Двадцать первое Руки дождя

53 Логово Ганзо Ракшаса действительно оказалось в катакомбах Солитьюда, в том самом месте, которое Мерсер в прошлом рассматривал в качестве нового штаба для Гильдии. Пойманные в Квартале серых негодяи быстро выдали его точное расположение – по видимости, Ракшас не учил их переносить пытки. Ли заселилась в одну из комнат городской таверны, отряд Братьев Бури стремительно продвигался к цели по подземным тоннелям. Мерсер прекрасно знал куда идти – он, шагая впереди, уверенно вёл группу захвата через хитросплетения ходов. Вигге даже мельком подумал, что без сопровождения бывшего главаря воровской гильдии он и его бойцы уже тысячу раз заблудились бы. И вот, последний поворот налево, массивная металлическая дверь. – Всем лечь на пол! Руки за голову! Грозный выкрик Вигге застал всех врасплох. Посетители в богатых одеждах, охрана, предполагаемые подневольные как подстреленные мигом попадали ниц. Лишь три фигуры замерли в замешательстве, среди них был сам Ганзо Ракшас, чьё лицо исказила отталкивающего вида гримаса, выразившая несколько противоречивых эмоций разом. У ног предводителя работорговцев, не имея возможности пошевелиться, стояла на коленях девушка в очень лёгком и очень откровенном красном платье, нисколь не прикрывающем интимные места. Позже Мерсер заметил, что пленница была по рукам и ногам скована цепями, а, лучше приглядевшись, он с неприятным удивлением узнал в ней Векс. Однако кем был третий ослушавшийся приказа, Фрей понял сразу – высокий и плечистый норд с рыжими волосами до середины шеи, облачённый в стёганый синий камзол по фигуре. Сам Бриньольф, нынешний Глава Гильдии воров. Один из воинов бесцеремонным пинком пригвоздил матёрого вора к холодной каменной плитке, а Вигге в ту же секунду ринулся к Ракшасу. – Тебе нужно особое приглашение? Быстро на пол! Нагло проигнорировав повеление офицера Братьев Бури, негодяй надломленным голосом в крайнем негодовании взвыл: – Что здесь, даэдра вас подери, происходит?! Как вы посмели?! Вигге подхватил преступника за шкирку, агрессивным броском швырнул на лопатки и придавил ногой, выбив из его лёгких весь воздух. – Фу, что это за дрянь? Чем вы тут всё окурили? Норд брезгливо прокашлялся. По основному залу витал концентрированных дух разных благовоний, какого-то парфюма и специй. Множество запахов слились в тяжёлую какофонию, от которой голова шла кругом, а на глазах выступали слёзы. – Вигнар, развей! – Будет сделано. Молодой маг в чёрной робе вышел вперёд, взмахнул руками, создавая с помощью льда и пламени контролируемый воздушный поток, уносящий дурманящие запахи прочь через открытую дверь. Остальным солдатам, не занятым удерживанием заложников, велено было обыскать все смежные помещения. – Вигге, думаю, тебе стоит на это взглянуть. Норд спешно устремился в маленькую комнатушку по правую руку от выхода, вместо него над Ракшасом коршуном навис Мерсер, уткнув безупречно заточенное остриё корундового клинка тому в глотку. Однако посмотреть врагу в глаза бретонец не отваживался. То, что он с ним сотворил много лет назад, Фрей помнил весьма отчётливо, так, словно это произошло вчера. Его цепкие пальцы, обхватившие подбородок, юркий слюнявый язык, скользнувший по нёбу, тот неприятный беспомощный ступор. И какое-то странное ощущение, трепетавшее за грудиной. Мерсер сказал бы наверняка, что его никогда не привлекали мужчины, но тогда он почувствовал некое подобие сексуального возбуждения, однако, отличное от того, что он испытывал с девушками. Это был какой-то пробирающий насквозь трепет перед тем, кто сильнее. Вероятно, нечто подобное чувствует женщина, покорно отдаваясь своему любовнику. Это было гадко, унизительно и претило его естеству. Мерсер неустанно благодарил в уме всех известных богов за то, что они в тот момент дали силы оттолкнуть Ракшаса и в самой грубой форме послать его в пешее эротическое. Кольчужная броня Ульфрика обезличивала Фрея, но не спасала от прошлых переживаний и подсознательного страха перед этим совратителем. Бриньольф, видимо, узнав по мечу бывшего товарища, медленно поднял глаза, да вперил в тёмные прорези закрытого шлема виноватый взгляд. Мерсер в ответ лишь с укором покачал головой. – Что за чёрт?! Ты и до животных добрался, живодёр?! Из-за приоткрытой двери комнаты, куда вызвали Вигге, в ответ на выкрик командира послышалось едва слышное бормотание, а в следующую секунду норд оторопело прорычал: – ЧТО?! Это – человек?? Мерсер силился разглядеть, что же происходило за той дверью, однако щель оказалась слишком узкой, и он не увидел ничего, кроме части внутренней обстановки. Вигге, немного придя в себя, тихо повелел: – Снимите. Медленно. Найдите одеяло или какую-нибудь ткань. Что-то, чем можно было бы укрыть его. Норд пинком вышиб дверь, пулей вылетел из той комнатушки и подскочил к Ракшасу, схватил его за грудки и со всей дури приложил об стену. – Эй, возьми себя в руки, – Мерсер подхватил его за плечо. – А то допрашивать будет некого. Предостережение бретонца было проигнорировано. Двум крепким ребятам пришлось приложить немало усилий, чтобы оттащить от гада разъярённого берсерка. Ракшас не произнёс ни слова, осел на пол и, утерев выступившую из носа кровь, едко ухмыльнулся. Один из солдат поспешил в ту самую комнату, таща в руках тёмно-зелёный шерстяной плед тонкой вязки. А в следующую минуту на этом покрывале, словно в гамаке, двое вынесли полубездыханное страшно измученное тело, в котором и впрямь было очень сложно угадать человека. На нём не было живого места из-за безобразных гематом и ожогов, вероятно от раскалённых металлических прутьев, воспалённые раны вздулись, испещряя кожу буграми и язвами, из которых густо сочился зеленоватый гной, следы от недавно снятых верёвок изрядно кровоточили. Если бы не надсадное хриплое дыхание, можно было бы подумать, что несут мертвеца. – Он ещё жив? Я бы так уже умер тысячу раз… – Помолчи. Мерсер отрывисто осадил Бриньольфа. Но он прекрасно понимал удивление своего бывшего товарища: в голове не укладывалось, что человек, получивший столько увечий, может хоть сколько-то продержаться в живых. Пострадавшего незамедлительно отправили к местному целителю, а Ракшаса крепко повязали по рукам и ногам, да для пущей надёжности замотали в ковёр. По этому поводу он, прежде чем получить в рот кляп из чьего-то носка, высказал немало возмущения. Солдаты принялись поочерёдно выводить из катакомб невольников и подельников негодяя. Вигге устало развалился на ступенях перед вычурным, обшитым лиловой парчой троном короля всех работорговцев (так Ракшаса негласно окрестили в странах Тамриэля). – Какая удача. Мы взяли и этого подонка, – норд пнул скрученный красный ковёр, из которого в ответ раздалось злобное рычание. – И самого главаря Гильдии воров, – от этих слов нутро Бриньольфа похолодело, то стало понятно по его выражению лица, а Вигге, тем временем, неохотно зевнул, да скучающе выдохнул, – по-хорошему, казнить бы и того и другого. Его люди уже увели всех застигнутых в борделе, за дверью в тёмном коридоре дежурила лишь небольшая группа солдат – трое или пятеро. – Ну, что делать-то с тобой будем, рыжий? – небрежно бросил он и насмешливо хохотнул. Бриньольф протестующе встряхнул связанными по запястьям руками. – Слушайте, я пришёл сюда только для того, чтобы вызволить Векс. У вас нет оснований лишать меня жизни. А то, что я глава Гильдии ещё попробуйте доказать. Мерсер легонько тронул офицера за плечо и стянул с головы неудобный шлем. – Отпусти его. Причин для задержания и вправду нет. Вигге в ответ покачал головой и беззвучно усмехнулся. – Векс? Та девчонка в цепях? Хм, – норд крепко задумался. – Допроса тебе всё равно не избежать. Скажи дознавателям, что пришёл спасать жену. Слёзные истории умеешь ведь придумывать, да? Может, так у тебя и получится их разжалобить. Хорошо, хоть додумался в гражданском заявиться, а не в этой вашей…броне воровской. В плюс тебе будет. Векс уже высвободили и вместе с остальными пленниками вывели, поэтому она не могла услышать этих слов Вигге, наверняка показавшихся бы ей крайне возмутительными. Из коврового рулона послышался противный смешок. Норд не удостоил сей звук вниманием. А Мерсер таки-не удержался и хорошенько пнул тугой свёрток, заставив повязанного Ракшаса рыкнуть от боли. Бриньольф в смешанных чувствах уставился на своего бывшего шефа, но Мерсер на него даже не взглянул – он всегда скрыто недолюбливал своего напарника и считал того глуповатым, однако, смерти Фрей не желал ему никогда. Бриньольфу, тем временем, мотивы Мерсера казались загадкой. Почему он решил за него вступиться? Ведь теперь Фрею, раз он спутался с легавыми, должны быть по боку все воровские делишки, даже, скорее, выгоднее ему было бы всю Гильдию сдать с потрохами. Неужели, совесть проснулась, и он вспомнил о старой дружбе? Или виноватым себя почувствовал, пытается искупиться? А, может, всё дело в чём-то личном и он просто мстит Ракшасу за прошлые обиды? В мыслях Бриньольфа, как ни крути, Мерсер Фрей выглядел странным, не похожим на себя. В спертом воздухе солитьюдских катакомб повисла молчаливая пауза – каждый думал о чём-то своём. Но безмолвие неожиданным образом было нарушено. – А, может, вы и меня отпустите? Скажем, что бедный Жан Кало заблудился в этих «чёртногуголовусломит» каких катакомбах? Сладкий, манящий, гипнотический голос негодяя-Ракшаса раздался из недр ковра. – Ах, ты утырок! Как от кляпа избавился?! Яростно бранясь, Мерсер подскочил к нему и попытался затолкать вонючий носок обратно. Опрометчиво забыв надеть шлем Братьев Бури. – Кого же я вижу! – радостно, почти по-детски восторженно взвизгнул Ракшас и томно простонал, – Мерсер, милашка, я так скучал по тебе и по твоим нежным губам. М-м, а ты как хорошее вино – с возрастом стал…благороднее. Возмужал. Я любуюсь. Мерсер, явно опешив от столь мощной психологической атаки, забористо выругался и отпрянул от ковра, как от зловонной кучи. – Ну, Мерсер! – простонал Ракшас и сладко промурлыкал: – Вытащи меня, хочу к тебе. Хочу сливаться с тобой в беспощадном экстазе. Ну, Мерсер, ну, пожалуйста. Словно исчерпав весь свой запас матерных выражений, Фрей застыл в замешательстве. Мельком взглянув на бретона, Вигге вздохнул, нехотя поднялся с насиженного места и подошёл к свернутому в ковёр преступнику, присел перед ним на корточки, да сухо пробормотал: – А ты у нас голубой, оказывается. А то-то я думал, с чего ты такой жеманный, да тонкий. Норд смотрел ему в глаза и спокойно выдерживал деморализующий многих прямой взгляд Ракшаса. – У-ух, какой ты грозный. Такой…м-м, мужественный. Я бы не отказался размякнуть в твоих сильных руках. Подумай хорошенько над моим предложением. Ракшас всё заливался сладкими речами и не скупился на комплименты, а Вигге молча не мигая смотрел на него, изогнув бровь. Смотрел, смотрел. Слушал его излияния. Да, не выдержав, в голос расхохотался. – Со мной твои фокусы не проканают. Так что, возьми-ка, лучше, ты этот носочек в рот добровольно, иначе я очень больно затолкаю его тебе по самые гланды. Ракшас подавленно затих – похоже внушение берсерка на него подействовало. Когда кляп был надёжно закреплён, все выдохнули с облегчением. Неожиданно в помещение ворвался один из солдат и, спешно приблизившись к Вигге, что-то быстро-быстро вполголоса пробормотал ему на ухо. – Ясно. Можешь идти. Скажи ребятам, чтобы вынесли Ракшаса и вывели этого непутёвого. Когда ковёр с королём всех работорговцев унесли к дознавателям, злополучный бордель опечатали. Двое подхватили под руки Бриньольфа, Мерсер и Вигге замыкали процессию. Теперь Фрей не позабыл снова надеть шлем, чтобы кто-то из старожилов городской стражи ненароком не узнал его в лицо. Немного отстав от конвоя, они разговорились. Мерсер рассказал норду ту историю про домогательства, объясняя, почему так сдал перед Ракшасом – почти двадцать лет назад этот ублюдок сотворил с ним то же, что и с Ли. – Кстати, о ней. Чуть не забыл, передали, что свидетелей набралось более чем достаточно, и в присутствии Ли на допросе нет необходимости, – Вигге облегчённо выдохнул. – И ещё – лекари осмотрели того калечного, оказали первую помощь. Состояние крайне тяжелое, но, говорят, жить будет…и как только ему удалось перенести такие мучения. Мерсер молча кивнул в ответ. Он и сам восхищался стойкостью того человека. И был рад, что Лилит не придётся вновь видеть Ракшаса и лишний раз вспоминать гадкий инцидент в «Буйной Фляге». 54 Время тянулось мучительно долго, небольшая комнатушка на втором этаже «Смеющейся крысы» была исхожена вдоль и поперёк. Мутное слюдяное оконце едва пропускало свет, а разглядеть через него улицу не представлялось возможным. То я, закинув ноги на стену, без всякого интереса листала скучные замученные книги, то осматривала содержимое маловместительных шкафов. На их полках за скрипучими дверцами покоились несколько комплектов одежды: видавшие виды камзолы и брюки, видимо кем-то здесь забытые или намеренно брошенные. Среди старых фолиантов обнаружилась стеклянная склянка с ещё не высохшими чернилами, слегка затупившееся полосатое перо, да потрёпанный блокнотик с нетронутыми страницами. Плюхнувшись в обитое кожей деревянное креслице возле прикроватной тумбы, я сделала в брошюрке несколько топорных набросков. За неполные два года жизни в Скайриме я совсем позабыла, как рисовать – рука была «холодной». Хм, Ганзо Ракшас. Внешность работорговца казалась мне довольно необычной, даже привлекательной, однако, его образ в целом запомнился слабо. Когда я впервые увидела Ракшаса, сразу бросились в глаза его темные с лёгким вороным отливом волосы, безупречно остриженные, словно по линейке с уровнем. Вытянутый овал лица с высокими скулами и выдающимся подбородком напоминал эльфийский, подобное строение черепа я часто подмечала у альтмеров. Его подведённые сурьмой слегка раскосые глаза с насыщенного голубого цвета радужками так же выглядели мероподобно. Бледноватая с легким оливковым отливом кожа, тень на веках. Наверняка, и уши у него заострённые, но густая шевелюра плотно их скрывала, так что нельзя было утверждать наверняка. Закончив с эскизом, отложила перо, с шершавого блокнотного листа на меня нахально глядел Ракшас. Кем бы он мог стать, если бы не ударился в эту грязь с работорговлей? Магом? Фокусником? Оракулом? Предприимчивым, но вполне законопослушным купцом? А, быть может, выдающимся бардом? Музыкантом, чьи песни распевали бы на каждом углу? Что заставило его идти сомнительными дорожками? От смутных дум меня отвлекли неторопливые шаги – кто-то поднимался по каменным ступеням на второй этаж. Сняли тот просторный номер по соседству? Это предположение было отметено, когда мерная поступь замерла напротив моей двери. Послышался стук. – Это я. То был голос Мерсера. Без раздумий я впустила бретонца к себе. Ввалившись в комнату, Фрей бросил в кресло шлем Братьев Бури, да устало плюхнулся на кровать. Выглядел он, мягко говоря, неважно. Откинувшись спиной на подушку, он прикрыл глаза и шумно выдохнул. – Завтра утром Ракшас лишится головы перед городскими воротами. Три часа его допрашивали. Этот ушлёпок упорно пытался обмануть синхроний Азруила, ты представляешь? – Фрей рассмеялся. – А как мы его взяли – та ещё история. Мерсер пересказал мне во всех подробностях произошедшее в катакомбах под городом, про попытки Ракшаса вырваться и про его гадкие сальные фразочки в свой адрес. Теперь сразу стало ясно, почему Фрей такой подавленный. А ещё Ракшас, как выяснилось, пленил Векс, Бриньольф ринулся её спасать и впоследствии сам угодил на допрос. Ему, кстати говоря, повезло – дознаватели поверили в ложную историю про бедную супругу, попавшую в лапы ужасного изверга, а Векс додумалась подыграть. Ракшас на деле оказался куда кровожаднее, чем я себе представляла, – в его берлоге кого-то из пленных подвергали ужасным пыткам: подвесили на верёвках, как боксёрскую грушу, избивали, мучали раскалёнными прутьями. По словам Мерсера, его вид – ужасное зрелище, тело бедолаги слабо походило на человеческое. И что самое удивительное, пострадавший выжил, и, если верить прогнозам лекарей, его организм быстро пойдёт на поправку. Невероятная стойкость. Также Мерсер, явно гордясь собой, торжественно объявил, что именно ему предоставили честь казнить Ракшаса. Да уж, Фрей, похоже, именно о такой мести ты и мечтал. Немного переведя дух, Мерсер предложил спуститься вниз и поужинать, а я не отказалась. Рассиживаться допоздна мы не стали – расправившись с бифштексом из хоркера, поднялись в комнату и заснули на одной кровати. В тесноте, да не в обиде, как говорится. *** Спала я скверно и мало, поверхностный сон то и дело прерывался, – подскочила с кровати затемно. Оставив Мерсера в постели, я вышла в зал таверны и заказала себе чайничек кофе. «Смеющаяся крыса» принимала гостей даже в такое время суток: сонные люди ленно ковырялись в тарелках, бард легкими касаниями перебирал струны лютни, наигрывая умиротворяющую мелодию, похожую на колыбельную. За окном светлело, народу в зале постепенно прибавлялось и прибавлялось. Позже спустился Мерсер. Спешно умял какие-то оладья и, надев вытянутый закрытый шлем, отправился в Мрачный замок. Сегодня Ганзо Ракшас будет казнён. Странное чувство поселилось в моём подсознании. Умом я понимала, что ему за столь мерзкие злодеяния вынесли справедливый приговор, однако, из-за мыслей о том, что сегодня этот человек расстанется с жизнью, мне становилось не по себе. Интересно, что чувствует он, осужденный на смерть? Каково это, томиться ночь в заточении, зная, что наутро тебя не станет? Мучительно. Наверняка, он совсем не спал. Хм, и с чего же меня волнует, выспался ли этот гадёныш? Кажется, за месяц, проведённый на Благой Земле, я сделалась излишне сентиментальной. Через пару часов люди стянулись к небольшой площади у ворот города. Я, таки-решив взглянуть Ракшасу в лицо, перед тем как он распрощается с головой, тоже выскочила на улицу. Увидела в первых рядах перед эшафотом знакомые силуэты и протиснулась к ним. – Воу, Ли, какие люди! – И тебе привет, Бриньольф. Векс ограничилась лишь молчаливым кивком, после пережитого в лапах работорговцев её мрачность выглядела вполне закономерной. Брин же не отходил от подруги ни на шаг – приобнимая её за плечи, он мягко уложил свой щетинистый подбородок на слегка растрёпанную белокурую голову. У Векс же не было моральных сил оттолкнуть его или как-то иначе одёрнуть, а, возможно, такая поддержка Гильдмастера и вовсе не была ей противна. Тонкие девичьи пальцы обхватили запястье рыжеволосого норда, казалось, будто она держится за него как за спасательный круг. Воровка запахнула плотнее бордовый плащ, который, видимо, ей предоставили в замке. Мерсер говорил, что Ракшас вырядил её в полупрозрачные ничего не прикрывающие тряпки, а броню сжёг, чтобы не вздумала сбежать. Бриньольф бережно огладил плечо девушки, а я заметила, что её слегка потряхивало – шок это, страх или злоба, я не могла определить. Но, так или иначе, она держалась. Вдруг толпа перестала галдеть, я оглянулась и приметила возвышающиеся над людскими головами высокие воинские шлемы – то шёл конвой Братьев Бури, ведя к площади Ганзо Ракшаса. Наверняка, с ними был и Мерсер. Горожане робко расступались, пропуская солдат вперёд. Когда отряд приблизился на расстояние нескольких метров, я смогла их увидеть – Мерсер, которого я узнала лишь по сверкающему корундовому мечу, на пару с одним из стражников вёл под руки связанного Ракшаса. Вместо богатого одеяния на нём болталась грязная и безразмерная роба заключённого, досель безупречные смоляные волосы, обнажая заострённые по-эльфийски уши, теперь спутанными и свалявшимися прядями налипли на лицо. Опустив голову, он вяло, несколько рваными механическими движениями переставлял ноги, словно безумец – от былой гордой стати не осталось и следа. – Надеюсь, потом Фрей расскажет, как он спутался с легавыми, – хмуро процедил Бриньольф. Я проигнорировала его слова, а Векс нервно натянула на лицо глубокий капюшон, явно желая скрыться от третировавшего её мерзавца-Ракшаса. Когда стражники поравнялись с нами, приговорённый к смерти резким рывком повернулся ко мне, вперил в глаза свой хищный взор и пугающе ухмыльнулся. А в следующее мгновение он непонятным образом избавился от пут и вырвался из захвата Мерсера, утащив меня за собой, взлетел на возвышенную каменную площадку, прислонился к стене и приставил к моей глотке, чёрт побери, невесть откуда взявшийся кинжал! – Отпустите меня, иначе я прирежу её, как скотину! Его полный злобы и отчаяния крик тугим хлыстом рассек воздух. Все присутствующие на площади в испуге замерли. Дыхание спёрло. Беру все свои сантименты обратно, чтоб ты сдох, паскуда! Но вслух я это, конечно не сказала. Всё внутри похолодело, сердце, казалось, и вовсе остановилось. Неконтролируемая дрожь пробила тело, трясущимися руками я попыталась отвести от себя остриё короткого клинка. – Не смей сопротивляться, сучка, – злобно прошипел Ракшас над ухом, и, запустив пальцы в мои волосы, ловко растрепал хитросплетения эльфийских кос. – Мерсер, стой! Заслышав возглас Бриньольфа, я глянула на Фрея – тот схватился за меч и, не слушая своего бывшего товарища, уверенно двинулся к негодяю. – УБЬЮ! От истошного ора Ракшаса зазвенело в ушах. Он больно вжал лезвие в моё горло, чтобы в следующее мгновение резко полоснуть им, разрезая трахею и крупные сосуды. Сволочь, убьёт ведь. Рука Ракшаса дрогнула. Больно. Кажется, пошла кровь. Я зажмурилась и, что есть сил, вцепилась в его ладонь. Но в следующее мгновение произошло что-то непонятное. Негодяй вдруг оттолкнул меня, а я лишь чудом успела отпихнуть от себя его кинжал. Приподнявшись на локтях, я мотнула головой, открыла глаза и с изумлением увидела перед собой…Викария! Виртур?! За его спиной медленно смыкалась мерцающая лиловым воронка портала, предплечья эльфа замысловатыми узорами оплёл иней. Его оторопелый взгляд замер на моём лице. – Что?! – Кто это? – Откуда он возник? – Ледяной шип прошёл СКВОЗЬ неё! – Как он это сделал? – Сам Снежный Принц… Возбуждённый ропот волнами пронизал толпу. Из-за моей спины послышался хрип и сдавленный кашель. Не без труда оторвав взор от фигуры Викария, я оглянулась. И ужаснулась – живот Ракшаса пронзило здоровенное ледяное копьё! Злодей рухнул на четвереньки, из его рта тонкой струйкой сочилась кровь. По неведомой причине, мои руки сами поднялись к его лицу. Стоя на коленях, я нежно огладила его щёку, заправляя за острое ухо выбившуюся чёрную прядь. Лицезря его предсмертные муки, я вдруг, почему-то, испытала сильную безраздельную жалость. – Ганзо. Милый Ганзо. Зачем же ты выбрал такой путь? – тихо выдохнула я. Горло сдавил неприятный ком. Он снова закашлялся и, приподняв голову, из последних сил потянулся ко мне. В его глазах читалась лишь боль. – Мам…мама?.. Что? Ракшас бредит? Его хрип врезался в сердце, словно холодный стилет. Он глянул куда-то сквозь меня. – Папа…отец, прости…я…подвёл тебя. На моё плечо легла всё ещё обжигающе холодная ладонь Викария. Я вцепилась в его ледяные пальцы, но колкая боль от соприкосновения с древней магией нисколько не перекрывала то неясную щемящую скорбь в сердце. – Аури Эль тебе судья, – беспристрастно проговорил Виртур вместо ответа. Мерсер будто бы нарочито медленно поднялся на эшафот, встал позади несчастного и явно демонстративно пару раз прошёлся по лезвию своего клинка точильным камушком. Я мучительно воззрилась в лицо Ракшаса, неконтролируемый поток слёз хлынул по щекам. Я невольно подалась ему навстречу, но мой торс крепко обхватили облачённые в кость руки Викария. До боли сжав пальцы эльфа, я заглянула в расширенные глаза умирающего. В последний раз. Красивым взмахом меча Мерсер Фрей отсёк голову Ганзо Ракшасу. Его месть свершилась. Слёзы мутной пеленой застлали взор, зажмурившись, я сморгнула несколько крупных солоноватых капель. – Какой же он уродливый… Изумлённое замечание Бриньольфа заставило меня посмотреть в безжизненное лицо Ганзо. И впрямь. Пустые глаза, серая как пепел кожа и глубокие безобразные морщины сделали из его физиономии подобие гипертрофированной театральной маски, а губы замерли, обнажая зубы в мученическом оскале. Удивительно, как такое могло казаться привлекательным. – Смерть срывает все маски. Стирает личность, оставляя лишь пустую оболочку, – сухо проговорил Викарий в ответ на удивлённое высказывание главаря Гильдии воров. – Так ему и надо, гадёнышу! – вдруг со всей злости выкрикнула Векс, выпутавшись из объятий Бриньольфа, и горделиво приосанилась. Толпа тут же подхватила её возглас, горожане рьяно взялись поливать Ракшаса грязью, радуясь его кончине, все как один сошлись во мнениях – король работорговцев получил по заслугам. Мне же стало больно слушать этот гомон, согнувшись в три погибели, я упёрлась лбом в холодный камень, вновь хлынули слёзы, вновь подступила горечь. Виртур сгрёб меня в охапку и притянул к своей груди. – Хочу уйти отсюда, – лишь едва слышно шепнула ему я. – Пожалуйста…забери меня. – Комната в «Крысе» всё ещё в нашем распоряжении, – сухо бросил ему Фрей. – Таверна на той стороне улицы. Через столы направо, в конце коридора – лестница, на втором этаже дверь прямо напротив. Выслушав его, Викарий коротко кивнул и, подхватив меня на руки, понёс ко входу в городской трактир. Люди в благоговейном полусуеверном трепете расступались перед ним как перед божеством, беспрепятственно позволяя пересечь площадь. Миновав основной зал солитьюдского заведения, споро взлетев на верхний уровень по стоптанным ступеням, Виртур несильным пинком отворил дверь комнаты и ссадил меня на кровать. Я свернулась калачиком и, обхватив подушку, зарылась в неё лицом. Викарий молчал. Затворив дверь, прошёлся по периметру казённой спаленки, оглядывая обстановку. Устроившись в кресле, подцепил с тумбы тот самый блокнот с моими зарисовками, который я непредусмотрительно оставила раскрытым. – Портрет Ракшаса? Чьи это рисунки? Он заинтересованно склонил голову набок и бегло пролистал остальные наброски. – Мои, – безучастно бросила я, глядя на книжицу в его руках. – Необычная техника. Свободная, прерывистая линия, тень передаёшь пятном, а не штрихом. Внешнее сходство даже угадывается. Я сухо рассмеялась. – Давно не бралась. Раньше куда лучше выходило. Ты переоцениваешь. Он пересел на край кровати и зачем-то протянул мне эту книжку с эскизами. – Так ли тебе необходимо сейчас выслушивать чью-то критику? Его вопрос остался риторическим. Я вгляделась в образ Ракшаса, и в голове возникли странные мысли. – Как думаешь, кем были его родители? Я понимаю, он бредил, но, всё же, почему он назвал меня мамой? Я, отпустив подушку, уселась напротив него на покрывале, подмяв под себя ноги. Виртур покачал головой. – Он бредил. Многие перед смертью видят образ своих родственников, зовут их. Но, я не исключаю, что его мать могла быть внешне на тебя похожей…и что его отец снежный эльф. Его последнее умозаключение показалось мне совсем туманным. – Почему ты так думаешь? Потому что он назвал тебя папой? Скрестив руки, он вздохнул и снисходительно вскинул бровями. – Не только из-за этого. В империи снежных эльфов иногда заключались браки с представителями других рас. Мне встречались дети людей и фалмеров, они выглядели так, – он указал на рисунок. – Бледноватая кожа, цвет волос всегда наследовался от человеческого родителя, почти все они обладали высоким ростом и утончённой фигурой с полным отсутствием людской склонности к полноте. – Может, его отец альтмер? Я пожала плечами, Виртур в ответ тихо рассмеялся. – Точно нет. Родство с альтмером дало бы Ракшасу тот характерный золотисто-зеленоватый тон кожи, – а, немного погодя, Викарий задумчиво хмыкнул и добавил: – Вероятно, его отца изгнали из обособленной общины, как Азруила и Танзуэла. Если эта группа снежных эльфов единственная в своём роде, и других нет, то, возможно наши ребята могли бы знать того мера. Или, хотя бы, слышали о нём. Выслушав его предположения, я молча развела руками. И вновь на меня накатила необъяснимая скорбь, глаза наполнились слезами, а в носу неприятно защипало. – Почему так больно? Почему я плачу по нему? Он причинил столько зла… Голос предательски сорвался. – Ты будто подсознательно оплакиваешь своё дитя. Вкрадчивый шёпот Виртура прозвучал над самым ухом. Эльф мягко прижал меня к себе, увлекая в объятья. Как всегда, Викарий зрит в корень. – Да, наверно, ты прав. Но почему так?..Он не моё дитя. Викарий не ответил. Но от правды, высказанной столь прямолинейно, стало лишь больнее, в сердце нестерпимо защемило, грудную клетку пробила дрожь. Не в силах сдерживать потоки слёз, я уткнулась в костяной наплечник фалмерской брони Виртура и крепко обвилась руками вокруг его талии. Он зарылся носом в волосы и, прижимая меня к себе, мерно покачивался и что-то немного сбивчиво вполголоса говорил на своём языке. Эти речи не были похожи на мантры, которые он, бывало, зачитывал, когда хотел облегчить чьи-либо страдания. Просто, он говорил что-то, что по каким-то причинам не мог высказать прямо. Печаль беспощадно истерзала душу. Боль по бедному Ганзо затмила собой всё. Всё происходящее вокруг будто отошло на второй план. Виртур взглянул мне в лицо, а я же, кажется, смотрела сквозь него. И сквозь стену. – Милая? – Что с тобой? – Посмотри на меня. Его обеспокоенный голос прозвучал каким-то приглушённым эхом. Викарий прильнул горячими губами к моему лбу. А в следующее мгновение принялся исступлённо покрывать поцелуями всё лицо. Щеки вмиг вспыхнули жаром. От скул он спускался всё ниже и ниже, не спеша перейти к шее. Огладив пальцами мой подбородок, он слегка отстранился. Задержал взгляд на губах. И порывисто припал к ним, пленяя нежным поцелуем. Сердце заколотилось как бешеное, его стук безумным ритмом отдавал в ушах. Ах, Виртур. Немного приоткрыв рот, я робко коснулась языком его нижней губы, мер растерянно замер. – Ли, спускайтесь поесть. Буду за большим столом у стены. Со мной Бриньольф, Векс и Азруил. Голос Мерсера из-за закрытой двери бесцеремонно свёл на нет вихрь нечаянной страсти. Не дожидаясь ответа, бретонец ушёл. – Даже постучать не удосужился, – раздосадовано вздохнул Виртур. Я, смущённо улыбнувшись, потупила взгляд в пол. – Кажется, я нашёл причину твоей беды, – вдруг буркнул эльф, нащупав на моей голове какой-то продолговатый колтун. – Что-то в волосах запуталось. – Что это? Викарий легонько развернул мою голову затылком к себе, откинул в стороны несколько непослушных прядей, с изумлением провертел между пальцев это «что-то» и озадаченно пробормотал в ответ: – Какой-то непонятный жгутик. Его точно не я заплетал, и сами волосы так не спутались бы. Как-то диковинно перекручено, придётся повозиться. – Плевать, просто срежь. Я протянула ему цицеронов «Несущий смерть», Виртур, проигнорировав рукоять эбонитового клинка, молча извлёк из моих поясных ножен по правую руку другой кинжал – эльфийский, который когда-то принадлежал ему. А спустя секунду в моих ладонях уже лежало то, что ранее неприятно стягивало кожу на затылке. – Какой-то дрэд. Я растерянно покрутила этот причудливый волосяной канатик в руках, передёрнула плечами и запихала его в нагрудный кармашек. – Наверняка, это дело рук Ракшаса. Примитивное колдовство на волосах, «эмоциональные силки». Потом сожги. Вместо ответа я коротко кивнула Викарию, принимая его совет к сведению. А после мы спустились в зал таверны. Как только Виртур срезал с волос эту дрянь, мне стало намного лучше. 55 Азруил, как оказалось, прибыл в Солитьюд сразу вслед за Викарием – молодой мер попросту почувствовал созданный Виртуром портал по остаточному следу и успел расширить его, на что не ушло слишком много магической энергии. Сейчас он, сидя рядом с Мерсером, что-то с интересом рассказывал Бриньольфу. Векс буквально прилипла к Гильдмастеру – ни на минуту не отпуская его руки, девушка перебирала пальцы норда, разглядывая тяжёлые перстни с тиснением и драгоценными камнями. Он приобнимал её за плечи, спокойно позволяя себя тискать. Умильная картина. Я устроилась между Мерсером и Азруилом, Викарий одним лишь строгим взглядом заставил юного эльфа уступить своё место ему. Тот понуро притянул от одного из соседних столов лишний стул, да примостился на углу. – Так ты мне врала, получается, про суженого? – Не поняла наезда. Неожиданный вопрос Векс выбил меня из колеи. Стараясь ни с кем не пересечься взглядом, я съёжилась и медленно съехала под стол. Но Виртур не дал соскользнуть со стула – подхватил меня под локоть и на пару с Мерсером вытянул обратно. – Ты ведь не встречаешься с Азруилом. И зачем только она подняла эту тему? Язык мой словно к нёбу прирос, а лицо вытянулось в ступоре. Округлив глаза, я молчаливо уставилась в пустоту. – Кажется, я начинаю догадываться, кто тебе явился, – кокетливо протянула она, бросив мимолётный хитрый взгляд на Викария. Виртур с хладнокровным спокойствием пропустил мимо ушей её компрометирующее высказывание, Азруил в ошеломлении уставился на старшего эльфа. – Имя «Мерсер» тебе ни о чём не говорит? Фрей громко кашлянул и зло зыркнул на девушку, та, понимая, что явно переступила границы, смущённо затихла. – Она моя, – рыкнул он, резко, по-собственнически обхватив меня руками. Викарий скептично вздёрнул бровь. Над нашей небольшой компанией повисла неловкая тишина. Разрядить которую поспешил Бриньольф, переводя разговор в другое русло. – Азруил, я обдумал твоё предложение. Я согласен. Когда здесь закончишь, приходи во «Флягу», осуществим сделку. Вингот коротко кивнул Брину и, собрался было что-то сказать, но не успел. – Что он должен закончить? Вопрос Викария прозвучал отрывисто и довольно строго – похоже, его не совсем устраивала перспектива долгого отсутствия одного из паладинов. Азруил же остался невозмутимым и с достоинством вынес его суровый взгляд. – Я оказываю гуманитарную помощь пострадавшим от рук Ракшаса. Смешал вот пару мощных эликсиров для той избитой девушки. Мерсер округлил глаза и чуть не поперхнулся. – Так это девушка?! – сипло выдавил он сквозь кашель. Эльф сдержанно кивнул, и, повернувшись к Бриньольфу, коротко бросил: – Деньги за глаза отдам тебе сразу. – Как ты собираешься протащить в Крысиную нору целую бочку золота? – удивился тот и обеспокоенно выдохнул. – Опрометчивая затея. – У меня есть свои способы, – уверенно буркнул мер, спеша успокоить Бриньольфа. В нашей скромной и довольно разношёрстной компании кое-кого не хватало. Я легонько тронула Мерсера за плечо: – Где Вигге? Заслышав про берсерка, он немного закатил глаза и раздосадовано вздохнул, но на мой вопрос, всё же, ответил, ворчливо пробубнив: – Остался в Мрачном замке, решает свои какие-то дела. Говорил, что потом ненадолго отправится в Виндхельм по поручению Ульфрика. Похоже, упоминание норда-берсерка Мерсер счёл излишним – видно, он всё ещё недолюбливал этого громилу, даже несмотря на то, что они вместе поймали Ракшаса. Ладно, надо бы перевести тему. Спустя пару секунд раздумий, я вспомнила, о чём хотела спросить, и, дабы не бередить свежие душевные травмы Векс, аккуратно поинтересовалась: – Мерсер, ты говорил, что Ракшас пытался обмануть синхроний? Каким образом? Он так дурно выглядел. Его пытали? Фрей неопределённо кивнул, но рассказать о свойствах синхрония взялся Азруил. – Он, скорее всего, как и Вигге, тщетно пытался исказить собственные воспоминания, – эльф тяжко вздохнул, видимо, живо представив, как нелегко пришлось Ракшасу. – Понимаешь, синхроний не терпит сопротивления – он вызывает приступы сильнейшей мигрени, в случае, если допрашиваемый долго и слишком упорно препятствует возникновению проекций, – плечи Вингота дёрнулись. – Это…довольно мучительно. Он, похоже, не сдавался до последнего. Все затихли. Звенящее напряжение решил нарушить Викарий – древний эльф отпил немного кофе из моей кружки, видимо для пробы, и, проигнорировав мой смущённый взгляд, скучающе подпёр голову ладонью, вопросительно хмыкнув: – Что показал синхроний? Мерсер зло усмехнулся и потёр ладони. – О, много чего. Ракшас полуэльфом оказался, ему сто пятьдесят восемь лет было, а работорговлей он начал заниматься где-то в последней четверти позапрошлого столетия. Всё, что он творил с людьми, видели. Не буду об этом, – Фрей сделал многозначительную паузу, скрестил на груди руки и в завершение добавил: – Он и его подельники всегда кочевали от места к месту, нигде особо не задерживались, поэтому их так сложно было выследить. Почему он так рьяно стремился обосноваться в Солитьюде? Хотел наладить сотрудничество с Талмором, утверждал, что собирался заключить с ними взаимовыгодное соглашение. Доминион в весьма шатком положении в последнее время, скорее всего они согласились бы на его условия. Бриньольф удручённо понурил плечи и пессимистично пробормотал: – Боюсь представить, что было бы, если бы Ракшас успел закончить начатое. Но, говорят, у него ещё куча последователей по всему Тамриэлю. На что Фрей лишь отмахнулся. – Это не проблема. Ракшас заставлял их бояться себя. А теперь, когда его нет, они разбегутся как крысы. Шестёрки без него не «дум-дум», быстро их переловят. Действующий Гильдмастер лишь развёл руками и опрокинул в себя кружку мёда Хоннинга. Я аккуратно, чтобы не заметил Мерсер, огладила под столом ладонь Викария, привлекая к себе его внимание. – Виртур, ты так удачно перенёсся в Солитьюд в самый нужный момент. Как у тебя это вышло? Как ты понял, где мы? Мои вопросы заставили его немного растеряться – тихо кашлянув, мер взял себя в руки и сдержанно проговорил: – Я не знаю, как это объяснить. Я почувствовал очень сильное беспокойство за твою жизнь и открыл портал по наитию. – Твой ледяной шип поразил Ракшаса, не причинив Ли никакого вреда, буквально, пройдя сквозь её тело – мы все это видели. Не знал, что такое возможно, – ошеломлённо подметил Бриньольф и вопросительно выдохнул: – Как ты это сделал? Виртур же педантично взметнул указательный палец, как строгий преподаватель. – Такое возможно, – произнёс он и, огладив подбородок, непредвзято пояснил: – Это чары выборочного действия. Их довольно сложно смоделировать, очень важно отбросить все лишние мысли, – он сделал небольшую заминку, после чего тихо выдохнул. – В тот момент я действовал быстро и не думал ни о чем, кроме спасения жизни. Вероятно, поэтому всё получилось. Азруил взбудоражено подхватил его за предплечье. – Вот это да! Научи меня этому приёму, Викарий Виртур. – Непременно, – рассмеялся тот. Такое рьяное стремление к знаниям, безусловно, вызывало восхищение. Юный фалмер принялся ещё что-то выпытывать у Викария по части магических приёмов. А Бриньольф бросил неопределённый взгляд в сторону Мерсера, запустил пальцы в волосы и подавленно вздохнул, видимо собираясь с духом. – Мерсер, я…я не знаю, как тебя благодарить. Ты спас Гильдию. Убрал Ракшаса и не заложил нас легавым…а я всех подвёл. Из-за моей оплошности этот гад чуть не высосал из нас все ресурсы. Неважный из меня руководитель. Норд выговорился, лицо Фрея не дрогнуло – бретон лишь лениво повёл бровью. – И к чему же ты клонишь? – Я готов сложить свои полномочия и предложить тебе…вновь встать во главе Гильдии. Векс возмущённо встряхнула его руку, а Мерсер, чуть не подавившись мёдом, сардонически хохотнул. – Что? Бриньольф, когда ты успел так перебрать? Или ты, просто, в последнее время такой бестолковый? И ты не боишься, что я приму твоё предложение, чтобы получить возможность снова потихоньку обкрадывать казну? Брин пропустил мимо ушей его язвительный подкол, собрался как-то возразить, да не успел – Мерсер безапелляционно заявил: – Я не вернусь в Гильдию ни под каким предлогом, хочу оставить это в прошлом, – и вдобавок насмешливо пробормотал, – если ты так уверен в собственной безнадёжности, можешь предложить статус Гильдмастера кому-нибудь другому. Получив столь вопиющий выпад в свой адрес, Бриньольф нахмурился и раздражённо кашлянул, однако, не стал вступать с Фреем в конфронтацию. – Хм, ладно. Чего ты хочешь? В ответ ему Мерсер дерзко бросил: – Пусть твои люди перестанут меня преследовать. – Договорились, – примирительно хмыкнул Брин и, пожал плечами. – Сообщу всем, чтобы и думать о тебе забыли. И ещё, чтобы перестали тебя бранить. А за неисполнение этих предписаний наложу штраф. Выслушав его, Фрей усмехнулся и постно процедил: – Очень мило с твоей стороны. Эльфы оживлённо обсуждали нюансы магического искусства – погружённые в беседу, они ни на что не обращали внимание. Бывшие товарищи-воры пропустили вместе кружку-другую мёда. Изрядно захмелев, Бриньольф раскраснелся, вальяжно развалился на своём стуле, а мы с Векс посмеивались над его немного нелепой позой. Мерсера, похоже, спиртное совсем не брало – он выпил столько же, но был трезв как стёклышко и выглядел вполне прилично. Брин вдруг забавно подбоченился, забарабанил пальцами по столешнице – норд, видимо, хотел сказать что-то важное и чтобы его выслушали все. Когда Виртур и Азруил пытливо глянули на него, главарь Гильдии с надменным видом изрёк: – А вы знаете, Мерсер по молодости был тем ещё ходоком! И, невольно икнув, громко хохотнул. Векс, поняв, о чём сейчас пойдёт речь, ехидно заулыбалась, а Мерсер закатил глаза. – Ну вот, началось… Игнорируя недовольное ворчание своего предшественника, Бриньольф продолжил: – Гильдмастером стал – девок начал менять, как перчатки. Снова расхохотался, но вскоре совладал-таки с приступом смеха. – А однажды он такое выкинул! Вот это история, сейчас расскажу! Кажется, ему удалось невозможное – смутить Мерсера. Тот, съёжившись, немного съехал под стол и, прикрыв глаза ладонью, сконфуженно процедил: – О, нет…ты о том самом? Мне даже показалось, что Фрей густо покраснел. Но, то можно было списать и на тусклое освещение в таверне. – О, да! Не зная, как заткнуть пьяному рот, бретонец схватился за голову да в отчаянии простонал: – Викария бы постыдился. Бриньольф приподнял брови, а Виртур, заслышав эту завуалированную мольбу о помощи, хитро заулыбался. – Викарий я только на Благой земле, а здесь – просто Виртур, – мягко проговорил тот, обрубая Мерсеру последний шанс на «спасение». – Ну, мог бы и выручить меня, – с осуждением в голосе вздохнул тот. А древний эльф лишь развёл руками. – Мне просто стало интересно, что ты такое сотворил. Хочу услышать эту историю. Фрей, поняв, что от него подмоги не будет, схватил за руку меня. – Ли, ну ты хоть скажи ему. Взглянув ему в лицо, я тут же фыркнула со смеху – никогда не видела этого обычно скупого на эмоции человека таким вот. Растерянным. – И ты туда же… – взревел он, схватился за голову и, встрепав пальцами волосы, упер беспомощный взгляд в свою тарелку. А Бриньольф, хорошенько прочистив горло, принялся рассказывать. – Короче, Мерсер взялся за очередное задание – собрался обнести одну очень важную и очень богатую особу, а жила она здесь, в Солитьюде. К выполнению этого задания наш герой подошёл творчески – решил втереться к ней в доверие, изображая неземную любовь, глубокие и возвышенные чувства, как он тогда выразился. А она и клюнула. Фрей совершенно запудрил ей мозги – позабыв о чести и собственной гордости, уважаемая пожилая дама бегала за ним, как глупая девчонка, – норд закашлялся со смеху и покачал головой. – Однажды, вернулась она домой и обнаружила лишь голые стены – Мерсер вынес всё, до последней плошки. Гильдмастер запрокинув голову, оголтело загоготал, Фрей был красный как рак, Векс тихо хихикнула в кулачок. Поведя бровью, я глянула на фалмеров – те историю совсем не оценили – Азруил с каменным лицом вжался в стул, а Виртур с явным скептицизмом сощурился. Похоже, пересказ норда показался ему довольно банальным. – Потом она просто пропала, – Брин задумчиво повёл плечом. – Может, уехала куда. Или, не выдержав позора, удавилась где-то в лесу. Мерсер ухмыльнулся. Его бывшие товарищи зашлись хохотом, а я лишь утомлённо вздохнула – бедная женщина. А ведь он собирался и со мной похожим образом поступить. – Над странными вещами смеётесь, – слегка разочарованно протянул Виртур. – Своеобразное у вас, ребята, чувство юмора. Рыжеволосый норд многозначительно кивнул. – Тебе не понять. Викарий задумчиво хмыкнул и с хитрым прищуром глянул на главаря воров. – Разумеется, я весьма далек от подобных…видов развлечения, – бросил он. И вызвал новую волну смеха, в этот раз захватившую всех. А когда смех поутих, я как бы невзначай поинтересовалась: – Мерсер, а сколько у тебя было девушек? Он от неожиданности слегка подпрыгнул на стуле и округлил глаза. – Думаешь, я запоминал? – Ну, примерно? Я заинтригованно склонила голову и пытливо уставилась на него. – Пятьдесят. Плюс-минус. Это число сильно превысило предполагаемое – я неловко поперхнулась, отведя взгляд от лица Мерсера. – Ещё эта Хельга из ночлежки мне периодически давала, чтобы не выплачивать Гильдии ренту, – непринуждённо пробормотал он вдобавок и грубо усмехнулся. – Однако ей было невдомёк, что секс на хлеб не намажешь, и в итоге всё равно придётся платить. Поэтому и задолжала. А сама она надоела мне довольно быстро… Фрей залпом осушил очередную кружку пенного. Кто-то коснулся под столом моего предплечья, я поймала на себе сочувственный взгляд Викария. Молчаливо кивнув эльфу, мол «всё в порядке», я нерешительно повернулась к Мерсеру и тихо спросила: – А я тебе ещё не надоела? Бретон, заслышав меня, раздражённо рыкнул и, медленно обернувшись, уставился в глаза как хищный зверь, готовящийся к прыжку. И резко подался навстречу, беспощадно сократив до считанных сантиметров и так небольшое расстояние между нами. – Нет. Ты от меня так просто не отвертишься, – горячо прошипел он мне в лицо, обдавая перегаром, запах которого не вызывал отвращения. И тут же впился в мои губы. Жадно и по-собственнически. Оставляя на них пряное послевкусие мёда. Заставляя меня позабыть обо всём. – А знаешь, что? – хрипло выдохнул он, так неохотно разрывая наш поцелуй. – Я приглашаю тебя на свидание! Погуляем сегодня вечером в Вайтране. Мне нравятся его душевные улочки. И, говорят, Златолист снова в цвету. *** Город тёплых ветров встретил нас радушно. Сидя на скамье в сени огромного цветущего древа, мы были увлечены друг-другом – Мерсер, положа голову мне на плечо, игриво трепал многочисленные ремешки на моей кирасе, а я, закинув ноги ему на колени, рассказывала забавные истории из детства. Мы выехали из Солитьюда практически сразу после того, как Фрей объявил о своём намерении провести со мной время. Викарий, создав новый портал, вернулся на Благую землю, Векс и Бриньольф решили отбыть в Рифтен на рассвете. Азруил же направился в Мрачный замок помогать пострадавшим от рук Ракшаса. Солнце давно скрылось за горизонтом, бархатно-тёмное небо озарила россыпь мириад звёзд. – Здесь так спокойно. Уходить не хочется. Прошептав эти слова, Мерсер нежно пощекотал языком мочку уха. Проходящие мимо стражники хмуро поглядывали на нас. То ли их возмущало столь неприкрытое выражение чувств, то ли они просто хотели удостовериться, что тут на скамье никого не убивают и не грабят. Неожиданно до нас донёсся отдалённый вскрик. А следом лязг клинков. Мерсер замер. Украдкой выглянул из-за внушительного ствола Златолиста. – Это в Йоррваскре. Соратники. На них кто-то напал. Я резко оглянулась – у дверей длинного дома, напоминавшего перевёрнутый корабль, двое в тёмной стальной броне теснили от входа каких-то громил со странными мечами из светлого металла. Из серебра. А те воители Йоррваскра сразу показались мне смутно знакомыми. Как только один из них в бою повернулся к нам лицом, я узнала их. – Это Вилкас и Фаркас! Надо им помочь. – Не буду спрашивать, когда ты успела поякшаться с Соратниками. И, дай-ка угадаю, мне тебя не отговорить? Его ирония осталась без внимания – я, обнажая кинжалы, рванула вверх по широким каменным ступеням. Один из нападавших, заметив моё приближение, отвлёкся, и это стоило ему жизни – точным взмахом длинного двуручника Вилкас снёс противнику голову. Второго бандита прикончил Мерсер, пронзив того мечом. Не сговариваясь, мы вчетвером ввалились в Йоррваскр. – Кодлак, нет! Крик Вилкаса заставил всех встрепенуться. Норд упал на колени перед бездыханным телом глубокого старика. Фаркас молча положил руку на плечо брата. – Ах, ты, поганец! У него Вутрад! Не успела я оглянуться на тот возглас, как Мерсер выхватил из моих наручей сюрикен, да с мощным размахом метнул его в затылок бандита. Заточенная до остроты бритвы металлическая звёздочка вошла в кость как в масло, с легкостью раздробив её. Похититель пал навзничь. Высокая, крепко сложенная рыжеволосая девушка в старинной нордской броне с торжествующим видом выдернула из рук мертвеца холщовую суму с обломками древней секиры. – Фаркас, мы не успели…старик остался без защиты, – хрипло выдохнул Вилкас, уронив голову и напряженно встрепав свои волосы. – Мне очень жаль. Заслышав мой голос, воин порывисто обернулся. – Лилит? А я сразу и не понял, что это ты. Я коротко кивнула, а он с недоверием оглядел Мерсера и хмуро проговорил: – Не нужно на меня так странно смотреть. Скажи лучше, как звать тебя. – Я Мерсер Фрей, – ответил он, а поймав на себе множество осуждающих взглядов представителей Йоррваскра, саркастично добавил, – да-да, тот самый. Вилкас покачал головой, да тяжко вздохнул: – Что ж, не мне судить тебя. Ты помог нам отбиться от головорезов Серебряной руки и не дал им унести Вутрад – это главное. Мерсер в ответ ему коротко хмыкнул, да переключил своё внимание на другого воителя, стоявшего поблизости. – Фаркас, ты ведь его брат-близнец? Тот вмиг приосанился, да бодро проговорил: – Да! Я ему ближе некуда. Фрей отвёл в сторону отрешённый взгляд и, не придав значения несколько неуместным интонациям Фаркаса, задумчиво хмыкнул: – А сколько вам лет? – Недавно стукнуло по тридцать два, – раздражённо буркнул Вилкас. – Что это за допрос? Мерсер проигнорировал его возмущение и тихо вздохнул. – Имя Йорген не о чём вам не говорит? – аккуратно поинтересовался он и, склонив голову, огладил подбородок. – Возможно, я знал его. Потупив свой хмурый взор, Вилкас в ответ безучастно произнёс: – Йорген. Наш без вести пропавший опекун. Ушёл на войну и не вернулся. Может, сгинул. Бретон, выслушав его, лишь молчаливо кивнул. Я тут же вспомнила историю, рассказанную Мерсером у костра. Неужели он полагает, что Вилкас и Фаркас и есть те самые братья-близнецы, спасённые от рук некроманта? Скрипнула дверь. Вилкас в негодовании уставился на пришедшего. Я положила ладонь на рукоять «Несущего смерть» и резко обернулась, полагая, что это кто-то из Серебряной руки. – Серджио! Где тебя носило?! – с недовольством выкрикнул он. – Уходил по поручению Кодлака, – невозмутимо проговорил прибывший. А, увидев, что стало со стариком, он с горечью покачал головой. Тоже Соратник, значит. Поспешив убрать руку подальше от кинжала, я окинула его взглядом. Передо мной стоял высокий, гармонично сложенный норд, не такой огромный как Вигге, но и далеко не хлюпик. Его тело защищала темная броня с волчьей мордой на нагруднике, такая же, как у Вилкаса, а средней длины холодного платинового оттенка волосы были стянуты в небольшой хвостик на затылке. Скулу и рот рассёк длинный глубокий шрам, серо-голубые глаза леденящей сталью смотрели прямо в душу, а за его спиной в специальном крепеже покоилась грозного вида эбонитовая секира. Присутствие Серджио вызывало во мне странные чувства. Смущало вовсе не имя, характерное, скорее, для имперца или бретонца, вовсе не шрамы, не безэмоциональное лицо, застывшее непроницаемой маской. Нет. Почему-то я подсознательно сравнила его с хищником, высматривающим добычу. Эти его глаза…казались звериными. Дикий взгляд. – Мы пойдём, пожалуй, – отрывисто буркнул Мерсер и, подхватив меня под локоть, потянул к выходу. Похоже, и ему стало не по себе рядом с Серджио. – Да, конечно, – кивнул Вилкас и поднялся на ноги, отряхивая колени. – Мы должны проводить Кодлака в последний путь. Многое нужно сделать. Вы оба – друзья Соратников. В Йоррваскре теперь для вас всегда открыты двери. Мерсер без лишних слов похлопал его по плечу. Распрощавшись, мы вышли на улицу. А, когда спустились к Златолисту, я, вновь возвращаясь к животрепещущей теме, спросила: – Ты спрашивал про Йоргена…ты думаешь, они?.. – Те самые мальчики близнецы, мои братья? Да, – кивнул Фрей. – Они похожи. И по возрасту подходят. И только сейчас, ещё раз всё переварив, я с изумлением припомнила, что Вилкас и впрямь имеет в своей внешности черты, схожие с теми же у Мерсера: жесткие пепельные волосы, лежащие почти теми же волнами, широкий подбородок и слабо выраженные скулы. Даже разрез глаз немного совпадал. – Я расскажу им обо всём, – решительно бросил он. – Наведаюсь в Йоррваскр где-то через неделю, как у Соратников всё уладится. Я мягко приобняла Мерсера. Мы покинули Ветреный район города, чтобы снять на ночлег комнату в таверне.