Двадцать первое Руки дождя

39 Уединённый маленький городок встречал неприветливо. Мрачные тучи нависали почти над самой землёй, в лицо била ледяная морось, а промозглый ветер с болот выстудил тело до самых костей. Тяжёлые, непроглядные клубы тумана заволокли единственную широкую улицу. Я скинула капюшон, чтобы увеличить угол обзора и лучше слышать окружающие звуки. Мерсер не боялся лишнего внимания. Как он сказал, новости до этой дыры не всегда доходят, и вряд ли местные стали бы обсуждать какую-то там Гильдию воров из весьма отдалённого Рифтена. Да и гильдейцам здесь ловить, откровенно говоря, нечего: в Морфале не было ни одного богатого жилища, единственная корчма зачастую пустовала, а магазин с крайне скудным набором товаров не пользовался популярностью. Колдун Фалион оказался неоднозначной фигурой. По Скайриму ходили слухи о том, что он самый настоящий гений, но, подслушав разговоры в таверне, я неприятно удивилась. Некоторые горожане отзывались о нём весьма скверно, а кто-то и вовсе побаивался придворного мага, считая, что тот практикует некромантию. Наевшись в трактире, мы подошли к его дому, Мерсер коротко постучал. Внутри раздались шаркающие шаги и глухой недовольный голос. Маг редгард в длинной чёрной робе, несколько затравленно озираясь по сторонам, буквально втащил нас в свою скромно обставленную лачугу и захлопнул дверь. – Местные. Говорят обо мне отвратительные вещи. Неровен час, и заявятся на пороге с вилами. Приходится быть бдительным. Он подвесил на вертел у огня в печи небольшой котелок с водой. – Рассказывайте, зачем пожаловали. Мерсер молча кивнул мне, я прочистила горло и хрипло заговорила: – Говорят, ты можешь исцелять вампиризм. Мы к тебе по этой части. Кое-кому нужна помощь такого вот рода. Фалион недоверчиво скосился на меня и скрестил руки. – Ясно. И, я вижу, что этот кто-то не один из вас. Ни намёка на последствия сангвинаре ни у тебя, ни у него. И почему же вы не привели этого кого-то ко мне? Чувствую я, придётся этого Фалиона долго уговаривать. – Это довольно запутанная история… – вздохнула я и нервно скрестила пальцы. – Ничего, у меня есть время. Он уселся за стол напротив и, тяжело буравя нас взглядом, шумно выдохнул. Мы с Мерсером наперебой рассказали ему о древнем вампире Викарии Виртуре, который связан обещанием, данным самому Аури Элю, и что именно поэтому он не может покинуть Священную землю. Выслушав нас, Фалион скептично покачал головой. Какое-то время он молчал. А потом мрачно проговорил: – Древний вампир, которому несколько тысяч лет. И он же, впридачу, неизменившийся снежный эльф. И почему мне кажется, что вы, ребятки, пытаетесь меня обмануть, и хитростью куда-то вывести? С фалмером уж слишком вы замудрили – не очень убедительно вышло. – Понимаю, как это звучит. И я не знаю, как доказать правдивость наших слов, – я удручённо понурила голову. – Постой-ка. Он вдруг подался вперёд и внимательно пригляделся ко мне. – Эти шрамы на твоей шее. Следы зубов? Он напал на тебя? Я утвердительно кивнула в ответ. Маг встал с места и шагнул ближе. – Если ты позволишь мне осмотреть их, я, возможно, пойму с кем тебе пришлось иметь дело. И, если это и правда вампир, то я смогу примерно определить его возраст и расовую принадлежность. – Валяй, – хмуро буркнула я. – Раны успели затянуться. Мне придётся их немножко поковырять, чтобы измерить глубину и взять образец крови. Будет неприятно, потерпи. Колдун достал из прикроватного сундука и разложил на столе небольшой кожаный свёрток. В его пенале скрывалось множество всяческих разных инструментов, о назначении некоторых приходилось лишь догадываться. Фалион достал два каких-то пинцета и простерилизовал их магическим огнём из пальца, как напалмом. Одним он подковырнул сухую корку и раздвинул края раны. А другой – вогнал под кожу по самое беспределье. Все его манипуляции ощущались крайне мерзко! Наверно, хуже могли быть, только те кошмарные зубы Викария. Каждый раз, когда маг зачем-то проворачивал под кожей свой пинцет, я скалилась и рычала от неприятной боли. – Я тебе шею сверну, если ты что-то сделаешь не так, – спокойно, но весьма грозно проговорил Мерсер. С холодной сталью в голосе. Излюбленный приём. Фалион, не теряя сосредоточенности, едва уловимо кивнул и снисходительно выдохнул: – О, не беспокойтесь, молодой человек. Я практически закончил. Фрей скривил рот и огорошенно на него покосился. – Молодой? Да ты не сильно-то старше… Фалион покачал головой. – Лет мне…несколько больше, чем может показаться, – он провернул инструмент в ране снова. – Сейчас, одна маленькая деталь… Он извлёк пинцет и его кончиками размазал крупные кровянистые сгустки по небольшой керамической пластине. – Хм, любопытно, – пробубнил он под нос. И поджёг образец. Моя кровь вспыхнула зеленовато-розовым пламенем. – Любопытно. Он отложил инструменты в металлическую миску и обеспокоено, даже несколько обескуражено заговорил: – Укус нанесён явно гуманоидным существом. Судя по цвету пламени, в твоей крови большое количество вампирской слюны. Тип зубов у нападавшего интересный, верхние передние резцы сильно удлиннены по отношению к клыкам, – такие я никогда не видел. Сами зубы крупные и весьма острые – этот вампир очень стар и за всю свою бытность вампиром успел покусать многих. По отпечатку угадывается типичный эльфийский прикус, весьма похожий на альтмерский, но челюсть несколько уже. Фалион призадумался, затих, уйдя в себя. Я тронула его за предплечье. – Ну что, ты нам веришь? – Да…пожалуй, – пониженным голосом бросил маг и тихо добавил, – яд старых вампиров очень токсичен. Удивительно, что ты пережила нападение. И не обратилась. Сколько дней прошло? – Неполных три, – буркнул Мерсер в ответ. – Мне чем-то промыли раны. И дали зелье. Не знаю, что туда входит. Возможно, это помогло, – неуверенно проговорила я, озвучив возможную причину благоприятного исхода. – Не думаю, что только лишь поэтому ты не умерла и не стала вампиром, – возразил Фалион, качая головой. – После промывания в твоих ранах всё равно осталось много слюны. Три дня – внушительный срок. От укуса настолько древнего вампира обращение прошло бы весьма стремительно. За считанные часы. Или за минуты, – маг прижал два пальца к виску и, тяжело глядя на меня исподлобья, мрачно проговорил, – что-то в тебе есть. Что-то довольно странное. Иммунитет? Я не уверен, что в принципе бывает врождённая или приобретённая невосприимчивость к сангвинаре, да ещё и такая стойкая. После, Фалион, вновь сел за стол и сложил перед собой руки. – Ладно, признаюсь, вам удалось меня заинтересовать. Где эта ваша Святая земля? – На западе, возле границы с Хай Роком, – коротко отрезал Фрей. – Хм, думаю, вам повезло. Мы с Мерсером переглянулись и двумя парами глаз вопросительно уставились на колдуна. Тот заговорил вновь: – Видите ли, исцеление от вампиризма – это своеобразный ритуал. Отчасти, некромантский. Я провожу его на древнем колдовском круге, у границ которого особые стоящие камни. Один такой в незапамятные времена был воздвигнут здесь, недалеко от города. Подобное место является сосредоточением мощных сил, именно благодаря им мои ритуалы срабатывают. И именно поэтому я осел в Морфале. Однако, этот круг не единственный во всём Скайриме, есть ещё несколько. Один такой я обнаружил на отшибе в Пределе, как раз на северо-западе, скорее всего, неподалёку от Благой земли. Если ваш Викарий очень хочет исцелиться, я думаю, его не затруднит ненадолго отлучиться и прогуляться до нужного места. – Ну, так что, ты идёшь с нами? Мерсер в нетерпении опёрся на дверной косяк. – Да, конечно. Мне очень хочется взглянуть на этого вампира. Можем отправиться прямо сейчас, если вы не устали с дороги. Колдун достал из того же сундука большую наплечную сумку и принялся складывать необходимые вещи. – Задерживаться тут мне не особо хочется, пойдём сейчас, – пробормотал Мерсер. Я согласно кивнула. – Мне ещё нужны заполненные чёрные камни душ. На всякий случай, прихвачу с собой весь запас. Мало ли что может пойти не так. С такими древними я никогда не работал. – А, чуть не забыл. Оставлю записку ученице, чтобы не искала меня, когда вернётся. Маг наспех набросал несколько кратких строк на небольшом листке пергамента и бросил его на столе, на самом видном месте. А когда всё необходимое было собрано, мы покинули дом Фалиона. – Надеюсь, этот вампир меня не тронет, – буркнул колдун, когда мы вышли за пределы Морфала. – Мы не дадим ему напасть, – коротко отрезала я в ответ. *** Мы вернулись в Вечернюю пещеру на закате. Гелебор накормил всех своей фирменной бараниной. Фалион не скрывая изумления долго разглядывал эльфа паладина и, буквально, засыпал того вопросами. – Удивительно, самый настоящий снежный эльф. И как только вам удалось прожить столько лет? Гелебор, снисходительно улыбаясь, терпеливо отвечал колдуну. Наверно, он впервые за многие тысячелетия принимает у себя столько гостей сразу. – Хм, колдовской ритуал, – тяжело протянул Гелебор, когда Фалион объяснил, как исцеляет вампиризм. – Довольно тёмный, судя по твоему описанию. Даже косвенно иметь дело с некромантией Викарию запрещалось строго-настрого. Но, выбора у нас нет, и…учитывая то, что Виртур собирался сотворить, этот обряд – меньшее из зол. Вряд ли он откажется. – Викарий не стал закрывать Храм и святилища – он ждёт вас, – добавил паладин и махнул рукой в сторону порталов. – Ритуал нужно провести засветло. Так, чтобы на момент восхода солнца он завершился, – педантично отметил Фалион. – Сперва, стоит осмотреть круг и камни, оценить их состояние. Колдун в компании Мерсера направился к тому самому месту силы. А меня всё ещё донимала слабость. Гелебор предложил уговорить порцию кровавого смузи, выпив залпом которую я брезгливо скривилась. Ощущения изменились, и теперь это месиво казалось отвратным. Паладин одобрительно кивнул – вампиризм мне не грозит. А спустя пару часов Фрей и Фалион вернулись. Запыхавшиеся и изрядно потрёпанные. – Изгои, побери их неладное, – выругался бретонец. – Если бы не мои атронахи, – запричитал колдун. – Если бы не мой меч! – раздосадованно передразнил того Фрей. Мы с Гелебором, переглянулись и по-доброму рассмеялись – забавно было наблюдать их спор со стороны. Мерсер закатил глаза и всплеснул руками, а колдун Фалион, покачал головой и тихо усмехнулся, прикрыв рот широким рукавом своей чёрной робы. Перед предстоящей встречей с древним вампиром маг очень волновался: он то и дело перепроверял содержимое своей сумки, чтобы наверняка и точно быть уверенным, что всё необходимое при нём. Натянул на шею какой-то амулет с ястребиным черепом. Меня тоже пробирало некоторое беспокойство – а вдруг Виртур за время нашего отсутствия передумал и сейчас, когда мы втроём к нему явимся, возьмёт да нападёт. Я не в силах дать ему отпор. Но идти надо – назад дороги нет. Мерсер уже шагнул в портал святилища Сияния, следом за ним опасливо проскочил Фалион, видимо, боясь, что мерцающий магический лаз внезапно захлопнется и разрубит его тело пополам. Я напряжённо нахмурилась и отправилась за колдуном. Дверь храма, как и говорил Гелебор, оказалась открытой. Когда мы минули залы преддверия и ступили в ледниковую расселину, нашему взору предстало удивительное зрелище: бесформенные досель глыбы льда за столь короткое время нашего отсутствия будто обтесал искусный каменщик – обозначился потолок с высоченными стрельчатыми сводами и стены, рассечённые резными нервюрами. Я смотрела на всё то великолепие с открытым ртом. И подумать не могла, что в Нирне существует магия, способная на такое. – А вот это круто… Мой обескураженный возглас эхом разлетелся по ледяному залу. – Да, весьма нормально, – с присущим ему скепсисом пробормотал Мерсер. Фалион многозначительно закивал головой. – Почти пришли, – бросил Фрей через плечо и устремился вперёд. Где был обрыв, теперь спускалась вниз широкая ледяная лестница с диковинными перилами, отдалённо напоминающими туго переплетённые толстые стебли лиан. Сойдя по ней, мы прошли в освещаемое магическими огоньками внутреннее святилище через длинный коридор, в который посредством отсечения лишней части ледника сверху была трансформирована та узкая щель. Накренённый ранее остов бетонного фасада вновь стоял в вертикальном положении, подпираемый теперь ледяными перемычками, тянущимися от стены напротив. Викария на месте не оказалось. Однако, дальняя дверь была слегка приоткрыта – через маленькую щёлочку проглядывало звёздное небо. Мы втроём безмолвно переглянулись и, пожав плечами, неуверенно прошествовали к ней. Защитный магический барьер больше не отгораживал трон, отсутствовало и скопление гигантских сталагмитов вдоль смежной стены. Древняя металлическая створка с протяжным скрипом отворилась, мы вышли на просторный балкон храма с главным святилищем по центру, конечно же, закрытым. Над полом лишь вздымался его купол с навершием-солнцем – такой же, как и у других священных построек на этой земле. Виртур обнаружился на верхнем ярусе, на возвышенной площадке позади запечатанной ротонды. Он, глядя куда-то вдаль, стоял спиной к нам, облокотившись на внушительный парапет из белого камня. Его длинные белоснежные волосы, легко развеваемые ночным ветром, поблёскивали в свете звёзд. Индивидуально подогнанная резная броня безупречно подчёркивала гордый стан снежного эльфа. Красивый. Со спины и не скажешь что он – вампир. Виртур молчал. И не поворачивался. Не заметить нашего присутствия он не мог. Мы, «хором» переминаясь с ноги на ногу и переглядываясь, не могли решиться подойти ближе. – Явились, наконец. И кого-то ко мне привели. Слова эти прозвучали мрачно. В голосе Виртура не было ни грамма той язвительности и издёвки. 40 – Ты тот самый колдун? – безразлично вопросил Викарий всё так же, не поворачиваясь к нам лицом и, не дав тому ответить утвердительно, отрывисто приказал, – подойди. Фалион украдкой глянул на меня и нерешительно шагнул к ступеням. Маг боялся приблизиться к вампиру в одиночку, и, помня про данное мной в Морфале обещание, хотел, чтобы мы с Мерсером были неподалёку. Однако, Викарий, когда мы ступили на лестницу, приподнял руку и твёрдо произнёс: – Вы двое. Покиньте храм. – С какой это стати? – возмущённо возразил Фрей. – Мы останемся и проследим, чтобы ты не прикончил Фалиона. Виртур болезненно рассмеялся. – Если бы я хотел убить, то убил бы вас всех сразу же, – заверил он, а, немного погодя, обернулся, и, окинув нас с Мерсером пустым взглядом, сверкнул глазами. – Вы всё ещё здесь? – Пойдём, Мерсер. Не стоит его злить. Я потянула бретонца за собой к выходу. Викарий отвернулся от нас и глянул на Фалиона, наконец-то удостоив его своим вниманием. Когда мы воспользовались порталом, и вновь оказались на посту единственного паладина, Мерсер раздосадовано рухнул на дощатый настил. – Царь во дворце, понимаешь ли! Сделай то, пойди туда, сгинь с глаз моих долой! Ишь, какой важный петушара! Мерсер подскочил на ноги и со злостью швырнул в стену какой-то камешек. Гелебор, изумлённо округлив глаза, молча уставился на Фрея. – Виртур захотел поговорить с Фалионом без лишних свидетелей? – осторожно спросил эльф вполголоса. Мерсер фыркнул, я коротко кивнула в ответ. – Я бы хотел вас предостеречь – не отзывайтесь дурно о Викарии в пределах Благой земли. Здесь действуют древние защитные чары, я не знаю, при каких условиях они могут сработать. Мерсер картинно закатил глаза, но возражать не стал. Прошёлся по гроту, набрал мелких плоских камушков и принялся со скуки раздражённо запускать «лягушечки» по поверхности подземного озера. Я повалилась на лежак и невидящим взором вперилась в мерцающий потолок. Вскоре Фалион вернулся – выскочил из портала, как ужаленный, его переполнял энтузиазм. – Это невероятно! Четыре тысячи лет! Я и представить себе не мог, что гуманоидное существо, даже поражённое вампиризмом, способно столько прожить. Пф! Мерсер скривил губы, не скрывая презрения. – Ну, так что? – тут же ворчливо спросил он, – вампир согласился на этот твой обряд? – Да, да, конечно! До восхода солнца мы отправимся к колдовскому кругу. Но нужно, чтобы нас кто-то сопроводил, желательно, ты, Гелебор. Во время ритуала многое может пойти не так, я не знаю, как отреагирует организм Викария. Возможно, идти в обратную сторону самостоятельно он не сможет. И…в случае, если Виртур не очнётся, его нужно будет позвать…сделать это должен кто-то очень близкий. Гелебор тяжело вздохнул и покачал головой. – Понятно, выбора у меня нет, – проговорил под нос паладин и вглянув на Мерсера тихо попросил, – присмотрите за святилищем в моё отсутствие. Если вдруг кто-то придёт, дайте кувшин и отправьте в Путь. Гелебор на секунду прервался, но потом вдруг добавил: – По правде говоря, буквально за пару часов до вашего прибытия, сюда явились Посвящённые. Но, скорее всего, они дойдут до Храма во второй половине следующего дня. Надеюсь, мы успеем вернуть Викария к этому времени. Вот так номер. Кажется, мы с Мерсером каким-то метафизическим образом «открыли дорогу паломничества» в Благую землю. – А, чуть не забыл. Лилит, Викарий ждёт тебя, – воскликнул Фалион, махнув мне рукой. – Я-то ему зачем сдалась? В ответ колдун лишь пожал плечами. – Он не сказал. Пообещал, что не нападёт. – Ты ведь не собираешься к нему идти?! Этого ещё не хватало! Дать ему повод сорваться и всё испортить! Возмущение Мерсера было вполне резонным. Сердце тяжёлым камнем ухнуло в пятки – заставить себя снова отправиться в логово опасного вампира в одиночку было выше моих сил. Я робко пробормотала: – Обязательно это? А если я не пойду? – Не стоит игнорировать просьбу Викария, – строго произнёс Гелебор и скрестил на груди руки. – Даже в таком случае. – Не бойся, он не нападёт, – бегло проговорил Фалион и пояснил, – перед обрядом ему нельзя…принимать пищу. Виртур очень хочет исцелиться, так что не в его интересах усложнять своё положение. Ладно, так уж и быть. Я коротко кивнула всем и шагнула в нужный портал, тут же переместившись в святилище Сияния. Из-за спины, по ту сторону, послышалась тихая ругань Мерсера. Но останавливать меня он не стал. *** Викарий всё так же стоял на балконе храма, устремив взор в тяжёлое тёмное небо над горизонтом. Я на негнущихся ногах поднялась по ступеням и замерла в трёх метрах позади него. Виртур молчал. Всё думала, стоит ли начинать разговор – нужные слова совсем не шли на ум. – А тогда ты была куда красноречивее. Он сказал это едва слышно и медленно покачал головой. Я нервозно усмехнулась. – Подойди, – прошелестел он, тихо, но твёрдо. – М…можно «не надо»? – нелепо отозвалась я. Сложно было разгадать его намерения, ещё сложнее – доверять ему. – Просто подойди, – проговорил он уже мягче. Тишина. Я не сдвинулась с места. Викарий первым развеял облако безмолвия: – Не бойся. Я ведь даже не пытаюсь тебя гипнотизировать, как в прошлый раз. Всё равно от этого никакой пользы. С его стороны послышался короткий смешок. Я, в напряжении скрестив руки за спиной, осторожно приблизилась к Викарию и замерла у парапета слева от него, продолжая соблюдать безопасную дистанцию. – Я левша, – вдруг сухо бросил он через плечо, ввергнув меня в небольшой ступор. Не зная, что ему на это сказать и не решаясь повернуться, я замерла, глупо уставившись в пустоту. Может, он это к тому, что я стою по левую руку? Виртур тихо рассмеялся. Ну и что здесь, мать его, происходит? Он что, насмехается надо мной? Рука непроизвольно собралась в кулак. Я мрачно нахмурила брови. – Зачем ты звал меня, Викарий-левша? Чтобы высмеивать? Мой угрюмый голос облаком пара растворился в свежем морозном воздухе. Эльф шумно выдохнул. – Нет. Просто хочу кое в чём разобраться. Я выжидающе молчала. Виртур придвинулся ближе. Краем глаза я заметила его прожигающий насквозь взгляд, оранжевыми огоньками рассекающий темноту ночи. – Кто ты? Его вопрос, словно ледяной шип, ударил в пол. Душа снова укатилась в пятки, в животе странно похолодело. И почему? Все здесь, так или иначе, чувствуют мою инородность, но, Викарий, казалось, подбирался к истине практически вплотную. Такие, как он, знают очень многое. Я решила пока не говорить в лоб. Возможно, мне почудилось, и он спрашивает о другом. Сдержанно ответила: – Я…Лилит. Посвящённый. Берсерк. Подружка Мерсера. Человек. Бывший… – Нет. Ты не человек, – холодно отрезал он, прервав череду моих отрывистых слов. – Почему? Брови сами поползли вверх, в уме зародилось нехорошее предположение. Он догадался, что я из другого мира. – От людей ты весьма отличаешься – волосы у тебя такие тонкие, кожа и плоть обладают ощутимо меньшей плотностью. А кровь на вкус совсем…иная. На тебя не действует мой гипноз. Ты не человек. И уж тем более не мер. Не эльнофей. Откуда ты явилась? Эти слова казались острейшими лезвиями, которые он методично метал в цель. Одно за другим. Я облокотилась на ограждение и обхватила голову руками. Сердце пропустило удар. – Что будет, если я расскажу тебе? – едва выдавила я. Поперёк горла будто встал ком, а во рту пересохло. Может ли он интересоваться моим происхождением в каких-то корыстных целях? Может ли он впоследствии использовать эту информацию во вред? Не только мне, но и, возможно, окружающим. Викарий покачал головой и тихо вздохнул. – Боишься, что создам новое пророчество? Нет. За тысячи лет я повидал многое, но подобных тебе никогда не встречал. Удивить меня практически невозможно. Но тебе удалось. Может ли старик позволить себе утолить собственное любопытство? Он зовёт себя старым, но таковым вовсе не выглядит – вампиризм словно заморозил его в одной поре. Даже несмотря на то, что Викарию очень-очень много лет, слово «старик» из его уст весьма резало слух. Он хочет, чтобы я рассказала ему о своём странном перемещении в Нирн, о том, откуда я. Но я не могу. Всё моё нутро твердило: «Нельзя». – Я, и правда, не уверена, стоит ли тебе сейчас это знать, – нерешительно произнесла я, запустив дрожащие пальцы в волосы. – Скажу лишь, что ты в своих предположениях довольно близок к истине. Возможно, я расскажу тебе всё, когда исцелишься. Возможно, тогда ты сможешь…взглянуть на многое иначе. Викарий молчал, хмуро глядя вниз. Становилось холоднее: промозглый ветер пробирался под одежду, беспощадно выдувая из-под неё всё тепло. Я сунула руки под плащ и плотно обхватила свою грудную клетку. – Понимаю твоё недоверие, – произнёс Виртур спокойным голосом, а после, слегка пригладив свои белоснежные волосы, медленно проговорил, – и всё же, назови одно лишь единственное слово. Самое верное. Самое ёмкое. То, что могло бы полнее всего охарактеризовать тебя. – Пришелец, – отрывисто буркнула я, выдав первое, что пришло на ум. Викарий коротко кивнул. Глубоко задумавшись, отрешённо хмыкнул. Я молча развернулась и неспеша шагнула к ступеням, чтобы спуститься с балкона и покинуть храм. Однако, Виртур остановил меня, крепко схватив за предплечье, и медленно развернул к себе лицом. Тело сковал страх. Неужели, он сейчас нападёт? Вцепится в сонную артерию и выпьет из меня всю кровь? Медленно подняв голову, я пытливо уставилась в его лицо. Он слегка склонился ко мне. – У меня есть к тебе одна просьба. Напряжённо сглотнув, он озвучил её: – Я не могу бросить пост Викария без присмотра. Останься здесь, когда я покину Храм, заполни собой его пустоту в моё отсутствие. Странно он изъясняется. Наверно, годы викариатства наложили на его ум особый отпечаток. Я мягко высвободилась из его рук. – Хм, ладно? И неуверенно кивнула в ответ. Но что же мне делать, когда он уйдёт? – Гелебор говорил, что идут некие Посвящённые. Он полагает, что до их прихода, ты успеешь вернуться, – деликатно добавила я, и робко поинтересовалась, – что мне делать, если они придут раньше? Виртур снисходительно выдохнул и положил ладонь на моё плечо. – Про них я знаю. От тебя не требуется ничего, кроме правды. Раз эти Посвящёные решились пройти столь длинный и тернистый путь, дождаться меня их не затруднит. Ответив на мой вопрос, Викарий отвел взгляд в сторону, снова задумавшись. Убирать руку с моего плеча он не спешил. – Я могу идти? – аккуратно спросила я вполголоса. Он не отреагировал. Замер, словно фарфоровое изваяние. – Викарий? – Алё? Виртур порывисто повернулся и заглянул в мои глаза. В его взоре читалась мольба. – Пожалуйста, останься, – выдавил из себя он, почти простонал. Я невольно отшатнулась. Вскинула брови и ошарашенно на него уставилась. Виртур опечаленно выдохнул: – Знаю, ты боишься меня. Я не трону тебя. И не попрошу ничего кроме присутствия. – Зачем тебе оно сдалось, моё присутствие? Я недоверчиво скривилась. – Прошу тебя, позволь мне объяснить, – быстро пробормотал он. Я коротко кивнула, не говоря ни слова. – После твоего прихода всё встало с ног на голову. Я предал самого себя и потерял покой. Я хожу из угла в угол, словно неприкаянный мытарь. Я привёл в порядок Храм, практически заново отстроил одно из помещений. Я выходил наружу. В ледяной пещере сотворил мосты и дороги. Но созидание не принесло умиротворения. У меня нет души, но внутри, будто, что-то мечется. Ожидая нужного часа я «спал» сотни лет, но теперь не могу и глаз сомкнуть. Когда я стою здесь, глядя вдаль, в голову лезут самые тёмные, пугающие мысли. Я не в силах отогнать их. Он затих. Видимо, ему было сложно говорить об этом – Викарий облокотился на парапет, подперев голову и напряженно запустив ладонь в белоснежные волосы. Я, украдкой глядя на него из-за плеча, скептично бросила: – И зачем я здесь? Думаешь, если кто-то будет рядом, станет немного легче? Я избегала его прямого взгляда, было не по себе от этих в безумстве скруглённых ярко-оранжевых глаз, сверкающих в темноте, словно у какого-то хищного зверя. Он, явно понимая эту боязнь, вскользь глянул на меня и несколько дёрганым голосом заговорил: – Не совсем так. Иначе я мог бы попросить Фалиона составить мне компанию. Твоё присутствие многое меняет, я это явственно чувствую. Словно само пространство возле тебя искажается, становится каким-то другим. Ты пришла откуда-то, идёшь по своему жизненному пути и меняешь всё, к чему прикасаешься. Словно ломаешь закономерный ход событий. Ты заставила меня измениться, заставила предать свои древние убеждения. Но находиться рядом с тобой…как будто, спокойнее. Я тысячи лет сходил с ума от вампиризма, а сейчас – забыл об этом недуге. Когда Викарий договорил, я поражённо округлила глаза. Его чутьё невероятно сильно. Да, я и впрямь ощущала, что, живя здесь, будто ломаю что-то. Если бы я не переместилась? Сгорела бы та таверна? Смог бы жрец Эрандур избавить жителей Данстара от кошмарных сновидений? Тёмное Братство продолжало бы жить? Где был бы сейчас Мерсер? На том свете. Викарий продолжал бы сидеть в анабиозе и ждать своего особенного вампира. Да, многое поменялось. Я едва заметно качала головой, словно в трансе. Викарий и сам странный. Его присутствие действовало тоже как-то по-особенному. Я забыла, что я берсерк. В этой ярости я толкала здоровенные глыбы. Я непроизвольно «проваливалась» каждый раз, когда жизни угрожала опасность. Однако, даже когда Виртур напал, когда грыз мою шею, когда почти убил меня, я, теряя сознание от боли, и не вспомнила об этом всепожирающем огне внутри. Об этом неистовом монстре в душе. Он не проснулся. Виртур привиделся мне в зеркале. Он не тот, кто убьет меня. Кто же он? Почему он? Викарий молча наблюдал за мной, никак не прерывая глубоких раздумий. Снова дунул промозглый ветер. Леденящим порывом сорвавшись с горных вершин, промчался над балконом, вытягивая из моего тела жалкие остатки тепла. Я поёжилась. – Здесь так холодно. Так я долго не протяну. Мой голос дрожал. Зуб на зуб не попадал. Викарий молча шагнул от края балкона и, спустившись по лестнице, последовал во Внутреннее святилище. Я пошла за ним. В храме было сильно теплее. Я расслабленно выдохнула. – До нужного часа осталось недолго, – отрывисто произнёс он и махнул рукой в сторону своего трона, – можешь попробовать подремать в моё отсутствие. Скоро придёт Фалион. Я, медленно переставляя ноги, принялась без всякой цели расхаживать по периметру зала Викария, бездумно разглядывая трещинки и сколы на стенах, да плитку на полу. Виртур плавно опустился на свой трон и вперил немигающий взор жутковатых оранжевых глаз в пустоту. Коротко хмыкнул и потёр подбородок. – Как бы ты поступила, будь ты на моём месте? Его вопрос едва слышным эхом разгулялся по сиротливо пустующему помещению зала. – Немного не поняла? Ты о чём? – я в смятении одёрнула ворот своего плаща, и робко взглянула Виртуру в лицо. Меня понемногу клонило в сон, мысли начали путаться. Он слегка раздосадованно вздохнул и схватился за переносицу, растирая её двумя пальцами. – Если бы ты была Викарием, которого заразили вампиризмом. Я вскинула голову и коротко «акнула», таки-уловив, что он имел в виду. – Ну, сложно сказать на самом деле, – расправив изнутри карманы штанов, я уселась на корточки перед ступенями к его трону – так мне лучше думалось. – Кем бы я стала, если бы меня воспитали, как тебя, если бы я выросла в твоих реалиях? Но, если, всё же, попытаться сделать поправочку на врождённый характер, то, наверно, в итоге смирилась бы, как-то приноровилась к жизни с вампиризмом, продолжая принимать Посвящённых, как и прежде. А может быть, до последнего пыталась бы отыскать способ исцеления. Уж за четыре тысячелетия, даже с гуманитарным складом ума вертолёт изобрести можно, я считаю. Или адронный коллайдер. Последние пару слов я произнесла на родном языке, так как на тамриэлике не нашлось альтернативы. Выслушав меня, Викарий опустил взгляд, покачал головой и беззвучно рассмеялся. – Наивно рассуждаю, да? – я вкрадчиво улыбнулась, глядя ему в лицо снизу вверх. Он смешливо хмыкнул: – Рассуждаешь в соответствии с собственными взглядами на жизнь, – а после коротко усмехнулся, – последние два предложения я не понял. Склады ума, вертолёты, калла…что? Это из твоего мира? Наверно, в своём развитии вы ушли куда дальше двемеров. Я лишь молча пожала плечами. В ледяном коридоре отдалённо послышались торопливые шаги. Фалион идёт. Я поднялась на ноги. – Снова приветствую вас, Викарий! Время пришло. Вы готовы? Колдун остановился подле меня и вопросительно склонил голову, ожидая, когда Виртур даст ему ответ. – Я всегда готов, – коротко произнёс Викарий и, встав с трона, спустился к нам. В сопровождении Фалиона он, заведя руки за спину, безмолвно двинулся через коридор, к выходу из Храма. Я устало потянулась и вразвалку шлёпнулась в трон Викария. Веки потяжелели и сомкнулись сами собой. Я не заметила, как провалилась в сон.