Двадцать первое Руки дождя

60 День, однако, начался вполне спокойно. Как сказал Мерсер, Вигге рано утром ушёл в Предел, а с какой целью – никому не сообщил. Ну и ладно, баба с возу, как говорится. Позавтракала быстро, благо никто не приставал с болтовнёй – проснулась я после полудня, и потому пищу принимала в гордом одиночестве. Азруил, как, собственно, и обычно, над чем-то корпел в лаборатории, а его брат сменил Гелебора на посту у первого святилища в пещере. «Несущий смерть» задорно плясал в моих руках – по пути к тренировочной площадке я отбивалась от воображаемых противников. Такая вот разминочка. Выпад влево, дурацкое па вправо, прыжок. «И-хо-хо-хо, и-ха-ха-ха, сломаю лютню дурака, а если бард полезет в драку…» Не помню, что там дальше было, эх, жаль – хулиганские частушки Цицерона всегда поднимали настроение. – Ха-ха-ха, Виртур! Хватит…ты смешной! Так. Это ещё что такое. Авгури заливисто хохотала, а Викария не было слышно. Да, что там творится, чёрт возьми?! И кое-кто ещё говорил, что не меняет баб, как перчатки. Ах, ты, Виртур, Викарий такой, что ж ты там делаешь? Миновав крутой поворот протоптанной в снегу тропы, я вышла из ельника, и, наконец, увидела их. Виртур наколдовал какой-то мелкий снежный вихрь, легкой дымкой закружившийся над его головой, что Авгури, по-видимому, и находила забавным. Она безуспешно пыталась повторить то заклинание, но со смеху никак не могла сконцентрироваться. – Хей, что стоишь, как вкопанная? Насмешливый возглас Вигге застиг меня врасплох. Однако эльфы нашего присутствия не заметили. – А-а, что-то там интересное происходит? Норд обратил внимание на поляну. Качая головой и тихо посмеиваясь над сложившейся ситуацией, он огладил моё плечо. – И накой сдался тебе этот эльф, когда есть я, – понизив голос, пробормотал он и, рывком прижав меня к своей широкой груди, грубо зарылся носом в волосы и шумно вдохнул. Закатив глаза, я скучающе хмыкнула – старые приёмчики. Тогда норд, плотно прильнув губами к моему уху, со сладостным придыханием промурчал: – Может…ну его? Пускай себе развлекается. Мы тоже развлечемся. Без лишних глаз и ушей. Здоровяк становился всё настойчивее – его мощные ладони бесстыдно легли на талию, так и норовя сорваться ниже. Это просто смешно. – Ха-ха! Вигге, ты придурок! Перестань! Я, приложив немало усилий, отпихнула от себя обнаглевшего в край верзилу и, нахально осклабившись, отпрыгнула в сугроб. И тут же провалилась по пояс. – Ха! Попалась! Ну, ты и дурочка. Норд сиганул с тропы следом за мной, широко разведя в стороны руки – эти сто двадцать килограмм чистых мышц стремительно настигли меня и беспощадно повалили в толщу снега. Он зажал над головой мои запястья, придавил ноги голенищами, не давая возможности выкрутиться, и потянулся к губам, верно желая их поцеловать. Но тому не суждено было произойти – Вигге вдруг подлетел в воздух так, будто бы его тело ничего не весило. – И что это ты вытворяешь, а? Как только наглости хватило?! Это был Виртур. Используя кинетические чары, он играючи поднял в воздух здоровенного мужика. Тот, не сразу сообразив, что произошло, замешкался и повис кулем. Однако в следующую секунду злобно прорычал: – Отпусти меня, фалмерская тварь. Викарий лишь коротко хмыкнул и отшвырнул норда в гладкий ствол тысячелетней ели, как наскучившую соломенную куклу. Удар о дерево оказался настолько сильным, что Вигге, чуть не потеряв сознание, неуклюже сполз оземь, а едва поднявшись на шатких ногах, сплюнул кровь. – Ты смеешь хамить мне на моей Земле? Ты, кажется, забыл, кто здесь главный. Ещё один инцидент – и я разберусь с тобой. И никакая «ярость» тебя не спасёт. Слова Виртура были холодны как лёд и беспощадны, как морозный буран. Но Вигге таким не проймёшь – норд, хитро ухмыльнувшись, произнёс: – Неплохо ты меня приложил. Только вот, за что? Лишь за слова? Виртур не теряя хладнокровия, снисходительно выдохнул: – Ты прекрасно осознаёшь за что, но, как я вижу, не понимаешь причинно-следственных связей, – а, вмиг переменившись в лице, он заговорил твёрже. – Так вот. Не трожь мою женщину. Здоровяк, снова отхаркнув кровавую мокроту, с издёвкой покачал головой. – Так, я, вроде, и не трогал. Даже близко не подходил. Виртур зло рассмеялся. И тут же взмахом руки материализовал магический щит, незамедлительно пригвоздивший норда к дереву. – Ли – моя. Ещё раз я увижу, как ты тянешь к ней свои поганые лапы – пожалеешь, что родился. Вигге угрозы эльфа явно взбесили – глухо рыча, верзила оттолкнул от себя колдовской барьер, чтобы в следующее мгновение вырваться, в зверином прыжке устремиться к Викарию и свернуть тому шею. – Виртур, не подходи к нему! Мой предупредительный выкрик растаял в воздухе. Викарий оказался проворнее – подлетел к норду и голыми руками, без всяких чар, крепко приложил того головой об еловый ствол. Здоровяк безвольно рухнул к корням дерева лицом вниз – потерял сознание. – Где Авгури? Я не сразу услышала его. И, только, когда Викарий переспросил, я поняла, что, этот вопрос предназначался мне. Мельком оглядевшись и не заметив эльфийку поблизости, я пожала плечами и, нервно сглотнув слюну, тихо пробормотала: – Не знаю. Может, испугалась и убежала? Увиденное напугало и меня. Страшно было ляпнуть лишнее и получить в ответ поддых даже условно. Но Виртур лишь тяжко вздохнул и направился по тропе прочь, взмахом руки приглашая меня следовать за ним. Заговорил снова он только, когда мы миновали портал и оказались на балконе древнего Храма, голос его дрожал от внутреннего напряжения. – Если этот…человек будет приставать к тебе – не молчи. Скажи мне или Гелебору, мы выставим его, – вдруг Виртур порывисто схватил меня за плечи и прошептал: – Если хочешь, я могу изгнать норда сегодня же? Я отрицательно мотнула головой и мягко коснулась его локтя кончиками пальцев. – Виртур…думаю, он понял, что был неправ. Но… – немного замявшись, я отвела взгляд и нерешительно вопросила: – Что вы делали там с Авгури? – Я показывал ей способы накладывания морозного плаща… – а мгновение спустя, поняв, к чему я клоню, он в негодовании выдохнул. – Ох, ну, неужели, ты опять приревновала?! Я всего лишь занимался с ней, так же, как и с Азруилом. – Да, так же, с одной лишь разницей – Азруил не женщина. Со стороны выглядело всё неоднозначно, – я раздосадовано шлёпнула ладонью по лбу и с раздражением процедила: – Да даже Вигге подумал, что ты с ней заигрываешь. – Ни слова более, женщина. Викарий резко притянул меня к себе, его длинный язык яростно ворвался в рот, лишая возможности возражать. А, разомкнув порывистый поцелуй, он, обжигая дыханием ухо, горячо прошептал: – Ты забыла, что между нами было? Для тебя это не имеет значения? Зря я тебя вчера отпустил, – он припал к моим губам вновь, а потом возбуждённо выдохнул. – Я решил, что отныне спать ты будешь только в моей постели. Решение моё окончательно, обжалованию не подлежит. Виртур поцеловал меня уже настойчивее, жёстко прижал к своим чреслам, явно желая без промедлений мной заняться. Но, вдруг, неожиданно отстранился. – Посвящённые идут. Не думал, что они доберутся столь быстро. Я понимающе кивнула, эльф нежно огладил мою щёку и отпустил на общий обед к ребятам в казармы, закрыв после моего ухода главное святилище перед прибытием Посвящённых. *** Виртур облокотился на парапет – Посвящённые-норды только что покинули его после непродолжительного, но довольно утомительного разговора. Один был очень любознателен и задавал множество вопросов о культуре и образе жизни древних фалмеров, второй же – его брат-близнец, представившийся Фаркасом, рассказывал больше о вещах приземлённых. Несколько нескладные речи голосистого норда в итоге сводились к еде или выпивке, и потому Викарий начал думать, что тот не всегда понимает, о чем говорит, и предположил, что, возможно, Фаркас как-то повредился головой при рождении. Посвящённые, сказав, что знакомы с Мерсером, направились в казармы – проведать бретонца. Виртур, подумывая через пару минут позвать к себе Ли, спустился с балкона и, сделав пару шагов к святилищу с порталами, заметил возле него какой-то странный дощатый ящик. Несколько пузатых бутылок из тёмного стекла и…записка? Выхватив сложенный вдвое листок пергамента, Викарий окинул беглым взглядом текст, написанный красивым тонким почерком. «Викарий Виртур! Ты всегда словно на иголках, полагаю, тебе не помешало бы расслабиться и хорошо отдохнуть. Предлагаю распробовать этот замечательный нектар, оценить его тонкий вкус и непревзойдённый аромат». Тьфу! Кто дерзнул подумать, что сам Викарий опустится до распития спиртных напитков? И кто вообще осмелился пронести алкоголь на Благую землю?! Мерсер. Все догадки сводились к одному лицу. Но жадный бретон не стал бы так расщедриваться и передавать кому-либо свои запасы. И почерк не похож. Викарий знал, как пишет Фрей – угловато, размашисто, с несколько агрессивным нажимом. Почти каллиграфический курсив – явно не от его руки. Азруил?! Нет – ему бы такое даже в голову не пришло. Танзуэл – на посту, Ли – не успела бы. Авгури. «Хороша», негодяйка – с чего это она решила, что угостить Викария вином неплохая идея? Но, вероятно, она поступает таким вот нетривиальным образом лишь из лучших побуждений. Эта женщина будто видела его насквозь – несколько тысячелетий боли и отчаяния лежали на душе мёртвым грузом тяжких воспоминаний. Интересно, понимает ли она, что на Благой земле алкоголь строжайше запрещён? А кто запретил, собственно? Или что? Устав, свод общих правил, составленных в далёком прошлом. Кем? Предыдущим Викарием? Самим Аури Элем? Смех, да и только. Кто вообще такой этот Аури Эль? Все знали его, как предводителя пантеона Восьмерых аэдра, но никто не знал, что же он такое на самом деле. Никто не мог этого знать, поскольку похожего рода информация попросту непознаваема – души, заключённые в жалкие смертные тела, не способны постичь её. Он существует и не существует одновременно. Виртур в последние несколько лет склонялся ко второму суждению. За все годы его викариатства бог не явил себя, не было никаких озарений, о которых слагали легенды. А когда его плоть поразила сангвинаре, Аури Эль не даровал исцеление. Лилит-Марго, например, не верит в богов, не питает ложных надежд на высшие силы, полагается только на себя. Во многом подобные взгляды на жизнь рациональны. Но глупа её безосновательная ревность. Она очень молода, а молодости свойственны ошибки. Викарий раздосадовано выдохнул – и как только девчонка могла подумать, что он способен на столь гадкий поступок? Почему она не уверена в нём и постоянно ждёт какого-то подвоха? Всё из-за этого идиота-Вигге? Он оставил в её душе глубокую рану, подорвав доверие к мужчинам? Надо бы его выгнать. Подавив болезненную усмешку, эльф вытянул из ящика бутылку. «Коловианский бренди» значилось на маленькой этикетке, подклеенной у основания сосуда. Виртур никогда не интересовался подобного рода напитками, а потому не имел ни малейшего представления, что это вообще такое. Никогда не ощущал на губах вкус вина, не ведал что такое пьянство. Пробка под действием чар мигом вылетела за парапет, Виртур сделал неуверенный глоток прямо из горла. И тут же брезгливо сплюнул на пол. Ну и дрянь! И как только Мерсер может пить это залпом? Однако, послевкусие у «бренди» довольно интересное. Одним большим глотком вобрав в себя добрую половину последней бутылки, Викарий закинул ноги на подлокотник своего трона, у подножия которого красовалась весьма неприглядного цвета лужа. Тяжёлое алкогольное опьянение давало о себе знать – Виртура несколько раз стошнило. Но он упорно продолжал пить этот чёртов «бренди». Слепо веря в ничто, фалмеры отстроили поражающий масштабностью храмовый комплекс. Слепо следуя старинным заветам, его народ канул в пропасть. Просто смешно. Громко отрыгнув, он расхохотался. Безобразный смех гулким эхом разошёлся по внутреннему святилищу. Допив остатки бренди, Виртур, чуть не поскользнувшись на собственных рвотных массах, поднялся на ноги. В глазах рябило, тело стало до мерзости расслабленным и бессильным, будто бы все мышцы размягчились в желе. Какая ирония. Скривившись в отвращении к самому себе, древний эльф небрежно толкнул ногой балконную дверь, и, буквально, вывалился наружу. Чуть не рухнув на колени, он метнулся к ступеням на второй ярус. Виртур полностью осушил все восемь бутылок мерсеровского бренди, и это возымело неотвратимые последствия – мочевой пузырь наполнился под завязку – казалось, ещё немного, и он попросту лопнет. Держать всё в себе не было больше сил. Замерев у широкой каменной лестницы, Викарий озадаченно почесал затылок. Надо бы пойти в покои – облегчиться, да прилечь, отдохнуть. Голова шла кругом, а в ушах стоял гадкий звон. Но это было бы слишком скучно. А что, если помочиться прямо с балкона храма Аури Эля? Ха! Вот это был бы зрелищный номер. И правда, кто ему, Викарию, запретит это сделать? Аури Эль?! – И что ты можешь сделать, жалкий божок?! Ничего! Виртур зло рассмеялся. – Что ж ты сделал, когда я стал вампиром? НИЧЕГО! После громких криков так некстати к горлу подступил неприятный ком, а на лбу выступила холодная испарина. Боги, неужели снова? Перегнувшись через ограждение, Виртур сдавленно закашлялся и изверг вниз ещё не успевший смешаться с желудочным соком бренди. Его рвота, устремившись к земле через сотни метров, смешно плюхнулась на покрывшую льды нижнего озера тонкую корку наста и заставила её растрескаться. Пока содержимое его желудка впитывалось в снег, Викарий сардонически хохотал, насмехаясь над собственной ничтожностью перед всеми Богами. Твёрдо решив справить малую нужду прямо здесь и сейчас, эльф неуклюже взобрался на парапет и выпрямился во весь рост. Столь большая высота завораживала. Дыхание тут же спёрло – Виртур никогда так не делал, никогда не стоял на этих перилах, на самом краю пропасти. Стараясь не шататься слишком сильно, он слегка отвёл в сторону костяной щиток и расстегнул штаны. – Виртур, слезь оттуда! Немедленно. Резкий окрик заставил его от неожиданности вздрогнуть, правая нога предательски соскользнула, и тело кулем устремилось вниз. 61 Несколькими минутами ранее. Переместившись через платформу парагонов на вершину долины, я медитировала сидя на остове основания древней колонны. Вряд ли кому-то придёт в голову лезть сюда – мне выдалась неплохая возможность остаться наедине с собой. Вигге, я надеюсь, очнётся нескоро, Авгури…надеюсь, испугавшись не на шутку, покинула Благую землю насовсем. И почему я начала ревновать к ней Виртура? Он, казалось бы, повода не давал, был, как всегда, лишь отстранённо вежливым. Но она объективно красива, как ни посмотри, она неплохой маг, она эльф, она ФАЛМЕР. И, готова поклясться, она к Виртуру неровно дышит. Может, я боюсь, что она его уведёт? Что Викарий, дабы продолжить род снежных эльфов, предпочтёт сойтись с Авгури? Ррр! Отрывисто рыкнув, я отломила от колонны и швырнула вдаль какую-то мелкую сосульку. Но Виртур, похоже, не особо беспокоился о чистоте линии древних фалмеров, когда изливал в меня свои резервы. Может, он просто хочет воспроизвести как можно больше детей и неважно от кого? Я вряд ли смогла бы ему в этом помочь – осложнённый выкидыш имел свои последствия. Изменившийся гормональный фон вызвал нарушения менструального цикла, что в свою очередь стало причиной бесплодия. Мы с Мерсером совсем не предохранялись, но зачать у нас так и не получилось. Фрей не молод и, с другой стороны, дело могло быть именно в этом, однако, я, все же, так не думала. И Виртур не человек – я полагала, что, возможно, у меня ни при каких условиях не получилось бы забеременеть от местного эльфа. – Чем ты тут занимаешься, позволь спросить? Надтреснутый хриплый голос вернул меня в действительность. Гелебор? Старший паладин, неспешно поднявшись на верхушку ледника, подошёл ближе и остановился за спиной. В его вопросе проскользнули нотки раздражения. – Я? Ничем особенным. Хотела посидеть в одиночестве, чтобы никто не дёргал. Напряжённо скрестив руки, едва заметно поёжилась – не нравится мне его присутствие, неспроста он пришёл. – Ясно. Он вдруг уселся рядом и заговорил почти над самым ухом. – Дам тебе совет – оставь Викария Виртура в покое. Все видят, что между вами происходит, а я думаю, что ваши близкие отношения к хорошему не приведут. Я, раздосадовано всплеснув руками, отшатнулась от него. – А Виртура ты спросил, хочет ли он остаться в покое? Позволь нам самим решить этот вопрос. Мой язвительный возглас не остался без внимания. – Оставь его. В уединении Викарий примет обдуманное реше… – Гелебор резко осёкся на полуслове. – Это ещё что? Балкон храма Аури Эля с высоты был словно на ладони – мы оба увидели, как наружу, характерно пошатываясь, вышел Виртур. – Он что…пьян!? – в неприятном удивлении бросил Гелебор и подхватил меня за грудки. – Ты это устроила?! – Да с какого перепуга ты так думаешь?! – ответно гаркнула я, попутно пытаясь отпихнуть его руки. Как он вообще мог такое предположить? Я ведь и сама-то не пью. – Из-за тебя он докатился до такого. Все беды из-за тебя. Отныне и на пушечный выстрел тебя к Викарию не подпущу, так и знай! Паладин держал меня навесу и, яростно восклицая, тряс как тряпичную куклу. Краем глаза, я заметила, что Виртур, что-то крича, переместился на самый край балкона и перегнулся через парапет. Гелебор проследил за моим взглядом, и мы вместе во всех подробностях увидели, как Викария стошнило. Паладин раздосадовано рыкнул и покачал головой. Но в следующий момент произошло неожиданное – не успела я моргнуть, как Виртур уже взобрался на каменное ограждение и попытался выпрямиться во весь рост. – Что он делает, куда он лезет? Гелебор, он же сейчас сорвётся! Быстро, туда! – крикнула я и вывернулась из стальной хватки. Эльф, бегло глянув на брата и оценив ситуацию, молча ринулся к порталу, я поспешила следом. Нырнув на балкон часовни через ближайшее Дорожное святилище, мы взбежали по ступеням на верхний ярус. Паладин тут же подскочил к Викарию и упреждающе выкрикнул: – Виртур, слезь оттуда! Немедленно. Тот же явно не ожидал, что в Храм кто-то явится, и, неловко пошатнувшись, оступился. Гелебор отреагировал молниеносно – подхватил незадачливого братца за талию и стащил с каменного портика, не дав тому рухнуть вниз с фатально большой высоты. – Гелебор…братик. Ик! Что ты тут забыл?..Сегодня…разве не твоя смена? Виртур зашёлся в приступе истерического хохота. Язык Викария нещадно заплетался, из-за чего речь его стала совсем нечленораздельной. С трудом разобрав, что он сказал, Гелебор удручённо покачал головой и встряхнул брата за плечи. – Викарий Виртур, ты пьян! Иди, проспись! – Ну…му-яу, я…конечно, благодрррарн за спснье…моей жнзи. Но. Ты. Мня. Уважаешь?! Гелебор раздосадовано вздохнул и покачал головой – выходка Викария его сильно расстроила. – Твоё поведение – край безрассудства. Ни в какие ворота! Иди спать. Скорей бы протрезвел. – НЕ. Увжаешь, – брякнул Виртур. И, небрежным взмахом ладони вморозил ноги старшего паладина в лёд, накрепко приковав того к полу и лишив возможности как-либо сдвинуться с места. – ЧТО ты творишь?! Оторопело вскрикнув, эльф потянулся за булавой, но снять её с пояса не успел – Виртур заморозил его руки. – Смеешь неувжть ВИКАРИЯ!? Так тебе, – оголтело выкрикнул Виртур, едва ворочая языком, и добавил, – минут десть, пятнадцть…пятого. Пстой немножко. Подумай над…правлнсьюсвгопвдня. Гелебор нервно сглотнул, а его брат резко развернулся и с неожиданной прытью припустил в мою сторону. Чуть не повалившись на бок, он подошёл слишком близко, его лицо оказалось всего в паре сантиметров. Выдохнув густое облако перегара, Викарий потянулся к моим губам. Я позволила ему себя поцеловать, чтобы лишний раз не злить – то, что он выкинул по отношению к Гелебору, внушало тревогу. Мягкий язык Виртура неуклюже скользнул в рот и прижался к моему нёбу, его слюна на вкус отдавала спиртом. Но, всё же, даже в таком состоянии он не был мне противен – меня не смущал его ужасный, почти осязаемый перегар, не вызывало отвращение немного одутловатое лицо с налипшими волосами. Подавшись навстречу, я нежно прильнула к его дрожащим губам. Обхватив дёргающимися руками мои плечи, Виртур разорвал поцелуй и обмяк, не специально, или, предполагая, что я его поймаю и смогу удержать. Вместе с костяными латами в нём было точно больше восьмидесяти килограммов, совладать с таким весом не в моих силах – едва устояв на ногах, я с горем пополам удержала вертикальное положение. – Виртур, может, тебе, всё же, стоит прилечь? Мне показалось, что мой осторожный вопрос не был услышан – Викарий совсем на него не отреагировал, а лишь отрешённо глядел в некую точку на стене Храма. – При…лечь, да…мысль…здрвая, – вдруг пробормотал он, и неловко ткнувшись в моё ухо, горячо прошептал, – только если ты…р-разделшь с мнй лож-же. Конечно же, я не собиралась его оставлять в одиночестве. Аккуратно поинтересовалась, сможет ли он снять чары с двери и, получив, возможно, положительный ответ, я перекинула через плечо его руку и неспеша двинулась по лестнице, помогая Виртуру преодолевать ступени. – Так-так, и что же я вижу? Сам Викарий Ауриэля опустошил все восемь бутылок дорогущего Коловианского бренди. Моего бренди. Резкий возглас Мерсера заставил пьяного понтифика невольно дрогнуть и оступиться. Кое-как удержав его, я чуть не упала сама. Когда мы добрались до храмового святилища и встретились взглядами с Фреем, тот, саркастично усмехнувшись, оглядел эльфа с головы до ног. – Ну и ну. Впервые в жизни напился. Скажи мне, пожалуйста, Викарий, как можно за раз столько выпить чисто физически?! – Мерсер, лучше не гони на него, – вполголоса буркнула я, и махнула рукой в сторону балкона. – Вон, Гелебор – сделал замечание, поплатился в итоге. Бретонец, вытянув голову, зыркнул на паладина и приподнял брови, увидев как жестко Виртур с ним обошёлся. Мельком глянув на старшего, я с изумлением заметила, что тот потерял сознание – запрокинув голову, он странно обмяк. Неужели, морозные чары Виртура настолько сильные? Или он вырубил брата намеренно? – Эй, а ты что здесь забыла? Мерсер вдруг ринулся к порталам. – Куда собралась? Не так быстро. Он вынырнул из ротонды, бесцеремонно держа за локоть растерянную Авгури. – Посмотри-ка на Викария, красавица, – язвительно бросил Фрей. – Ты, ведь, «проспонсировала» его грандиозную попойку? За мой счёт. – Да с чего ты взял? Отпусти! – крикнула эльфийка. – Она, – вяло протянул Виртур и усмехнулся. – Там зпска была…её руки. Никто дргой…не стал бы. Авгури выдернула предплечье из хватки Фрея и, смущённо прикрыв рот, поспешно побежала прочь в один из порталов. – Мерсер, пожалуйста, посмотри, что с Гелебором, – тихо прошептала я, склонившись к бретону. – Мне показалось, он потерял сознание. – И прибри тут. Это бзбразие! Бтылки свои. Дрррянь! Викарий взмахнул рукой как деспотичный диктатор, а Фрей лишь снисходительно усмехнулся, да покачал головой. Я же повела Виртура в его покои. Где-то с пятой попытки эльф расколдовал дверь, и мы смогли, наконец, попасть в комнату. Он тут же, шатаясь и сбивая всё на своём пути, ринулся в небольшую комнатушку, скрытую плотной раздвижной ширмой. А вскоре покинув её, эльф, бормоча под нос что-то совсем невнятное, и попутно стягивая с себя костяную кирасу, на ватных ногах двинулся ко мне. Попытавшись взгромоздить броню на манекен, он промахнулся – древний доспех глухо ударился об застеленный козьими шкурами пол. Викарий, видимо, собирался и меня заставить раздеться, схватился за поясной ремень, но не совладал с пряжкой – пальцы упорно отказывались слушаться его. Махнув на это дело рукой, мер поплёлся к кровати. И, рухнув в постель, тут же весьма громко всхрапнул. Сон одолел Викария мгновенно. *** – Ф-ух! Хорошо размялись. Мерсер, шумно выдохнув, утёр со лба испарину и закрепил на стойке деревянные мечи. Я расправила плечи и потянулась – начать день с хорошей тренировки было лучшим решением. – Так, ты до утра с ним просидела? И что, как он? Знатно проблевался? Фрей вопросительно вскинул брови. Громко фыркнув, я коротко усмехнулась. – На удивление, нет. Ну, один раз только с балкона блеванул, перед тем, как мы с Гелебором пришли. А вечером Виртур почти всё время спал, с первыми звёздами, проснулся ненадолго. Поел. И опять на боковую. Очень просил ночью побыть с ним. – Ясно, – бретон нахмурился и, скрестив руки, сухо отметил, – и ты не спала почти всю ночь, как я понял. – Спала, поздно заснула, правда…делать у него в покоях особо нечего. Мерсер многозначительно покачал головой и с хитрым прищуром заухмылялся. Я лишь отмахнулась: – Да ну тебя. На самом деле, пока Викарий спал, я нашла, чем себя занять – снова заглянула в его уголок художника. С изумлением обнаружила там блокнот из Солитьюда, тот самый, в котором я делала наброски, дабы убить время перед казнью Ракшаса. Видела также его новые рисунки – стену над столом украшали как и весьма откровенные этюды – воспоминания о нашей с ним близости, так и вполне обыденные изображения элементов фалмерской архитектуры, простенькие пейзажики, портреты Посвящённых. И Авгури. Лицо эльфийки в достаточно большом формате, навскидку, соизмеримом с привычным мне «А2». Тот же нежный штрих, филигранная линия. Ничего из ряда вон, самый обыкновенный портрет. Разве может это быть поводом для ревности? Ерунда какая. Нет. Это для меня словно удар поддых. Почерк Виртура на этом листе был другим. Особенно лёгким, что ли. И сам факт того, что её портрет он закрепил на стене, весьма смущал. Да, конечно, он мог вывесить его лишь как один из самых удачных рисунков, и, скорее всего, так оно и есть. Но. Глупая ревность всё равно не унималась, а только принялась разъедать меня изнутри с удвоенной силой. До поздней ночи я рисовала в своём блокноте всё, что в голову придёт. Была, конечно, мысль, позаимствовать у Виртура ватман, но, всё-таки, я её отметнула – марать хорошую бумагу без его личного разрешения было бы дурным тоном. – Он не запер дверь утром? Как выбралась? Нашла способ взломать магическую защиту? Завершив лёгкий променад, Мерсер уселся на каменной скамье рядом со мной. Судя по лукаво-насмешливому тону, бывалый вор явно скептично относился к моим способностям по части взлома. Сомнения его были не беспочвенны – ковырять замки я так и не научилась даже под чутким руководством Векс. Куда уж магия… – Запер. Но не заколдовал. Ключ мне оставил. – А вы «это»? Сладко спалось? Мерсер по-лисьему оскалился. – Нет, – тут же буркнула я, начиная раздражаться. – И вообще, почему тебя так интересует вопрос нашего с ним «шпили-вили»? Хочешь порно-рассказ из первых уст послушать? Или, быть может, лично понаблюдать как-нибудь? Поучаствовать? Бретон толкнул меня кулаком в плечо и сардонически расхохотался. – Может, и хочу… – загадочно протянул он, как успокоился, и тут же перевёл тему. – Приходил он, кстати, утром. По поводу бренди разговор был. – И как? – я округлила глаза, в голову закралась неприятная догадка. – Он тебя выгонит за хранение, получается? Мерсер поспешил меня успокоить: – Нет. Мы договорились, – ухмыльнувшись, он сухо пояснил: – Викарий меня не трогает, а я не расскажу остальным, что видел его бухим в хлам. – Жестко ты. – Нет, мы поговорили вполне мирно, – возразил он, качая головой, и добавил, – я спокойно объяснил, что вот так взахлёб пить бренди – неправильно, сказал, что вообще оно мне для здоровья нужно – сосуды расширять. Я тихо рассмеялась, прикрыв рот ладонью. – Старость не в радость. – Молчи, женщина, – рявкнул он с наигранным раздражением. – А не то я напомню тебе, что со мной шутить опасно. Я смущённо потупила взгляд, а Мерсер заговорил снова: – Викарий спорить не стал, он считает, что сам поступил неподобающе. Потом Гелебора проведал, извинялся перед ним долго. Смех. После этого собирался с эльфийкой перетереть. Вот её дальнейшее присутствие здесь под вопросом – она украла у меня, плюс, подтолкнула к пьянке его. Я облегчённо выдохнула, Фрей разрядил напряжение. – И как Гелебор? – В порядке, – бросил в ответ бретонец. – Когда вы с балкона ушли, я расколол лёд, и он быстро пришёл в себя. Отлежался – сейчас бодрячком. Думала, он откинулся? Зря. Что он, что Виртур – крепкие ребята, несмотря на возраст. Сложно было с ним не согласиться. И попутно я спросила ещё кое о чём: – А Вилкас с Фаркасом ещё здесь? – Уехали рано утром, – пресно буркнул он. – Собирался с ними распить бренди, а оно вон как получилось… Я расстроенно вздохнула – думала, они останутся хотя бы до полудня, хотела потренироваться с лучшими из Соратников. Немного поёжившись, Мерсер приободрительно огладил моё плечо и поднялся со скамьи. – Холодает. Пойдём, в казармах посидим? Выпьем горяченького. Есть ещё хочется. Это предложение прозвучало довольно заманчиво – я с мыслями о теплом питье и сытном обеде подскочила на ноги и, подхватив бретона за руку, увлекла его за собой. Но, не успели мы пройти десять метров от площадки с манекенами, как нечто заставило меня резко остановиться. Мерсер, от неожиданности врезался в мою спину и глухо выругался. – Что ты застыла? Проблемы? – хмуро бросил он, тронув меня за плечо. – Нет. В лесу кто-то поёт. Ты слышал?