекрыла проход снова. Мерсер говорил, чтобы её открыть – нужен ключ-коготь. Бретонец тогда взломал тысячелетний механизм, определённым образом провернув вращающиеся панели, так, чтобы изображения на них совпали. Ну же? Какой должен быть символ? Когда вспомнила, развернула диски нужным образом и предварительно выпила зелье невидимости. Пару мгновений спустя, дверь дёрнулась и медленно поползла вниз. Получилось! Но по ту сторону было пусто. Стоя чуть поодаль в коридоре, я не заметила в главной камере гробницы никаких следов пребывания кого-либо. Проходить внутрь я не спешила – там могла быть ловушка. Что же сделать? Озадаченно похлопав по карманам, обнаружила в одном из них какой-то листок бумаги – должно быть, это старый список должников от Бриньольфа. И давненько же он у меня лежит. Наскоро сложила из ненужной записки маленький самолётик и плавно запустила его через дверной проём. Пролетев около пяти метров, бумажный планер упал на пол, смешно тюкнувшись носиком о древнюю каменную плитку. Через секунду эта бумажка дёргаными движениями приподнялась над полом, так, как будто кто-то взял её в руки. Эффект невидимости рассеялся. – Мерсер! Громкое эхо многократно повторило мой выкрик. Я порывисто сдёрнула с себя капюшон и прикрывающую нижнюю часть лица маску. Длинные волосы распростались по плечам. Фрей недоверчиво прищурившись, неуверенно шагнул навстречу. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, я сорвалась с места. Огромными прыжками преодолев считанные метры между нами, я бросилась ему на шею, чуть не сбив с ног. Едва удержавшись на своих двоих, Мерсер крепко меня обнял и уткнулся лицом в шею. – Я боялся, что ты не придёшь... – проговорил он тихим хрипловатым голосом. Я зарылась носом в его волосы, по щекам скатились слёзы. Прошептала на ухо: – Милый…я так скучала. Он немного отстранился и, оглядев меня с головы до ног, слегка присвистнул да с нескрываемым восторгом протянул: – А ты весьма похорошела с нашей последней встречи. Бриньольф тебе, наверняка, прохода не даёт. Я смущённо опустила намокшие глаза в пол. Мерсер запустил руку в мои волосы, накрутил пару прядей на пальцы, намотал на кулак всю копну и отпустил. Хищно ухмыльнувшись, удовлетворённо кивнул. Сладостная дрожь пробила всё тело, тугим комком скрутившись внизу живота. Я прикусила губу и робко взглянула на него – передо мной был всё тот же Мерсер. В той же чёрной броне Гильдии, слегка потрёпанной и потёртой, опознавательные воровские знаки с наплечников он предусмотрительно срезал. Бретонец заметно схуднул. На слегка заросшем щетиной осунувшемся лице сильно выделялись глаза из-за выраженных тёмных кругов, что легли на веки жёсткими тенями. Несладко ему жилось. Мерсер, видимо, заметив, что я обратила внимание на его помятый вид, вымученно улыбнулся и коротко пробормотал: – Звёзд с неба не хватаю, как видишь. Я без лишних слов мягко припала к тонким обветренным губам. Он склонил ко мне голову, охотно углубляя поцелуй, его язык настойчиво протиснулся к нёбу. Жадно прикусив губу, Мерсер притянул меня к себе, его рука ловко скользнула под одежду. Добравшись до промежности, он двумя или тремя пальцами беспрепятственно вошёл. Я, запрокинув голову, порывисто выдохнула и рухнула ему на плечо. Свободной рукой он схватил меня за подбородок и вновь поцеловал. – Мм, мокрая такая уже, – довольно промурчал он, едва прервавшись. Поступательные движения его кисти были плавными, нарочито медленными. Мерсер сгибал и разгибал внутри фаланги, доводя меня до сладостной дрожи, иногда поигрывал ими, словно гитарным перебором. Дразнит. Не в силах более выносить эту безумную пытку, я начала выгибаться, в остервенелом исступлении нанизывая себя на шершавые мужские пальцы. Мерсер грубо схватил меня за волосы и рывком приблизил лицо. – Хочешь большего? – горячо выдохнул он в губы, почти коснувшись их. – Хочешь, чтобы я отымел тебя, да? – ДА! Мерсер…пожалуйста… – умоляюще простонала я. Фрей, только заслышав это, нежно куснул мою губу и зарычал. Не говоря ни слова, ухватил меня за запястье и потащил к одному из углов этого зала, где между двумя покосившимися древними стеллажами на полу виднелась простецкая подстилка для сна – наспех сложенные одна на другую козьи шкуры поверх кучки соломы. Мы с волчьей жадностью вцепились друг в друга и, в страстном аффекте стягивая одежду, неуклюже повалились на шерстяной лежак. Мерсер подхватил мои ноги на предплечья, широко развёл их и резким толчком глубоко вошёл, заставив всё тело содрогнуться от долгожданного слияния с мужской плотью. Он то ускорялся, то двигался мучительно медленно, намеренно изводя меня, заставляя умолять его не останавливаться. Мерсер стремился растянуть нашу близость, явно желая сполна насладиться мной. А я хотела насладиться им. Встречными покачиваниями я насаживалась на его член так, чтобы жёсткая головка доставала до самого дна. Мерсер, неистово, беспощадно, до боли приятно вколачиваясь в изнывающее лоно, вцеплялся в мои губы, посасывая язык, а, прерывая поцелуи, нежно прикусывал шею и плечи. С его исполосованного шрамами торса на меня градом лился пот. Мы меняли позы, ощущения каждый раз обострялись, я чувствовала его по-новому. И всё приятнее. Кажется, мы потеряли счёт времени. – Хочу кончить, – прошептал он на ухо. Я прижалась к нему обхватив ногами и руками, так не желая отпускать. – Мерсер…милый, пожалуйста…хочу внутрь. Хочу, чтобы ты заполнил меня! – задыхаясь, простонала я. С замиранием сердца представив, как сперма Мерсера разливается во мне горячим потоком, я вцепилась ногтями в его ягодицы. Однако, вопреки моим опасениям, он не воспротивился, прильнул ко мне и хитро ухмыльнулся: – Детей от меня хочешь? Я энергично замотала головой, а Фрей в ответ громко хохотнул. – Значит, хочешь быть моей без остатка, сучка, – прорычал он. – Но если понесёшь от меня – скинуть не дам, учти. И после ускорился. Мои неконтролируемые стоны сорвались на крик. Низ живота сводило истомой, которая расползалась по всему телу приятными искорками, что заставляло в безумстве извиваться под Мерсером. – Тише-тише, милая, не надо так громко стонать, – обессиленно выдохнул бретонец, и, тщетно пытаясь удержать меня, зарычал, – я так берсерком стану! – Стань! – выкрикнула я в ответ, вжимаясь в его бёдра и продолжая с наслаждением стонать. В собственном желании принять его семя я, в первую очередь, видела переход нашей близости на максимальный уровень. И меня вовсе не пугала вероятность беременности – в любом случае ребёнок от любимого мужчины был бы желанным. И вот Мерсер замедлился, вколотился в меня по самое основание и, тяжело дыша, излился. Его горячая плоть, приятно сжимаясь внутри, заталкивала в мои недра всё новые и новые порции густой спермы, заставляя покорно вбирать каждую каплю. Когда оргазм отпустил его тело, Мерсер обессиленно рухнул спиной на подстилку, а я прильнула к нему, и, накрывшись шкурой, почти тут же провалилась в сладостный сон. Из которого меня вскоре выдернули жалобные и несвязные стоны: – Нет…нет. НЕТ…нет…нет. Только не её…не… Проснувшись на тяжело вздымающейся груди бретонца, я приподнялась на локтях и вгляделась в его лицо – ещё спал. Что же ему снилось? – Мерсер? Тише, Мерсер, всё в порядке, – нежно проговорила я ему на ухо, поглаживая голову, запустив пальцы в его растрепавшиеся волосы. Он вдруг схватил мою руку и сквозь зубы прорычал: – Не смей! Не трожь её…она не причём… – МЕРСЕР! От моего выкрика, громким эхом разлетевшегося по всему залу, Фрей открыл глаза. Он отпустил меня, а немного оглядевшись, пробудился окончательно и сонным измученным голосом пробормотал: – Снова этот кошмар. Ноктюрнал преследует меня во снах. Каждую ночь. Одно и то же. Как я устал. Я молча притянула его к себе, сжав в объятьях. – Я не хочу засыпать. Я не хочу засыпать… – исступлённо повторял он, покачиваясь как маятник. Я зарылась носом в его волосы и решительно заговорила: – Я не дам ей до тебя добраться. Любой ценой, из кожи вон вылезу – не позволю. Наверняка, темное божество тут не при делах, а кошмарные сны – лишь следствие того образа жизни, коего он придерживался последний год. Но читать лекции в подобном случае не лучшая идея, мне хотелось его просто приласкать и утешить. Фрей на это лишь беззвучно рассмеялся. – Бросаешь вызов высшему даэдра? Ты либо отбитая, либо очень наивная. – Думай, что хочешь, но я от тебя теперь не отстану, – бормотала я, вжавшись лицом в его шею, на что он тихо выдохнул. – Милая... Оставил на моих губах лёгкий поцелуй и потянулся за одеждой. Я последовала его примеру. – Раз поспать уже не получится, расскажу, зачем я тебя сюда позвал, – мрачно проговорил он и вдобавок хрипло выдохнул, – думаю, и так понятно, что не только ради встречи. – Да, догадывалась, что тебе что-то нужно, – коротко отрезала в ответ я, застегнув последний ремешок на кирасе и накинув плащ. Мерсер кивнул и заговорил вновь: – Мне необходима твоя помощь в одном деле. Буду краток – мне удалось обнаружить легендарный артефакт древних фалмеров – лук Аури Эля. Запрятан он в не менее древнем храме. Замок там довольно примитивный, однако, имеет сложнейшую магическую защиту от взлома – такую не обойти даже со Скелетным ключом. Тут без вариантов – нужно честно пройти путь паломника от и до. То есть, специальным кувшином зачерпнуть воды в пяти Дорожных святилищах, далеко расположенных друг от друга, а потом всю её вылить в чашу перед входом. Но, оказалось, что святилища эти тоже заколдованы и не открываются кому попало, – мне удалось получить доступ только к одному. – Думаешь, передо мной откроются все остальные святилища? – скептично вопросила я, выслушав его рассказ. Мерсер полагает, что магия этих построек как-то считывает нравственную сторону людей? Конечно, он не подарок. Но и я не такой уж хороший человек. Да я, одно время, людей пачками на тот свет отправляла. – Да, – отрезал Мерсер, и тут же пояснил, – я это ясно вижу. Ты очень светлая. Даже несмотря на связь с Тёмным Братством. Что ж, его слова звучат довольно мило. Так уж и быть. – Ладно, помочь тебе мне совсем не сложно, – быстро проговорила я, и тут же прямо спросила: – Допустим, доберёмся до лука, а что дальше? В глубине души я боялась, что вновь потеряю его. Что, заполучив артефакт и выручив в итоге кругленькую сумму, Фрей уйдёт, навсегда исчезнув из моей жизни. Я не была уверена в Мерсере до конца и не могла разобраться в его намерениях и его чувствах ко мне. Бретонец, тем временем, почесал подбородок и, недолго думая над ответом, проговорил: – Можно сбежать из Скайрима, продать лук и жить потом в своё удовольствие…вместе. Ты ведь сама сказала, что от меня теперь не отвяжешься. Он запустил пальцы в свои волосы и улыбнулся уголками губ. Я в облегчении беззвучно рассмеялась и бросилась ему на шею. Мерсер приобнял меня одной рукой и пониженным спокойным голосом заговорил над ухом: – Чтобы не терять времени зря, выдвигаемся сейчас, поедем верхом – так быстрее. Украдём коней из городской конюшни. Я, резко отстранившись, мотнула головой и раздосадовано выругалась: – Чёрт, я же не умею верхом ездить! Мерсера явно огорошило моё заявление – он округлил глаза и негодующе рявкнул: – Что?! Да как ты живёшь вообще? – Как-то так, – печально бросила я в ответ. Фрей тяжело выдохнул и с недовольством проговорил: – Ладно, вдвоём сядем на одного, мы оба лёгкие – должен выдержать. Но в таком случае придётся остановиться на привал. Я коротко кивнула. – Тогда жди меня здесь, я приведу коня, – буркнул он, – постараюсь быстро. Фрей встал с подстилки и спешно направился к дальнему концу зала, к потайному выходу из нордского святилища, а спустя минут десять или двадцать вернулся. Наскоро приладил к поясу меч, собрал мелкие пожитки в небольшую наплечную сумку. Снаружи нас ожидал вороной красавец, привязанный за упряжь к небольшой фальш-колонне возле двери Завесы. Мерсер помог мне устроиться в седле позади него и, убедившись, что я держусь крепко, пришпорил скакуна, заставляя того сорваться с места, стремительно унося нас прочь в заснеженную пустошь, прочь от «начала конца».